Дом, который построила Алина

ГЛАВА 3

Утро началось с дождя. Алина стояла у зеркала в ванной, поправляя прядь волос, выбившуюся из пучка. Глаза в отражении казались чужими – тёмные круги под ними, будто следы чужой жизни. Она достала помаду цвета высушенной розы – ту самую, что покупала на первое свидание с Егором. «Тогда я накрасилась, чтобы скрыть дрожь в руках. Теперь крашусь, чтобы скрыть страх».

За дверью слышался шум воды из душа. Егор вернулся ночью, мокрый и молчаливый. Не посмотрел на неё, не спросил, где она была. Просто прошёл в спальню, захлопнув дверь. Алина легла на диван в гостиной, укрывшись пледом, и рисовала до рассвета – синие линии здания танцевали на бумаге, как спасательные круги в бурном море.

Телефон на столе мигнул:

Олег: «Не забудьте: 9:00. Мой водитель ждёт у подъезда».

Она выключила экран, чувствуя, как ком в горле давит сильнее с каждым часом. «Что я наделала? Сделка с Олегом – это не выход. Это обмен одной лжи на другую».

Лимузин приехал точно в срок. Водитель, пожилой мужчина с аккуратной бородкой, открыл дверцу с поклоном:

– Меня зовут Степан. Олег Алексеевич просил передать, что сегодня важный день.

Алина кивнула, оглядываясь на окна их квартиры. В одной из комнат мелькнула тень Егора. «Он следит».

Офис Олега встретил её запахом свежесваренного кофе и гуашью – на стене висел огромный эскиз реконструкции Смольного собора, подписанный его именем. В приёмной сидела девушка за стеклянным столом, листая журнал. Увидев Алину, она нахмурилась:

– Вы к кому?

– К Олегу Алексеевичу.

– Извините, он просил не беспокоить до десяти.

– Он ждёт меня в девять.

Девушка взглянула на часы с сарказмом:

– Ах, вы та самая «домохозяйка», которая рисует детские центры? Олег Алексеевич много о вас говорил.

Алина сжала ручку сумки:

– Я не домохозяйка.

– Нет? – Девушка усмехнулась. – Тогда почему вы здесь, а не в своём архитектурном бюро?

Дверь кабинета распахнулась. Олег стоял в проёме, держа в руках планшет:

– Марина, хватит издеваться. Алина – мой партнёр по проекту «Надежда».

Марина покраснела, но не извинилась. Алина прошла мимо, чувствуя её взгляд на затылке.

Кабинет Олега был завален чертежами. На доске висела фотография стройплощадки в Новгородской области, помеченная красными крестами.

– Садитесь, – он указал на кресло напротив стола. – Сегодня я представлю вас своей команде.

– Зачем? – Алина откинулась на спинку, инстинктивно защищаясь. – Мы же договорились: вы подписываете мои чертежи, а я…

– …даю мне документы на Егора через месяц. – Олег подошёл к окну. – Но это не сработает, если мои сотрудники будут думать, что вы «помощница по хозяйству». Нужно, чтобы они видели вас профессионалом.

Она вздохнула:

– Я не готова к этому.

– Готова ли вы смотреть, как дети спят в палатках? – Его голос стал резким. – Алина, вы не можете спасать мир из кухонного уголка. Пора выйти из тени.

Она вспомнила фото Егора с рыжеволосой девушкой. «Может, он тоже видит меня как тень?».

– Хорошо, – тихо сказала она. – Но только для проекта.

Совещание началось в десять. В переговорной собрались пять человек: Марина (ассистент Олега), Антон (инженер), Лена (дизайнер интерьеров), Денис (юрист) и Игорь (руководитель стройки – тот самый парень с оспинами). Все смотрели на Алину с любопытством, смешанным с недоверием.

Олег представил её как «ведущего архитектора проекта „Надежда“», опустив её настоящее имя. Марина фыркнула:

– Ведущий архитектор без диплома? Олег Алексеевич, это шутка?

