Куда и как, когда, зачем и где? Роман в трех частях. Часть первая

Возможно, из этих всех компонентов ивозникала какая-то особая композиция запахов дома. И была эта композиция уникальной.

Даже в детстве, я помню, заурядная манная каша у бабушки, была какой-то другой. Не такой, как у мамы. Оказывается, бабушка всегда перетапливала сливочное масло каким-то особым способом. У масла менялся запах. А может быть, его перетапливали в той же кастрюле, где недавно отваривали чудодейственные травы?

А молоко, которым меня лечили от ангины! Я не узнавала его вкус. Только уже взрослой я узнала, что туда добавлялась капля какого-то волшебного масла, присланного бабушке из глухой сибирской деревни. А натирали меня во времяпростуды вообще чем-то кошмарным. Оказывается, это был медвежий жир, смешанный с травами из тайги.

* * *

Поэтому, когда я вошла в дом бабушки в день ее похорон, я была ошеломлена родным, дорогим мне запахом дома, в котором я выросла. Я очень соскучилась по дому с его запахом за тот год, что я там не была.

Утро похорон

Перед тем, как поехать в дом бабушкив день ее похорон, нам нужно было с утра посетить магазины, в которыхпредстояло купить много разных товаров по списку «Что нужно для татарских похорон». Этот список нам дала профессиональная устроительница похорон. В список входило большое количество х/б полотенец, кусков ткани, простынок, белых мужских рубашек, кусков туалетного мыла и много всего прочего. Так надо. Так принято. Так положено.

Мы решили отправиться на Красный базар – там было больше всего магазинов тканей и галантереи. И оттуда легко потом уехать в поселок Северный, где располагался дом бабушки. Оттуда ходила 555 маршрутка, и было много такси в ту сторону.

Мы поехали втроем – я, моя мама и моя 6-летняя дочка. Долго ходили, покупали что-то по мелочам, потом устали, зашли в самый большой магазин и отдали список продавцу-кухистанцу (местный житель страны, в которой мы тогда жили), чтобы он сам подобрал все, что полагается.

Продавец все выполнил, и все покупки, вместе с ранее купленными товарами, он сложил в два огромных пакета. Мы расплатились и вышли.

Идем мы по рынку – у меня в одной руке сумка дамская (в ней кошелек с деньгами), а другой рукой я держу за руку свою маленькую дочь. Мама моя идет рядом идержит в руках список покупок. Она постоянно его перечитывает и говорит: «Мы все купили». Проходим еще несколько метров. Мама останавливается и опять внимательно вслух перечитывает список и повторяет: « Мы все купили». Я ей отвечаю: «Все купили – ничего не забыли».

Мы выходим с территории базара. Мама говорит: мы не можем поехать на маршрутке. У нас ведь два огромных пакета. В маршрутке тесно, мы будем мешать другим пассажирам. Поедем в такси. Я с мамой соглашаюсь.

Мы подходим к таксисту. Мама ему говорит, что мы едем хоронить бабушку, у насдва больших пакета. Нас надо отвезти быстро, нас ждут. Таксист внимательно смотрит на нас троих, намою дамскую сумку, видимо решает, что, если есть сумочка, значит, есть кошелек и деньги, но ничего не уточняет более насчет пакетов (а может он и не понял слова мамы – плохо знал русский язык), и везет нас, куда мы сказали.

Приезжаем к дому бабушки. Выходим, расплатившись с таксистом. К нам подходит устроительница похорон и вопросительно смотрит на нас. Мама ей торжественно объявляет, что мы все купили, в точности по ее списку. И мама передает женщине список. Та внимательно смотрит на маму, потом на меня. И в это мгновение я разворачиваюсь и бегу вслед за таксистом, который еще не набрал скорость, так как с трудом разворачивался в тупике переулка.

Я заскакиваю в такси, следом подбегают моя мама и моя дочка. Мама коротко командует таксисту – обратно на Красный базар, потом подождать у входа, и обратно сюда. Быстрее!

