Сквозь кровь и пламя

Глава 4. Яблоко от яблони

Кости у Кейлена ломило. Прошла уже неделя с того момента, как Куртис и его дружки избили их с Данном, но синяки так и не сошли. Родителям Кейлен сказал, что драку завязали пьяные торговцы из-за какого-то пустяка. В глазах матери читалось явное недоверие. Кейлен подумывал рассказать правду, однако не хотелось еще сильнее накалять обстановку в деревне, особенно в преддверии Испытания.

Он натянул тетиву. От яркого солнца пришлось сощуриться. Кейлен глубоко вдохнул, стараясь выкинуть посторонние мысли, как учил отец.

– Привет, Кейлен!

Стрела со свистом вспорола воздух и скрылась в зарослях возле деревянной мишени. Данн гоготнул. Кейлен вздохнул и поприветствовал родителя.

– Надеюсь, малютка Лина Стир уже закончила собирать там ягоды, – с веселой усмешкой произнес Варс. – Пора поупражняться с мечом. Подумал, тебе захочется отдохнуть от лука.

Варс положил на землю тканевый сверток и раскрыл его, затем бросил Кейлену его деревянный тренировочный меч – стесанный полутораручник. Кейлен крутанул оружие в правой руке, проверяя вес и баланс. Он знал их наизусть, как и ложбинки на рукояти, однако изменять привычке не хотел.

Буквально в следующее мгновение он увидел клинок, который метил ему выше плеч, и неуклюже успел его отразить. Столкновение деревянных мечей отдалось в локоть. Не давая сыну передохнуть, отец обрушил на него целый град ударов. Кейлен только и мог, что отбиваться, не давая Варсу поставить ему очередной синяк.

Тот всё-таки нащупал брешь и больно саданул по ноющим ребрам. Кейлен скривился от боли. Следующий удар пришелся в бедро, потом еще один – в плечо. Кейлен понимал, что долго не выстоит. Подавшись вперед, он перенес вес на переднюю ногу, направил клинок прямо Варсу в живот и вдруг почувствовал, как из него выбивает дух. Отцовское колено угодило ему в незащищенную грудь.

Ноги у Кейлена подкосились; он отчаянно хватал ртом воздух. Варс взял сына за руку и рывком поднял.

– Сотню раз говорил: не открывайся противнику, даже если уверен, что убиваешь наверняка. Хейм бы… – Он резко осекся, на лице отразилось раскаяние. – Еще раз.

Потирая свежий ушиб, Кейлен поймал брошенный отцом бурдюк. Жжение по всему телу говорило о том, что ссадин и синяков прибавилось.

– Какой-то ты сегодня рассеянный, Кейлен. Обеспокоен чем-то? Не стоило мне завершать последний удар. – Отец говорил сухо и деловито, однако в голосе чувствовалась забота.

– Всё хорошо. Просто, наверное, волнуюсь перед Испытанием. Осталось всего несколько дней… Я не готов.

Не поднимая глаз, Кейлен надолго приложился к бурдюку. Молчание казалось нескончаемым.

– Хейм тоже волновался. – Варс настороженно посмотрел в лицо сыну. – Вечером, накануне Испытания, я видел, как его рвет в кустах за домом. Совсем расклеился. Боялся, что не справится… Знаешь, что я ему сказал?

У Кейлена встал ком в горле.

– Я сказал: солнце заходит и снова восходит день за днем. Это дело богов, но подниматься, упав, можем только мы. Он бы гордился тобой, Кейлен. Я горжусь.

Эти слова будто повисли в воздухе. Наконец Кейлен вернул бурдюк Варсу:

– Давай продолжим тренировку.

Когда он снова сжал рукоять тренировочного меча, костяшки его пальцев побелели.