– Мой диплом есть, – спокойно ответила Алина. – Просто я пять лет не практиковала.

– Так вы не помните даже норм СНиП! – вмешался Антон. – Как вы будете проектировать здание для детей?

Алина подошла к доске, взяла маркер и начала рисовать:

– Фундамент – свайный, глубина 2.5 метра. Стены – газобетон с утеплителем, потому что в Новгородской области зимы холодные. Окна – двойные, с открывающимися створками для проветривания.

Она говорила уверенно, хотя сердце колотилось. Лена наклонилась к Денису:

– Она права про СНиП 31-01-2003. Это редкость.

Олег перехватил взгляд Алины, кивнул одобрительно. Но Марина не сдавалась:

– Допустим, вы что-то знаете. Но как вы объясните благотворителю, почему проект подписан Олегом Алексеевичем, а делаете всё вы?

Алина замерла. «Правда. Мне нужна легенда».

– Мы с Олегом Алексеевичем договорились о совместной работе, – сказала она, глядя прямо в глаза Марине. – Он отвечает за финансирование, я – за техническую часть.

Тишина. Антон первый рассмеялся:

– Нравится мне ваша наглость. Хорошо, покажите расчёт нагрузки на кровлю.

К полудню Алина убедила команду в своём профессионализме. Они согласились пересмотреть проект: уменьшить площадь игровой комнаты, чтобы добавить медицинский кабинет. Но когда все разошлись, Олег задержал её:

– Вы отлично справились. Даже Марину одолели.

– Она вас боится, – заметила Алина. – Почему?

– Она дочь моего бывшего партнёра. Он обманул фонд в прошлом году, и я его уволил. Она осталась, чтобы доказать, что не такая, как отец.

Алина кивнула. «Ещё одна история о лжи и искуплении».

– Мне нужно съездить на стройплощадку, – сказала она. – Поставщики снова задерживают материалы.

– Я поеду с вами, – ответил Олег. – Вам не справиться одной.

Дорога в Новгородскую область заняла два часа. Олег молчал, слушая джаз по радио. Алина смотрела в окно, размышляя, как рассказать ему о своих условиях: «Никаких вопросов о личной жизни. Только проект».

– Почему вы помогаете мне? – наконец спросила она. – Не только из-за Егора?

Он усмехнулся:

– Моя мать растила меня одна после паводка 2003 года. Мы жили в палатке два месяца. Врачи сказали, что у меня пневмония. Но в том районе не было ни одного детского центра.

Алина сжалась в кресле. «Он не враг. Просто человек с прошлым».

– Мне жаль, – прошептала она.

– Не жалейте. Лучше скажите, почему вы прятались все эти годы.

Она не ответила.

Стройплощадку окружали строительные барьеры. Игорь махал рукой у ворот:

– Алина! Поставщик привёз материалы, но требует предоплату! Говорит, что фонд не отвечает на звонки.

Олег вышел из машины, представившись. Поставщик, мужчина в грязном комбинезоне, съёжился:

– Олег Иванов? Я… я не знал, что вы за этим проектом стоите.

– Значит, вы проверяете контрагентов только по телефону? – Олег достал телефон. – Антон, найди этого «господина» в базе мошенников.

Поставщик побледнел:

– Я верну деньги! Просто семья…

– Не трогайте его, – тихо сказала Алина Олегу. – Он единственный, кто согласился везти материалы в этом районе.

Она подошла к мужчине:

– Как вас зовут?

– Семён.

– Семён, я знаю, как трудно работать в кризис. Давайте так: мы заплатим половину сейчас, половину – после сдачи объекта. Но вы привезёте всё сегодня.

Семён кивнул, не веря ушам. Олег смотрел на Алину с удивлением.

– Вы не могли бы объяснить, почему вы всегда защищаете тех, кто вас обманывает? – спросил он, когда Семён уехал.

– Потому что однажды меня никто не защитил, – ответила она, глядя на фундамент будущего центра.

Вернувшись в Петербург, Алина застала квартиру пустой. На столе лежала записка от Егора: «Мама заболела. Уезжаю в Приозерск. Вернусь через три дня».

Она вздохнула с облегчением. «Ещё есть время закончить проект».

Телефон зазвонил – Полина:

– Ты где? Я жду тебя на мастер-классе!

Алина вспомнила: сегодня её первое занятие по акварели. Она посмотрела на часы – уже четыре часа.

– Прости, забыла.

– Не лги, – мягко сказала Полина. – Ты снова спасаешь мир?

Алина рассмеялась, впервые за неделю искренне:

– Да. Но сегодня я сбегу на час. Где вы?

Мастер-класс проходил в библиотеке района. В зале сидели десять женщин разного возраста – учительницы, медсёстры, домохозяйки. Преподаватель, пожилая женщина с седыми кудрями, раздавала листы с эскизами цветов.

– Сегодня учимся смешивать краски, – сказала она. – Страх неудачи – главный враг творчества.

Алина взяла кисть, но рука дрожала. Полина подвинулась ближе:

– Что случилось?

– Я впервые за пять лет назвала себя архитектором.

Полина улыбнулась:

– И как это?

– Как будто сняли гипс с ноги. Но я боюсь, что Егор…

– …разрушит этот гипс молотком? – Полина взяла её руку. – Слушай, я видела твои рисунки. Ты талантлива. Не прячь это.

Преподаватель подошла, глядя на их разговор:

– Вы впервые держите кисть?

– Нет, – ответила Алина. – Я просто забыла, как дышать.

Старушка кивнула:

– Тогда рисуйте не цветы. Рисуйте то, что вас пугает.

Алина набрала синюю краску и начала рисовать здание – не детский центр, а их дом с Егором. В окнах горел свет, но дверь была заперта.

Вечером Алина вернулась в офис Олега. Он сидел за столом, изучая отчёты.

– Почему вы не ушли? – спросила она.

– Ждал вас. – Он указал на стул. – Благотворитель согласен передать деньги, но хочет лично встретиться с вами. Завтра в 15:00.

– Со мной?

– С А. Светловой. – Олег улыбнулся. – Я сказал ему, что вы мой скромный партнёр, который не любит публичности.

Алина вздохнула:

– Я не могу вечно прятаться за псевдонимом.

– Тогда признайтесь Егору.

– И разрушить его бизнес? Его мать больна, компания на грани…

– Вы думаете, он не разрушит вашу жизнь? – Олег встал, подойдя ближе. – Алина, вы не обязаны жертвовать собой ради чужих ошибок.

Она посмотрела в его глаза и вдруг поняла: он не хочет её уничтожить. Он хочет, чтобы она выжила.

Дома Алина нашла на кухне письмо. Егор оставил его в конверте с надписью «На годовщину». Внутри – билеты в театр и записка: «Прости, что уехал. Вернусь до спектакля. Люблю тебя».

Она сжала бумагу, чувствуя, как слёзы жгут глаза. «Он всё ещё надеется. А я уже не верю в нас».

Следующий день начался с звонка от Людмилы:

– Алина, благотворитель передумал! Он увидел ваше имя в документах фонда и заподозрил, что «А. Светлова» – вымысел.

– Но Олег договорился!

– Он сказал, что хочет видеть диплом архитектора.

Алина села на диван, глядя в потолок. «Диплом. Где он?». Пять лет назад она заперла все документы в шкатулку на балконе, когда Егор уговорил её бросить работу.

Ключ от шкатулки лежал под вазой с засохшими цветами. Алина открыла её, достала диплом с золотым тиснением – «Степанова Алина Викторовна. С отличием». На обороте – надпись Егора: «Мой лучший друг. Моя жена».

Телефон зазвонил. Олег:

– Где вы? Встреча через час.

