Измена

– Тогда поживите пока у нас, – сказал он после недолгого раздумья. – Как-нибудь найду тележку. Немного наладите своё хозяйство…

Шавкат онемел от ужаса, услышав, что друг обещает найти ему тележку. «Неужели теперь ему придётся с утра до вечера в грязи таскать тележку на рынке, работая носильщиком?!»

***

Жена Фархода, Фотима, была достаточно скупой и мелочной женщиной. У них был небольшой дом в Онадыре. Но детей у них не было. Увидев, что за её мужем в ворота заходят Шавкат и Мухайё, Фотима нахмурилась…

– Кого вы еще притащили домой, хозяин? – спросила она, пропустив гостей в дом.

– Это парень, с которым я когда-то работал. Он был начальником цеха… А это его жена. Они оказались на улице, бедняги…

– Ой-ой-ой, какой вы милосердный. Нам только этого не хватало. Сейчас разве время, когда кто-то кому-то сочувствует?!

– Тише, тише, усмири язык, не кричи так, услышат.

– Пусть услышат! Только этого мне не хватало! Пусть катятся к черту…

***

Мухайё же думала больше о детях, чем о пище и крове. Она очень скучала по ним. Каждый день хотела пойти и проведать детей, но те, заплаканные, просили: «Заберите нас отсюда, мамочка». Услышав их мольбы, Мухайё чувствовала глубокое отчаяние.

***

На следующий день Фарход повёл Шавката на рынок и договорился об аренде тележки у одного своего знакомого, который попал в больницу.

– Поработаешь усердно месяц, и у тебя будет своя тележка, – сказал он другу.

Шавкат молча смотрел на эту убогую, еле сколоченную тележку, не зная, что и сказать.

***

Мухайё осталась дома. Фотима, как обычно, нарядилась и пошла на рынок. Вот уже три-четыре года она торгует на раскладушке. Продает носки и мелкие вещи. Фотима – женщина, у которой и руки, и язык на месте. Она держит своё «место» на рынке «зубами и когтями». Попробуй кто-нибудь покуситься на её место – перегрызет горло. В нынешнее время такие хитрые и наглые женщины живут хорошо. А скромные, добрые люди – в беде.

***

«Труд не позорит», – говорят. И все же Шавкату никак не хотелось выходить на рынок и торговать. И вот, наконец, он тоже пошёл на рынок, таская тележку и облегчая другим тяжести! Что ж, такова жизнь «Что упало на голову, то глаза видели». Ничего не поделаешь, приходится смиряться с судьбой. Сначала он носил грузы со слезами на глазах. К счастью, на рынке никому нет дела до других, и никто не заметил его слёз. Однако со временем он привык к рынку. Человек привыкает ко всему… У него появились постоянные клиенты. Особенно одна богатая женщина пристала к нему. Шавкат каждое утро носил её мешки на рынок, а вечером возвращал их обратно. Женщина жила в одном из многоэтажных домов поблизости. Шавкат поднимал её грузы на второй этаж, за что получал дополнительные два-три сома. Однажды Сурмахон пригласила Шавката зайти. Она давно жила одна в этой трехкомнатной квартире. После развода с мужем она ушла в торговлю. Взяв в долг у кого-то, она начала ездить в Китай и Иран, купила дом. Теперь она брала товары у знакомых в долг и продавала на рынке. Зарабатывала неплохо. У неё было всё, кроме мужа и детей.

Эта ухоженная, хорошо сложенная женщина средних лет, с белой кожей, подкрашивала волосы в черный цвет. Однако не каждому мужчине она показывала свои чувства. На улице она привыкла ходить с нахмуренными бровями…

Войдя в дом Сурмахон, Шавкат был поражен. Резные узоры на стенах, дорогая мебель, ряды ковров… Шавкат, глядя на дом этой одинокой женщины, глубоко задумался: «Если эта одинокая женщина смогла добиться такого, неужели он не сможет? Ведь у него есть жена и дети…»

– Эй, Шавкат, почему вы так задумались? Вам не понравился мой дом?

– Да нет, сестра, что вы говорите, – ответил он, запинаясь. – Ну, ладно, простите… сестра, уже поздно, мне пора возвращаться.

– Эй, братец, не обижайте меня, если вы не выпьете чаю, я обижусь…

– Оставьте, сестра, оставьте… Не смущайте меня. Я весь грязный. С утра до вечера тащу тележку на рынке, весь измазался…

– О, боже, как я могла забыть. Ну, ладно, поняла, братец, поняла. Вон, заходите в ванную и помойтесь сначала.

– Нет, сестра, спасибо вам. Вы меня не так поняли… Лучше я пойду домой. Дети ждут меня.

