Курсант. Назад в СССР 12

– Если уж на то пошло, то и водителя нашего, Саньку, тоже можно подозревать, – заключил вдруг Федя.

– Это почему? – вскинул на него бровь Горохов.

Но внимательнее всех сейчас смотрел на Федю я.

– Ему же сегодня медаль вручили! Герой, блин, оказывается. А на службе таким простофилей прикидывается. Еще и трусоватым кажется. Мы когда Андрея искали по дачам, весь изнылся – мол, мало ли, кто где может отсиживаться. А что, если он притворяется? Ведь Света сказала, что Литератор носит маску – так? Как, впрочем, и любой уважающий себя маньяк, с какими мы работали, тщательно скрывается, не выпячивает свою сущность наружу. Маскирует сущность свою оболочкой добропорядочной и обыденной. Трус! Чем не прикрытие для маньяка? А?..

Своими соображениями по поводу нашего водителя я ни с кем не делился. Но Федя сам пришел к подобным выводам о странной личности Сашка. И это уже интересно.

Надо будет держать в поле зрения водилу нашего, и личное дело в кадрах как-то незаметненько глянуть. Может, еще окажется, что он и другие награды имеет. Или вообще мастер спорта по стрельбе и прочим боевым дисциплинам. Короче, возьму его на карандаш…

– Хе! – крякнул Горохов, – этак мы и самого начальника милиции можем подозревать, товарища Лосева…

– А что? – Федя закивал, уже накидывая факты в пользу этой версии. – Очень может быть, что это он за всем стоит, а Сашок – его помощничек.

– Целая милицейская преступная группа? – хохотнул Горохов.

– Ну, да… – с серьезным видом вещал Федя. – Сами смотрите, он этого Саню к нам приставил, чтобы быть в курсе всех передвижений. К Лосеву на прием приходила Приходько, говорила, что в книгах ее любимого писателя Светлицкого и в происходящих в городе убийствах прослеживается аналогия. Было? А он все спустил на тормозах. И нам не очень-то помогает, только по самой необходимости способствует, так, чтобы и жаловаться было не на что. А потом Приходько и вовсе исчезла. Андрею он вообще сказал, что не помнит, что такая гражданка к нему приходила. Помните ведь? – Погодин, как всегда при появлении новых идей, входил в раж. – И заметьте… Люди убиты уважаемые: директор фабрики, заведующая овощебазой, знаменитая в прошлом балерина. Все известные в определенных кругах. Не уголовники и не шаромыги какие-нибудь. А это значит – что?

– Что? – уставились мы на Федю.

– Что и убийца не простой уголовник… Гурман, так сказать. Под стать жертвам, близок им по статусу. Вот начальник милиции – самое то, на такую роль подходит. Ну или председатель горисполкома… Как его там фамилия?

– Монашкин Борис Борисович, – ответил Горохов, но уже почему-то совсем не улыбался и не иронизировал, а крепко задумался над Федиными словами.

* * *

– Привет! – Варя протянула обе руки.

Я рефлекторно подался чуть вперед, и она повисла у меня на шее, чуть коснувшись губами моей щеки. Обниматься и целоваться с ней, вообще-то, в мои планы не входило, но как-то само собой вышло. Хорошо, что я один пошел, без Светы.

Встретились мы в кафе «Светлячок», расположенном недалеко от УВД. Заказали по чашке кофе с вафельными трубочками.

– Ну, рассказывай, – нетерпеливо поглядывал я на собеседницу.

Платье на ней имело слишком глубокий вырез, чем и притягивало взгляды мужиков за соседними столиками. Жены на них шипели и хмурились.

– Сегодня я ночевала у Толи, – начала рассказывать Варя. – А под утро он куда-то уезжал. Думал, что я не замечу, но я чутко в этот раз спала.

– Вот как! И куда же?

– Не знаю… Я не спрашивала, чтобы не вызывать подозрений. Он не должен догадаться, что я за ним слежу… Но перед его отъездом ни звонков, ни визитеров в квартире не было. Толя выскользнул в темноте из постели и был таков. Отсутствовал часа два. Вот скажи мне, Андрей… Куда он мог отлучаться?

