Собрание птиц

– Пожалуйста, только без каламбуров о петлях, намеренных или случайных.

– Извините, – пробубнила Нур, которая воспользовалась небольшой паузой, чтобы сунуть в рот кусок мяса. – Я случайно.

Гораций поднялся и объявил, что сейчас будет подан десерт, сбегал на кухню и принес огромный пирог.

– А это еще откуда? – воскликнула Бронвин. – Зажал пирог, значит?

– Я приберег его для особого случая, – возразил тот. – Думаю, что сегодняшнее событие как нельзя лучше подходит под это определение.

Первый кусок пирога наш прорицатель положил на тарелку Нур. И прежде, чем она успела откусить хоть кусочек, спросил:

– А когда ты поняла, что отличаешься от остальных людей?

– Я всю жизнь была не такой, как остальные, – слегка улыбнулась Нур, – но всего несколько месяцев назад поняла, что могу делать это. – Она взмахнула рукой над свечой, «взяла» огонек двумя пальцами и сунула его в рот. Затем выплюнула пламя свечи в виде длинного потока светящегося дыма, который медленно опустился обратно, на фитиль свечи, подобно золотистым пылинкам.

– Чудесно! – воскликнула Оливия, а остальные ахали и хлопали в ладоши.

– У тебя есть друзья среди обычных людей? – поинтересовался Гораций.

– Есть одна подруга. Хотя… я думаю, что мы подружились именно потому, что она не совсем такая, как обычные люди.

– Ну, и как поживает Лили? – спросил Миллард, и до меня донесся негромкий тоскливый вздох.

– В последний раз я видела ее в тот же день, что и ты.

– О, – смутившись, неловко пробормотал он. – Конечно. Надеюсь, с ней все в порядке.

Эмма, которая все это время, против обыкновения, хранила молчание, внезапно заговорила:

– У тебя есть бойфренд?

– Эмма! – воскликнул Миллард. – Это слишком личное.

Эмма покраснела и уставилась в свою тарелку.

– Ничего страшного, – рассмеялась Нур. – Нет, у меня нет бойфренда.

– Ребята, мне кажется, нужно дать ей возможность хоть немного поесть, – вмешался я. Вопрос Эммы смутил меня, сам не знаю почему.

Мисс Сапсан, которая молча размышляла о чем-то последние несколько минут, звякнула вилкой о стакан и попросила внимания.

– Завтра я снова отправляюсь в другую петлю, чтобы принять участие в важном совещании, – заговорила она. – Имбрины сейчас ведут очень важные переговоры с лидерами трех американских странных кланов, – она произнесла это суровым тоном, обращаясь непосредственно к Нур, – и угроза войны между ними с каждым днем становится все более реальной. Уверена, дерзкий поступок Эйча и ваш побег лишь осложнили и без того напряженную ситуацию.

– Упс, – пробормотала Нур.

– Разумеется, никто вас ни в чем не обвиняет. Но нам придется каким-то образом компенсировать ущерб и успокоить разгневанных главарей. Если, конечно, мы сумеем вернуть их за стол переговоров.

– Все называют мирные переговоры «Собранием птиц», – театральным шепотом обратилась Бронвин к Нур.

Нур, которая явно ничего не понимала, уставилась на девушку-силачку.

– Почему?

Бронвин подняла бровь.

– Потому, что имбрины могут превращаться в птиц!

– Правда? – переспросила Нур, изумленно разглядывая мисс Сапсан.

– Никак не могу понять, из-за чего такая суета, – заявил Енох. – Неужели для нас жизненно важно, начнут ли американцы воевать друг с другом? Почему это должно нас волновать?

Мисс Сапсан застыла, потом очень медленно положила вилку.

– Мне очень не хочется повторяться, но, как я уже говорила, война – это…

– Вирус, – закончил Хью.

– Она «не знает границ», – продолжала Эмма так, будто повторяла вызубренные наизусть слова из учебника.

Мисс Сапсан, шурша платьем, поднялась со стула и подошла к окну. Мы поняли, что нас ждет очередная лекция.

– Разумеется, благополучие и процветание Америки не входит в число наших приоритетов, – начала она. – Нас, имбрин, в первую очередь заботит возрождение нашего общества – наших петель, нашего образа жизни. Но хаос, порождаемый войной, делает эту задачу невыполнимой. Потому что война – это действительно вирус. Я вижу, вы не до конца понимаете значение этой фразы. Это не ваша вина; никто из вас не имел несчастья наблюдать войну между группировками странных людей. Но многие имбрины подобные войны видели.

