Свет чистой души

Мимо проскакал какой-то зверёк, чем-то похожий на зайца, правда с маленьким тельцем и огромными длинными ушами, которые если падали, то мешали ему передвигаться, застревая под ногами.

– Руми, милый мой, – обратилась к зверьку девушка, когда заметила, что он рядом и в который раз запутался в своих ушах. – Ты меня искал, мой малыш, – девушка бережно взяла зверька на руки, аккуратно выпутывая его из его же ушей. – Глупенький, никуда бы я не ушла.

Зверёк пискнул, и девушка улыбнулась, всё той же грустной улыбкой.

– Конечно-конечно, как же я забыла, что ты тоже хотел погулять, – нежно гладила Лилея своего питомца.

Постепенно грусть-печаль отпускала. На душе наступал покой. Но держать животное на руках всегда тоже было невозможно. Ушастик рвался на землю, ему хотелось двигаться, и даже то, что его резвая беготня регулярно сопровождалась путаницей в собственных ушах, его не останавливало.

На ветке сладкими переливами заливался соловей, выводя свои чудные замысловатые трели.

– Соловушка, – обратилась к неприметной серой птичке девушка. – Ты решил порадовать меня своим пением среди бела дня.

Соловей пару раз коротко чирикнул, а потом, покачав головой, будто кланяясь, снова завёл свою длинную чарующую песнь.

Медленно шла Лилея по замковому парку, периодически вздыхая и часто задумываясь. Только Руми отвлекал её от грустных размышлений, приходилось периодически распутывать зверька. Он некоторое время нежился на руках у хозяйки, вселяя в её душу толику спокойствия и умиротворения, чтобы потом снова скакать по земле и путаться в своих длинных ушах.

Около пруда девушка присела на скамью, что бы полюбоваться на алмазных лебедей. Тут их обитало целых три семьи. Они грациозно скользили по водной глади, притягивая внимание, своим сверкающим оперением, которое в лучах полуденного солнца переливалось всеми цветами радуги.

Неожиданно солнце спряталось, и Лилея подняла глаза к небу. Большой дракон кружил над поляной, постепенно снижаясь. Приземлившись, на поляне у пруда, он прогрохотал:

– Здравствуй доченька моя.

Девушка сорвалась с места и подбежала к отцу. Его светлая шкура лоснилась, поблёскивая, как и оперенье лебедей на пруду. Казалось, проведёшь по ней рукой, и в ладони останется пригоршня алмазной пыли.

– Отец, я так по тебе скучала, – обхватывая, насколько это было возможно, морду дракона руками, сердечно произнесла Лилея.

– Я вернулся домой и чувствую, что моя девочка загрустила, – своим громоподобным голосом пророкотал дракон. Когда он разговаривал, по всей долине, вторя ему, разливались громовые раскаты. Но люди этого грома не боялись, ибо знали, что это не гнев дракона, а всего лишь маленькая шалость. Своего дракона они окутали массой тайн и легенд, на самом деле мало, что зная о нём.

– Прости меня, – виновато пробормотала Лилея, опускаясь на землю рядом с драконом, и прижимаясь к нему спиной. – Я так не хотела тебя расстраивать, но ничего не могу с собой поделать.

– Ты меня не расстроила, – добродушно, стараясь говорить как можно тише, ответил отец девушки. – Я знал, что это случиться рано или поздно, и ты обязательно полюбишь, моя девочка. И пока вера твоя в ответные чувства избранника не окрепнет, ты будешь сомневаться, переживать и грустить. Но я верю, что мою доченьку ждёт большое счастье, и долгая, может быть тернистая, но непременно счастливая жизнь. Ты не единственная на земле, кто терзается любовными сомнениями. Всё образуется. А пока я буду тебя немного отвлекать и баловать, чтобы твоя тоска меньше туманила тебе голову, укрепляя твои сомнения.

Прискакал Руми и, запутавшись в своих ушах, кубарем скатился к ногам хозяйки.

Лилея так и сидела, прижавшись спиной к морде своего отца. Руми она распутала и, прижав к себе гладила. Из ноздрей дракона теплый воздух приятно обдавал спину девушки, несмотря на солнечный летний день, её иногда знобило. А мерное дыхание отца тоже способствовало некоторому успокоению.

– А ещё, мне немного грустно, от того, что придётся покинуть отчий дом, – поведала свои сокровенные мысли Лилея.

– Все девушки рано или поздно покидают родительское гнездо. И ты не исключение, – почти шёпотом ответил ей отец.

– Всё-таки девушки имеют возможность приезжать к своим родителям в гости. У меня такой возможности не будет. К сожалению. И ты меня вскоре позабудешь, в заботах о своей новой дочери, – печально вздохнув, чуть ли не роняя слезу, сказала девушка.

– Я тебя никогда не забуду. Твоя комната на веки останется за тобой, пока ты живёшь и ходишь по земле. Я не забыл ни одной своей дочери, даже тех, кто, оставив после себя потомство, и прожив долгую, и счастливую жизнь, покинули бренный мир Яви.

– Откуда ты знаешь, что их жизнь была счастливой? – вопрошала дочь у отца.

– У каждой из вас есть единственный шанс вернуться обратно, но ни одна дочь, за тысячелетия моей жизни не воспользовалась этой возможностью. Значит, их жизнь прошла так, как они хотели, по крайней мере, катастроф точно не случилось, – тихим, спокойным голосом ответил дракон, стараясь успокоить свою девочку.

