Се Человек. Стихи

Тёплое созвездие Тельца.
Где багаж, души моей нетленной,
С приамурских сопок и лесов.
По бескрайним уголкам Вселенной,
Развезёт созвездье Гончих псов.
Догорит костёр в ночи морозной.
Тихой мглой укроется утёс.
Навсегда в глазах потухнут звёзды.
Заскулит тревожно верный пёс.
Стылые ладони мордой тронет.
Тёплым языком щеку лизнёт.
На луну последний раз завоет.
И затихнет у остывших ног…
В далеке-далёком, за туманом.
В буднях повседневной суеты.
Всё поймёт, почувствует лишь мама,
Уронив тарелку у плиты.
И заплачет – горько, некрасиво.
Трепетно прижав ладонь к груди.
Ей моё последнее – спасибо.
Ей моё последнее – прости.

Богомаз (Жизнь и Смерть)

Москва. Конец мая 2006г. Плетешковский переулок, дом 5/3, строение 4, недалеко от станции метро «Бауманская» – небольшое здание в два этажа с огороженным уютным двориком, где располагается фонд «Филантроп», являющийся центром проекта всемирного значения – «Международной Премии „Филантроп“ за выдающиеся достижения инвалидов в области культуры и искусства». Единственной в мире премии, для людей с ограниченными физическими возможностями и безграничными возможностями творить прекрасное, обогащая мировую культуру. И что символично – учредителем этой премии стала Россия, объединившая в своих границах многочисленные народы и народности, с их историей, культурой и традициями.

Каждые два года, начиная с 1998г., в мае месяце, в залах академии художеств России чествуют лучших из лучших. Для каждого из них – для кого день его рождения, для кого трагические жизненные обстоятельства, стали отправной точкой на пути преодоления. Иногда даже не недуга, сколько сопутствующих этой ситуации комплексов неполноценности. Трепетное уважение и восхищение этими людьми – ничего другого я не испытывал, будучи приглашённым из числа номинантов, для участия в выставке, приуроченной к награждению и чествованию лауреатов и дипломантов «Премии» в 2006г.

Оставляя тему «Премии» (каждому – будь то житель или гость Москвы, настоятельно рекомендую посетить фонд «Филантроп» по указанному адресу), хочется подойти к тому моменту моего участия в торжествах 2006г., который не давал мне покоя все последующие семь лет, а именно, посещение музея этого фонда.

«Преодоление» – именно так называется небольшой музей, расположенный в подвальных помещениях здания фонда «Филантроп». Основными и многочисленными экспонатами музейных экспозиций являются изделия художественно-прикладного творчества, выполненные состоявшимися лауреатами, дипломантами и номинантами «Премии».

Но больше всего поразил скромный в своей простоте стенд, посвящённый Григорию Журавлёву, родившемуся в селе Утёвка, Самарской губернии в середине 19-го века. Среди текста, повествующего о жизни этого человека, фотография, где он запечатлён рядом с братом. Открытое лицо. Взгляд и осанка, исполненные достоинства и внутренней силы. Если бы не одно обстоятельство – от рождения он не имел рук и ног. Что не помешало ему стать прекрасным живописцем, работая кистью, зажатой в зубах. По сохранившимся сведениям, он больше известен, как иконописец, чьи иконы находили даже за пределами России.

Последним, настоящим жизненным подвигом Григория Журавлёва стала роспись внутренних сводов и купола храма Святой Троицы в родном селе Утёвка, построенного по составленному им проекту.

В мае 2010г., в тех же залах Академии художеств, уже мне довелось принимать поздравления, в связи с присуждением звания лауреата.

В 2014г., лауреатом «Премии», в номинации «графика» стала моя жена – Дутикова Элеонора Александровна.

И всё же – участие в торжествах 2006г. стоит особняком в ряду этих событий. И не в последнюю очередь от знакомства с историей жизни этого необычного человека, памяти которого посвящаю написанную мной поэму.

«Глухой, глубинно-русской стороной…»

Глухой, глубинно-русской стороной,
Где ночь черна, как слепота с рожденья.
Своей, другим не ведомой тропой,
Спешили Жизнь и Смерть, без приглашенья.

От сотворенья мира, сквозь века,
Идут они, не ведая разлуки.
И рядом с ними – об руку рука,
Предсмертный вздох и родовые муки.

Не помнит вездесущая молва —
Была ль та ночь морозно молчалива,
Свежа весной, по летнему тепла,
Иль осенью промозгла и дождлива…

Но кончен путь. Посланники судьбы,
Дверей не тронув и оконных ставень,
Застыли посреди курной избы,
Не колыхнув лучин горящих пламень.

В безбрежной мгле таинственной ночи,
Где жизнь дневная замирая, спала.
Крестьянка на лежанке, у печи,
Протяжно и мучительно рожала.

И, кажется, не миновать беды.
Нет сил и бесполезны уговоры.
Но вскинулась у роковой черты,
Не прошеных гостей почуяв взоры.

Сорвалась в крик средь пота и крови,
Последние превозмогая муки.
И подхватили плод земной любви,
Заботливые руки повитухи.

Вздохнула Жизнь надеждой и теплом.
Но следом Смерти пробежал морозец.
В тугой комок укутанный холстом,
Кричал рождённый маленький уродец.

Качнулась Жизнь былинкой, стебельком.
Всего на миг короткий оступилась.
К убитой горем матери с сынком,
Косая тень безжалостно склонилась.

– Ну, что, подруга? Нынче мой черёд,
Вершить обряд, дождавшись мук последних.
Он нежилец. Ни рук тебе, ни ног.
Один лишь рот – обуза и нахлебник.

– Ты не права. С рождения урод,
Свой тяжкий крест по жизни не уронит.
Дай срок. И ты увидишь – этот рот,
Себя и всю родню свою прокормит.

– Прошу тебя – ты этот дом покинь.