Резервный день

? Нет, ? ответила я честно. – Так мне и надо. Всё правильно. Я за всё наказана. Я виновата, Дэн. Прости меня за то, что было. Семь лет я мучаюсь. Вроде забылось. Ты вернулся, и эти четыре месяца… Это был ад. Мне снятся ужасы, я постоянно вспоминаю детство.

И я встала перед ним на колени.

Я заметила, даже нет, запомнила это состояние: состояние абсолютного счастья. В шикарной блузе – дырка, я на коленях, и – спокойна, и ? счастлива, потому что – так мне и надо. Я счастлива, потому что Дэн пришёл меня утешать и не боится, что его выгонят из женского, да ещё учительского туалета, потому что, хоть он и гад, и они, парни, все – гады, но и я – гадина: тогда, во втором классе, Дэн из-за меня сильно пострадал. И вот он меня первый обнял, он первый мирился. Я тогда чётко поняла, что он – сильный, а я – слабая. «Сильный не может быть подлым», ? подумала я тогда и встала на колени. Какая я была глупая. Где-то по литре[16 - Литра (шк. слэнг.) ? урок литературы] прочитала о доброте и прощении, и поверила. Добрый может простить ? может! ? но он может и сам стать подлым. Подлым может стать кто угодно – это я теперь знаю точно.

? Арина! Пошли! Посидишь в зале. Сейчас третьи-четвёртые классы придут, ? он меня не поднимал с колен, он просто уговаривал.

Я взяла Деда Мороза за рукавицу – тогда он потянул меня вверх. Я так и держала его за рукавицу, а не за руку, пока мы шли по коридору. Поворот. Мы шли, и мне было наплевать на сплетни уборщицы, на лица, уже не смазанные, а вполне чёткие, смотрящие на нас со всех сторон. Лики отличников со стенда, в том числе и наши с Дэном, осуждающе вперились, впились в нас – я теперь точно знаю: они предостерегали меня тогда от опасностей и этой беды. Но я была счастлива, я стала в тот момент свободна от мамы. Мне было комфортно. (Как бы написать точнее?) Мне было ? летяще. Невесомость души.

Сидя в зале в ряду стульев, поставленных вдоль стены, я вместе с родителями из «началки» просто смотрела утренник-дубль два для третьих-четвёртых. На пульте была наша Веля и время от времени оборачивалась на меня. Корнелий Сергеевич фотографировал теперь уж сам, он улыбнулся мне виновато. Но Корнелий Сергеевич ни в чём не виноват, он, наверное, ничего и не понял: его не было тогда в школе, когда всё началось. Опять «блинчики», опять «проступки» ? мне было всё равно. Я смотрела на Дед-Мороза – Дед-Мороз смотрел на меня. Дед Мороз не поддерживал Скомороха и Снегурочку в этой игре, не повторял нескладушки о проступках. И Скоморох заткнулся.

Ко мне подсела насупленная грустная девочка. Она вся была какая-то пришибленная. Я сразу поняла почему: у неё не было нарядного платья, её родителей не было на празднике. Какое-то застиранное рубище с застёжкой на спине было на ней – это странно для нашей гимназии. Я обняла девочку – она прижалась ко мне, так мы и сидели. Макс и Злата подошли к нам, и, не глядя на меня, вывалили перед этой девочкой все оставшиеся призы и конфеты. Или только Злата дарила? Не помню. Злату и Макса я вдруг совсем перестала замечать. Я видела только Дэна. Я ни разу не подумала о том, как к нам с Дэном теперь отнесутся окружающие. После утренника Злата дождалась, когда Веля уйдёт и попросила меня отнести ей шубку. Я сразу поняла, что Злата меня отсылает, что хочет поговорить с Дэном обо мне, хочет отругать его. Я почти уверена, что она сказала тогда Дэну:

? Ты совсем? Не вздумай забыть и простить!

