Курсант. Назад в СССР 7

– Уже?

– Я же говорю, мне звонили. Так вот. Гражданин Дицони 1957 года рождения действительно провел ночь у нас в камере за пьяный дебош, который учинил в ресторане гостиницы «Меридиан». Рядовое происшествие. Административка. Утром его выпустили. Чем интересен этот человек? Почему вам поручили расследовать его убийство.

– Вы не в курсе?

– Нет, – на виске подполковника выступила капелька.

– Артист, – не стал я раскрывать пока все карты. – В Большом театре выступал. Хотя многие его считали бездарностью.

– Кого попало в такое заведение не возьмут, – замотал головой Караваев. – Видно, у него были другие достоинства.

То ли он меня прощупывает, то ли вправду не в курсе, кто у Артурчика покровитель. Я пока не понял и решил не торопить события. Такое ощущение, что начальник ГОВД что-то не договаривает.

– А почему на пятнадцать суток его не оформили? – спросил я. – За хулиганство.

– Штрафом отделался, он не слишком в ресторане отличился, – развел руками Караваев. – Так, поскандалил немного выпивши.

– Ясно, спасибо за информацию, – я встал.

– Счастливого пути, – подполковник улыбнулся и протянул мне руку.

– А разве я сказал, что уезжаю?

Улыбка на миг сползла с лица начальника, но он быстро вернул уголки рта на нужное место.

– Нет, но… У вас здесь еще какие-то дела?

– Город, например, хочу посмотреть? – я тоже улыбнулся.

– Да что тут у нас смотреть? Ну, на ГЭС съездите. Комсомольцы такую махину отгрохали. Со всей страны приезжали. А так, у нас ничего особенного. Глубинка. Тишь да благодать.

Я даже шагнул к окну, как будто собирался удостовериться, что ничего тут интересного нет.

– А я слышал, что у вас с раскрытием убийств проблемы. Много темных висит.

Караваев поморщился:

– А вы отлично осведомлены, Андрей Григорьевич, но с убийствами мы сами разберемся. Потерпевшие – люди обычные, не ваш профиль, так сказать.

– Позвольте полюбопытствовать, Михаил Олегович. Сколько за последние два года у вас висяков с убийствами?

– Навскидку не скажу, – отмахнулся Караваев.

Неужели начальник милиции не знает о таких тяжких темнухах на своей территории? Что-то здесь нечисто, – подумал я, а вслух произнес:

– Тогда, если не возражаете, я переговорю по этому поводу с начальником вашего розыска. В каком он кабинете обитает?

– В десятом, – наморщил лоб Караваев. – Только какое отношение это имеет к Дицони?

– Никакого, просто хочу попробовать коллегам помочь, так сказать, в качестве обмена опытом.

Конечно, выполнять чужую работу я вовсе не собирался, а щупал подполковника, давя на больную мозоль. Его слабое место – куча нераскрытых убийств, о которых я узнал заблаговременно, когда просмотрел статистику по Зеленоярску перед отъездом. Хотел понять, какие криминальные веяния царят в этом городке.

– Спасибо, конечно, Андрей Григорьевич, но по делам работал наш лучший сыскарь Вахрамеев. Не думаю, что вы сможете нам чем-то помочь.

– Посмотрим, – улыбнулся я и пожал начальнику ГОВД руку. – До скорой встречи, Михаил Олегович.

Я вышел из кабинета и направился к начальнику розыска. Но того не оказалось на месте. Сослуживцы сказали, что он в областную управу уехал. Некого сыщика Вахрамеева на месте тоже не было. Создавалось ощущение, что они от меня прятались. Ну не исчезли же они, как в булгаковском домоуправлении при “нехорошей” квартире!

Вполне возможно, что притаились намеренно. Если Караваев им позвонил и дал соответствующую команду. А может, я просто себе надумываю лишнего. Черт его знает.

Вернулся в гостиницу «Меридиан» и прямиком направился в ресторан. Нужно побеседовать с персоналом. Может, помнят они, как Дицони у них тарелки бил. Или что он там делал? На столе танцевал? Узнать не мешает.

Глава 6

Но оказалось, что ресторан закрыт средь бела дня, хотя тут же на двери указано было, что работать должен с десяти до двадцати трех. Я подергал стеклянную дверь – все глухо. Повернулся, пошел к администратору гостиницы спросить, что за вольный график у их общепита. Почти уже очутился в холле, как услышал сзади щелчок замка. Обернулся и увидел, что, дверь ресторана открылась, и оттуда выскользнула широкозадая тетя с пухлыми загребущими руками. Она быстренько замкнула дверь и поспешила к выходу, еле волоча увесистую сумку из пюрешно-желтого кожзама.

– Гражданочка, – окликнул я ее. – Милиция. Постойте.

Тетка охнула и выронила сумку. Оттуда выкатилось колечко колбасы. Судя по раздавшимся дерматиновым бокам, в сумке такого добра было битком. Она даже не застегивалась.

Я подошел, поднял сумку и вручил ее женщине. Та хлопала на меня выпученными глазами, будто увидела привидение.

– Чем же я так вас напугал? – улыбнулся я, налаживая контакт с возможным свидетелем. – Давайте вернемся в ресторан, у меня к вам есть вопросы.

– Так зачем вопросы, товарищ милиционер? Это вот возьмите для Виктора Петровича. Привет ему большой от заведующей ресторана, – тетка протянула мне сумку обратно.

– Я не из ОБХСС, я вообще не из местного ГОВД. В командировке здесь, из Москвы приехал.

– Фух! Напугал ты меня, соколик, я-то думала… – тетка оживилась, и глаза ее встали на место.

Теперь она не напоминала мадагаскарского лемура, а, наконец, стала похожа на типичного работника советского общепита.

– А ресторан почему не работает? – поинтересовался я, разглядывая висевшую возле входа рисованную стенгазету «Молния», где говорилось о том, что сантехник Иванов бессовестно позволяет себе прогуливать рабочие дни, тем самым подставляя под удар номерной фонд гостиницы. Дальше говорилось, что на прошлой неделе на третьем этаже прорвало кран, и экстренно устранить аварию удалось только благодаря одному из проживающих – по фамилии Рукосуев. Под текстом фломастером был нарисован отважный постоялец в тельняшке, что грудью закрыл напор воды, хлещущий из крана, как из пожарного брандспойта, а ниже лежал в обнимку с бутылкой человек с красным носом и разводным ключом (очевидно, прогульщик Иванов).

– Так в шесть снова откроем, – выдохнула тетя, – раньше народ не собирается. Клиентов нет.

– Отлично. Считайте, что я клиент! Пройдемте в зал, поговорим.

Тетка не решилась включить стандартный режим халды-общепита, все же я не простой клиент, а власть. Хоть и не колбасу ее караулил, но в случае чего могу ведь и сообщить куда надо.

Она снова отперла дверь ресторана, и мы вошли внутрь. Пустой зал встретил белыми скатерками, скучающей барной стойкой, за которой на полках красовались пустые бутылки с красивыми этикетками и накрепко склеенные коробки из-под конфет.

– Меня зовут Андрей Григорьевич, – мы уселись за один из столиков, на котором стояла одинокая металлическая черная обезьянка, державшая в одной руку солонку с перцем, а в другой с солью.

– Марь Иванна, – приветливо кивнула работница ресторана.

Я улыбнулся. Сразу вспомнились анекдоты про Вовочку, которые скоро будут в ходу. Считается, что прототипом для героя послужил мальчик Володя из Симбирска, который хорошо учился, слушал папу и маму, закалялся, был сильным и смелым пионером.