Хельрам. Пробуждение магии смерти

–Как ты смеешь вставать у меня на пути?! – заревел Ульфрик, обнажив свой клинок.

–Молю мой ярл, не гневайся на меня, я верен лишь тебе и пытаюсь тебя спасти!

–Говори, но быстро!

–Мой владыка, ты идешь навстречу своей смерти, ведь заговор подошел совсем близко к твоей постели!

Ульфрик взвыл от услышанных немыслимых слов и, соскочив со своего коня, быстрым шагом приблизился к рыжеволосому стражнику. Схватив его за шею, он крепко прижал беднягу к деревянному колесу брошенного обоза, служившего перекрытием улицы в случае нападения, и покачивал перед ним мечом.

–Как ты смеешь говорить о моей постели, глупец?!

–Прошу, ярл, выслушай, – жадно глотая воздух, шептал стражник, – тебя предали все кого ты знал. Смерть уже настигла твою жену, и тела твоих хускарлов истерзанные лежат на площади.

Ослабив железную хватку, ярл схватился за голову, словно ему нанесли самый болезненный удар и отошел в сторону, – Что? Как такое могло произойти? Этого не может быть! Ты мне лжешь!

Он печально взглянул на свою руку, в которой сверкал обнаженный меч, подаренный ему его бывшей возлюбленной как свадебный подарок, и он снова почувствовал пустоту внутри себя, словно его вывернули наизнанку сами боги скандинавского пантеона.

Осознавая сложность ситуации, Ульфрик замешкался и сделал несколько шагов из одной стороны в другую, мечась между зданиями внутри узкой улочки, не понимая, что же делать дальше.

–С площади, действительно доносится шум толпы, но мы до сих пор не подверглись нападению, ведь я не слышу горящего частокола, или боя возле городских стен, – остроумно подметил Гётунг, рассматривая отрубленную ранее хускарлом голову наемника, не слезая со своего бурого скакуна, – может быть юноша и не врет нам? Тогда нам нельзя возвращаться…

–Не может этого быть. Все же было хорошо… Скажи мне, Гётунг, как такое может быть, чтобы так быстро все забыли мою щедрость? Как мы смогли проморгать эти события, если, – Ульфрик вопросительно взглянул на рыжеволосого стражника, обиженно потирающего свое горло, – как звать, воин?

–Сигурт, мой ярл, – пробормотал он.

–Сигурт значит… Скажи мне, Гётунг, как так произошло, что мы с тобой оказались в неудачном положении, а наши враги, словно змеи, были так близко все это время? И лишь преданный Сигурт смог остановить меня перед тем, как я чуть было не лишился головы? – загнанный в угол Ульфрик тряхнул мечем, дав знак своему преданному хускарлу.

Гётунг не успел отреагировать на возмутительный намек в свой адрес и лишь успел услышать “Да, мой ярл”, после чего тут же рухнул на землю из-за оглушающего удара рукояти двуручного меча в затылок.

Из раны, которая была прикрыта рукой, просочилась теплая алая кровь и крупными линиями стала стекать на лицо и бороду Гётунга. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы прийти в себя и посмотреть на хускарла, который скрывал свое лицо за рогатым железным шлемом.

–Говори все как есть и не пытайся юлить, – приставив меч к горлу Гётунга, презрительно произнес сквозь зубы Ульфрик, – если я хоть на секунду усомнюсь в твоих словах, клянусь Одином, я тут же перережу тебе горло!

–Ульфрик, ты сошел с ума!

–ГОВОРИ ВСЕ КАК ЕСТЬ! – приказывал, надрывая горло ярл.

Гётунг посмотрел на собственную кровь и, попробовав ее на вкус, взглянул в глаза своего правителя, – Я клянусь тебе, что не предавал тебя, Ульфрик, я лишь был свидетелем планируемого заговора, но никак не мог представить, что это произойдет так быстро. Ты же знаешь меня, я служил тебе с самого начала верой и правдой, неужели ты смеешь сомневаться во мне? Ведь я первый кто заговорил с тобой о возможном заговоре, и я тот, кто отвел тебя из дома, пока тебе не перерезали горло, в собственной почивальне…

–Верно, – Ульфрик убрал меч от горла говорящего слуги и сделал шаг назад, переложив меч на плечо, – но ведь ты отвел меня довольно далеко от моего дома, где меня поджидал убийца…

В глазах Ульфрика блеснула слеза от осознания предательства Гётунга, и он махнул рукой своему хускарлу, отдавая тяжелый для сердца приказ, не терпящий отлагательств в такой сложной ситуации. Враги были совсем близко.

Могучий хускарл сделал очередной тяжелый взмах двуручного меча и нанес мощный рубящий косой удар…

Неожиданно для себя, Гётунг осознал, что меч не коснулся его головы, а могучий воин, по размерам не уступающий крупному медведю, неподвижно стоял с широко раскрытыми глазами, а из его рта потекла буро-красная кровь… Он с душераздирающим ревом раненного кабана, упал на колени, схватившись за торчащее из-под ребра острие копья.

За спиной берсерка возник силуэт еще одного воина в легких доспехах с черной повязкой на лице, подобно тому убийце, что пытался нанести удар, спрыгнув с крыши. Глаза его блестели ярче тысячи солнц, а в своих руках он крепко сжимал копье, которым только что пронзил одного из лучших воинов своего врага.