«Хейм…»

Солнце уже клонилось к закату, когда Варс убрал тренировочные мечи обратно в ткань и перевязал потертым ремешком. Все мышцы у Кейлена болели. В плечах пульсировала тупая ноющая боль, а на открытых участках, которые он многократно подставлял под удары, краснели ссадины. И всё равно юноша улыбался: он смог несколько раз пробить отцовские блоки – и сильно, учитывая, как тот потирал ушибленные ребра. Кейлен знал, что для своего возраста хорошо фехтует, ведь Варс был лучшим во всех окрестных селениях.

Варсу едва минуло восемнадцать лет, он ходил в подмастерьях кузнеца, когда к власти в Ворсунде пришел великий лорд Рэйс Гэррин и обратил свой взор на равнины Илльянары. Лорийская империя всегда закрывала глаза на мелкую грызню правителей южных провинций, вмешиваясь, только если кто-то слишком зарывался: междоусобицы были удобным способом «чистки».

Когда Ворсунд пошел войной на соседей, Варс, будучи юношей с жаждой приключений в крови, откликнулся на призыв великого лорда Кастора Кая и с другими ровесниками из разных деревень отправился в Кэмилин, чтобы вступить в илльянарскую армию. Ворсундская война длилась восемь тяжелых лет. Кейлен слышал эти рассказы не раз. Многие места пришли в упадок. Почва от Вышестена до Аргонских топей пропиталась кровью неугомонных юнцов. Города были сожжены, поля засыпаны солью, целые семьи вырезаны под корень. И всё же, несмотря ни на что, Варс выжил.

Сам он редко рассказывал об этом Кейлену, но в окрестных деревнях его хорошо знали. Йорвилл Эрнин как-то назвал его «капитаном илльянарской армии». В Прогалине отец пользовался уважением, к его словам всегда прислушивались. Даже Эрдхарт Молотоков давал Варсу высказаться, а Кейлену редко случалось видеть, чтобы старейшина вообще кого-нибудь слушал.

– Кейлен, ты прости, если что. Я не хотел тебя обидеть…

– Всё в порядке, пап, – перебил его Кейлен, – это ты меня прости.

Варс положил руку сыну на плечо и тепло улыбнулся.

– Ну что, как вы тут? Не избили друг друга до полусмерти этими палками?

Кейлен даже не заметил Данна, пока тот не хлопнул его по спине, отчего сразу отдались болью свежие синяки от недавней тренировки.

– Отвали, ослина тупая, – отмахнулся Кейлен.

Приятель в ответ лишь добродушно рассмеялся.

– Варс, как у него дела? Надеюсь, лучше, чем с луком. Я сходил в кусты, вытащил стрелу из белки.

Данн продолжал смеяться над своей шуткой, пока его веселье не оборвала внезапная затрещина.

– Ты умеешь молчать? – сурово спросил Тарн Пимм, возникший словно из ниоткуда. Он подмигнул Варсу, пока его сын потирал затылок и вполголоса ворчал.

Отец Данна был статным мужчиной среднего роста с коротко стриженными светлыми волосами. Сухопарый, он мог похвастаться натренированными тяжелым трудом мускулами на руках.

Данн начал было жаловаться, но резко осекся под строгим взглядом отца. Кейлен не сдержал ухмылки.

– Как идут тренировки? – поинтересовался у него Тарн. – Мы с Йорвиллом наблюдали за вами с края поля. Думаю, давненько никто так не колотил Варса.

Отец вскинул брови.

– А если совсем честно, то никогда. У тебя хорошо поставлен удар.

Краем глаза Кейлен заметил, что Данн приготовился вставить очередную остроту, только отчего-то передумал.

– Не то что этот оболтус, – продолжал Тарн. – Со своим луком он управляется неплохо, но если кабан учует его и подберется ближе, то спасет парня только Акерон. Присматривай за ним, Кейлен, не давай ему совсем уж чудить.

Тарн схватил сына за шею, играючи взъерошил ему волосы и развернулся с ним в сторону деревни.

– Варс, приходите на ужин, часа через два. Всей семьей, хорошо? Юлинда возилась с олениной весь день.