Я тогда впервые в жизни послушалась Злату: покорно, спокойно, тихо взяла шубку и понесла на четвёртый этаж, в кабинет биологии. Я на побегушках у шавки? Да и пусть. Я была уверена, что победила, поэтому ушла. Мне было всё равно, что будет говорить Дэну Злата. «Теперь-то я знаю, что ? настоящее, а что – шелуха», ? думала я опрометчиво.

Веля очень удивилась. Она стояла спиной ко мне, поливала аспарагус и вздрогнула, когда я вошла. Её всю перекосило ? мою маму так тоже иногда передёргивает, если лекарственный отвар очень крутой, или горький. Закапало с горшка, с листьев, с кашпо. Веля забрала шубку, встряхнула её, заулыбалась и сказала:

? Ариша? Спасибо, Ариша!

? Татьяна Викторовна! Посадите меня с Дэном, ? попросила я.

Веля испугалась:

? Но, Ариша!

? Посадите пожалуйста, Татьяна Викторовна. Мы дружим, ? приказала я.

? А как же мама?

? Я маме сообщу, я ей скажу, я предупрежу.

Татьяна Викторовна сделала вид, что о чём-то неотложном вспомнила. И больше ни слова не произнесла. По-моему, она очень испугалась.

У папы на работе тоже так. Точнее, когда ещё он работал в УВД, было так. Людей сажают в обезьянник. Они сначала возмущаются, в туалет просятся, кричат:

? Дежурный! В туалет можно?

? Не можно, ? рявкнет дежурный.

И арестованные резко замолкают. Потому что они сильно пугаются и сразу слушаются. Татьяна Викторовна послушалась – я это почувствовала. Очень важна техника приказа. Надо медленно говорить, чётко, и ни в коем случае не мямлить. Этому меня папа научил давно, перед школой, после того случая, когда меня на гимнастике избили.

11 Пропана Ивановна

Дэн ждал меня у стола охранника. Дэн бедно одет. Особенно обувь. Но джинсы приличные. Мне было всё равно, если честно, как он одет. Потому что Дэн очень хорошо учится. Он – талант. В школе всем наплевать, как он одет. А на улице пусть пялятся. Мне было всё равно.

? Куда ты хочешь сходить? – спросил Дэн.

? В гастроном, ? ответила я.

И мы пошли в гастроном, купили «колу» и чипсы. Я не знала, какие брать.

?Я ела чипсы один раз в жизни.

И я рассказала Дэну, что травы – это мой бзик, рассказала о гимнастике, о мамином опоздании и Максе (об избиении я ничего не рассказала), и о том, как после случая с чипсами, мама каждый вечер перед сном вместо сказок Гауфа стала читать мне книгу «Фармакология», книжку «Как действуют лекарства внутри нас» и книжицу «Лечебница на подоконнике», а также разнообразные брошюрки о химических элементах и газетные вырезки о биодобавках. У мамы много старых газет в файлах. И много книг по очищению организма. По йоге много. Ну и по лечебным травам, которые в лесах-полях, а не на подоконнике. Я рассказала Дэну и о Пропане Ивановне.

Я готовлюсь, точнее – готовилась, поступать на химический факультет. Я занимаюсь, точнее ? занималась с репетитором: дочкой известного химика Макарова-Землянского. Пропана Ивановна из Москвы уехала, когда её машина сбила на «зебре». О машине только мы знаем, а всем любопытным Пропана Ивановна говорит, что в Москве «смог, грязь, чад и творога нет хорошего», поэтому она и перебралась в Мирошев. Пропана Ивановна кружок «Юный химик» ведёт у нас в ДК «Октябрь». Это удивительная женщина. Она сама делает кремы для лица, сама перегоняет[17 - Способом перегонки из цветочного и растительного сырья получают концентрированные ароматические масла, входящие в состав парфюмерной и косметической продукции] эфирные масла (сырьё ей собираем мы с мамой). А как Пропана Ивановна объясняет! Я к ней в химический кружок с третьего класса ходить стала. Когда я училась в шестом классе, ЕГЭ ввели. И в тот год у папиных сослуживцев дети «пролетели» на юридический. Мама испугалась страшно. Папа ходил ошарашенный. Стало ясно, что для того, чтобы отлично сдать ЕГЭ, нужен репетитор. Мама месяц уговаривала Пропану Ивановну со мной заниматься. Но Пропана Ивановна отказывалась и отказывалась, утверждая, что «дураков натаскивать на дурацкий ЕГЭ она не умеет». Осенило папу. Точнее так. Мама попросила папу проверить в больничке[18 - Больничка (разг.) – городская больница, в которую входит и поликлиническое отделение] медицинскую карту Пропаны Ивановны:

