Мой красавчик

* * *

Не знаю сколько мы спали, но на улице теперь совсем душно. Сдерживаю порыв вернуться в прохладу нашего укрытия, глубоко вдыхаю, пытаясь успокоиться. Это неправильно. Мы не должны. Больно потом будет мне, как бы ни хотелось совершить глупость.

Случись это на рассвете, когда состояние аффекта было сильно, дело кончилось бы сексом. Сейчас мозг отдохнул, он сыт и работает на полную катушку. Я смогу выдержать, успокоиться и…

– Аня, – за спиной с нотками безумно возбуждающей хрипотцы.

Вздрагиваю, но не оборачиваюсь. Его голос ласкает плечи. Мое имя с его губ, как еще одна капелька афродизиака. Главное, не смотреть на него. Увижу – наброшусь, как озабоченная кошка. Нет, нет и нет.

– Что? – отзываюсь эхом и не узнаю собственный голос, он как будто пропал.

– Ты тоже это чувствуешь, да? Поэтому сбежала?

Киваю головой, щеки пылают. Я запуталась, не знаю как быть и что делать. Я на тропическом острове с мужчиной мечты, который хочет меня, судя по голосу, до одурения. Вот только он мой босс и эта слабость будет стоить дорого.

Стою на месте статуей, но внутри разрываюсь от противоречий. Меня кидает из стороны в сторону: от забить на все до убежать подальше и окунуться в ледяной ручей.

– Кажется, у нас есть два выхода из ситуации…

Начинает Адамиди, но я не даю закончить фразу, выкрикивая нелепое:

– Чур, я первая в холодный душ!

Бегу к роднику по уже знакомой тропинке, но не успеваю. Сильная рука ловит, обхватывает талию и вжимает в горячее тело. С губ срывается то ли крик возмущения, то ли стон еще большего желания.

Бедрами чувствую, как он напряжен. Рука нежно поглаживает болезненно ноющий от возбуждения живот. Как же я хочу тебя, Теодор Адамиди. До подгибающихся коленей, до боли в груди, до мокрых трусиков, черт бы их побрал.

– У нас два варианта: прямо здесь или в пещере? Ни о каком душе речи не шло, – горячо шепчет в мои влажные волосы. – Я хочу тебя так, что никакой ледяной родник не спасет.

Целует в волосы, отводит их в сторону и прикасается губами к шее. Вздрагиваю от касания губ, как он легкого удара током. Вторая рука ложится на живот и скользит вниз к пуговичке на шортах. Расстегнута. Молния следом.

Я загнана в клетку. Я хочу и не хочу этого одновременно. С каждой секундой, с каждой лаской понимаю, что хочу все-таки больше. Мужчина не теряет времени даром. Подцепляет зубами верхнюю тесемку лифчика и тянет. Она развязывается без труда.

Желтая ткань верха от бикини опадает вниз, обнажая мою небольшую грудь. В эту секунду последнее, о чем я думаю, это её размер.

Беру всю волю в кулак и делаю последнюю попытку остановиться:

– Мы не должны, – звучит, как призыв к действию. Как сотня «о да, сделай это со мной!».

– Это потому что я твой босс? – между поцелуями.

Он покрывает ими мои плечи, заставляя кровь закипать. Моя дурацкая эрогенная зона. Плечи. Об этом никто не знает, но Адамиди быстро понял, что к чему. И я не могу ответить, просто плыву, превращаюсь в податливую глину. Мягкую, послушную и готовую на все с этим мужчиной, кем бы он ни был.

– Мне недолго осталось быть твоим боссом – это первое, – проводит языком по острию плеча. – Все, что происходит на острове, здесь и останется – это второе, – теперь губами, поцелуи медленные и дразнящие. – Я сделаю это сзади, можешь представить кого угодно – это третье. Нам нужно адекватно мыслить, чтобы понять, в чем проблема. Сейчас я этого сделать не могу.

Пока губы заняты разговором, руки спускаются ниже, приспуская джинсовые шорты вместе с бельем. Палец проникает между губками и находит его, ждущий и чувствительный. Я уже возбуждена до предела, не надо со мной играть – хочу сказать, но не могу. С моих губ сейчас может сорваться только стон и ничего больше.