Она отвернулась и выглянула в окно, за которым раскинулся Акр. Постоянный смог над Лондоном и его предместьями окрашивал лучи вечернего солнца в пурпурный оттенок.

– Самые старшие из нас помнят конфликт, разгоревшийся в Италии в 1325 году и имевший катастрофические последствия. Странные противники пошли войной друг на друга, и битва, разразившаяся между ними, уничтожила не только физические, но и временные границы. Хотя странные сражались в петлях, их война, будучи необыкновенно жестокой, распространилась в настоящее. Погибли десятки странных и тысячи обычных людей. Целый город был сожжен дотла! Стерт с лица земли! – Она резко обернулась к нам лицом и повела слева направо рукой, ладонью вниз, словно желая наглядно изобразить разрушения. – Сражения между нами видели столько нормальных, что удержать это в секрете было уже невозможно. Война спровоцировала погромы, нападения на наш народ, кровавую резню, в результате которой погибли многие из нас, а странных на сто лет изгнали из северной Италии[2 - Речь идет о борьбе политических группировок гвельфов (сторонников усиления влияния папы римского) и гибеллинов (приверженцев императора Священной Римской империи) за господство на Апеннинском полуострове (1125–1392).]. Для того, чтобы оправиться от этого кровопролития, странным потребовалось приложить неимоверные усилия. Нам пришлось стирать память жителям целых городов. Отстраивать города заново. Мы даже прибегли к помощи странных ученых – и в том числе Перплексуса Аномалуса! – для того, чтобы отредактировать исторические книги нормальных. Чтобы эта резня запомнилась под другим названием, а не как Война Уродцев, как несколько поколений называли ее. В конце концов, Перплексус и его коллеги превратили ее в «Войну из-за дубового ведра»[3 - «Война из-за дубового ведра» – один из вооруженных конфликтов в ходе противостояния гвельфов и гибеллинов. Сражение произошло в 1325 г. между городами-государствами Болонья и Модена. Поводом к сражению послужила кража солдатами Модены колодезного ведра с городской площади Болоньи. Оскорбленные жители Болоньи потребовали возвращения ведра; Модена отказалась, и Болонья объявила войну. В битве приняли участие около 35 000 пехотинцев и 4000 рыцарей, погибло 2000 человек.]. До сегодняшнего дня нормальные считают, что тысячи людей погибли, не поделив какую-то деревянную посудину.

– Нормальные так глупы, что даже верится с трудом, – заметил Енох.

– Не так глупы, как в Средние века, – возразила мисс Сапсан. – То, о чем я рассказала, случилось семьсот лет назад. Если сегодня разразится серьезная война между странными, ее будет почти невозможно скрыть. Она перейдет в настоящее, ее снимут на видео, распространят эти кадры по всему миру, и о нас узнают все. Нас будут поливать грязью, а потом уничтожат. Представьте себе ужас нормальных, ставших свидетелями сражения между могущественными странными. Они подумают, что пришел конец света.

– «Новая и опасная эпоха», – мрачно пробормотал Гораций.

– Но разве американцам не известно обо всем этом? – удивилась Эмма. – Неужели они не понимают, чем может закончиться война?

– Они утверждают, будто все понимают, – сказала мисс Сапсан. – Клянутся и божатся, что будут придерживаться некоей конвенции относительно ведения войны, в которой сказано, что поле боя между странными обязательно должно находиться в прошлом или в какой-нибудь петле. Но войны трудно контролировать, и нам кажется, что наши заокеанские родичи недостаточно сильно озабочены последствиями своих распрей.

– Как русские и американцы во время так называемой холодной войны, – вставил Миллард. – Они ослеплены взаимным недоверием. Лишились чувства опасности и забыли, к чему могут привести постоянные активные действия на виду у нормальных.

– Уверяю тебя, обычно за едой мы не ведем таких унылых разговоров, – громко прошептала нашей гостье Оливия, сидевшая напротив.

– А что, если это и есть та самая «опасная эпоха», о которой упоминается в пророчестве? – заговорил я. – Вдруг оно предсказывает войну между странными?

– Вполне вероятно, что такая возможность существует, – сказал Гораций.

– Выходит, войны так или иначе не избежать, – подытожил Хью.

– Нет, – возразила мисс Сапсан. – Я отказываюсь с этим смириться.