– У меня есть диплом, – сказала она. – Но это мой настоящий документ.

– Отлично. Приезжайте в офис.

Встреча с благотворителем проходила в его особняке на Петроградской стороне. Мужчина лет шестидесяти, в дорогом пиджаке, рассматривал диплом Алины:

– Почему вы скрывались под псевдонимом?

– Мой муж не одобряет мою работу, – честно ответила она. – Но я не могла оставить детей без дома.

Благотворитель кивнул:

– Моя жена тоже бросила карьеру ради меня. Жалею об этом до сих пор.

Он подписал документы, выделив полную сумму. Когда Алина вышла на улицу, Олег ждал её у машины:

– Поздравляю. Теперь вы официально Алина Степанова – архитектор.

Она улыбнулась, чувствуя, как груз падает с плеч:

– Спасибо. Но это не значит, что я дам вам документы на Егора раньше срока.

– Я и не просил, – он открыл дверцу. – Сегодня я угощаю вас обедом. За успех.

Ресторан был скромным, без вывески – местные называли его «Кухня у Анны». За столиком в углу сидел пожилой мужчина, рисующий на салфетке. Олег кивнул ему:

– Это Василий Степанович. Бывший главный архитектор Петербурга.

Василий улыбнулся:

– Олег говорит, вы талантливы. Покажите руки.

Алина протянула ладони. Старик провёл пальцем по мозолям на указательном пальце:

– Архитекторы всегда носят шрамы от карандашей. Вы настоящая.

Они говорили о проектах, о реставрации храмов, о том, как технологии изменили профессию. Алина впервые за годы почувствовала себя на своём месте. Когда Олег ушёл оплатить счёт, Василий наклонился ближе:

– Этот мальчик не просто так вас заметил. Он ищет того, кто заменит его самого. Но будьте осторожны – у него тёмное прошлое.

– Какое?

– Спросите его сами.

Домой Алина вернулась под вечер. На пороге её встретил Егор. Он стоял в прихожей, держа в руках букет роз.

– Ты вернулся…

– Мама поправилась. Я не мог пропустить нашу годовщину. – Он протянул цветы. – Прости, что сомневался в тебе.

Алина взяла розы, чувствуя шипы сквозь бумагу. «Он не знает, что я сегодня стала собой».

– Мы можем поговорить? – спросил он. – Я нашёл твою шкатулку на балконе. Увидел диплом. Почему ты никогда не говорила?

Она положила цветы на стол:

– Потому что ты попросил меня выбрать: ты или моя профессия.

Егор сел на диван, лицо серое от усталости:

– Я думал, ты счастлива.

– Счастье – не в том, чтобы быть удобной, – тихо сказала Алина. – Счастье – в том, чтобы быть услышанной.

Он молчал. За окном зажглись фонари, отражаясь в стекле.

– Я нашёл работу в Приозерске, – наконец выдавил он. – Мама предлагает нам переехать. Там тише, проще…

Алина посмотрела на розы. Лепестки уже начинали вянуть.

– Я не поеду, – сказала она. – Мне нужно закончить один проект.

Егор кивнул, но в глазах читалась боль:

– Ты его любишь?

– Кого?

– Того мужчину, ради которого ты рискуешь всем.

Она вспомнила Олега, его историю о паводке, его веру в неё. Но это не была любовь. Это было доверие.

– Нет, – честно ответила она. – Я люблю себя. Впервые за пять лет.

Поздней ночью Алина сидела на кухне, рисуя. На холсте был детский центр – уже не синие контуры, а яркие цвета: жёлтые окна, зелёная крыша, красная дверь, как в сказке.

Телефон зазвонил. Незнакомый номер.

– Алло?

– Алина Степанова? – Голос женщины звучал напуганно. – Это Светлана, мама Артёма из палаточного лагеря. Вы обещали построить центр… Артём заболел. У него высокая температура. Врачи не едут – говорят, дороги размыты.

