Иго. Татарский роман. Книга 1

– Переведи-и, – Мардан от нетерпения даже икнул.

– Литовские девушки – самые красивые!

– А-а, ну, наши казанские кызлар тоже нищаво, бик та матур, – Мардан не хотел уступать Жинтарасу в патриотизме, однако, бросив взгляд на красную туфельку и облизнув губы, не мог не заметить: – Хотя, знаешь, что я тебе скажу, дускаем, хохлушки тоже… эта…как его… дюже гарны! – с трудом подобрал он нужный эпитет.

– Да это просто кабацкие лярвы, – попытался сдержать любовный зуд друга Жинтарас.

– А нам татарам лишь бы даром! – весело воскликнул Мардан и хищно заиграл желваками.

– В том то и дело, что даром они не дадут.

– А это мы будем еще посмотреть, – Мардан подкрутил свои запорожские усы и принял боевую стойку.

Он готов уже был ринуться в бой, как его остановил подошедший к столику официант:

– Ну шо, хлопцы, скоро и нам – по коням. Платити будемо?

– А як же, – подтвердил Мардан и в широкой пьяной улыбке оскалил свою хищную волчью пасть. – Только, браток, принеси еще пачку «Беломор – канала»… Подожди, две пачки, для моего кореша тоже. И еще: бутылку шампанского вот этим девощкалар, от нашего стола, так сказать, вашему.

– Добре, – сказал официант и побежал за шампанским и папиросами.

4

Выскочив из ресторана, Мардан с Жинтарасом зашлепали сапогами по грязи, едва успев заскочить на подножку трамвая, уходящего по маршруту «Шахта № 5 – Ж/д вокзал».

Беглецы уселись на задних сиденьях полупустого вагона, и Жинтарас тут же принялся стыдить своего друга:

– Ти патчему меня обмануль, чшто у тебя деньги есть!

Мардан лишь криво усмехался.

– Как ти не боялся, нас же могли задерживать!

– Не боись, за все уплачено! – беспечно отмахнулся Мардан.

– Уплачено? А затчем ми тогда бежим? Патчему ти меня заранее не предупредил?

– А защим? Щтоб ты сидел и бздел? Нищава, ни обидниют, они, эти ушлые официанты, своё еще возьмут.

Немного поостыв и успокоившись, Жинтарас уже другим, дружелюбным тоном, в котором чувствовались даже нотки восхищения, обратился к другу:

– А ти, Мишель, молотчик! Принесит – тэ пачку папирос… ха-ха-ха, – не удержался он от смеха. – Нет, две… Для моего кореша тоже… ха– ха-ха… Я еще подумаль, я же не курю, затчем мне папироси… ха-ха-ха!!! ха-ха-ха!!! – увлек он своим нервным смехом и Мардана. – И еще шампанского для дефчонков… ха-ха-ха!!! – ой мамотчки! Я не могу!.. ха-ха-ха…

Друзья гоготали на весь вагон, и лишь завидев беспокойный взгляд то и дело оборачивающегося на них вагоновожатого, затихли.

– Ловко ти их надуль! Я бы так не смог, – отдышавшись, резюмировал Жинтарас.

… Электровоз «Сталино – Красный Лиман», на котором ребята собирались добраться до Пантелеймоновки, приходил только через час. Конечно, можно было пойти и пешком, – так даже, может быть, было и безопасней, но три часа ночью пёхать по грязи – удовольствие сомнительное. Поэтому решили дождаться поезда. Жинтарас задремал в зале ожидания на вокзальной скамейке, а Мардан от нечего делать пошел бродить по вокзалу в поисках приключений на свою неугомонную задницу.

Приключения не замедлили нарисоваться в виде милицейского патруля, состоявшего из двух сержантов в темно-синих шинелях с красными петлицами. Подозрительно принюхиваясь к Мардану, милиционэры вежливо, но твердо предложили пройтись «до дежурного виддилення».

Весь 1958 год в СССР прошел под знаком борьбы с пьянством и самогоноварением. В секретном докладе министра внутренних дел СССР Дудорова приводились вопиющие факты. Целые деревни превратились в предприятия по изготовлению самогона. Рабочий день в колхозах, заводах и даже в госучреждениях начинался и заканчивался одинаково: со стакана горилки. Особенно широкий размах самогоноварение приобрело на Украине, где горилка отгружалась целыми бидонами и флягами из под молока, бочками и цистернами из под солярки.

Каким же темным и глупым был советский народ – ему через 20 лет коммунизм обещали, а он таким безобразием занимался! Потому-то самый главный на то время коммунист Хрущев заявил на всю страну на слете передовиков сельского хозяйства в Минске: «Пришло время резко поставить вопрос о борьбе с пьянством, а также с теми, кто гонит самогон».

Вот милиция и усердствовала, устраивая повсеместно рейды и облавы.

– Значит, вы, гражданин, утверждаете, что не пили самогон? – пытал Мардана в дежурной комнате милиции железнодорожного вокзала усатый «литёха», пытаясь через него выйти на подпольных самогонщиков.

– Так тущны, товарищ старший лейтенант, нищаво не пил, – по-военному отрапортовал задержанный.

– А мы вот сейчас экспертизу проведем, – пугал милиционер.

– Айдагез, пажалуста, – Мардан не боялся, что его обвинят в том, что он в нетрезвом виде расхаживает в общественном месте, хмель уже почти выветрился, и он держал себя в руках.

Мардан опасался другого – не сдал ли их ментам человек с черной бабочкой – официант ресторана «Шахтер»? Правда, Мардан скрыл, что они с Жинтарасом работают на водоканале. Однако, учитывая их внешний вид и литовско-татарское произношение, не трудно было догадаться, что первое место, где их будут искать – это вокзал.

– А ты откуда сам то будешь, землячок? Не из Казани, часом? – заслышав татарский акцент, вдруг сменил тему разговора старший лейтенант.

– Казаннан мин, Казаннан, – быстро и радостно подтвердил Мардан.

– В самой Казани живешь? А где?

– Нахальный поселок.

– Что то я не слышал о таком.

– Как не слышал, нащальник! Джиляк бистасы – Ягодная Слобода.

– А-а, это от Декабристов по Тверской вниз?

– Тущны, вниз под горка.

– А у меня мама в Слободе Восстания живет, – в голосе лейтенанта послышались ностальгические нотки. – Давно был в Казани?

– Тульки приехал, сичас обратно еду, – соврал Мардан.

– Ждешь поезд на Сталино?

– Так тущны, – опять соврал землероец, на самом деле он ждал электровоз, идущий в обратном направлении из Сталино в Красный Лиман.

– А в Горловке что делал?

– Абый, дядя, у меня тута шахтером работает. Кустанащ, гостинцы из Казани привез – казылык, ичпычмак, чак-чак…

– О! От татарских треугольников я бы тоже сейчас не отказался…

В дежурке зазвонил телефон. Лейтенант взял трубку и тут же вскочил, как будто из седалища табуретки неожиданно вылез гвоздь: