Курсант. Назад в СССР 8

И так уже репутацию советской милиции подмочил. Не все же мне кровь проливать за нее. Могу я раз в жизни расслабиться? Хотя нет. В погонах не расслабляются. Они всегда жмут.

* * *

– Что же вы, товарищ капитан, натворили? – качал головой умудренный жизнью и службой седой следак. – Вы же тот самый Петров из спецгруппы Горохова? Такой молодой, а карьеру себе на корню зарубаете.

Я сидел перед ним на стульчике, в одном из кабинетов в местном РОВД. В ответ лишь хмыкнул. Знал бы дядя, сколько мне лет. По стажу ментовскому, если приплюсовать эту жизнь к прошлой, уже как два раза на пенсию по выслуге можно было выйти.

– Братья Геворкяны на вас заявление написали.

– Один звонок – и все улажу, – ответил я, закуривая предложенную сигарету.

Давненько не курил. Самое время начинать.

– Если вы про Горохова, – кивнул следак, – то ему уже звонили.

– И? – я вопросительно уставился на прокурорского. – Отпускай тогда меня. А с Геворкянами договорись. Пусть напишут, что претензий не имеют. Денег им предложи. Я отдам.

– Не все так просто, Андрей Григорьевич, – вздохнул следак. – Братья эти поставляют фрукты для спецгастрономов.

– Хм… Я думал, они на рынке торгуют.

– За ними люди немаленькие стоят. Надавить на них не получится. Вы уж сами с ними порешайте как-то. Договоритесь на мировую. Правда, вам злостная хулиганка еще светит. Но нарушение общественного порядка мы замнем. Все-таки о ваших заслугах в узких кругах правоохранителей легенды ходят. Но вот с братьями и с их побоями – вы сами вопрос утрясите. Горохов того же мнения. Он даже с вами по телефону разговаривать не захотел. Возмущен вопиющим поведением, понимаете.

– Это похоже на Никиту Егоровича, – кивнул я. – Слишком он честный и однобокий. Но ничего. Прорвемся.

– Так вы поговорите с Геворкянами?

– Да пошли они на х*р… – зло прошипел я. – Никогда Нагорный ни под кого не прогибался.

– Кто?

– Не важно…

* * *

Спустя неделю я сидел в том же ресторане «Луч» и отмечал свою «свободу». Приказ об увольнении состряпали быстро. Виданное ли дело, капитан милиции привлекается к уголовной ответственности за драку в ресторане. Слухи расползлись по Москве быстро. Чтобы не поднимать лишнего шума и резонанса, уволили меня по собственному, да еще и задним числом. То есть, получается, что морды я бил уже будучи абсолютно гражданским человеком. Ну, черт с ними со всеми. Небольшой отпуск не помешает.

Я сидел и курил за тем же столиком, что и в прошлый раз. Денег хватило лишь на графин с водкой и нарезку сервелата. Скоро из общаги придут выселять. Ведомственная все-таки.

За соседним столиком сидела та же компашка псевдонефтяников. Мужик в полосатом костюме, которого сотоварищи называли Бесом, с интересом на меня поглядывал. Он явно меня узнал.

Я не привык, чтобы меня так в упор разглядывали, как доступную девку или экспонат музейный, поэтому, поймав на себе очередной взгляд, хмуро ему кивнул:

– Чего смотришь?

Тот не обиделся. Подошел к моему столику и сел рядом.

– Занято, – процедил я, демонстративно обдав его клубами сигаретного дыма.

– Слышал, тебя из органов выперли, – голос Беса был участливым и каким-то даже дружеским.

Он взял без спроса графин и налил мне в стопку, а себе плеснул в стоявший рядом пустой стакан:

– Давай за знакомство. Меня Бес зовут. – А это Шпала и Серый, – кивнул он на своих друзей.

Я презрительно поморщился:

– С урками дел не имею.

– Да какие мы тебе урки, Петров?

– Ого… – я прищурился, вминая бычок в пепельницу. – Да ты и имя мое знаешь.

– Так кто ж его не знает? – хмыкнул Бес. – Ты, когда кавказцев раскидал, ксивой светил. Все знали, что ты капитан Петров. А теперь вся Москва гудит, как тебя из органов поперли.

– Менты бывшими не бывают, – хмыкнул я. – Гуляй, дядя…

– Еще как бывают, – оскалился тот в ответ. – Думаешь, мы блатные? Я ведь в прошлом майор милиции. И Шпала тоже мент был. Хотя он сержант. А Серый так вообще в девятом отделе КГБ лямку тянул.

– Да ну на х*р? – мое лицо вытянулось, и я уже стал слушать Беса с нескрываемым интересом. – А от меня чего надо?

– Денег заработать хочешь? Молчишь? Вижу, что хочешь. Нас когда из органов выперли, думали, жизнь кончилась. – Товарищи его, или дружки, я все еще не определился, как бы их звать, на этом задумчиво закивали, как бы вспоминая. – А сейчас ничего, пристроились. Таким как мы – вместе держаться надо. Иначе сдохнем. Воры нас не примут, и свои больше не свои. А что потом? Судимость, выпивка каждый день – и жизнь под откос?

– Ближе к делу, Бес. Что делать нужно?

– Короче, Петров. Есть одна тема. Раз крутанемся – и на полжизни денег хватит.

– А с чего ты решил, что я вас не сдам?

– Я о тебе справки навел. Ты адвокату Геворкянов в морду плюнул. Следака послал, что дело по тебе ведет. В общем, вижу, устал ты от системы. Свой человек, значит.

– Есть такое, – кивнул я.

– Вот и слушай. Не перебивай пока…

* * *

Я сидел на заднем сиденье неприметного «Москвича» цвета бежевой посредственности. Через приоткрытое окошко припекало мартовское солнце. Хотелось опустить стекло совсем, но нельзя светить мордой. Мутная гладь немного скрывала присутствующих внутри салона. За рулем размещался Бес.

Я смотрел на широкое крыльцо с угловатыми колоннами универмага «Молодежный» на Можайском шоссе. В вечерний час особенно бойко сновали туда-сюда покупатели. Это было одно из немногих мест в Москве, где можно было прикупить модную одежду и джинсы, минуя фарцовщиков.

– Все запомнил? – Бес нервно барабанил пальцами по рулю.

– Дай волыну, – процедил я.

– Говорил же, нет лишнего ствола, – отмахнулся Бес. – Твоя задача прикинуться прохожим и, когда начнётся шухер, бросить «зажигалку» на крыльцо. Чтобы паника началась и люди отвлеклись на пламя.

Я сжимал в руке бутылку с зажигательной смесью. Вместо фитиля – скрученная в жгут тряпица, пропитанная керосином, так что в машине стоял мерзкий специфический запах, и голова шла кругом.