Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга третья

…из статьи в ВВС о морали и сексе у французов

Эту статью написал американский публицист. Можно с ним соглашаться или не соглашаться, но в известной проницательности ему не откажешь.

По его мнению, французы полагают, что в сексе дозволено всё, кроме насилия и посягательства на детей. Всё остальное считается человеческой комедией с её бесконечными изгибами и переливами. Пуританизм считается насилием над человеческой природой. Что ещё хуже, по мнению французов, пуританизм отличается воинственностью и склонностью к публичности. Вместо того чтобы относиться к сексу как к сугубо частному делу, пуритане стремятся вытащить его на авансцену для всеобщего обсуждения и осуждения. Им не терпится заклеймить позором очередного политика-изменщика и подвергнуть его суду общественности.

На самом деле пуританские общества гораздо менее моральны, поскольку склонны к лицемерию и тиражированию расхожих мнений.

…пуританство по-мусульмански, такое же лицемерие, как всякое другое…

Во Франции, напротив, вопросы морального свойства решаются на практическом уровне, исходя из конкретной ситуации.

Я вспоминаю одну парижанку, муж которой был тяжело болен, а любовника внезапно постиг инсульт. Она решала для себя вопрос – кто из них нуждается в её внимании больше, чем другой? Обстоятельства этого дела могут казаться абсурдными, но её логика была морально безупречной.

Недаром фильмы французского кинорежиссера Эрика Ромера[141 - Ромер Эрик – французский кинорежиссёр, представитель течения «Новая волна» в послевоенном кинематографе Франции.] относят к жанру моральной драмы: в них речь идёт именно о непостоянстве страсти, например, о том, как вид коленки девушки на пляже может привести к отмене свадьбы героя. Они основаны на мысли о том, что мораль может быть вечной, а вот отношения полов определяются конкретной ситуацией. Люди, вовлеченные в такие ситуации, не должны подчинять себя моральным стереотипам, как делают это англосаксы (французы относят к этой категории также и нью-йоркских евреев, и лондонских мусульман).

Такое вот любопытное мнение американского публициста. И не могу отделаться от впечатления, что всё это не только продолжение сексуальной революции, распространения феминизма, и пр., но, не в меньше степени, продолжение молодёжной революции 1960-х годов.

«Анна Каренина»: спор, который продолжается до сих пор…

В отдельном опусе, посвящённом роману «Анна Каренина», признался, что для меня это «спор который продолжается до сих пор».

Так и случилось, поэтому ничего не добавляя к уже написанному тексту, решил вернуться к «Анне Карениной» уже в «Дневнике».

…манифест от Стивы Облонского[142 - Стива Облонский – персонаж романа русского писателя Льва Толстого «Анна Каренина».]

«– А знаешь, ты себе наделаешь бед, – сказал он (Стива), найдя фуражку и вставая.

– Отчего?

– Разве я не вижу, как ты себя поставил с женой? Я слышал, как у вас вопрос первой важности – поедешь ли ты или нет на два дня на охоту. Всё это хорошо как идиллия, но на целую жизнь этого не хватит. Мужчина должен быть независим, у него есть свои мужские интересы. Мужчина должен быть мужествен, – сказал Облонский, отворяя ворота.

– То есть что? Пойти ухаживать за дворовыми девками? – спросил Левин.

– Отчего же и не пойти, если весело. Это не будет иметь никаких последствий (в оригинале, на французском). Жене моей от этого хуже не будет, а мне будет весело. Главное дело – блюди святыню дома. В доме чтобы ничего не было. А рук себе не завязывай».

Глупо возражать Стиве Облонскому. Это некий манифест, под которым подпишутся многие мужчины и сегодня. Но это всё-таки обывательский манифест.

И потому что представления «мужчина должен», «женщина должна» унифицируют и усредняют всех мужчин и всех женщин, делают их безликими.

И потому что разделяют мир мужчин и мир женщин китайской стеной, на одной стороне одни правила поведения, на другой – другие.

И потому что при этом и мужчины, и женщины, как только переступят свой мир, вынуждены притворяться – таковы правила.

Поэтому, если окончательно выведутся анныкаренины, обывательская правда сделает мир совершенно унылым.

…манифест от генерала Серпуховского[143 - Серпуховский, генерал – персонаж романа русского писателя Льва Толстого «Анна Каренина».]

«Женщины – это главный камень преткновения в деятельности человека. Трудно любить женщину и делать что-нибудь. Для этого есть только одно средство с удобством, без помехи любить – это женитьба. Как бы, как бы тебе сказать, что я думаю – говорил Серпуховский, любивший сравнения, – постой, постой! Да, как нести fardeau (груз – франц.) и делать что-нибудь руками можно только тогда, когда fardeau увязано на спину, – а это женитьба. И это я почувствовал, женившись. У меня вдруг опростались руки. Но без женитьбы тащить за собой этот fardeau – руки будут так полны, что ничего нельзя делать».

Обратим внимание на «деятельность человека». Генерал не сомневается в том, что человек, занимающийся делом, это мужчина, а женщина это груз на его спине, вынужденный, без этого груза невозможно, но всё-таки, груз.

