Её первый мужчина

– Ай! – с губ и контроля не существует.

Отпускаю себя и без лишних церемоний вхожу. Резко. Она влажная, но не достаточно. Все тело моей Бемби напрягается. Стенки сжимают меня со всех сторон, черт, какая же узкая и сладкая. Заставляю ее опуститься чуть ниже и прогнуть спинку, так могу входить глубже, быстрыми движениями. Обхватываю небольшую грудь прямо сквозь ткань рубашки и вбиваюсь со всей яркостью.

Бемби тихая. Видимо, боится, что нас заметят. Но я вижу, как она царапает ногтями стену, как выгибается навстречу каждому резкому движению и схожу с ума. Не могу остановиться и не могу достичь пика…

Мне нужны её глаза.

ОНА

Это было немного больно и ужасно грубо. Это напомнило самую первую ночь. Ту, которую невозможно забыть. Тогда я тоже не была до конца готова, но потом, как и сейчас, на меня обрушилось острое, охватывающее все тело, удовольствие. Быть наполненной им до конца. До каждой молекулы сознания.

Хотела кричать, но боялась. Вдруг кто-то выйдет покурить и услышит?

Искусала все губы, сломала пару ногтей о стену и взлетела. Огненный шар удовольствия разорвался внутри меня и разогнал его по венам. Игорь не останавливался. Ноги устали держать, а руки держаться. Губы болели. Внезапно он вышел, так и не излившись.

Развернул меня лицом к себе. Удар спиной о стену.

– Что ты де… – не успела испуганно пискнуть, когда меня подхватили под бедра, приподняли. Я поняла и, проявив бессовестную инициативу, проникла рукой между нами и помогла ему войти в меня снова. Да… Так намного лучше. Теперь обхватить его шею, тонуть в малахитовой бездне глаз и сгорать в огне своей маленькой смерти. Вместо крика лишь поцелуи с горьким привкусом сигаретного дыма.

***

Мы только что разъединили губы и тела. Оба тяжело дышали. Игорь быстро застегивал брюки, я же пыталась шустро влезть обратно в свои. Тело слушалось плохо, сил не было даже, чтобы застегнуть тугую молнию джинс. Мы выжали друг из друга все соки.

– Я помогу, разберись с рубашкой, ковбой, – хмыкнул преподаватель и опустился передо мной на одной колено. Увы, чтобы просто застегнуть джинсы и оставить короткий поцелуй на оголенной части живота.

– Ты так и не ответил, что ты будешь делать? Я имела в виду ту женщину, что кричала в коридоре.

Момент оказался неудачным. Улыбающееся лицо Игоря изменилось. Губы стали тоньше, двинул несколько раз желваками.

– Ничего. Это не мой ребенок, – отмахнулся Игорь. – Она лжет и любой тест днк это подтвердит.

– Ты так уверен? – у меня в голове не укладывалось. Такие гарантии.

– Да. И больше я не хочу обсуждать с тобой свою личную жизнь, – оборвал холодно.

Только сейчас до меня дошло, что мы только что занимались сексом без защиты. Хорошо, что я пью таблетки, очень хорошо.

– Подбросишь меня домой? – попросила сама.

Что ж, гордости все равно нет. Почему бы немного не попросить для себя? Он сам вряд ли бы предложил.

– Нет, у меня дела, – холодный ответ. Игорь словно очнулся от наваждения и снова стал далеким, отстраненным. – Увидимся вечером…

Развернулся и вышел со склада. Спасибо хоть дверь придержал.

Глава 9

ОН

– Вадь, ну что там, не томи! – понимаю, что чуть ли не подпрыгиваю на месте и кричу в трубку.

– Не ори, все в порядке. Нет никаких инфекций. Здоров, как бык, – ржет на том конце старый знакомый.

Падаю на диван и, вытянув ноги, откидываюсь на спинку. Фух, отпустило.

– Что за спешка? Неужели решил все-таки обзавестись девушкой? Проверяешься перед важным моментом.