– Конечно, придем. До встречи.

Данн пытался вырваться, но отец держал его крепко. Они с Тарном отправились восвояси.

Варс краем глаза поглядывал на сына с одобрительным выражением. Он часто так делал, когда глядел на Кейлена или Эллу, но при этом взгляд его был полупустым, словно разум блуждал где-то далеко.

– Пап? – Кейлен утер со лба пот, который выступил на прохладном вечернем воздухе.

На мгновение на лице отпечаталась печаль, после чего взгляд Варса стал осмысленным. И даже веселым, как будто ничто его не тревожит.

– Да, извини. Пора идти. Не нужно опаздывать.

Он развернулся и направился к деревне, плотно зажав сверток с мечами под мышкой.

Они молча шли рядом друг с другом через тренировочные поля, а затем по деревенским улочкам. Лунная ярмарка закончилась, странствующие торговцы и артисты отправились в дальние уголки Эфирии; Прогалина вернулась в свою естественную, спокойную и безмятежную атмосферу. Вечерело; люди неторопливо прохаживались по площади по своим делам, никуда не торопясь.

Мара Стир была погружена в себя. В свойственной ей неряшливой манере она убирала лотки рядом со своей лавкой. Бросала морковь, лук, картошку, стебли порея без разбора в большой шерстяной мешок, а потом затаскивала его внутрь лавки, даже не вздрогнув, когда он с грохотом впечатывался в дверной косяк. В каждом ее движении сквозила усталость после тяжелого трудового дня.

Эйла Молотоков кивнула Варсу с Кейленом, когда они пересекали главную площадь. В ее улыбке была теплота, пока она придирчиво раскладывала украшения, выставленные на лотке. Каждое ожерелье помещалось в крошечную деревянную шкатулку и накрывалось тканью, а только потом опускалась крышка.

Кейлен всегда с трудом представлял ее с Эрдхартом. Тот был крупнее жены раза в два и настолько же суров, насколько она миловидна. Каштановые волосы подчеркивали ее глаза оттенка темного опала. Гладкость лица многих приезжих сбивала с толку, заставляя принимать ее за дочку старейшины, а не за жену. Кейлен не стал лишний раз задерживать взгляд.

Из боковой улочки на площадь вывернул широкоплечий Рэтт Фьорн. На нем было синее облачение городского стражника, а на груди тускло блестел потертый металлический нагрудник. Ветер развевал его волосы цвета воронова крыла. По всем признакам он был очень видный мужчина; даже Элла, кажется, по нему вздыхала.

Рэтт исподтишка подмигнул Кейлену и сдержанно кивнул Варсу, который в ответ лишь поджал губы. Затем быстро свернул в переулок на другой стороне – скрылся в вечерней тени, точно его и не было. Кейлен почувствовал исходивший от отца холод, и ему стало жаль молодого стражника.

Рэтт был ближайшим другом Хейма, очень благородным человеком, до крайности отзывчивым. Он единственный вернулся домой два года назад, когда повел за собой отряд, чтобы отогнать араков обратно за Оммский лес, на Волкобразову гряду. Едва живой, словно подстреленный зверь, он дополз до опушки Оммского леса и потом до Прогалины. Рука у него была сломана в двух местах, а одежда пропитана кровью людей, с которыми он вырос. Варс чуть не плюнул на парня, когда тот наконец пришел в себя и смог рассказать деревенскому совету, что же произошло.

Кейлен помнил крик отца: «Ты должен был принести Хейма или погибнуть там же с ним!» Лицо у него покраснело от горя и исказилось от гнева. Рэтт тогда просто смотрел на него, не в силах ничего сказать, только с обреченным неверием в потухших глазах.

Хейм и Рэтт были с детства неразлучны: братья не по крови, а по зову сердца. Глубоко в душе Кейлен знал, что утрата Хейма ранила Рэтта не меньше, чем его самого.