Ульфрик выставил меч перед собой и приготовился к схватке с неизвестным ему противником, и он не собирался проигрывать в этом поединке, ведь за много верст знали о его владении коротким мечом, которым он сразил в честном поединке предыдущего ярла Хаккина.

–Давай, ублюдок! Тебе не сразить меня, – Ульфрик сделал несколько демонстрирующих искусство владения мечом элементов, провертев клинок так искусно и быстро, что сложно было заметить как он успел перехватить его в воздухе другой рукой.

Наемник не спешил нападать, и лишь медленно достал из ножен кинжал, которым совершил движение возле своего горла, показывая, что ожидает врага.

Несколько секунд они стоял неподвижно, и ярл решил действовать первым, ведь у него было так мало времени, чтобы незаметно покинуть город. Он осознавал, что наемник мог тянуть время, ожидая подхода помощников, и поэтому Ульфрик яростно бросился в атаку, нанеся сильнейшую серию ударов сверху.

Наемник только и успевал выставить в последние мгновения кинжал для защиты и успешно парировал всю серию, после чего с криком и диким, подобно волку на охоте, взглядом бросился на своего врага.

Их поединок демонстрировал отличную боевую подготовку и умение считывать действия своего противника наперед у обоих бойцов, но Ульфрик был крупнее и удары его были яростнее, и как только наемник дал слабину лишь на мгновение, он нанес сокрушительный удар сверху, приложив силу с обеих рук, но тут же был предательски ранен еще одним наемником, скрывавшимся в узком темном пространстве между зданиями. Ульфрик закричал от боли, но смог из последних сил достать припрятанный в сапоге кинжал и вонзить его в шею ранившему его исподтишка бойцу.

Ульфрику потребовалось несколько секунд, чтобы с ужасной болью вынуть из-под ребер охотничий нож, но драгоценное время было потеряно… Его меч валялся в нескольких метрах, а над ним уже величественно возвышался наемник, который, не скрывая удовольствия на своем лице, злобно хохотал.

–Вот и конец тебе, Ульфрик из Морахайна… Недолго ты правил и теперь, народ станет свободным от твоего проклятия! –  после прощального с врагом выкрика, наемник хотел было уже отрубить светловолосую голову ярла одним метким ударом, но его что-то схватило за ногу и отшвырнуло в сторону.

Ужасающий вид окровавленного хускарла в предсмертной агонии и с яростью берсерка до смерти напугал Сигурда, наблюдавшего со стороны за происходящим. Прямо на его глазах произошло невиданное им ранее: могучий северный воин откинул из последних сил врага ярла, подарив ему возможность уйти, но тут же был окончательно заколот в шею, разгневанным наемным солдатом.

Перед тем как душа отправилась в Вальгаллу, он преданно посмотрел на своего ярла и лишь смог прошептать, – Райдо…

Ульфрик сделал попытку схватить меч, чтобы защитить себя, но рана была слишком серьезной, чтобы он смог самостоятельно встать и надежды совсем не осталось. Он с нескрываемым презрением в глазах наблюдал, как наемник быстро разделался с его преданным хускарлом, нанося десятки ударов в шею и лицо… Ульфрик храбро приготовился к смерти… Видимо таков был его конец.

Он мысленно попрощался со всем, что было ему дорого, и смело смотрел на острие копья, которое было приготовлено для убийства ярла. Ульфрик закрыл глаза и выставил руки в стороны, демонстрируя презрение к страху и довольством моментом смерти в бою.

Удар от которого послышался скрежет металла пронзенной кольчуги, трущейся кольцами о входящий в теплое тело металл.

Ульфрик открыл свои глаза и увидел своего вельможу Гётунга, который отродясь не держал оружия. Руки слуги топили в теле врага его ярла холодный закаленный клинок. Вельможа нанес сокрушающий удар наемнику, чтобы защитить своего ярла, схватив со снега лежащий меч.

–Я давал обет не убивать снова, сукин сын!

–Гётунг? Ты спас меня? – ярл продолжал сжимать рану из которой сочилась кровь.

–Да, – он швырнул меч своему ярлу, – а ты меня казнить собрался…

–Да… Мне приходится принимать сложные решения, но что поделать. Видит Всеотец Один, я редко ошибался.

–Но все же ошибался… Теперь ты веришь мне?

–Да, друг мой…

Гётунг с презрением взглянул на рыжеволосого стражника, который стоял словно вкопанный, прижавшись к забору спиной, – Чего встал?! Помоги мне вывести ярла из городища!

Сигурт быстро пришел в себя и, взяв из поясной сумки плащ, накинул на своего ярла, после чего подставив свое плечо под могучую руку, помог ему встать.

Они шли обходными путями, чтобы не встретиться с предателями, и быстро вышли к башне, на которой ранее нес свою службу Сигурт. Его вахта еще не закончилась, так что в суматохе мятежа не был выставлен новый стражник, и они смогли незаметно прошмыгнуть в лес, ведь этот путь особо не охранялся.

Несколько часов они брели сквозь заснеженные сугробы пока окончательно не стемнело, отчего им пришлось устроить вынужденный привал.

–Нам бы костер разжечь, – почесывая свой рыжий затылок, сказал Сигурт.