Но Сурмахон не отступала. Она сунула в руки Шавката полотенце и, сказав «Идите, идите», настояла на своем. Шавкат, не зная, что делать, смущенно почёсывая голову, пошел в ванную…

***

Мухайё подмела и убрала дом, приготовила еду к возвращению хозяев и мужа с рынка. Как только еда начала готовиться, один за другим вошли в дом Фарход и Фотима. Все трое сидели на веранде, ужинали, а от мужа Мухайё не было никаких вестей…

***

Пока Шавкат мылся, Сурмахон накрыла на стол и разложила всевозможные яства.

– Братец, давайте поедим вместе, – сказала она, глядя на Шавката, который вытирал мокрые волосы полотенцем.

Шавкат с утра съел только две самсы, поэтому, услышав «приглашение поесть», у него потекли слюнки. Верно говорят: «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок». Мужчина может терпеть что угодно, но голод он терпеть не может.И это, естественно, на руку таким одиноким, легкомысленным женщинам, как Сурмахон…

Сев за стол, Шавкат увидел, как Сурмахон достала из-под стола бутылку коньяка и протянула ему.

– Ну, братец, откройте, пожалуйста…

– Да оставьте, сестра, я не пью, что будет, если я открою это…

– Ничего не будет. Немного выпьем. Если я, женщина, предлагаю вам коньяк, а вы отказываетесь, будет стыдно, братец. Ведь вы мужчина, в конце концов…

Не привыкший отказывать женщине, Шавкат неохотно открыл пробку коньяка и начал наливать в бокалы.Затем Сурмахон взяла один из хрустальных бокалов в руки:

– Ну, Шавкатжон, за знакомство, – сказала она, поднимая бокал до дна, и посмотрев на Шавката:– Братец, вы мужчина или кто? Почему капризничаете, как девочка? Если я, женщина, наливаю вам вино, а вы не пьете, не стыдно ли? – сказала она, строя ему глазки. – Не обижайте меня, я хочу, чтобы вы расслабились.

Слушая кокетливые слова Сурмахон, Шавкат покраснел до ушей и смущенно осушил бокал одним глотком. Потом они еще долго сидели, разговаривая и обедая. Шавкат не мог насытиться едой на столе. Последний раз он ел такие блюда еще до распада Союза, на свой день рождения… Потом бокалы поднимались еще три-четыре раза. В итоге оба изрядно напились. Сурмахон, захмелев, начала рассказывать бессмысленные анекдоты и громко смеяться…

Через некоторое время она начала нежными пальцами расстегивать пуговицы на рубашке Шавката. Шавкат не сопротивлялся. Напротив…

***

Мухайё в ту ночь не спала до утра. Она волновалась, что с ее мужем что-то случилось, и он мог упасть где-нибудь. Но она не знала, что в это время её муж наслаждается в роскошной постели с красивой женщиной… Стараясь подавить тревогу, она молилась. Шавкат так и не вернулся домой. Мухайё устала ждать… О муже не было никаких известий ни из больницы, ни из милиции. Когда Мухайё сказала детям, что отец пропал, они испугались и заплакали…

Фарход каждый день ходил на рынок, расспрашивая знакомых о пропавшем друге. Но никто не знал, куда он исчез… Говорят, что у женщин душа крепче, чем у мужчин. Хотя руки Шавката были крепкими, он не смог таскать тележку. Поэтому он погрузился в легкую жизнь и пошел по пути утех. Но Мухайё тоже имела такую возможность. Однако она не смогла положить свои нежные руки на чужие мужские плечи. Вместо этого она предпочла тяжелый труд и таскала чемоданы…

***

Прошел месяц. От Шавката до сих пор не было никаких вестей. Тем не менее, Мухайё не теряла себя. Она присоединилась к женщинам из махалли, взяла кредит в международной организации "ФИНКА" и купила швейную машину. С утра до вечера она брала заказы, шила халаты, простыни, пододеяльники и наволочки. Она даже научилась печь торты. Когда заказов становилось меньше, она пекла торты и продавала их. Она работала день и ночь без устали. Наконец, у неё появились деньги. Через год она рассчиталась с долгами "ФИНКА". У неё даже остались кое-какие сбережения. После исчезновения мужа она переехала из дома Фархода и снимала жилье у русской старушки в многоэтажке в центре города. Тётя Таня не требовала от неё многого, ей было достаточно того, что Мухайё жила с ней и не давала ей чувствовать себя одинокой.

Теперь Мухайё могла привести сюда своих детей. Она могла научить их шитью и выпечке. Да, всё будет хорошо.

***

А Шавкат тем временем наслаждался жизнью под крылом Сурмахон. Эта женщина даже купила любовнику машину. А что говорить о дорогой одежде, в которую она его одевала? Однако, несмотря на всё это, он скучал по своим детям. Несколько раз он пытался вернуться домой. Но у него не хватало смелости. Точнее, его совесть не позволяла ему это сделать…