? Ходит с палкой – посмотри: не суставы ли. От суставов я бы ей и обёртывания организовала, и противовоспалительные антиартритные мази на прополисе приготовила бы.

? О чём ты, Инга, ? отмахивался папа. – Она же химик. Она в лекарствах и травах больше твоего сечёт.

Но всё-таки в больничку папа сходил, карту с главврачом пролистал и с кем-то в больничке проконсультировался. У Пропаны Ивановны оказался – оперированный мениск. А от мениска всегда прописывают бассейн. Папа был тогда ещё в УВД и у них был сигнал: бассейн заминирован. Всех эвакуировали, здание бассейна прочесали, телефонного хулигана не нашли, а папа тогда же договорился и оформил Пропане Ивановне абонемент. И, ничего не сказав, ни мне, ни маме, поехал в ДК к Пропане Ивановне. Впихнул этот абонемент. За бассейн и такси туда-обратно Пропана Ивановна согласилась учить меня. Сейчас, спустя пять лет, она без палочки в помещении ходить стала. Вода есть вода. Вода – это спасение. Но в бассейне можно грибком заразиться.

Анализ на грибок – это просто, всего лишь микроскопия[19 - Микроскопия – изучение материала под микроскопом]. У нас в Мирошеве в больнице делают соскоб и везут в областной диспансер, хотя всего-то надо под микроскопом смотреть. Поэтому мы с Пропаной Ивановной просто для себя делаем свои дерматологические анализы в лаборатории. Это не интересно, потому что спор и почкующих дрожжевых клеток мы у себя не обнаруживали. И я, и она после бассейна мажем стопы антимикотиком[20 - Антимикотик – противогрибковый препарат]. Да и вообще – я боюсь, если честно выращивать колонию грибов. Они – живые, эти грибы. Я в учебнике только раз их фотографии рассматривала, мне грибы не понравились, они – страшные. Пропана Ивановна говорит, что это – непрофессионально. И просто преступление, если учесть, что я потом собираюсь быть криминалистом. Но я всё равно пролистываю страницы. Мне до криминалиста долго ещё, и далеко. Я кровь изучать люблю, с кровью всё намного сложнее и интереснее, и нет ничего страшного. И всегда можно свою же кровь тщательно изучить, а не картинки листать. Может, если бы какой микоз ко мне привязался, он бы мне тоже родным стал, и я его с удовольствием в колонии взращивала и наблюдала[21 - Для определения вида грибковой инфекции в лаборатории из материала 14 дней выращивают живущую в посеве колонию гриба, только после этого назначают лечение]? Но когда папа мне рассказывает, каких запущенных бездомных подбирают у кремля, мне становится нехорошо. Привозят бомжей в УВД, с них – опарыши сыплются. Там ни микроскоп не нужен, ни лаборатория. Там людей элементарно надо вымыть и лечить. Я говорю папе: «Это вообще не мой профиль!» А папа спорит, он вообще хочет, чтобы я в медицинский универ шла, а не просто на химический факультет. Папа хочет, чтобы я патологоанатомом стала. Но это в наши с мамой планы не входит.

Пропана Ивановна не ожидала, что я такая «способная и увлечённая». Это маму удивляло и обижало, мама говорила:

? С третьего класса в кружок к этой хромой химичке ходим, а она о твоих способностях не догадывалась! Что же это за педагог?!