…манифест от современной английской женщины-интеллектуала

В Интернете натолкнулся на текст Кэтрин Браун[144 - Браун Кэтрин – профессор литературы из Англии. Дополнительных сведений не нашёл.], насколько удалось узнать профессора литературы из Англии.

Привожу отрывки из этого текста, который показался мне крайне любопытным:

«Аппетиты англоговорящей публики в отношении «Анны Карениной» кажутся ненасытными. Вслед за публикацией в 1886 году перевода американца Натана Доула[145 - Доул Натан – американский писатель и переводчик с русского языка на английский сочинений Льва Толстого.] было сделано ещё 12 переводов этого романа, в том числе четыре уже в новом тысячелетии. В лондонском книжном магазине Foyles можно выбрать между семью различными вариантами. Отдавая мне чек после приобретения одной из этих книг, кассирша с придыханием в голосе сказала: «Великолепная история любви, не так ли?»

«Нет, не так, – подумала я, но промолчала. – Я вообще не считаю, что речь идёт именно об этом».

Однако мнение о том, что эта книга является романтической, столь же распространено, как и мнение о том, что таковыми являются сонеты Шекспира. Поэтому не следует отправлять проницательному читателю один из шекспировских сонетов (они слишком обманчивы) – и совсем не следует посылать возлюбленным «Анну Каренину».

Эта изменяющая своему мужу героиня в конечном итоге заканчивает свою жизнь под колёсами поезда – и нельзя однозначно сказать, что виновно в этом лишь лицемерно осуждающее её общество. Уже давно ведутся споры о том, каково в романе отношение к Анне.

Отдельные читатели пришли к выводу о том, что она заслужила подобную судьбу, другие считают, что она этого не заслуживает, тогда как некоторые представители обеих групп полагают, что содержание романа подтверждает их точку зрения.

Ранние европейские критики, поддерживали осуждение – как они полагали – Анны в романе, тогда как ранние русские критики, именно за это его и критиковали. Некоторые современные критики пришли к выводу, что этот роман вообще не осуждает Анну. Другие исходили из того, что подобное осуждение противоречит любви Толстого к Анне, а Дэвид Герберт Лоуренс[146 - Лоуренс Дэвид Герберт – английский писатель.] считал, что оно опровергается художественным содержанием романа.

Что касается именно этого вопроса, то здесь я на стороне ранних русских критиков. Терпимое отношение петербургской аристократии к распространенным любовным историям и осуждение Анны за относительную серьёзность и искренность к её собственной связи представлены как достойные осуждения. Тем не менее, в романе есть указание на то, что Анна сделала бы лучше для себя, для людей и для Бога, если бы она отнеслась к своему роману, как Бетси Тверская[147 - Бетси Тверская – персонаж романа русского писателя Льва Толстого «Анна Каренина».], если бы она вела бы себя осторожно, рассматривала бы его как мимолетное увлечение и причинила бы минимальный вред своей семье.

Как будто те изменения, которые претерпевает характер Анны в следующих друг за другом вариантах романа от примитивной кокетки до знакомой нам Анны, частично разворачивается в обратном направлении. Делая Анну столь привлекательной, Толстой, возможно, подвергает испытанию свою способность сделать привлекательной неверную жену, и, тем не менее, показывает расплату за грех».

Столько сказано (и пересказано), так что самое время поставить точку (или многоточие). Хочу только обратить внимание, что Кэтрин Браун прямо говорит, что она сторонник ранних русских критиков. И виновата Анна за свою «серьёзность и искренность», за то, что не поступает так, как Бетси Тверская. На самом деле, почему (почему?) она не такая, как Бетси Тверская?

Мы вправе сказать, что «манифест» Кэтрин Браун почти соприкасается с «манифестом» Стивы Облонского.

…шутливое признание Сергей Довлатов

Если меня спросят, какой главный недостаток моей книги в целом, включая пространные рассуждения об Анне Карениной, я скажу в духе «манифеста» Кэтрин Браун и Стивы Облонского, чрезмерная серьёзность. Справиться с этим я не в состоянии, могу только надеяться на то, что чистосердечное признание облегчает мою участь.

В качестве такого чистосердечного признания привожу мысль Сергея Довлатова[148 - Довлатов Сергей – российский и американский писатель и журналист.], человека очень остроумного и весёлого.

Довлатов признаётся:

«Самое большое несчастье моей жизни – гибель Анны Карениной».

Вынужден признаться:

«Самое большое наваждение моей жизни – «измена» Анны Карениной».

Из информационный ленты (запись в дневнике 16 июля 2016 года)

Известная пакистанская модель и блогер Кандил Балоч[149 - Балоч Кандил – пакистанская блогер, певица, актриса и медиа-деятель.] была задушена собственным братом.

26-летняя Балоч прославилась публикацией скандальных, по меркам консервативного Пакистана, постов в социальных сетях и снимков в откровенных нарядах. В своих последних интервью блогер и модель резко высказывалась против царящей в Пакистане патриархальной системы и называла себя голосом женского общества в стране.

Для многих пакистанских девушек Балоч была культурной иконой, которой они пытались подражать.