Психология веры

Какие намерения имеет человек в этом мире, таким он становится, уйдя из жизни.

Кто, о каком бытии думает при оставлении своего тела, такого достигает без сомнений.

Кто в час кончины, освобождаясь от тела, Меня вспоминая, уходит, тот в Мою сущность идет, нет в этом сомнения.

    Бхагават-Гита 8, 5–7

Прощание отца с сыном – тоже ритуал. Готовясь к смерти, отец призывает сына. Тот склоняется над ним, соединяя свои органы чувств с органами чувств отца, и садится лицом к нему. Отец должен сказать: «Да вложу я в тебя свои жизненные силы». Сын отвечает: «Я принимаю в себя твои жизненные силы». Затем, повернувшись направо, сын двигается к выходу, а отец произносит ему вслед: «Да пребывает в тебе слава, блеск божественного знания, почет». После этого, поглядев на отца через левое плечо и закрыв лицо ладонью или краем одежды, сын отвечает: «Да достигнешь ты небесных миров и исполнения желаний» (Кауш.-уп. 2; 15; 276, с. 16). Обратите внимание на форму прямой передачи и принятия сыном жизненной силы отца.

Важную роль имел ритуал погребения – на погребальном костре. Считалось, что кремация облегчает отрыв «внутреннего человека» от еще не совсем угасшей жажды жизни. Костер разжигают на пирамиде дров, уложенных несколькими рядами. К месту сожжения покойного доставляют на носилках, укрытым чистой белой материей. Перед носилками идет сын покойного. Он раздает нищим милостыню и традиционные сладости. У места кремации совершают последнее омовение покойного и кладут его на пирамиду. После сожжения близкие возвращаются домой и совершают омовение для самоочищения. На третий день (у брахманов – на четвертый) пепел собирают в урну и обычно высыпают в одну из священных рек. (Так, пепел Махатмы Ганди и Джавахарлала Неру был развеян над водой на месте слияния священных рек – Ганга и Джамны.) В течение десяти дней после сожжения в доме покойного не готовят пищу, а еду приносят друзья и близкие. Это дни важны, так как считается, что в течение этого времени душа находит себе новую оболочку. Если нарушить правила погребения, то она не найдет себе тела и будет блуждать как злой дух.

По представлениям индуизма, покойный не сразу соединялся с предками, поэтому после кремации ему приносили еду. Значение этого «кормления» (шариками из меда и риса с молоком) связывали с восстановлением нового тела. По представлениям раннего индуизма, загробная жизнь повторяла земную, поэтому и в ней человеку было необходимо иметь тело. Позднее стали считать, что тело умершего распадается на пять первоэлементов, которые воссоединяются с водой, землей, ветром, огнем и воздухом. Тогда сохранившаяся традиция кормления после кремации обрела знак восстановления не обычного, а «тонкого» тела. В нем возрождалась при трансмиграции душа – комплекс факторов жизни, приобретший новую, чисто духовную, форму. «Тонкое» тело – зерно восстановления новой жизни. В момент смерти оно концентрируется в сердце, затем покидает умершего через какое-либо отверстие в теле. Со дня смерти и до вселения в новое тело душа спит или находится в бессознательном состоянии. Претерпевая страдания за прошлые грехи, умерший иногда не может обрести новое тело и вынужден пребывать в «тонком» – в виде привидения, но способен освободиться, если потомки предлагают ему специальную пищу.

В законах Ману в Ригведе содержится повеление брахману положить вдову до зажжения костра рядом с трупом мужа, а после совершения некоторых обрядов, свести с костра и громко пропеть над ней специальный стих из Грихья Сутры. Изменив всего одну букву в этом стихе, брахманы в продолжение долгих веков посылали вдов на костер. Это было ошибкой даже с точки зрения Канона. Так, в Яджурведе есть место, в котором младший брат покойника или его доверенный друг обращается к вдове, в то время как горит костер, и говорит ей следующее: «Встань женщина, не ложись больше возле безжизненного трупа, возвратись в мир живых и сделайся женой того, кто держит тебя за руку и желает вступить с тобой в брак». Кроме того, существует повеление вдовам, требующее соблюдения определенных обрядов.

