Возмездие

– Мартынова?

– Да, я до сих пор благодарен ей за это. Я каждую пятницу, когда занимаюсь с Антоном, говорю ей об этом, – он замолчал. – Недавно вы спросили меня, как я отношусь к политике материка. Я сказал вам, помниться, что какие-то стороны поддерживаю, а другие – презираю. А на самом деле, знаете, о чем я думал? – я посмотрела на него вопросительно. Он стал таким серьезным. – Я думал о том, как ненавижу эту политику, ненавижу тех, кто ее устанавливает, ненавижу правительство. Вот о чем я думал. Ваш брат поступил как мои родители, и за это я его уважаю. И глядя на вас, я думаю, знаю, что вы тоже находитесь на стороне рабочих. Ни у одной девушки в вашем возрасте нет таких ран и шрамов как у вас. Это все знаки борьбы, я думаю. Это всего лишь доводы. Но когда к вам вернется память, я хочу чтобы это оказалось правдой.

– Что-то случилось, Марк Романович? – к нам подбежала женщина с аптекой и в специальной медицинской одежде. Мой психолог просто указал рукой на меня, и медсестра тут же налетела на меня. Она взяла мою голову в свои ладони и внимательно осмотрела меня. – У вас темнеет в глазах?

– Да, – коротко ответила я. – У меня кровь, я сильно ушибла затылок.

– Тут ужасная шишка! – ахнула медсестра. Я слегка улыбнулась ей.

– Она и до этого была. Мой врач накладывал мне повязку на голову, чтобы рана не кровоточила. Можете вы сделать что-то такое?

– Да, конечно, – она тут же начала что-то делать. И в скором времени моя голова снова была перебинтована. – Вам бы в доме посидеть на диване, а лучше прилечь, – прибавила медсестра и быстро удалилась.

– Если честно, то я хотела поиграть в прятки, – шутя сказала я Маргарите и улыбнулась ей. Потом мы все направились в дом. Мы сидели в гостиной у камина и разговаривали. В доме психолога было заведено делать все самим. Они сами себе готовили, сами убирались, они любили труд. Вот и сейчас они налили чай сами и принесли его в гостиную. Мы начали пить чай. – Чем вы занимаетесь в доме, Марго?

– Я катаюсь на лошади, читаю и учусь, – она надавила на последнее слово так, будто оно ужасно ей надоело. Я посмотрела на Марка Романовича, который ласково улыбался, глядя на свою сестру.

– Признаться, я тоже ненавижу учиться! Ты, например, знаешь французский язык? – она кивнула головой. – А я нет! Я каждый божий день занимаюсь с учителем. Еще меня хотят научить танцевать. Кошмар, не правда ли? А еще я вижу вашего брата почти каждый день!

– Так вы пациентка? – удивилась Маргарита. Я кивнула ей головой. – Вы чем-то болеете? – тут же спросила она.

– Марго, – строго произнес ее брат, но я только улыбнулась ей.

– Кажется, это называют амнезией, если я не ошибаюсь, – ответила я. – Я потеряла память, я ничего не помню.

– Совсем-совсем?

– Нет, благодаря твоему брату, я кое-что вспоминаю, – я откинулась на спинку кресла. – Но мне кажется, я уже никогда ничего не вспомню.

– Марк поможет вам, я уверена, – она улыбнулась мне слегка, встала и подошла к окну. – Дождь начался. Я терпеть не могу осень!

– Я тоже, – откликнулась я. – Все сразу становится таким скучным и грустным, – я тяжело вздохнула. Марк Романович, судя по всему, очень глубоко задумался. Он уставился на пламя, которое горело в камине, и не поддерживал разговор. – Как на счет пряток? – тихо спросила я у его сестры. Лицо ее тут же оживилось.

– Если вы, Таня, думали, что я совсем вас не слушаю, то вы ошибались. Вам надо спокойно посидеть.

– А, собственно говоря, почему вы решаете, что мне делать? – возмутилась я. Психолог оживился, он повернул ко мне голову и странно улыбнулся.

– Ну, наверное, потому что вы находитесь у меня в доме, – спокойно ответил он и сделал глоток чая.

– Но я же ваша гостья!

– Но вы же в моем доме!

– Слово гостя закон! – я подняла указательный палец вверх. Между нами снова начал разгораться спор. Признаться, меня забавляла такая беседа с ним.

– Обычные гости ведут себя скромно, если вы не знали, – и по Марку Романовичу было видно, что его такой спор тоже забавлял.

– Я необычный гость. И вы, как гостеприимный человек, должны угождать гостю.

– А я негостеприимный человек.

– Заметно, – пробубнила я. – Что же вы тогда пригласили меня в гости?

– Вы сами попросили об этом, – с вызовом ответил он.

– Вы могли бы и отказать мне в этом, если уж на то пошло.

– Я не мог вам отказать.

– Почему?

– Потому что я сам хотел, чтобы вы нанесли мне визит, – глаза у него засияли, лицо оживилось, стало таким же игривым, как и у его сестры.

– Так может, тогда вы исполните мою просьбу? – не унималась я. Он прыснул. – Что?

– Я же сказал вам, что я не гостеприимный человек.

– Тогда, может, мне уйти?

– Я не смею вас задерживать. Если хотите – уезжайте. Я вам не указ. Да и вообще, по-моему, вам никто не указ, – я отвернулась от него и глубоко задумалась. Скорее всего, Марк Романович тоже погрузился в свои мысли. Мы молчали долго, думали о чем-то своем. Здесь, в этом доме, было так спокойно, не так как у Марии. У Марка Романовича было хорошо и уютно. Возможно, из-за отсутствия какой-либо роскоши в доме здесь было все таким теплым и приятным. А роскошь отталкивает, от нее веет холодом. Я бы, наверное, предпочла вместо богатой столовой в доме Марии эту уютную небольшую гостиную с камином, в которой мы сейчас сидели. Я бы лучше жила здесь, чем там, в холодном замке тети. – Марго? Где она?

– Что? – я не сразу оторвалась от своих мыслей. Психолог уже стоял и осматривался по сторонам. – Ваша сестра очень хитрая!

– Что вы имеете в виду? – психолог не понимал меня, я поднялась с кресла и улыбнулась ему. Он нахмурился.

– Неужели вы не понимаете, что она просто спряталась?

– Непоседливая девчонка! – проворчал Марк Романович, и мы стали искать по всему дому Маргариту. Спряталась она довольно хорошо, а брат ее постоянно ворчал, проверяя все шкафы и комоды.

– Вы слишком строги. До неприличия! – смеялась я над ним. – Она же девочка, в конце концов.