Курсант. Назад в СССР

– Мне мат…

– Жаль, – поморщился я. – А так хотелось поиграть ещё. Так, что получается? Я выиграл?

– Да! Но как? – всплеснул руками Леня. – Как ты это сделал? Ты же даже не знаешь, как ходят фигуры?

– Новичкам везет, – улыбнулся я (а про себя подумал: «Это ты еще в покер со мной не играл»). – Еще партейку?

– Да ну тебя, – отмахнулся Леня, сгребая фигуру в кучу. – Странный ты какой-то… И мужиков, говорят, покалечил.

Больше Леня меня не доставал. И даже музыку выключил в знак кровной обиды. А я только «Песнярами» заслушиваться начал. Пуща их Беловежская – огонь, конечно. В наше время таких не пишут… И Пущи больше нет, наверное.

– А ну, мужички! – в палату, брякая медицинским столиком на маленьких колесиках, ввалилась медсестра Лена. – Быстро легли все воронками вверх и заголили пятые точки!

На двухъярусном столике с чуть облупившейся белой эмалью сверкали серебристые лотки с многоразовыми стеклянными шприцами.

От одного вида их плечи мои передернулись. Не люблю уколы. Лучше пулю в плечо или нож в бок. А уколы с детства не уважаю… Тем более, советские иглы казались огромными, как вязальные спицы.

– Тебе Петров не надо, – снисходительно бросила Ленка. – Ты пока на капельницах. Антибиотиков и витаминов тебе уже сегодня достаточно влили.

Я с облегчением выдохнул и с торжествующим видом посмотрел на кряхтящего Леню. Он вздрогнул и ойкнул, когда игла впилась в его худосочный зад, похожий на облезлый кокос.

– Здравствуйте, – за спиной медсестры раздался приятный, но в то же время, твердый девичий голос. – Мне нужен товарищ Петров.

Я выглянул из-за Ленки. В проходе стояла подтянутая девица в костюме «летчицы». Двубортный синий китель чуть подчеркивал талию и был немного тесен для выпирающей груди. Юбка из такой же ткани опускалась чуть ниже колена. Хотелось бы её чуть укоротить, но прокурорская форма такого не терпит. Это в наше время ляльки с накачанными, как у утконосов губами и раскосыми лисьими глазищами перешивают на себя прокурорские мундиры, чтобы задницу ботоксную лучше видно было. А здесь естественная красота. Да еще и в форме. Я засмотрелся…

– Девушка! – всплеснула руками Ленка. – Почему без халата?

– Я из прокуратуры.

– Да хоть из КГБ СССР, правила для всех едины. Возьмите халат у постовой медсестры и приходите.

Через минуту прокурорская вновь появилась в палате в белой бесформенной накидке.

Я поморщился. Люблю девушек в форме, а в простынях они не очень выглядят. Она подошла к моей кровати и села на табурет. Уже определила по возрасту, что я и есть её объект допроса.

– Здравствуйте, гражданин Петров, – начала она официальным тоном. – Меня зовут Федорова Галина Владимировна. Я следователь городской прокуратуры. Буду вести дело по факту причинения вам тяжких телесных повреждений.

– Ого, – я сделал усилие и сел на кровать. – А почему не милиция этим занимается? Обычная уличная драка.

– Вы не всё знаете, – на белом, словно выточенном из мрамора лице девушки (наверное, работает много и не загорает), скользнула еле заметная улыбка.

Она тут же попыталась её спрятать за маской официоза. Такая молодая, а уже следак в прокуратуре. Явно по кумовству прошла. Сама, наверное, ни фига не смыслит в тонкостях расследования. Как статист работает и фиксирует факты, а ее покровители направляют потом по нужному руслу. В мое время так было, и раньше так оказывается. Эх, страны разные, а люди одинаковые…

– Вот, возьмите, – девушка протянула мне газету.

Это был сегодняшний номер местной газеты. От нее пахло типографской краской и целлюлозой.

Поймав мой недоумевающий взгляд, следователь кивнула:

– Там статья про вас, на второй странице в первой полосе.

Я развернул газету. Заголовок кричал: «Комсомолец Андрей Петров задержал и обезвредил валютчиков».

– Ого! – присвистнул я и начал читать.

В ней говорилось о том, как комсомолец Андрей Петров, прогуливаясь по родному городу, наткнулся на подозрительных людей, выходящих из заброшенного дома. Почувствовав неладное, комсомолец отважно бросился преследовать подозрительных личностей. Догнал их в тупиковом проулке и вступил с ними в неравную схватку. В результате стычки отважный комсомолец получил ножевое ранение, а оба преступника доставлены в больницу с черепно-мозговыми травмами. Благодаря смелым и грамотным действиям Петрова бандиты были задержаны. В их карманах обнаружили доллары США. Проводится расследование.