Только точное соблюдение ритуалов обеспечивало сохранение здоровья человека, в противном случае его здоровье разрушалось. В этом смысле преследующие его беды и заболевания рассматривались как доказательство его неподобающего поведения теперь или раньше. При этом разные прегрешения вели к различным болезням.

Семейство, пренебрегающее исполнением обрядов, в котором не изучаются Веды: волоса ты, подвержено геморрою, чахотке, плохому пищеварению, падучей, белой или черной проказе.

    Ману 3; 7

Среди обрядов были два важнейших. Во-первых, жертвоприношение, так как жертва выступает посредником в отношениях верующего с богами, побуждая их помогать людям. Поэтому жертва освящает и фиксирует не только все важнейшие моменты повседневной жизни индуса, но и охраняет его на протяжении всего существования. Во-вторых, ритуал подготовки человека к смерти, когда умирающего наставляли, о чем он должен думать, и помогали преодолеть страх.

Отношение к труду и знанию

И если бы ты был грешником из наигрешнейших, ты переплывешь на лодке мудрости через океан бедствий.

    Бхагават-Гита 4; 36

Действия. Поскольку индуизм рассматривает духовное невежество как причину страданий, то путь к оздоровлению, конечная цель формулируется так – освобождение не может быть достигнуто с помощью деяния. Действия, хорошие и дурные, требуют своего возмездия и таким образом ведут к реинкарнации. Если поступки добродетельны, то следующее рождение может стать продвижением, но не может вывести из круга рождений. Результат от доброго и злого поступка разный. Человек дурного поведения, совершающий злые поступки, – болезненный и недолговечный, но наилучший эффект может быть достигнут не от добрых поступков, а от действия, «не загрязненного отношением».

Только незаинтересованное действие не производит «кармических остатков». Индивидуум как бы действует не действуя. Это, не связывая его узами кармы, способствует упрочению миропорядка. Работать необходимо, но особым образом, без личной заинтересованности в результатах труда. Понятно, что человеку почти невозможно совершать что-либо без всякой чувственной, эмоциональной вовлеченности, ибо на желаниях основаны все его важные поступки, в том числе изучение Веды и исполнение обрядов. На них основаны и представления о выгоде. Жертвоприношение, дающее преимущества, обеты и дхарма, предписывающая воздержание, – все считаются родившимися от представления о выгоде.

В этом мире никогда не увидишь чего-либо, сделанного при отсутствии желания.

    Ману 2; 2–4

Как же быть? Для разрешения этого противоречия Веды предлагают перенаправить усилия. Органы, греховные (вследствие привязанности) к чувственным наслаждениям, можно обуздать не столько воздержанием, сколько постоянным устремлением к знанию.

Необходимое дело свершай; лучше бездействия – дело;

Бездействуя, даже отправлений тела тебе не удастся исполнить

    Бхагават-Гита 3, 8

Знание. Полное освобождение может быть достигнуто исключительно познанием. С понятием «знание» в индуизме соотносят мышление, волю и эмоции – (джнана), а с деятельностью – карму. Цель познания – нравственная, это постижение истины, заключенной в Брахме. Оно ведет к освобождению от страстей и ложных привязанностей, но доступно только избранным. Достигаемое освобождение – это награда, которая ожидает только члена касты брахманов за преданность, благочестие и исполнение долга.

Познание – особое знание, заключающееся в решении вопроса о свойстве и происхождении вещей, о существе и судьбе человека и о связи, существующей между ним и целостным бытием. Только знание сжигает семена дел, и для дальнейших возрождений не остается более никакого материала. Считалось, что вступивший на путь достижения знания обретает высший, душевный покой, а тот, кто уже обрел знания, – искупил свои грехи.

Как пылающий огонь превращает дрова в пепел, так огонь знания сжигает дотла все последствия материальной деятельности.

