Мрачный договор 721. 2 том

Неспешно повернувшись в сторону выхода, Гариб поковылял маленькими шажками к лестнице. Находясь у самой первой ступени, ведущей к выходу, он был полностью скован невидимым существом. Его тело было крепко сжато со спины, от чего старик не мог не только пошевелиться, но и сделать глубокий вдох. Он испытал такое сильное давление и страх, что невольно закричал, жадно хватая воздух, которого ему так не хватало. Его кости от такого крепкого сжатия должны были расколоться на множество маленьких щепок, но существо словно знало насколько гибки человеческие кости и какое усилие способен выдержать скелет. Оно продолжало сжимать все сильнее, и старик невольно хотел, чтобы его кости поскорее сломались, ведь эти объятия смерти, причиняли неимоверную боль. Медленно сознание его начало тускнеть и когда силы полностью покинули его, его жизнь словно угасла.

Неизвестно сколько он пролежал на холодном каменном полу таинственной пещеры, но очнувшись, он сразу же собрался с мыслями и, забыв свою любимую трость, быстро побежал по лестнице к выходу. Не видя ничего, он добежал до конца и принялся толкать огромный камень, заслонявший вход в это темное место. Перебирая по стене дрожащими руками, ему удалось нащупать выпирающий небольшой камень в стене, надавив на который, ему удалось привести в действие какой-то механизм и многотонный каменный валун, прямоугольной формы, сдвинулся в сторону, дав драгоценную свободу. Глаза Альдагмана пронзила боль, подобная тысячам маленьких иголок, вонзившихся в глазные яблоки. Испытав дикую боль, старик сумел выбежать из пещеры и, упав на колени, прижимал руками свои глаза, издавая лишь душераздирающие крики. Неожиданно боль прошла и он медленно и с трепетом открыл свой взор.

– Ты сдержал слово, повелитель… – щурясь от яркого солнечного света, смотрел в даль зелеными глазами, старый Альдагман.

Несколько часов старик бегал словно юнец, пытаясь осмотреть все, что попадалось в поле зрения ярко-зеленого цвета его глаз. Конечно же, в основном это были разновидные камни, которые он собирал и вертя в своих сгоревших от солнца руках, жадно рассматривал, вглядываясь в каждую выемку и ямочку. Он подводил их настолько близко к своему лицу, что они иногда касались кончика его носа, затем отводил их на расстояние вытянутой руки, продолжая покручивать камни в своих старых руках. Его внимание постоянно меняло свою цель и увидев выступ на скале, он бросал только что осматриваемый образец породы, и сразу же мчался к новой цели. Радости его не было предела и он закрутился на месте, крича восхваляющие Хубала речи, пока не упал, оступившись на песочной яме. Грохнувшись всем телом на горячий и мягкий песок, Альдагман не почувствовал характерного обжигания, что очень поразило его. Пролежав достаточное время, чтобы убедиться в том, что нет никакой боли, сопровождающей песочные ожоги на теле, когда солнце находится в самой ужасающей своей стадии, старик медленно встал. Каково же было его удивление, когда он понял, что это далось ему совершенно легко и без трости, которую он оставил в пещере возле своего идола. Желание вернуться, и забрать свою трость было велико, но испытанный до этого страх, не давал его ногам сделать шаги в сторону рокового прямоугольного выступа. Стоя на приличном расстоянии от горы, он погрузился в глубокие размышления. Мысли хаотично сменяли друг друга из-за чего казалось, что его голова вот-вот расколется, словно кокосовый орех.

– Тебя что-то печалит, старик? – неожиданно услышал он голос, раздающийся из маленького пустынного смерча.

Гариб посмотрел на дивное явление. Смерч был не выше шестилетнего ребенка. Он извивался и поднимая небольшую горсть песка, раскручивая разбрасывал в разные стороны.

– Скажи мне, что печалит тебя, старик? – снова донесся чарующий шепот из природного явления.

– Кто ты, о странное создание? – тихо спросил он в ответ.

– Я тот, чью вещь ты отнес во дворец своего хозяина.

Гариб задумался на несколько секунд, – Но я никогда не был во дворце.

– Какая гнусная и отвратительная ложь полилась из этих иссохших губ, старик.

Обвинения в адрес Абдуллы вызвали у него сомнения, – Прости меня, но ведь я правда не был никогда во дворце, ведь в них восседают правители, чей сон охраняют сотни могучих воинов. Неужели я настолько стар, что столь прекрасные воспоминания могли бы просто исчезнуть из моей головы?

Чарующий смерч расхохотался, – Ха-ха, старик! Ты не помнишь, что происходило с тобой совсем недавно?

