Эффекты

Не слышит.

– Томирис, я же умер!

Он пригляделся и с изумлением увидел, как его грудная клетка на кровати размеренно поднимается и опускается. Это значит, что человек на кровати дышит.

– Я жив, – потрясенно подумал Амир. – Тогда в чем дело? Как я оказался посреди комнаты?!

Он читал о клинической смерти. Быть может, именно это с ним сейчас и происходит?

– Томи, врачей зови!!! Я умираю!!! – завопил он, но Томи не отреагировала.

Его голос просто не слышен.

И спустя мгновение он понял, почему.

Потому что это вовсе не голос. Это его мысли. Все его слова произносятся в мыслях. А мысль услышать не дано ни одному человеку.

Страх обуял Амира. Он впился взглядом – а были ли у него глаза – в Томирис, пытаясь найти в ней спасение.

Но она по-прежнему что-то нашептывала его неподвижному телу. Что-то про персональную реальность…

Уж не там ли он оказался? Видимо, всему виной ободок.

– Сними! Сними его! – закричал Амир и тут же осекся, испугавшись, что Томирис исполнит его требование.

Если это произойдет, он вновь погрузится в ничто под названием «существование», и мир снова превратится в отблески однотонного цвета.

Это того не стоит.

Лучше оставаться в нынешнем состоянии.

– Прости, я не уберегла себя, Амирка, – говорила Томи. – Но я попытаюсь спасти твою израненную душу этим ободком. Представляю, что наговорила тебе эта тварь, и как тебе одиноко теперь. Надеюсь, там тебе не будет одиноко. И твоя Асель – лучшая ее версия – будет рядом.

Амир сначала решил, что ему послышалось. Что значит «лучшая версия Асель будет рядом»? Разве такое возможно? Асель – одна, и не существует никаких других ее версий… Что за бред!

– У Ховрина получилось. Он смог создать Марину. Значит, сможешь и ты…

– Кто такая Марина? Мне не нужна никакая Марина!

И вдруг Амир осознал, что и с Асель встретиться он не готов.

Он вспомнил все счастливые моменты, которые были у него с возлюбленной. Этих моментов было так много, но и мало одновременно. Счастья много не бывает…

Асель возникла перед ним, будто она тоже находилась в этой комнате. Улыбаясь, она влюбленно смотрела на него карими глазами, красивее которых он не видел никогда в жизни. Асель протянула к нему руки, но Амир отшатнулся.

Он знал, что эта девушка – лишь иллюзия, но почему же она так реальна?

Быть может, всему виной этот ободок?..

Сними же его, Томирис, черт бы тебя побрал…

Лишь бы пропал призрак Асель…

Казалось, она была повсюду. И сотни рук тянулись к нему, сотни пар глаз неотрывно смотрели на него…

– Исчезни! – крикнул Амир, ибо образ Асель приносил только боль и тоску…

Томирис вздрогнула и вдруг посмотрела прямо на него.

Неужели услышала?

Озадаченное выражение лица Томи свидетельствовало о том, что ее подсознание засекло чье-то присутствие, но Томирис не поняла, что происходит. Она настороженно оглядела комнату.

– Я, пожалуй, пойду, – обратилась она к физической оболочке старшего брата. – Еще вернусь.

Амир понял, что она совершенно забыла про ободок, который так и остался у него на голове.

– Сними эту дрянь!

Томирис еще раз оглядела комнату, и в ее глазах Амир увидел испуг. Она торопливо покинула палату, захлопнув дверь.

Ну вот, ушла… Интересно, а куда она направилась?..

Не успел Амир додумать, как палата начала меняться. Внезапно он сообразил, что теперь находится совершенно в другом месте. Это была такая же палата, просто немного меньше. И не было ни одного окна. Только кровать, тумбочка возле нее, и огромное зеркало на стене… Зачем здесь зеркало, Амир так и понял.

На кровати неподвижно сидел какой-то паренек в ночной пижаме. Борода говорила о том, что он не брился несколько месяцев. Взъерошенные волосы лишь подтверждали предположение, что этот человек вообще не волновался о своем внешнем виде.

Взгляд его застыл. Парень будто не замечал двух посетительниц, которые стояли напротив с обеспокоенными лицами.

Одной из посетительниц была младшая сестра Амира, а вторую он видел впервые. Статная кореянка в строгом костюме напряженно смотрела на молчаливого паренька.

Тот был полностью погружен в себя и никак не реагировал ни на кого. Амир подумал, что этот человек не шелохнется, если даже у него под ногами вдруг разорвется граната.

– Психиатр говорит, что изменений нет, – мрачно произнесла незнакомка.

Томирис вздохнула и покачала головой.

– Катя, может стоит попробовать… – робко предложила она.

– Однажды я тебя уже послушала, – Катя осуждающе посмотрела на сестру Амира, – и ты знаешь, чем это закончилось.

Томи вздрогнула. Ее глаза наполнились слезами.

– Откуда мне было знать, что Марина начнет убивать… – будто оправдываясь, вымолвила она.

– Она загубила столько лет труда… Одним выстрелом она перечеркнула все! – гневно воскликнула Екатерина.

Томирис вздрогнула и съежилась. Видимо, она побаивалась гнева этой неуравновешенной женщины.