Педагог Пропана Ивановна ? отличный. Просто она считает: сейчас «дети поглупели», «все люди деградировали» и не стоит «пытаться тянуть за уши» ? натаскивать то есть. Она мне призналась, что не могла даже предположить, что в Мирошеве живёт такая заинтересованная семья. Пропана Ивановна говорит, что тут всё сошлось: сбор и заготовка лекарственных трав приучили меня с детства к наблюдению за изменениями веса и физико-химического состава вещества, обычно же дети уверены что «всё в мире – константа». С другой стороны ? опасная профессия отца, его работа в отделе по борьбе с наркотиками, проиллюстрировали мне на конкретных примерах, как «полезное химическое сырьё или бесценное готовое вещество или лекарство могут превратится во вселенское зло: в губительный яд, видоизменяющий, а то вовсе уничтожающий популяции человечества».

Пропана Ивановна не только теоретической химии меня учила и лабораторные проводила, она и этикету меня учила, в смысле – воспитанному поведению. Я раньше резковатая была в движениях. Мне и на танцах замечание делали.

Счастье. Во вторник и в четверг сразу после школы я шла к репетитору. Мы пили мамин травяной чай, ели кашу с тушёнкой. Я обожала эти дни. Консервированное мясо – это яд. Йоны металлов ? реакции окисления опасны для здоровья. Мы прекрасно это знали, но всегда ели на обед кашу с тушёнкой, потому что вкусно и сытно. Единственный человек, по которому я сейчас очень скучаю – это Пропана Ивановна. Она – кандидат химических наук, но тренировочные тесты ЕГЭ в интернете написала не стопроцентно. Она ещё и поэтому отказывалась меня готовить. Она много раз тесты в сети проходила и считала, что там все задачи решаемые, тем более что на проверке она не ограничивала меня во времени. Ведь время – вот основная причина завала ЕГЭ и олимпиад. Было бы у меня шесть часов, ну хотя бы пять, я бы всё верно решила, все мудрёные задачи по реакциям замещения и критической массе вещества, все объяснения правильно оформила, с черновика переписала и ни одной ошибки бы не сделала. А так – ошибусь и всегда кажется: может, в интернете программы с ошибками? На самом деле Пропана Ивановна тесты ненавидит, мы с ней тесты-то проходим на время, она засекает, она знает, что я медлительная, а для олимпиадных задач мы по старинке занимаемся… занимались, в том числе по вузовским учебникам её отца. В книгах всё – пометки, пометки… фиолетовыми чернилами. Пропана Ивановна говорит, что у её отца была очень дорогая перьевая ручка.

Я – отличница, пусть и туплю иногда, меня часто как бы клинит, стопорит. Я собираюсь, концентрируюсь, могу и подышать глубоко по возможности незаметно – чтобы кислород клетки мозга насытил. И часто – озарение. На самом деле, как нетрудно догадаться, я хорошо только по химии, в остальном – по верхам, особенно матеша. Я матешу пишу на 80- 90, больше я не получу никогда. Как говорит Дэн… говорил… Между девяноста и ста – пропасть. Кажется всего-то десять баллов. А это разница в интеллекте глобальная. Но я и не претендую. Я тащу главное – к чему душа лежит (с подачи семьи, меня так убедили) и что мне реально по жизни пригодится на все сто. Папа мечтает видеть меня паталогом. Думаете, паталог с трупами? Упаси господи, я всех мёртвых боюсь. Паталог с пробирками. Химик-органик, химик хорошего профиля. По волосам, спустя год, можно определить, употреблял человек наркоту или нет. Мда… У нас проблемы большие в городе с наркотиками. Думаете все эти табачные компании, точнее – противотабачные, да и алкогольные для здоровья населения? Ну где-то так конечно. Но папа, когда читает что-то на эту животрепещущую тему, хмуреет, мрачнеет и злится. Но молчит кончено же. Потому что наркотики – зло, зло намного большее, чем табак и алкоголь. Папа говорит, что люди не понимают, что в будущем будет. Он говорит, что все эти амфетамины и прекурсоры – цветочки. Химия шагает семимильными шагами, заменяя повсеместно коноплю из Афгана и Узбекистана. Он с ужасом ждёт будущего и готовит меня к наряжённой работе. Всё это, он говорит, окупится званиями, выплатами, стажем и доплатами, потому что я ж буду в структуре сами понимаете, какой. Жизнь тяжёлая, уверяет папа, нельзя в молодости терять ни минуты. Но я теряю. Не минуты – недели и месяцы. Кроме химии ведь существует биология. Поэтому биологию я конечно не люблю, просто ненавижу. Из-за биологии я сейчас вот тут написываю. И химия не помогла лично мне. Ничем вы не перешибёте гормоны и инстинкты, ну ничем! То есть можно блокировать химией на время, убить все собственные процессы, подсадить их на химию, как те, кому нельзя оперироваться из-за возраста и сердца сидят на обезболе. Но всё это – до поры до времени. Инстинкт себя проявит. Я стала жертвой биологии. А в ЕГЭ по биологии тупые задачи на виды и эволюцию, ну тупость же. Я там тоже 85 дай бог наберу. Не люблю биологию, всю эту муть про эволюцию. Какая разница, что было миллион лет назад?! Когда вот здесь сейчас меня заперли без замка в заточении, когда, когда…

