Собрание птиц

Он выскользнул из пижамы и оставил ее валяться на полу.

Эмма попыталась его схватить.

– Миллард, немедленно вернись!

Но он уже убежал.

В ожидании известий мы нервно мерили шагами общую комнату и обменивались отрывистыми замечаниями. Нур что-то напевала, сложив руки на груди. Оливия, обвязавшись веревкой, выплыла из окна третьего этажа и поднялась так высоко, как только могла, в надежде разглядеть, что происходит.

– Видела дым над Дымящейся Улицей, – сообщила она несколько минут спустя, когда мы втащили ее обратно, наматывая веревку на катушку.

– Дымящаяся Улица дымится, – усмехнулся Енох. – Именно поэтому ее и назвали Дымящейся.

– Ну, хорошо: я видела необычно большое количество дыма над Дымящейся Улицей, – уточнила Оливия, надевая ботинки со свинцовыми подошвами. – Темного, даже черного дыма.

– Там находятся остатки квартала тварей, – встревоженно заговорила Бронвин. – И тюрьма, где мы держим тех, кого удалось поймать.

Нур подошла ко мне.

– Это плохо, да?

– Похоже на то, – пробормотал я.

– Иначе и быть не может. Именно в тот день, когда я появляюсь в вашем городе, все внезапно идет вкривь и вкось. – Она сжала губы и бросила быстрый взгляд в окно. – Иногда мне кажется, что я приношу несчастье.

Я хотел возразить, сказать, что это просто смешно, но в этот момент появился Миллард. Босые ноги быстро шлепали по ступеням крыльца – он бежал.

Все собрались вокруг него.

– Какие новости? – спросила Эмма, но Милларду нужно было отдышаться, прежде чем он смог вымолвить хоть слово. Мне даже показалось, судя по звукам, что он лег на пол.

Наконец, все еще тяжело дыша, он сумел выговорить:

– Это… твари.

– О нет, – донесся до меня едва слышный шепот Бронвин. У нее был такой вид, словно одно это слово подтвердило ее худшие страхи.

– Что – твари? – пролепетал Енох испуганным голосом, который я слышал у него крайне редко.

– Вырвались… из тюрьмы… и бежали.

– Что, все? – воскликнул я.

– Четверо. – Миллард сел и вытер лоб тряпкой, которая валялась под рукой; это оказался чей-то грязный носок.

Гораций принес чашку воды. Выпив ее залпом, невидимка принялся поспешно выкладывать новости. Твари убили странного охранника, который дежурил в тюрьме.

– Хвала птицам, сегодня ты была дома, – сказал он Бронвин.

Затем они проделали дыру в стене тюрьмы, достаточно большую для того, чтобы протиснуться в нее, не привлекая внимания, пробрались в Панпитликум и бежали.

Взрыв, который мы слышали, произвела бомба, установленная тварями в коридоре Панпитликума.

– Про мисс Сапсан ничего не слышно? – спросил я.

– Она отправилась в петлю, где проходит собрание, и покинула Панпитликум за несколько минут до того, как произошел взрыв, – ответил Миллард. – Один из слуг Харона, работающих в Панпитликуме, подтвердил это.

– Слава богу! – воскликнула Оливия.

– Мне кажется, нужно, чтобы кто-нибудь сходил и привел ее сюда, – заявила Эмма. – Она должна об этом знать.

– А вот здесь проблема, – пробормотал Миллард.

– Почему это?

– Потому, что твари забрали с собой пусто?ту, которая служит источником энергии для Панпитликума. И теперь весь этот агрегат не работает.

Нам всем показалось, что в комнате не осталось воздуха, стало нечем дышать. Все будто оцепенели.

– Что? – прошептал я. – Как?

– Ты же знаешь, что твари и пусто?ты – союзники…

– Нет, я хотел спросить, как они сумели воспользоваться Панпитликумом для бегства, если они увели пусто?ту, дающую ему энергию?

– Должно быть, после отключения в аппарате осталась резервная энергия на несколько минут работы. Как раз достаточно, чтобы успеть скрыться.

Я почувствовал, как внутри у меня что-то оборвалось.

– Что все это значит? – заговорила Нур.

– Это означит, что, куда бы они ни отправились, мы не можем за ними последовать, – покачала головой Эмма.

– А еще это значит, – добавил Миллард, – что мы застряли здесь неизвестно насколько.

– А мисс Сапсан застряла на своем совещании, – несчастным голосом пробормотала Клэр, – и с ней остальные имбрины.

Едва они успела договорить, как раздался громкий стук – кто-то стучал в стекло, что было очень странно, поскольку наша комната находилась на третьем этаже.

Эмма подбежала к окну и подняла раму. Я услышал, как она спрашивает: «Да?» Через некоторое время она обернулась и с озадаченным выражением лица произнесла:

– Джейкоб, это к тебе.

Подойдя к окну, я увидел молодого человека сурового вида, который стоял на выступе крыши, на уровне второго этажа.

– Джейкоб Портман? – спросил он.

– А вы кто?