Алина сжала телефон:

– Я приеду. Сейчас же.

В Новгородской области её встретил Игорь с машиной скорой помощи. Врач осматривал мальчика лет шести, лежащего на матрасе в палатке. Светлана плакала, прижимая к груди маленькую дочь.

– Почему вы не вызвали скорую? – спросила Алина.

– Вызывали! Но им некогда – везде паводок.

Алина набрала номер Олега. Он ответил сразу:

– Что случилось?

– Нужен вертолёт. Сейчас.

– Я не могу…

– Дети умирают! – крикнула она, не узнавая своего голоса. – Вы обещали помочь!

Тишина. Потом:

– Ждите.

Через полчаса над лагерем загудел вертолёт. Врачи увозили Артёма в больницу, а Алина стояла среди палаток, чувствуя, как ветер рвёт её пальто.

Олег подошёл сзади:

– Он будет жить.

– Почему вы не сказали, что сможете так? – спросила она, глядя на него.

– Потому что помощь не должна быть зрелищем.

Она кивнула, но в душе что-то сломалось. «Он мог спасти их раньше. Но ждал, пока я попрошу».

Утром благотворитель прислал сообщение:

«Алина, слышал о вашем поступке. Перевожу дополнительные 300 тысяч на медицинское оборудование для центра. Продолжайте в том же духе».

Алина ответила: «Спасибо. Но это не мой поступок. Это наш».

Олег читал это сообщение в своём кабинете. На столе лежала папка с документами на Егора. Он открыл её, но вместо бумаг взял фото – девочка лет десяти стояла у разрушенного дома, держа в руках куклу. На обороте надпись: «Мама, когда мой дом восстановят?».

Он закрыл папку.

Вечером Алина вернулась домой. Егор ждал её в темноте.

– Где ты была?

– Спасала ребёнка.

Он включил свет. На столе лежали билеты в театр, уже бесполезные.

– Я уезжаю завтра, – сказал он. – В Приозерск.

Она кивнула:

– Я знаю.

– Алина… почему ты не сказала правду раньше?

– Потому что боялась, что ты не сможешь меня полюбить настоящую.

Егор подошёл ближе, коснулся её щеки:

– Я любил тебя всегда. Просто не знал, как разделить тебя с твоей профессией.

Она отвернулась. За окном лил дождь, смывая последние следы заката.

Телефон зазвонил. Олег:

– Завтра в восемь. Начинаем строительство.

Алина посмотрела на Егора, на их разбитую жизнь, на билеты в театр.

– Я буду, – сказала она и положила трубку.

ГЛАВА 4

Рассвет ворвался в квартиру через щели в шторах, разрезав тишину на острые полосы света. Алина сидела на краю кровати, сжимая в руках чашку остывшего чая. Рядом на подушке лежала записка от Егора, оставленная ночью: «Уезжаю в семь. Не звони – в Приозерске плохая связь. Подумай о нас». Бумага дрожала в её пальцах. «О нас. Как будто „мы“ ещё существует».

Она встала, подошла к зеркалу в прихожей. Отражение показало женщину с тёмными кругами под глазами, волосы растрепались после ночи на диване – она не смогла спать в их общей спальне. «Кто ты теперь? Алина Степанова – архитектор? Или всё ещё жена, которая сбежала из своего дома?». Из сумки выглянул чертёж детского центра, исписанный пометками красным маркером. Алина провела пальцем по линиям: «Это я. Это моё имя. Пусть даже оно стоит на бумаге, а не в паспорте».

Стройплощадка встретила её гулом техники. Экскаватор рыл котлован под фундамент, а рабочие в рваных комбинезонах раскладывали кирпичи. Игорь подбежал, вытирая пот со лба:

– Алина! Где вы были? Олег Алексеевич нервничает – поставщик не привёз утеплитель для стен.

– Почему?

– Говорит, что не получил предоплату. Но деньги же перевели вчера!