– Убийств в эту ночь не было, – задумчиво и полушутливо проговорил я. – Во всяком случае, трупы не находили. Пока…

Варя поджала губы.

– Умеешь ты успокоить.

– Да не волнуйся, мало ли куда он мог смотаться по-быстрому, – попытался успокоить я, а у самого в голове крутилась навязчивая мысль, куда Толя мог наведаться.

– А ты говорил, что Приходько так и не нашли, – будто прочитав мои мысли, перебила меня Варя. – Вы предполагаете, что Литератор держит ее у себя где-то… А что, если?.. Ой, мамочки, подумать страшно…

– Уйти ночью тайком, чтобы навестить заложницу – как-то это все не очень удобно. Проще сделать это днем, – высказался я, но сам себе не поверил.

– Так днем-то мы вместе, – Варя вертела в руках чайную ложечку, в который раз помешивая ей кофе. – Вот он ночью и сиганул…

– Логично, – кивнул я. – Но это пока ничего не доказывает… И часто он так по ночам уходит?

– Вроде, первый раз… а может, я просто не замечала. Я потом утром, раз уж есть повод, посмотрела на его автомобиле указатель уровня топлива. Стрелка почти на нуле была. А я точно помню, что накануне вечером мы на заправку заезжали.

– Может, слили бензин – шантрапа всякая во дворе?

– Нет, Толя не жаловался… И машина по-другому стояла. Вроде постарался также под черемуху поставить, да только там трещинка на асфальте. Вечером мы поставили машину, колесо на трещинке было. А утром – рядом с ней. Значит, ездил на ней ночью. И куда-то далеко.

– А машина-то какая у него? Белая шестерка?

– Она самая.

– Какая ты наблюдательная. И про трещинку заметила…

– Ну так я где работаю… – Варя чуть улыбнулась. – Ты мне скажи, Андрюш… Что дальше делать? После его сегодняшней отлучки я все больше и больше надумываю себе разное. Иногда мне кажется, что он, точно он – и есть Литератор.

– Не накручивай, у нас есть подозреваемый. Ковригин, он ненавидит твоего отца, но, правда, пока не признался.

– Сильвестр Велиарович? – приподняла аккуратные дуги собольих бровей Варя. – Бывший папин друг?

– А они еще и друзьями были? – в этот раз уже я приподнял брови.

– Во всяком случае, вместе на рыбалку и в баню ездили. И домой он частенько приходил к нам. А потом пропал. Я отца спрашивала, что случилось, куда делся его друг, он только плечами пожимал и отмахивался.

– В общем, сейчас они враги, там все мутно, не поделили что-то в книжной сфере. – я, конечно, не стал ей сейчас рассказывать про их соавторство. – Так что у Ковригина есть мотив подставить твоего отца. Ну и покушение на него организовать, соответственно…

– Кстати, насчет покушения, – Варя взяла меня за руку, я почувствовал тепло ее горячей ладони. – Спасибо тебе, что спас папу. Он мне все рассказал.

– Так получилось, – пожал я плечами. – Любой бы милиционер поступил так же на моем месте.

– Не любой… Ты его еще и догнал. Вот только ума не приложу, почему этот уголовник Ибрагимов покончил с собой в больничной палате?

– Наверное, очень боялся того, кто его послал. Решил самоустраниться, пока не достали посланники от его босса. Или ему это помогли сделать. Но пока доказательств насильственной смерти нет у нас.

– Я про это и хотела тебе сказать… Кому нужно убивать моего отца? Он просто писатель… Хоть и популярный.

– Вот как раз Ковригину… Разве нет?

– А кроме него? – настаивала девушка.

Я замолчал, почесывая подбородок и раздумывая, насколько можно посвящать в расследование Варю. Пока больше, чем она могла бы получить информации с места своей службы, я ей не давал. Но человек она – явно с жилкой сыскаря. Может полезной быть в расследовании. Пока я сомневался и раздумывал, Варя взяла инициативу в свои руки.