    Бхагават-Гита 4; 37

Веды – древнейшее хранилище знания – ведения. Истинное знание ставится выше всех других ценностей жизни. Кроме изучения Вед, предполагалось изучение дополнительных трактатов – Веданги. Они включали вспомогательные дисциплины, подлежащие изучению для правильного чтения, понимания и использования при жертвоприношении. Всего Веданг шесть: руководство по ритуалу, грамматика, фонетика, словарь, этимология и астрономия. Позднее брахманы ввели изучение эстетики, риторики, астрологии и медицины.

Медицина у брахманов не отделялась от обрядов заклинания. Считалось, что сильные эмоции могут быть причиной своеобразного поведения. Указывались области тела, которые являлись носителями определенных личностных свойств. Так, невежество локализовалось в животе, страсти – в груди, добродетели – в мозге. Для поддержания жизни, согласно представлениям индуизма о физиологии, необходимы три субстанции: воздух, желчь и слизь – и они должны находиться в правильных пропорциях для сохранения здоровья. Здесь важна идея гармонического взаимодействия органических субстанций, которая сродни гуморальной теории греческих последователей Гиппократа.

О роли фонетики свидетельствует повышенное внимание к звуковой и грамматической правильности ритуального текста, поскольку считалось, что ошибки обесценивали эффективность ритуала. Современная наука признает, что кодификация и анализ языка, вполне сопоставимые с достижениями структурной лингвистики, впервые был осуществлены в сутрах великого индийского грамматиста Панини в IV в. до н. э. (313, с. 51). У него вещь выступала как агрегат, с родовой формой и индивидуальным отличием.

Трудно переоценить ту роль, которую сыграли универсальные правила индийского ритуала в развитии логики. Его правила и последовательность действий означали появление, обобщение и формулирование метаправил, которые в дальнейшем могли транспортироваться, то есть применяться к любому частному случаю. На этой логической базе, уже на очень ранних этапах, произошла формализация дискуссии, когда в аргументации используются вполне зрелые силлогизмы, в которых словесно представлены (вербализованы) три члена классического индийского умозаключения: тезис, основание вывода и заключение (следовательно). Тем самым получил развитие сам подход к построению критериев истины как универсальных суждений, обеспечивающих возможную доказательность правильности любого решения. Так, в Упанишадах констатируется, что следствие и причина неразделимы (любое следствие наблюдается тогда, когда наблюдается его причина), то есть все последующее предварительно существует в бытии своей причины. Там же зарождается диалектика как критическое, контравертное исследование суждений и аналитика – как системно-классификационное исследование понятий (313, с. 28).

Индуизм отличает глубинный психологизм, то есть ориентация на познание не столько внешнего мира, сколько природы и характера внутреннего мира человека, его сознания. Менталитет индивидуума предстает как единство трех его аспектов: интеллектуального, эмоционального и волевого. В Упанишадах содержится ряд позиций о психологических аспектах познания.

Во-первых, необходимость различать две составляющие разума: разума знающего, но ведущего к неправильному познанию (страстного), и другого, окутанного мраком (темного). Сегодня мы сопоставили бы эти составляющие с сознанием и подсознанием.

Во-вторых, представление процесса познания как перехода от незнания к знанию через четыре промежуточные ступени – от низшего состояния Атмана к высшему: бодрствование, сон со сновидениями, сон без сновидений и турия. Бодрствование – низшее состояние, когда человек занимается своей повседневной деятельностью, трудится и накапливает необходимые знания и навыки. Находясь в нем, человек в наибольшей степени удален от истины, поскольку все его внимание поглощено грубой материей. Во время сна, когда человек видит сны – его индивидуальный Атман как бы отходит от тела и от повседневных забот и несколько приближается к Атману. Считается, что во время сна – без сновидений – индивидуальный Атман «растворяется» во всеобщем Атмане и испытывает радость. В наивысшем состоянии – турии – Атман вообще ничего не испытывает, поскольку отключается от всех связей с материальным миром и полностью отождествляется со всеобщим Атманом.