Биология и химия связаны безусловно. В основе жизни умных людей – химические процессы. Сейчас все знают из рекламы о микроэлементах и витаминах, об адреналине и билирубине, об атеросклеротических бляшках и антиоксидантах. Но в древности не было навязанных знаний. Знание накапливалось постепенно. Древние наблюдали, ставили вопросы, и иногда получали, то, что хотели. Процессы брожения изучались ещё в Древнем Египте – египтяне много варили пива. И красители[22 - В химическую формулу натуральных красителей входит углерод] известны с древности. Тростниковый сахар[23 - Сахароза – углеродсодержащее вещество] получали уже в средневековье, а в 17 веке сахар выделили из свёклы. Французские монахи научились выделять из паров спирт. Но всё это были опыты. Вещества знали, а химический состав – ещё нет.

От Пропаны Ивановны я узнала, что большинство процессов в живых организмах являются каталитическими. На этом, кстати, основаны процессы лечения, заживления и омоложения.

Пропана Ивановна считает, что у меня нет пока общей картины мира. Но она уверяет, что в университете эта картина появится, всё зависит от «уровня лабораторного эксперимента». В идеале я должна смотреть, например, на траву или древесину и видеть приблизительный состав, смотреть на чайник или посуду и – видеть возможные реакции, хотя бы элементарные. Я ничего такого не вижу, если смотрю на что-то. И когда собираю травы, хоть ты тресни, а химические вещества (в смысле ?знаки, их обозначающие) не вижу! Я ни о чём не думаю на поле, только «спасибо» траве говорю. «Спасибо» ? и всё. Собираю и – всё. Сушу – и всё. Измельчаю – и всё. Настаиваю – и всё. А должно быть на «автомате», я должна видеть изменения в составе, прыгать, как переводчики с языка на язык. На практике я по-прежнему не профессионал. «Знахарки», ? презрительно говорит Пропана Ивановна о нас с мамой. Мама об этом знает, но она не согласна на «знахарок». Их учили в училище, рецептуре, количественному составу инъекций. Мама считает, что главное – качественный препарат и верная дозировка. Мама не понимает требований и претензий Пропаны Ивановны, но чувствует, что наука – это что-то серьёзное, хоть по её мнению и лишнее, поэтому мама возмущается тихо, «в тряпочку», и в отместку за «знахарок» никогда вне ДК с Пропаной Ивановной не здоровается. А Пропане Ивановне на это наплевать. Может, она маму и не замечает? У Пропаны Ивановны со зрением проблемы, у неё отслоение сетчатки, и операция была. Это из-за микроскопа и вредных летучих веществ.

12 Прогулка и мои «страшилки»

В гастрономе Дэн купил «колу» и чипсы. Мы ходили мимо всех полок по десять раз. Дэн спрашивал: может тебе это купить, а может то? Я мотала головой: «Нет!» Выбрала чипсы просто солью.

