Великая Татария

Вот еще несколько наблюдений о тюркском характере.

«Самое удивительное, что никто не видел, чтобы настоящий тюрок был изнежен как женщина, тогда как этому пороку и этому недугу подвержены все виденные нами народы и, особенно, ал-джил. А если кто-либо из них проявит женственность в речи, манерах, одежде или украшениях, то он верно нечистокровный тюрок». Ибн-Хассул.

«Тюркам в тягость оседлая и размеренная жизнь, долговременное пребывание на одном месте, малоподвижный и безынициативный образ жизни. Они устроены так, чтобы быть в движении, а не находиться в покое, – таково их предназначение. Их духовные силы преобладают над их физическими возможностями, они вспыльчивы, горячи, энергичны, понятливы и сообразительны. Довольствие малым они считают слабостью, длительное пребывание на одном месте – глупостью, покой – путами, удовлетворенность – недостатком энергии». Ал-Джахиз.

Вернемся к Пабло Карпини, к главному поклепу папского лазутчика, его «коронке», ради которой он и строчил свои доносы в Рим:

«Замысел Татар состоит в том, чтобы покорить себе, если можно, весь мир, и об этом… они имеют приказ Чингис-кана. Поэтому их император так пишет в своих грамотах: "Храбрость Бога, император всех людей"…

Московию и Россию на Западе считали наследницей империи Чынгызхана. И много веков спустя такой же замысел о «покорении всего мира», европейские эмиссары приписывали уже Петру I, потрясая каким-то фальш-завещанием. Несмотря на то, что Петр Первый был откровенным германофилом и на костях прежней империи создал «романо-германское иго».

Анализируя подобные сочинения мнимого посла папы Иннокентия IV, некоторые критически настроенные исследователи приходят к выводу, что он умудрился придумать их, не покидая стен собственного монастыря.

«И завершает свои побасенки Карпини… рассказом об ужасной "магнитной горе", якобы состоящей из алмазов, обладающих магнитными свойствами, возвышающейся где-то на землях «монголов». Что автоматически переводит его записки в разряд откровенных баек», – заключает современный историк Бушков в своей книге "Россия, которой не было".

Согласившись с этим выводом, обратимся к еще одному проходимцу по имени Марко-Поло, который распространил о Татарах кучу небылиц. Например, такую: при захоронении Великих Ханов Татары убивали тысячи простых людей…

А описывая Ханский дворец в «Золотой Орде», «первопроходец» утверждал, что построен он был в столице Татар, которая находится в Китае и называется Ханбалык или Пекин.

И это говорил человек, якобы 17 лет проживший в Китае.

«Я смело употребляю слово «якобы», – заявляет уже цитируемый нами историк Александр Бушков, – поскольку в последнее время практически одновременно и в России, и на Западе серьезные ученые пристальнейшим образом изучили труды «первопроходца», после чего схватились за головы и поделились своим ошеломлением со всем остальным миром…».

А ошеломление такое – Марко-Поло в Китае ни разу не был. То же самое подтверждает и директор Китайского департамента Национальной британской библиотеки Френсис Вуд: "Он доехал только до Константинополя, а затем скрылся в окрестностях Генуи, где и описал свои вымышленные путешествия".

Вот на таких «авторитетных» свидетельствах вроде «брата» Карпини и «андерсена» Поло и зиждутся представлениях европейцев о Чынгызхане и его державе, которые фальш-историки охотно распространяют по всему миру.

Примечательно, что Герхард Миллер (фигура – весьма противоречивая, о нем мы подробно расскажем чуть позже) в истинности этих свидетельств стал сомневаться еще с середины XVIII века.

Факты убийства простых людей при захоронении Татарских ханов, которые приводил Марко-Поло, ученый немец напрочь отметал.

А о сочинениях Рубрука – еще одного посланника французского короля Людовика – отзывался следующим образом:

«На путешествие его от Яика до двора Мангу-Ханова, кажется мне, что невозможно положиться, потому что я в нем нахожу много таких вещей, которые весьма противны тому, что мы… ныне ведаем о той земле».

Параграф 3. Небесные всадники исполнили волю Аллаха

Да, что уж там говорить, все они, эти Огузы, Атиллы, Чынгызы, Кубраты – одним миром мазаны, кровавые тираны, да и только! Об этом же все знают, и не только в Европе и Китае, даже сами мусульмане о том судачат:

«По поводу рассказа о жертвах, совершенных Чингиз-ханом в Китае, а именно, в Пекине», – снова нам пудрит мозги член Французской академии Рене Груссе, – смотрите мусульманское свидетельство Tabaqat-i-Nasiri, которое было написано хорезмским послом и живым свидетелем Beha ad-Din Razi. Его «описания навалов из трупов, разлагающих на земле, полей, покрытых человеческими костями и эпидемиях, возникших из-за этих массовых убийств» никого не должно оставить равнодушным. (Империя степей». Рене Груссе. Прим (Barthold, Turkestan, pp. 393–394) – здесь и выше перевод с французского Вила Мирзаянова.

Мусульманская умма тоже не избежала ложных наветов о Чынгызхане, правда, их тональность была уже иной. Поскольку мусульманские народы, в отличие от европейских, входили в состав Улуг Улуса – Великой Татарии. И байки о «людях с собачьими головами», которые приводил Георгий Пахимер, у них уже не проходили.