Алина набрала номер бухгалтера фонда. Тот ответил после десятого гудка, голос сонный:

– Алина, извините… Благотворитель заблокировал транзакцию. Сказал, что сомневается в подлинности документов.

– Каких документов?

– Тех, что вы прислали от имени Егора Степанова.

Она сбросила звонок, чувствуя, как ледяная волна подкатывает к горлу. «Егор. Он знал, что фонд использует его имя для перевода».

– Что случилось? – Олег подошёл сзади, держа в руках планшет с чертежами. Его рубашка была испачкана цементной пылью, а в глазах читалась усталость.

– Егор заблокировал перевод, – сказала она, не скрывая гнева. – Он использовал доступ к банковским документам фонда.

Олег закрыл глаза, глубоко вдохнул:

– Я предупреждал вас, что он не остановится.

– Вы не говорили, что он способен на это! – Алина указала на котлован. – Здесь должны быть дети через две недели. А он играет в свои финансовые войны!

– Он не играет. – Олег взял её за локоть, отведя в сторону. – Он боится. Боится, что потеряет вас, свою компанию, свою мать… Люди в отчаянии делают глупости.

– И я должна простить ему это?

– Нет. Но вы должны решить: продолжать ли строить этот центр, когда весь мир против вас.

Рабочие замерли, наблюдая за их спором. Алина почувствовала на себе их взгляды – в них не было осуждения, только ожидание. «Они верят, что я найду решение».

– Игорь, – обратилась она к прорабу, – сколько у нас осталось материалов?

– На два дня работы. Если не привезут утеплитель, стены не выдержат зиму.

– Тогда будем искать другой путь. – Алина повернулась к Олегу. – Где в этом районе перерабатывают строительные отходы?

Он нахмурился:

– При чём здесь это?

– Вчера я видела, как в соседнем районе сносили старую школу. Там полно газобетона и утеплителя. Если договориться с администрацией, можно купить лом за копейки.

Марина, стоящая в стороне с планшетом, фыркнула:

– Вы предлагаете строить детский центр из мусора?

– Из переработанных материалов, – поправила её Алина. – Это дешевле, экологичнее, и сроки сократятся.

Олег задумался, потом кивнул:

– Позвоню главе администрации. Но вам придётся лично убедить его. Они не доверяют фондам после прошлогодних скандалов.

Администрация района размещалась в старом здании с облупившейся краской на дверях. Алина вошла в кабинет начальника, держа в руках папку с расчётами. Мужчина за столом, Сергей Петрович, лет пятидесяти, с седыми висками и уставшим лицом, даже не поднял глаз:

– Слушаю.

– Мы можем спасти десятки детей, если вы передадите нам стройматериалы со сноса школы №12.

– У нас есть процедура, – буркнул он, листая бумаги. – Заявка, согласование, аукцион…

– Дети не могут ждать процедуры! – Алина поставила папку на стол, раскрыв чертежи. – Посмотрите: ваш район входит в зону риска паводков. После прошлого года 42 семьи остались без домов. Этот центр станет их временным жильём, больницей, школой…

Сергей Петрович наконец поднял голову. В его глазах мелькнуло что-то похожее на боль:

– Моя внучка жила в том районе. После паводка мы три месяца ютились у соседей.

– Тогда помогите им не повторить вашу судьбу.

Он долго смотрел на неё, потом достал телефон:

– Алло, Василий? Отправь документы на передачу материалов фонду «Надежда». Да, без аукциона.

К полудню грузовики с ломом прибыли на площадку. Рабочие разгружали блоки газобетона, сортируя их по размерам. Алина стояла у котлована, наблюдая, как Игорь проверяет качество материалов.

– Они хорошие, – сказал он, постукивая по блоку. – Почти новенькие.

– А вы сомневались? – улыбнулась Алина.

– Да. Я думал, вы – ещё одна «благотворительница», приехавшая пофотографироваться. Но вы остались ночевать в палатке с нами, когда дождь залил площадку.