Ага, проверяюсь после важного момента. Это ж надо было так слажать! Крышей поехал и напрочь забыл обо всем. Да я, черт возьми, кончил в неё. Хорошо так, качественно. Как пришел в себя, стартанул в больничку. Пришлось несколько часов наседать на Вадика по телефону, чтобы пошевелился. Не дай бог заразил. Ладно я человек-дерьмо, олененку жизнь портить – это уже перебор.

Нагрубил еще ей.

– Эй, Гог, ты жив? – все веселился на том конце Вадик.

– Нет, подыхаю от счастья, – не удержался от укола.

Знал, на что шел, когда к нему обращался. Сейчас заведет свою национальную народную песню. Три. Два. Один.

– Ты, кстати, не надумал? Станиславыч тебя очень ждет в проект. Экспериментальное лечение на халяву, куча грантов. Вдруг получится?

– Мне уже сто раз говорили – шансов нет. А Станиславыч рвется меня лечить, потому что я охрененно буду смотреться на рекламе его центра и, если дело выгорит, мужик озолотится.

– Гог, серьезно. Рискни еще раз. Я видел исследования, это может быть реальный шанс для тебя. Я ж не идиот, ты поэтому и загуливаешь. Берешь количеством, а не качеством.

– Ты, вроде, венеролог, Вадь, а не психиатр. Так что харе меня лечить. Все зашибить! Спасибо за помощь, с меня причитается, – повесил трубку и швырнул телефон в дальний конец дивана, тот отскочил и слетел на ковер.

Как всегда, после таких разговоров накатывает. Привычное ощущение одиночества, холода и пустоты собственной жизни. Димка с Олегом называют меня сексоголиком, многие бабы с ними согласны. Вот только это не самая дурацкая моя болезнь. Она скорее последствие другой. Я бесплоден на все 100%. Врачи не оставили мне даже шанса завести семью, стать отцом.

После этого всё и началось. Я трахаюсь, чтобы успокоиться. Трахаюсь, чтобы высказать недовольство. Трахаюсь, чтобы унять боль. Я трахаюсь без презерватива, потому что ненавижу эти резинки и могу себе это позволить. Это мое преимущество. Никаких детей не будет.

Я трахаюсь много и с разными, потому что у меня не может быть одной. Стать единственным, завести семью – этого не будет. Все женщины хотят детей, что бы ни говорили. Когда речь заходит о сексе без обязательств с таким, как я, они соглашаются. Когда о браке – бегут без оглядки.

Я трахаюсь, чтобы почувствовать себя кем-то важным для женщины на одно мгновение, когда она выкрикивает мое имя.

А потом мы расходимся и забываем друг о друге…

ОНА

Я собиралась два часа. Злилась, дулась, хотела надеть джинсы и самую закрытую из возможных водолазок. Больно. Меня попользовали и выбросили, как ненужную игрушку. А чем я по сути являюсь для него? Именно игрушкой.

"Не лезь в личную жизнь", – ударило наотмашь по лицу. До сих пор болело, только почему-то в сердце.

Выдохнула. Посмотрела в зеркало на свою убогую бледную физиономию и… переоделась в платье. То самое, которое подарил Игорь. Поправила на шее подвеску, накрасилась и постаралась с укладкой. Знаю, чем это закончится, но при брате он не сможет ничего сделать. Хоть так отомщу.

– Эй, ну что ты копа… – Лизон ворвалась в комнату без стука. – Вау! У меня есть туфли к этому платью.

Через пару минут я крутилась перед зеркалом в своем темно-зеленом платье с широкими бретелями, в такого же цвета туфлях на шпильках, которые соседка купила несколько недель назад и никак не могла придумать, с чем носить. Образ завершала косуха с чужого плеча, но не доставать же снова рубашку Игоря! Ради него прикупила несколько пар тонких чулок, сейчас одни из них приятно облегали бедра широкими кружевными резинками.

– Никогда бы не подумала, что тебе так идет этот цвет! – радостно хлопнула в ладоши Лиза и поправила свое обтягивающее винного цвета платье. Вот где была фигура: грудь, тонкая талия, бедра. Песочные часы в самом соблазнительном своем проявлении.