Но в чем-то мусульманский Восток был схож с католической Европой.

Сохранились письма мусульманских властителей папе Римскому. Эмир Малик аль-Мансур в декабре 1245 года от своего имени и от лица египетского султана Салех-Айюба призывает Иннокентия IV опасаться Татар и не вступать с ними в дружественные отношения.

Однако Иннокентий, если и вступал в какие отношения с «царем тартарским», то точно не в дружеские, а "токмо разведки ради и изучения обстановки для". Папе же не дурак, чтобы довериться «этому исчадию антихриста, опустошающему мир наподобие злой чумы»…

В сочинениях Джувейни, других персидских и арабских авторов присутствует такое же религиозно-мистическое представление о Татарах, как и в Европе: их появление на мировой исторической сцене не случайно – это Бич Божий.

Небесные всадники – так поэтично иногда на Востоке называли Татар – спустились на Землю, чтобы исполнить волю Аллаха и покарать оступившихся мусульман за уклонение от Божественных предписаний.

Это предсказывалось даже в древних хадисах. Махмуд Кашгарский приводит одно такое свидетельство. Аллах будто бы предупредил Пророка:

«У меня на Востоке есть войско, которое называется Тюрками; когда я разгневаюсь на какой-нибудь народ, я посылаю их на него».

Эта трактовка, между прочим, была близка и самому Чынгызхану. В Бухаре, при большом стечении народа, рассказывает Абул Гази в своей книге "Родословная Татар", Великий полководец примерно так и сказал:

– Я пришел сюда по воле Тенгри, чтобы наказать вашего подлого правителя Султана, который попрал как законы Божьи, так и мирские.

Свои суждения перс Джувейни высказывал очень осторожно и мягко, со многими оговорками и комплиментами в адрес правящего Дома. Так, в главном Законе Татар – Великой Ясе Чынгызхана он усмотрел много общего с установлениями Шариата.

Оно и понятно, ведь автор был лицом подневольным – находился на службе у Татарского хана Хулагу. И даже был на какое-то время назначен им правителем Багдада, Ирака и Хузистана.

Разве слуга мог пойти против своего хозяина, который «на мусульман взирал с почтением, а христиан и идолопоклонников миловал»!

Свои суждения Джувейни изложил в сочинении "История завоевателя мира" – «Тарих-и-джехангуша» в середине XIII века, что говорится, по свежим следам.

Трудно сказать, насколько оригинальны и самостоятельны труды Джувейни, и вообще, сам ли он их создавал или ему «помогли». Принято считать, что во многих описываемых им событиях он лично участвовал, а также пользовался устными рассказами и официальными документами того времени.

Как отмечают специалисты, «сочинение Джувейни было использовано Рашид-ад-дином и Вассафом». А через них – «почти всеми последующими историками: персидскими, арабскими и турецкими, которые часто буквально повторяют рассказы Джувейни».

Кстати, его трудами, опосредованно через Рашид-ад-дина, пользовался и Абул Гази, о котором мы подробно будем говорить в третьей части.

Джувейни – основной источник-конструктор!

Вот с чьей подачи воссоздавалась впоследствии официальная история Империи Чынгызхана, Золотой Орды и Великой Татарии. Но если источник замутненный, то и ручейки, исходящие от него несут грязь и пену…

Поразительно, что китайские хроники тоже почти полностью совпадают с рассказами Джувейни.

Это ли не повод предполагать, что вся эта «историческая макулатура» изначально вышла из единого Центра, или была впоследствии тщательно отредактирована.

Параграф 4. «Яко саранча разбегошася даже до Дуная!»

Московия тоже приложила руку к очернению Татар. Перлами вроде "монастырь Печерский пресвятой Богородицы зажгли ПОГАНЫЕ татары" усыпаны все русские летописи.

Хотя на самом деле, никогда на Руси не было построено столько монастырей, как при «поганых татарах». Романовские цари, подчиняя независимую церковь самодержавной власти, сами потом разрушали православные храмы, возведенные при Чынгызхане и его наследниках…

Церковный летописец дьяк Лызлов, хорошо знакомый с европейскими источниками, был несвободен в своих суждениях:

«По смерти онаго Хингиса наследники ево в малом времяни толико быша страшни всем странам восточным, не менши же и полунощным, с погублением неисчетных народов, яко трепетала от них вся Европа. Егда и Инокентий IV папа римский ужасшися тоя лютыя бури, яже висела над христианы [ибо яко саранча разбегошася даже до Дуная]».

Впрочем, это и не удивительно, концепция ведь была одна – Европоцентристская. А зарождающаяся Романовская историческая наука шла строго в фарватере, заданном западными фальш-историками.

Хотя справедливости ради надо заметить, что такие летописцы, как Лызлов, еще не были до конца причесаны под «европейский полубокс». С инакомыслием покончили лишь в эпоху Петра I и даже, возможно, чуть позже, во времена «просвещенной» Екатерины II.

Татарские и другие тюркские исследователи конца XIX – начала XX веков, проснувшись, наконец, от долгого летаргического сна и пользуясь, не только европейскими, но и восточными свидетельствами, как могли, очищали свою историю от ложных наветов и клеветы.