Последний подарок

– Теперь? – переспросил проводник. – Почему вы так решили?

– А, разве ваше существование это не доказывает?

– Мое существование доказывает лишь то, что есть я, не более, – ответил мой собеседник.

– Нет, вы не поняли, – произнес я, и тут же замолчал, стараясь подобрать нужные слова. Но, они словно попавшаяся на крючок рыба, отчаянно начали сопротивляться мне. Пытаясь сорваться. Сбежать. И все же через несколько секунд, немного успокоившись, я продолжил:

– Михаил Федорович, я имею в виду, все то, что сейчас со мной происходит. Весь этот город. Вы. Ваши слова про рай, ад. Все это доказывает, что Бог есть, разве нет?

– Роман Сергеевич, я ведь уже говорил, что не все написанное в книгах соответствует действительности. Тем более, вера не строится ни на записях, ни на доказательствах. А, все это, – профессор развел руки в стороны. – Все то, что вы видите вокруг, говорит лишь о том, что умерев, человек не заканчивает свое существование. Или, вы верите только собственным глазам? И, вам, непременно, нужно оказаться перед Богом, для того что бы поверить в него?

– Нет, – испуганно, ответил я.

В этот момент лицо профессора стало как никогда серьезным. Он тут же продолжил, словно зная, что мне больше нечего добавить к тому, что я уже сказал.

– Роман Сергеевич, хотя, от некоторых привычек избавиться не так просто, все же вам следует перестать видеть логику в происходящем вокруг. Примите, что вы больше не часть того мира, в котором жили раньше. Теперь вокруг вас новый мир, который существует совершенно по другим правилам, и он многое может показать вам. В первую очередь то, что на смерть можно посмотреть и с другой стороны.

– Значит, это я должен увидеть? – растерянно, спросил я.

– Роман Сергеевич, что вы увидите здесь, зависит только от вас, – ответил проводник.

После слов профессора меня настигло странное ощущение того, что совсем недавно я где-то уже слышал эти слова. Вернее часть фразы, что произнес профессор.

«…зависит только от вас…» тут же прогремело в моей голове, и едва я не повторил эти слова вслух.

Так что это? Еще одно воспоминание? Если это так, то оно все еще остается неуловимым, и, что бы настигнуть его я снова и снова проговариваю эти слова в своей голове.

…зависит только от вас…зависит только от вас…зависит только от…

Секунда, и перед моими глазами промелькнули картинки.

Под серым, тяжелым небом утренний город. На его улицах мокрый асфальт отражает огни домов и проезжающих автомобилей. Дождь, начавшийся несколько часов назад, и не думает заканчиваться. Кажется, с каждой минутой он становится только сильнее.

Дорога. Я еду на работу. Несмотря на то, что я сегодня проснулся очень рано, я все равно опаздываю. То и дело я перевожу свой взгляд на телефон, который лежит на пассажирском сиденье. Моя ассистентка должна была позвонить в половине восьмого, но телефон все еще молчит.

7:38. Звонок. Я беру трубку и слышу женский голос.

«Роман Сергеевич, вы меня слышите? Алло? Роман Сергеевич, я позвонила им как вы и просили. Вся документация в полном порядке, но они все еще не приняли решение. Не знают, какой из проектов лучше. Они снова просят вас разобраться с этим. Алло? Роман Сергеевич? Вы слышите? Теперь все зависит от вас»

Я что-то отвечаю ассистентке, но она не слышит меня.

Я вижу, как приближаюсь к перекрестку, и давлю на педаль газа. Только что загорелся красный, но я успею проскочить.

Голос ассистентки. «Вы слышите, Роман Сергеевич? Все зависит только от вас».

Следом визг тормозов. Удар. Темнота.

– Я вспомнил, – неожиданно, произнес я.

– Что именно? – спросил проводник.

– Утро. Аварию.

Легкая улыбка появилась на лице Михаила Федоровича.

– Что же, значит, скоро вы вспомните и все остальное, – произнес проводник, и, задумчиво посмотрел вперед.

3. Витрина

Уже несколько минут мы идем молча.

За это время я пару раз взглянул на небо, ища глазами солнце, но каждый раз эти попытки заканчивались ничем. Над нами все время было ясное, голубое небо. К тому же здания вокруг нас не отбрасывают ни единой тени, поэтому определить местоположение солнца невозможно. Конечно, если только оно здесь есть. Но, откуда-то ведь должен исходить этот свет?

Я еще раз поднял глаза, и на этот раз увидел, что над городом медленно проплывают белые облака.