Ничего не ответив отцу, Лилея лишь вздохнула, протяжно и с придыханием. От услышанных слов спокойнее не стало. Только новая волна тревоги залезла в голову, рисуя картины будущего, одна страшнее другой. Она знала, что перед свадьбой получит от отца возвратный амулет, благодаря которому, она сможет вернуться назад. Но какая жизнь её тогда ждёт в этом мире. Вернуться в отчий дом она не сможет, замуж тоже не выйдет. Получит избушку в глухой лесной чаще и будет ведьмовать, да заблудившихся путников привечать.

Эта доля завсегда может оказаться тяжелее трудностей, которые её ждут в новом, пока неведомом мире.

На кустик рядом присела сорока. Каркнув три раза, она уставилась на девушку.

– Сулейка, привет, – поздоровалась с хвостатой вертихвосткой Лилея. – Скажи Розалии, что я скоро буду.

Сорока сорвалась с куста и улетела в сторону замка.

Ещё раз вздохнув, она поднялась с земли, повернулась к отцу и сказала:

– Пойду я обедать.

В ответ дракон лишь одобрительно фыркнул и улыбнулся глазами. Он-то верил, что у его девочки всё будет хорошо.

За обедом Лилея всё также печально вздыхала. Розалия, сидевшая напротив и давно заметившая состояние своей подопечной, спросила:

– Что тревожит мою девочку?

– А ты будешь по мне скучать, когда я отсюда уеду? – взволнованно глянув на нянюшку, спросила девушка.

Немного помявшись, Розалия ответила:

– Я очень тебя люблю, Лилея. И жить в замке весело и беззаботно. Я воспитала тебя с детства, и ты мне как дочь. Но я всегда знала, что когда тебе исполнится двадцать лет, ты выйдешь замуж и покинешь меня навсегда. Благодаря этому знанию, я старалась останавливать себя, в привязанности к тебе. По магическому контракту отсюда я попаду к старухе Вергилии на целый год. Там пройду курс омоложения и оздоровления. После чего получив почти новую жизнь в другом государстве, смогу начать всё заново, выйти замуж, родить детей.

Лилея знала, что Розалия девятнадцать лет назад потеряла мужа и своего ещё неродившегося ребёнка, когда на их селение обрушился горный сель. Она сама чудом осталась жива. Лекари вынесли вердикт, что больше детей она родить не сможет. А в этом свете она понимала, что шансов на счастливую семейную жизнь у неё просто нет.

Единственной возможностью для неё было попасть к старухе Вергилии, искусной врачевательнице и целительнице тела и души. Да только услуги эти были для Розалии непомерно дороги.

Это сейчас она понимала, что ей очень повезло попасть на службу к алмазному дракону. А когда узнала об этом шансе, жутко боялась. Легенд по миру про правителей драконов ходило множество, одни чудесные, другие страшные. И все верили, и в то и в другое, хотя они зачастую противоречили между собой.

Розалия рискнула, и все эти годы счастливо жила в чертогах своего правителя, воспитывая эту замечательную девочку с годовалого возраста.

Плата за труд была достойна, новая жизнь и судьба после исполнения контракта. И расставание с любимой подопечной, было немного желанным, ибо хотелось ещё и личного семейного счастья.

Пообедали в молчании, и Лилея, прихватив Руми, убежала в свои покои отдыхать. Она жила на предпоследнем этаже замка. Здесь располагались её учебные классы, где она днями напролет училась петь, танцевать, шить, вышивать, готовить и врачевать. Из окон открывался чарующий вид на цветущий сад, где всегда что-то цвело и плодоносило. Девушка любила подниматься в самую высокую башню замка, откуда было видно долину и поля, а также жителей ближайшей деревушки, которые вспахивали поля, неспешно погоняя животных, запряженных в плуг.

Она выросла тут в замке. Жизни вне его она не знала. В распоряжении девочки были большие угодья драконьего поместья, которое называлось Тимантикаарми, так же как и долина с деревушками рядом, и всё княжество в целом. Ей всегда хотелось попасть туда, где много людей, и были такие дети, как она. Но это было невозможно.

Раз в год они летали в гости в соседние княжества, где она общалась с дочерями других драконов. Эти поездки Лилея очень любила. Отец сажал её к себе на спину, и они летели высоко в небе, сквозь облака, иногда попадая в грозовые тучи, которые девочка очень любила. Отец всегда хохотал, глядя на мокрую дочь, когда они выныривали на солнышко из туч. А ещё Лилея любила, когда отец одним тёплым дыханием за минуту высушивал её, умудряясь сотворить на голове весёлую причёску, с которой не стыдно было показаться при дворе другого дракона.

Всё её детство и отрочество вспоминалось девушке последние дни. Она страшилась будущего, гадая из какого мира, пришёл к ней избранник. Вспоминая встречу, она поняла одно, тот мир отличается от её мира очень сильно. И хотя с молодым человеком по имени Арсений говорила она всего ничего, каким-то шестым чувством она понимала, что тот мир совсем иной. Это страшило, не меньше чем одиночество.

С такими думами, девушка, прижав к себе своего ушастого питомца, забылась тревожным сном. Руми, почувствовав, что хозяйка ослабила объятия, выполз из рук и перебрался к голове девушки. Тихонько примостившись у неё в изголовье, он зажмурил глазки и сладко уснул.

Порода этих зверьков называлась вислоухий тушкан. Они испокон веку жили с людьми. В дикой природе встречались только древние предки обычные тушканы, с ушами большими, но раз в пять меньше чем у вислоухих.

Особенностью вислоухих тушканов была способность восстанавливать душевное спокойствие хозяина. И чем сильнее была эта способность, тем длиннее уши были у тушкана. Если зверёк чувствовал, что хозяин тревожен, раздражен, как говорится «сердце не на месте», он принимался за дело. Самым лучшим средством было уснуть в изголовье хозяина. И Руми уснул, буквально сразу тревога Лилеи улеглась, и девушки начал сниться спокойный и светлый сон.