«Неужели он говорит об этой таинственной пещере, в которую я отнес черный камень?» подумал про себя старый Гариб Альдагман.

– Да… – послышалось в ответ на его мысли.

Гариб был пронзен удивлением, которое сковало его разум. После этого вмешательства в свои мысли, он не мог нормально думать, а в голове снова начали хаотично метаться разные мысли.

– Не так быстро, старик. Я хочу узнать, куда ты дел мою вещь.

Перед глазами Гариба возникла картина, как он со словами «Будь ты проклят…» положил бархатный мешочек на алтарь возле загадочного идола.

– Как ты смел, глупец, отдать ему мою собственность?! – зарычал голос из пустынного смерча, выплевывая комками песок в сторону старика, издавая захлебывающиеся звуки.

Неожиданно для себя, Гариб, понял, что его разум стал затуманиваться и земля закрутилась вокруг него с невероятной скоростью. Взгляд его становился блеклым, пока совсем не померк вместе с осознанием происходящего. Руки потяжелели, и эта же тяжесть затем сразила все его тело, и он рухнул без сознания на песок. Перед тем как Гариб отправился в небытие, он чувствовал лишь песчинки, которые покрывали тело, полностью поглощая его словно песчаная буря.

Неизвестно сколько времени старик пробыл под небольшим слоем теплого песка. Очнувшись, он протянул свои руки к небу и убедившись, что слой действительно не большой, и руки его послушны ему, Гариб, торопливо начал откапывать себя начиная с головы. Быстро перебирая руками одеяло смерти, все его мысли были лишь об одном: сохранился ли дар зрения. Откопав голову и всю верхнюю часть своего тела, Гариб медленно приподнялся, но протерев глаза, испытал ужас. Может быть, его страх был вызван возможным повреждением новых глаз, а может он боялся оказаться в потустороннем мире. Он сидел довольно долго пытаясь накопить остатки влаги в своем организме и затем выставив свои сморщенные руки, поплевал на них, но этой влаги из иссохшей слюны было недостаточно, чтобы промыть глаза. Откопав свои ноги и стряхнув песок с халата, Гариб попытался встать, но его организм был обезвожен и совершенно обессилен, поэтому все что ему удалось, это проползти несколько метров и окончательно обреченно рухнуть на песочный ковер. Песок обжигал его лицо, но сил уже совсем не осталось, чтобы встать.

– Гариб, страдаешь ли ты? – послышался знакомый голос с песочным оттенком.

Ему было сложно отвечать, но жадно глотая воздух, он попытался, – Прошу, тебя, помоги мне.

– Зачем ты мне? – игриво спросило существо из пустыни.

– Я ведь забрал твою вещь, я тебе верну ее…

«Вшшш» зашипело тело существа, – Нет, ты заберешь другую вещь. Она более ценна и это будет справедливой сделкой.

– Я согласен. Прошу, помоги мне.

– Гариб, ты согласился, но я не упомянул тебе еще об одном условии.

Лицо старого Альдагмана уже начинало получать песочный ожог, что причиняло ему невероятную боль, от которой ему пришлось с криком торопить существо, – Умоляю! Помоги мне, мои глаза!!! Я согласен на все твои условия даже без ведома о них! Умоляю, тебя, помоги мне!

– Да будет так, – расхохотался голос.

Из последних сил, старик вытянул обожженную руку в надежде получить целебную воду для своих глаз, но в его руке оказалось нечто совсем другое. Этот твердый предмет был заточенным камень без рукояти. Затем, его тело перевернулось по воле таинственного существа так, что он не почувствовал каких-либо прикосновений.

– Вижу, что ты не понимаешь, старик. Я открою тебе великую тайну жизни. Человеческая сила в их венах, – продолжало хохотать существо.

– Что? Я не понимаю, – прошептали обессиленные губы старика.

Старик не сразу смог осознать, что это была за загадка, но постепенно сознание его прояснилось, и предположения ужаснули его. Он много слышал об этих существах, обитающих в пустыне. Как они губили целые караваны и уничтожали целые деревни. Так же, до него доходили слухи о существах, которые помогали сбившимся с пути путникам, показывая дорогу и угощая их водой. Что же за существо было перед ним? На этот вопрос не было ответа и все что ему оставалось, это делать хоть что-то. Собрав остатки своих сил, он медленно поднес заостренный камень к своему запястью и несколькими режущими движениями прорезал кожу, повредил скопление капилляров и вен. Из-за старости и обезвоженности, кровь не сразу потекла из его рук, но стоило ей только проступить, как она тут же разлилась, подобно водопаду.