Это ерунда, что «кола» имеет в составляющих выжимки орехов дерева кола. Это пиар-ход. И тем более в помине нет никакой коки. Изначально выжимка листьев куста коки была. Но лет сто уже как, коку заменил кофеин.

То же самое, например, когда на одежде пишут «хлопок 100%» или «шерсть 100%». Это враньё. Чистых волокон не бывает. Если конечно пишут «акрил 100%», этому можно верить без вопросов. То есть, по аналогии, списку консервантов на упаковке верить можно.

«Колу» я пью иногда. В шесть лет, я отравилась в ресторане. Уткой. Это было исключение, что я была в ресторане. Это было в первый и последний раз. Родители не могли отказаться. Нас пригласил глава города. Его сейчас нет в живых. Я помню, как мама округлила глаза, когда я заявила, что буду «горячее». Я часто в детстве вредничала, потому что мама ограничивала мою свободу. Это страшное слово «режим»! Я сопротивлялась режиму и здоровому образу жизни, гимнастике, закаливанию, обучению плаванию и полноценному сбалансированному питанию.

Я понятия не имела, что такое «горячее», «закуска» и «десерт». Мне сказали вести себя в ресторане хорошо и ни в коем случае не говорить «нет». Я решила: обязательно скажу «да» в самый-самый неподходящий момент. Я решила как-нибудь напроказничать, говоря только «да». Назло маме не отказалась от утки. Назло съела мяса очень много. В машине, меня вырвало. Было темно, было поздно, но мама позвонила врачу. К нам ходил очень хороший врач. В тот вечер он не приехал, а по телефону сказал купить «кока-колы». И потом ещё несколько раз, после школы или во время казанского отдыха, когда мне становилось плохо и болел живот, мама сама, по собственной воле, шла в магазин и приносила эту газировку. «Кола» хорошо дезинфицирует, очищает, вытравляет желудок. Я люблю «колу», хоть она и вредная. От неё может развиться зависимость. Один мужчина в Америке восемь лет пил только «колу». Когда ему стало совсем плохо, он подал иск в суд, но суда не дождался ? умер. «Кола» бодрит, но вымывает кальций: в молодости может жутко свести ногу, в старости можно сломать шейку бедра, слечь, не встать, пойдут пролежни, и ? смерть. Старики сладкую газировку и не пьют по-моему. Только минеральную. А минеральную готовят из солевого порошка, разводят и насыщают газом. Но Пропана Ивановна говорит, что в Пятигорске и Кисловодске – источники, там настоящая минералка. Пропана Ивановна говорит, что «в молодости», отдыхая у источников она вылечила язву.

Дэн в магазине спрашивал: если я на диете, может мне лучше ?«лайт-колу»? Я спросила, почему он решил, что я на диете. Дэн сказал: потому что я худая и потому что никогда в школьной столовке пиццу не покупаю. Я ответила, что мучное не ем, что я ем здоровую пищу, газировку же ?редко, но пью. И только с сахаром. «Лайт-кола» – это заменители сахара. При нагревании формула их меняется, и они распадаются на кислоту и метанол, то есть превращаются в настоящий яд. Мамина подруга пила такую лайт-газировку с водкой и теперь у маминой подруги панкреатит. Вообще-то у неё рак, но ей все говорят, что панкреатит. Мамина подруга не знает, что у неё рак. Живёт, как ни в чём не бывало. Во всём обвиняет панкреатит. Чуть не забыла! Дэн ещё купил жвачку. Но я и жвачку не жую. Там тоже заменители. Обратите внимание: если вы будете долго жевать жвачку на голодный желудок, вы почувствуете дискомфорт. Это ? метанол. И были такие случаи, когда при неправильном хранении низкокалорийная газировка становилась смертельным ядом, и люди, выпившие её, умирали. Поэтому на витринах в магазинах и палатках с недавнего времени – муляжи товара.