Он всегда чувствовал, что Варс понимает, насколько несправедливо относится к Рэтту, однако ему не хватало воли извиниться, а потому он продолжал вести себя так, будто Рэтт своими руками убил его старшего сына. И это лежало на них обоих тяжелым грузом.

– Ты видел сегодня Эллу? – спросил Кейлен в попытке разбить лед, сковавший отца. При упоминании о дочери, вне зависимости от времени и места, лицо Варса озарялось.

– Утром они с матерью пошли за травами. Верна попросила лекарств для больного лоточника. Боится, что он до следующей луны не доживет.

Так они и беседовали, пока шли к дому. С каждым оставленным в пыли следом груз тяжелых воспоминаний на плечах Варса становился легче.

Глава 5. Испытание

– Тихо! А теперь прошу тишины…

Голос Эрдхарта Молотокова прогремел над рыночной площадью, запросто перекрывая гомон толпы, уже хмельной от медовухи. За последние дни в Прогалину уже съехалось много чужаков, и еще больше прибудет к утру.

Эрдхарт возвышался на свежесколоченном деревянном помосте, будто памятник на постаменте. Он подождал, пока толпа утихнет и обратит взор на него. На площади набилось три или четыре сотни человек. Поддержать юношей, которым предстояло Испытание, а затем продолжить пиршество собрались все родственники.

– Для меня честь приветствовать вас в нашем селе. Всех и каждого ждет еда и медовуха, чтобы набить животы и согреть сердца!

Грянул восторженный рев.

Рист тронул Кейлена за плечо и кивнул в сторону Данна. Тот тоже орал со всеми, воздев кружку с медовухой, а другой рукой обнимал за талию девушку из Омма – судя по тому, как ее косы были заплетены узлами на затылке. Рист с Кейленом решили, что не возьмут в рот ни капли. Испытание и без того трудная штука; не хватало еще, чтобы с утра у тебя в голове били барабаны.

– Как вам всем известно, – продолжал старейшина, – столетиями юноши окрестных деревень, едва им исполнялось восемнадцатое лето, собирались на опушке Оммского леса, чтобы пройти Испытание. Три ночи они проведут в лесной чаще, вооруженные лишь ножом и луком, – только этими орудиями они смогут добыть пропитание. Они должны показать, что способны выжить сами по себе, прежде чем мы выпустим их во взрослую жизнь. Так было, и так будет. Они отправятся отрядами – по двое или по четверо, – ибо нет такой ноши, которая не стала бы легче, когда делишь ее с кем-то, и такой опыт становится залогом дружбы на всю жизнь. Но слушайте внимательно: это не прогулка. По ночам Оммский лес опасен, и в нем бродят звери куда крупнее и свирепее волкобразов. Многие не возвращались оттуда.

Сразу же повисла тишина. Гул утих, и толпа вслушивалась в зловещие речи Эрдхарта.

– Тем не менее по давней традиции каждый отряд обязан принести шкуру хищника. Вы должны взглянуть в лицо своему страху – и одолеть его. Только тогда вы пройдете Испытание, ведь всё, что вы ищете, лежит по ту сторону страха. Однако победителем Большой охоты станет тот отряд, который вернется на четвертое утро, спустя три ночи в лесу, со шкурой самого опасного зверя, и он, конечно же, получит полагающуюся ему награду. – Старейшина вновь обвел взглядом собравшихся. – А сегодня пейте вдоволь, ешьте от души и грейтесь у огня. Слушайте наставления отцов, более полезные советы матерей, веселитесь с братьями и сестрами. Завтра вы, пока еще мальчики, отправитесь в лес, чтобы вернуться оттуда уже мужчинами.

Эрдхарт воздел свою кружку в воздух, толпа повторила его жест. Те, у кого не оказалось медовухи, подняли кулаки. Кейлен был среди последних и, сжимая кулак, почувствовал могучий прилив гордости. Эрдхарт прочел обращение к богам:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.