– Так я что? Герой? – я отложил газету.

– Так точно, товарищ Петров, – кивнула девица. – Вы проявили настоящее мужество. Вы столкнулись с валютчиками. В заброшенном доме у них был тайник. Но это всё для газеты и для публики. А мне, пожалуйста, расскажите, как всё было на самом деле…

– Да так и было… – пожал я плечами. – Как все написано. Подумал, что типы подозрительные, окрикнул их, а они дёру дали.

– Там была свидетельница, – нахмурилась следачка. – Женщина, которая видела, как подозреваемые выходили из полуразрушенного здания, а вы крикнули им вслед слово «полиция». Что это значит, Андрей Григорьевич?

А следачка-то не простая оказалась. С мозгами куколка. А я думал, пустышка. Ошибся на её счет. Надо ухо востро держать, а то припаяют антисоветщину. Полиция у фашистов была, да у буржуинов сейчас. А у нас советская милиция. Самая народная и родная. Нравится мне название…

– Свидетельница ошиблась, – категорично заявил я. – Я крикнул слово «милиция». Они схожи по звучанию.

Следачка скептически постучала ухоженным ноготком, покрытым бесцветным лаком по планшету с прищепкой, под которой виднелся листок бланка протокола допроса.

– Вы же не из милиции? – вопросительно уставилась она на меня. – Зачем вы так крикнули и зачем вы за ними побежали? Это было опасно. Вы знали, что они занимаются валютными операциями?

– Все побежали, и я побежал, – включил я Алёшика. – А что я должен был кричать? Горгаз! Или: Стоять, справочная! Типы подозрительные. Вышли из заброшенного дома и по сторонам зыркают. На окрик «милиция» среагировали неадекватно. Рванули в переулок. Я за ними. Не знал, что там тупик. Сам в ловушку попал. Деваться мне было некуда и пришлось биться за свою жизнь насмерть. Я же не знал, что у них нож и они не прочь меня пришить. Улицы советских городов обычно безопасны для граждан…

Следачка почесала коготком носик и задумалась. Вроде поверила. Естественно я знал, во всяком случае, предполагал, что они опасны. Видя, как эти гаврики улепётывают, сразу понял, что бандюги. А бежал не комсомолец Петров за ними, а старший оперуполномоченный убойного отдела майор полиции Нагорный Андрей Григорьевич. Но этой пигалице я так не могу сказать. Либо в психушку упекут, либо того хуже… Из комсомола выгонят.

– Галя, что вы так на меня подозрительно смотрите? – улыбнулся я. – Обычное дело, побежал, подрался. Повезло не сдохнуть. Про валюту я не знал. Про то, что они рецидивисты тоже. Иначе ни за что бы на рожон не полез.

– Называйте меня, пожалуйста, Галина Владимировна, хорошо? – девушка нахмурилась. – Вот… Распишитесь здесь и здесь. А здесь напишите: «С моих слов записано верно, мною прочитано».

– Окей, – кивнул я. – Только дайте-ка я сначала протокольчик прочитаю…

Галя поморщилась (то ли так среагировала на мою просьбу, то ли на слово «окей») и протянула мне кожаный планшет.

Такой неудобный и громоздкий. Он же и полупортфель. Неужели нельзя сделать легкие твердые планшеты, чтобы писать на весу. Пластик вроде уже изобрели давно.

Я пробежал глазами протокол. Вроде всё верно написано. Барышня странноватая, но честная. От себя ничего не приписала. Ей бы волосы распустить, платьице покороче и в клуб. Цены бы ей там не было. А тут сидит и смотрит на меня, как Шапокляк на чебурашку. Того и гляди, из её портфеля Лариска выскочит. Я расписался и протянул планшет хозяйке.

– Спасибо, Галя, – я широко улыбнулся. – Надеюсь, ещё увидимся.

– Увидимся тогда, когда я признаю вас потерпевшим по делу официально и когда обвинительное заключение составлю. Там ваши подписи нужны будут. А пока из города в ближайшее два месяца попрошу не уезжать.

– Знаю, – кивнул я. – Поэтому и говорю.

– Откуда вы знаете? – опять с подозрением уставилась на меня молодая «Шапокляк». – Вы раньше проходили по другим делам? Я запросы на вас ещё не делала.

– Не проходил, в кино видел, про милицию, – улыбнулся я, а про себя подумал: «Как же всё у вас долго, нет компов и сетей с базами, всё через бумажку с печатью и ответку несколько недель ждать».