Сам город практически не изменился. Даже, несмотря на то, что я вспомнил то, как попал в аварию, нас по-прежнему окружают те же магазины, витрины и многоэтажки. Разве что, на этот раз все эти здания обзавелись новыми деталями. Однако и они не могут помочь мне узнать хотя бы одно из строений. Может, просто нужно внимательнее рассмотреть их? Наверное. Но, сейчас мне точно не до этого, потому как перед моими глазами, то и дело возникают картинки, связанные с утренней аварией. И, как бы я не хотел перестать их видеть, они снова и снова возвращаются ко мне, к тому же все чаще их сопровождает тот самый визг тормозов.

Вот, эти картинки вновь промелькнули передо мной.

Я в очередной раз вижу, как приближаюсь к перекрестку. Скоро загорится красный, но я уверен, что успею проскочить, поэтому давлю на педаль газа. Одновременно с этим я пытаюсь поговорить с ассистенткой, но она меня не слышит, хотя ее голос в телефонной трубке звучит достаточно четко. Проходит несколько секунд. Только что загорелся красный, но я еще не выехал на перекресток, хотя до него осталось совсем немного. В любом случае я уже не успею затормозить, поэтому еще сильнее давлю на газ, и тут же слышу визг тормозов. Затем удар и темнота.

Я посмотрел на профессора. В этот момент я понял, о чем хотят напомнить мне все эти картинки, я понял, что хочет донести до меня этот визг. Что это я стал виновником происшествия, что из-за меня случилась авария.

В моей голове тут же возник вопрос, который в одно мгновенье прогнал прочь все воспоминания, и я поспешил скорее задать его.

– Михаил Федорович, кто-нибудь еще погиб в аварии? – спросил я.

– Нет, – кратко ответил проводник, но мгновенья спустя, добавил. – В другом автомобиле ехал мужчина. У него несколько переломов, но его жизни ничего не угрожает.

Я промолчал. Слова стали комом в горле, и где-то внутри застыла одна единственная фраза – «Это моя вина». Да, несомненно. Я так спешил на работу, что решил проскочить тот перекресток, и, давя на педаль газа, не задумывался ни о себе, ни о ком-то другом, но получается, что я едва не убил этого человека.

– Все верно, Роман Сергеевич. Вы едва не отняли и эту жизнь, – произнес мой собеседник, вновь как-то по-особенному проговорив последние слова.

Я сделал вид, словно не заметил этого, но монотонный голос еще раз прогремел в моей голове – «Вы едва не отняли и эту жизнь».

Михаил Федорович, что вы хотите сказать? Что в аварии мог погибнуть не только я? Да, разумеется, это так. Тем не менее, авария унесла лишь одну жизнь, мою, и, я даже не хочу думать, что все могло сложиться иначе, поэтому не стоит больше говорить об этом. Вы ведь меня сейчас слышите? – мысленно обратился я к старику. Но, мой собеседник ничего не ответил, более того, даже его внешний вид остался безучастным к моему вопросу. Лишь единственная фраза еще раз прозвучала в моей голове – «Вы едва не отняли и эту жизнь».

Тут же я попытался отвлечься от слов профессора, и, осмотреться, но, почему-то не смог этого сделать. Слова Михаила Федоровича продолжили медленно поглощать все мои мысли. Но, я все равно должен избавиться от них. Должен. Ведь стоит мне это сделать, непременно, уйдут и воспоминания связанные с аварией.

Авария. Секундного замешательства оказалось достаточно, для того что бы надо мной в очередной раз сгустились тучи в виде сменяющих друг друга картинок. Дождь. Дорога. Перекресток. Светофор. Пока все это вновь не набросилось на меня, я поспешил продолжить разговор:

– Михаил Федорович, так почему я плохо помню сегодняшнее утро? – спросил я первое, что пришло мне на ум.

– Считайте это побочным эффектом смерти, – улыбнувшись, произнес проводник. – Вы знаете, Роман Сергеевич, в мире людей есть весьма подходящее слово, что бы описать то, что происходит с душой в момент смерти. Это слово перезагрузка. Так вот, после перезагрузки души ненадолго появляются проблемы с памятью, причем проблемы эти исключительно индивидуальные. Конечно, сам момент смерти забывают абсолютно все, но вот в остальном. Одни могут помнить почти все, другие не помнить абсолютно ничего. К одним воспоминания возвращаются практически мгновенно, в то время как другим для этого требуется значительно больше времени, да и сама последовательность, в которой они возвращаются у каждого своя. Вы, например, первым вспомнили больничный коридор, а это то, что происходило незадолго до момента смерти.

– Значит, тогда я был еще жив?

– Да. Должно быть, вы ненадолго пришли в себя.