– Не жди, старик, пока силы совсем не покинули тебя, – зловеще хохотал голос.

Гариб бросил свой кинжал и помог порезанной руке коснуться лица, ведь сил уже почти не оставалось. Кровь сочилась из старых вен и заливала все лицо, очищая веки и морщинные складки от роковых песчинок, забившихся так плотно, не давая открыться его глазам. Густые брови и седая длинная борода побагровели.

– Довольно, Гариб Альдагман, время открыть свои глаза, – прозвучал шепчущий голос.

Медленно открывая свои веки, с неизмеримым страхом, будто он снова отправился в небытие, он изнемогал от предвкушения снова увидеть знакомые ему места. На окровавленном и сгоревшем на солнце лице, застыл страх. Время вокруг старика будто остановилось и слипшиеся от полузастывшей крови, веки резко разверзлись в стороны.

– Я вижу… – тихо прошептал он, смотря своими фиолетовыми глазами в небо, под хохот песчаного существа.

Не ясно сколько прошло времени и каким образом обезвоженный и обескровленный Гариб Альдагман добрался до города под названием Наджран. Это был один из крупнейших городов на аравийском полуострове, где проживало большое количество людей, чьих сердец достигло слово Христа. Город признавал власть Зенона Флавия, который был императором Византийской Империи.

Окутанный, в традиционные для арабов одежды Гариб, медленно шел по узким улицам, вдоль которых расположились торговцы. Вокруг был базарный шум, от которого по неволе кружилась голова тех, кто впервые попал в Наджран. Крики на разных языках переплетались со скрежетом стали, демонстрируемых сабель и под шум верблюдов, проносились по всем уголкам этого дивного торгового города. Никому не было дела до старика с обгоревшим лицом, которого сторонились, считая обычным уличным попрошайкой. Альдагман тяжелыми шагами пробирался сквозь толпу людей и нельзя было сказать, что ему это давалось слишком тяжело. Люди старались не пересекаться с ним взглядами, а пересекаясь, быстро отскакивали в сторону, боясь подцепить проказу от ссутулившегося старца. Гариб шел довольно целенаправленно, чтобы поддаваться на уговоры продавцов, да и справедливости ради, стоит отметить, что они предлагали свой товар довольно неохотно, видя старые одежды, в которые был облачен старик.

Наконец, дойдя до храма, расположенного на окраине города, он приблизившись к нему, стал кого-то оглядывать, среди священнослужителей. Осмотрев всех, кто был во дворе, Гариб не нашел того человека, которого искал и с хмурым выражением лица присел возле входа на каменную лавку. Прождав несколько минут, он наконец услышал знакомый голос: «Вот он». Резко обернувшись по направлению голоса, который прозвучал возле правого уха, он увидел полного человека в монашеском одеянии. Волосы его были кудрявыми и необычайно черными. Торчащее под одеждами пузо, было перевязано обычной веревкой, а на груди демонстративно виднелся серебренный крест.

Их взгляды сразу же пересеклись и Гариб, сурово посмотрев на толстого монаха, прошептал: «Хубал». От услышанного добрый взгляд монаха сразу же поменялся и он немного подумав, указал глазами, следовать за ним. Гариб послушно встал с лавки и проследовал следом за монахом, который шел довольно неторопливо, чтобы старый гость не отстал от него.

Дойдя до парка, монах повернулся к старику и поприветствовал его на непонятном наречии.

– Я не понимаю тебя, монах, – сухим голосом ответил ему Гариб.

– Я поприветствовал тебя на нашем языке. Если ты не понимаешь его, значит ты не из наших краев. Учитывая твой возраст, мне не совсем ясно зачем ты прибыл к нам и видимо, из очень далеких земель, – с ухмылкой произнес слуга Господа.

– Знай, с кем разговариваешь, юнец. Меня зовут Гариб Альдагман и я прибыл из далеких мест, о которых твой скудный ум даже не слышал. Ты же занимаешься изготовлением дивных вещиц, не так ли?

Немного подумав, монах ответил, – Все зависит от того, сколько у тебя есть денег, Гариб Альдагман.

– Не волнуйся, денег у меня более чем предостаточно. Мой Господин послал меня раздобыть одну вещь, которой ты владеешь не по праву.

Монах сомневался в искренности слов скитающегося без дела старика и он не мог заставить себя довериться этому человеку, – За тебя кто-нибудь может поручиться? Времена сейчас смутные и власть над городом принадлежит теперь Византии. Боюсь, старец, я не смогу тебе довериться, – бросив эту фразу, слуга Господа вышел из закутка на людное место ради своей безопасности и покинул Гариба.