Представить кого угодно? Теодор Адамиди, ты ожившая мечта. Ты мужчина, которого нужно представлять в постели вместо опостылевшего любовника. Кем я могу заменить тебя?

– Теодор, – пытаюсь возразить снова, – Тео…

Это провал. Я сдаюсь. Хочу его сейчас. Всего. Мне не нужна подготовка, прелюдия. Мне плевать на приличия и нормы. Мне все равно, что этот миг никогда не повторится, я никогда не смогу забыть его. Буду работать, видеть в коридоре Адамиди и вспоминать, как его пальцы ласкали меня между ног, доводя до дрожи.

– Мне нравится, как звучит твое Тео, – шепчет он и целует в еще одну чувствительную точку рядом с ухом. – Как согласие на «в любом месте, главное, прямо сейчас».

Он все понял правильно. В любом месте, прямо сейчас.

* * *

Упираюсь руками в жесткую кору какого-то незнакомого дерева с раскидистыми зелеными листами. Остатки бикини уже улетели в кусты, шортики приспущены до колен. Ноги разведены настолько, насколько возможно растянуть джинсу и да, я счастлива, что в такие вещи теперь добавляют эластан.

Выгибаю спину и чувствую его. Горячая влажная головка, дразня: вверх-вниз по ягодицам.

– Тео, – умоляюще и призывное движение бедрами.

Боже, я сама прошу и призываю. Трахни меня. Всем своим телом кричу это, забыв о том, что почти десять лет потратила на то, чтобы перестать быть шлюхой в глазах людей. Сейчас в глазах Теодора Адамиди я точно выгляжу шлюхой и мне плевать. Я хочу его, даже если потом вскрою себе вены в наполненной водой ванной.

Сквозь вязкость мыслей. Интересно, а какой он? Какой размер, какая форма. Я не вижу и это потеря. Но Теодор прав, нам просто нужно сбросить напряжение, иначе мы просто сойдем с ума.

– Нетерпеливая, – снова дразнит и, наконец, входит.

Медленно и осторожно, чем только больше раздувает огонь. Тело принимает его с благодарностью, наслаждается каждым сантиметром внутри.

– Черт, не могу нежно. Прости, – рычит сзади Адамиди и вбивается во всю оставшуюся длину.

Выкрикиваю смесь его имени и стона. Вцепляюсь руками в ствол дерева до боли в пальцах. Босс движется быстро, почти зло и яростно. Я принимаю каждое движение раз за разом. Его движения, ритм и размер – они идеальны для меня. Как будто я рождена для того, чтобы меня жестко брал именно этот мужчина. В любой позе, в какой только захочет. Раз за разом.

Я стону, умоляю, кусаю губы в кровь и улетаю первой. Дрожу, но он подхватывает под живот и продолжает свои безумные, звериные движения. Адамиди неутомим, голоден и безумен.

То ли рычит, то ли шепчет:

– Спаси меня еще раз, девочка. Спаси еще раз…

Где-то в этой гонке я взлетаю еще раз и, когда думаю, что сил держаться почти нет. Когда о кору сломаны все ногти, тело блестит от пота, а на губах на самом деле кровь – третий. Уже вместе. Он вжимается меня и, забыв о контрацепции, изливается.

Мы стоим так еще несколько секунду, тяжело дыша. Тео прижимает к себе до боли, изо всех сил, а я просто не могу пошевелиться, падая в реальность, как хрустальная ваза на пол.

Сейчас я разобьюсь.

Но меня ловит и вырывает из иллюзий саркастичный холодный голос:

– Ну что, кролики мои, едем домой? Или оставить вас здесь на пару дней? Нашлепаете мне племянников.

Глава 6

Мне такое и в страшном сне не могло присниться. Тело все еще ватное после оргазмов, их виновник выходит из меня и я слышу, как он застегивает молнию на брюках.

– Наконец-то, Адам, – с ударением на первый слог. В голосе нет смущения или растерянности, как будто брат каждый день на горяченьком его ловит.