В-третьих, выделен источник зла – клеши. Под ним подразумеваются аффективные состояния психики, базирующиеся на неведении природы реальности.

В книге законов Ману, Ведах и Пуранах господствует представление о том, что мышление есть порождение самого себя.

Кроме Единого, не было ничего, и оно предавалось одинокому размышлению в самом себе, силою созерцания оно произвело из себя мир, в мышлении образовалось сначала влечение, и это было первоначальное семя всех вещей.

    Ригведа 19, 129, 1

Из приведенного отрывка видно, что мысль, слово и желание были в самой первооснове творения. Первоначалом, корнем мира, была мысль. Пожелав стать явной, она нашла 36 тысяч лучей Атмана, которые и стали речью. (Обратим внимание на примат слова.) Только из слова возникли другие чувства – дыхание, зрение, слух и действие – такое, как огонь, который, в свою очередь, породил знание.

Прогресс познания представлял собой постижение основы мироздания и сущности Вселенной путем слияния с постигаемым объектом. Высший способ познания – отличный от познания посредством мыслей и чувств – это единение, отождествление с самим объектом. В поисках единства, стоящего за многообразием, индуистские мыслители пришли к выводу, что противоположности, воспринимаемые человеком, отражают не природу вещей, а природу его разума. Они (противоположности) – следствие организации мысли, бьющейся в тисках парадоксов. Поэтому единственный способ познать мир – не в рассуждении, а в переживании единства с объектом. Чтобы постичь истинную действительность, мысль должна выйти за пределы самой себя.

В Веданте переживание бога – это переживание единства с Брахмой. Это скорее путь благоговейного отождествления себя с постигаемым объектом, но не способ логического расчленения его с целью последующего нового синтеза. Особое значение здесь имеет интуитивное проникновение в истину. Поэтому внимательно изучаются условия, способствующие развитию интуиции, сосредоточения и медитации. В этом смысле достижение просветления мокша есть прорыв кармы, освобождение от причинно-следственных законов. Реализация этой мистической «свободы» – непосредственная задача идущего этим путем. В состоянии самадхи, благодаря концентрации внимания, позволяющей перестать реагировать на внешние и внутренние раздражители, человек теряет представление о времени и утрачивает возможность оценивать временные промежутки, а поскольку наше ощущение личного «Я» связано с временной ориентировкой, то потеря ее приводит к переживанию «слияния с бесконечностью». Вселенная в индуизме называется майей. В ней все временно – от мимолетной жизни светляка до сияния Солнца. Мир, который обычный человек воспринимает в многообразии вещей и явлений, – это мир кажущийся тому, кто предается ложному знанию. Единственное, вечное и неизменное – только Брахма – душа мира. Все остальное не более чем иллюзия.

В Бхагават-Гите сообщается 18 принципов, как надо культивировать знания (Бхагават-Гита 54, с. 610–618:13; 8–12). Их можно разделить на несколько групп: философские (Ф: 1, 2, 3,), гностические ( Г: 4, 5), нравственные (Н: 6, 7, 8, 9, 10, 11), психологические (П: 1 2, 13, 14, 15) и социальные (С: 16, 17, 18). Перечислим их.

1. Стать искренне преданным и служить Кришне.

2. Не отождествлять себя с грубым материальным телом. (Философия.)

3. Не считать собственными физических родственников. (Философия.)

4. Не привязываться к другим делам, кроме необходимых для духовного продвижения. (Нравственная норма.)

5. Жить в уединенном месте, в тихой и спокойной атмосфере, что способствует духовной жизни. (Гностическая норма.)

6. Не привязываться к жене, детям и дому более, чем это предписывают священные книги. (Моральная норма.)

7. Не чувствовать себя счастливым или несчастным, в зависимости от того, что кажется желаемым или нежелаемым. (Моральная норма.)

8. Не считать себя верующим только ради славы и видимости. (Моральная норма.)