И мы втроем едем обратно. Приезжаем на базар, идем в магазин, где нам все подбиралпо списку продавец. Как только мы входим в магазин, продавец, глядя на маму, говорит: «Хола („тетя“, на местном наречии), я жду вас, вы оставили пакеты». И достает нам пакеты из-под прилавка. Парень пояснил, что выбежал за нами, когда заметил, что мы забыли пакеты, но не догнал и очень удивлялся, как мы так быстро умудрились уйти.

Уже с пакетами, с тем же таксистом, мы вернулись в дом бабушки.

Неправильное колдовство

Когда моей бабушке Мавлюде было сорок лет, она тяжко заболела. Есть фото, которое сделано в этот период, когда была потеряна надежда на выздоровление бабушки. На фотографии она в черном кружевном платье и настолько худая – просто тень какая-то. Рядом дедушка и все их дети. Видно, что фото было сделано на память детям о матери.

Бабушку – тогда она еще не была, по сути, бабушкой, поэтому буду называть ее по имени – Мавлюда – уже положили в больницу. Онане вставала. Диагноз был неясен – только – предположительно – было необычное по проявлениям, и очень тяжелое воспаление печени. Пища не принималась организмом вообще. Мавлюда таяла и таяла.

Дедушка – он тоже тогда еще не был дедушкой – Ибрагим – написал о болезни жены своей сестре. Она, как и остальные 4 сестры – а со своими 5-ю сестрами Ибрагим был всю жизнь очень дружен, переписывался (после его смерти был найден архив – он, оказывается, всю свою жизнь половину своих заработков отправлял сестрам) и делился всеми проблемами. Все 5 сестер были старшими.

Сестры Ибрагима жили в далекой татарской деревне на Волге. Недалеко от города Сталебункерска (куда я в 1992 году эмигрировала).

И вот, когда Мавлюда умирала в больнице, к Ибрагиму домой вдруг приехала его сестра. Да не одна. С какой-то женщиной. Сестра сказала, что это очень известная в их краях женщина-ведунья. Знахарка, колдовка, и прочее-прочее. Также сестра пояснила Ибрагиму, что когдав деревне было вслух прочитано письмо, в котором он описывал признаки болезни жены, то все хором сказали: колдовство. Причиной болезниМавлюды было колдовство – поняли сестры. И поэтому есть шанс ее спасти – решили они.

Ибрагим, отчаявшийся помочь жене, согласился во всем с сестрой, хотя в колдовство не верил. И не стал противодействовать спасательным мероприятиям в его доме. Сестра Ибрагима и ведунья принялись за работу.

Все эти события Ибрагим впоследствии в подробностях изложил жене. А спустя много летмоя бабушка рассказала обо всем этом мне. Так что все подробности, выводы и комментариив этой истории не мои. Я только пересказываю, что услышала.

Ведунья стала ходить по дому. Прислушивалась, принюхивалась, приглядывалась, заглядывала во все закоулки. По-русски она не говорила. Вообще непонятно было, на каком языке она говорила – звуки издавались странные и непонятные. Спустя некоторое время она дала знак сестре Ибрагима: нашла.

Далее были произведены следующие действия. Ибрагим не вмешивался. Только смотрел.

Во дворе дома по указаниям ведуньи были расстелены простыни. Прямо на земле. На них вынесли из дома все подушки, одеяла и матрасы.

Сестра Ибрагима была фактически переводчицей ведуньи. Она озвучивала все ее указания, которые производились жестами.

Все подушки и одеяла было приказано вскрывать. Ватин, перо, пух – всевынималось и просматривалось – прочесывалось, перебиралось, протряхивалось.

К великому удивлению Ибрагима, в подушках, матрасах и одеялах стали находиться подозрительные предметы – ржавые иголки, пучки волос, черные перья, камни, засушенные экскременты. И даже какие-то странныескомканные записки – с неведомыми закорючками. Все эти предметы складывались в кучку отдельно. Кучка неуклонно росла. Работа быланелегкой – одеял и подушек в доме было много, так как семья Ибрагима была многочисленной.

Когда прочистка постелей завершилась, то остатки тканей, перьев, ватина и всего прочего – что раньше было одеялами и подушками – было сожжено. А над кучкой подозрительных предметов долгое время проводились какие-то странные действия с криками, причитаниями, и падениями ниц. Потом их куда-то унесли.

Далее сестра Ибрагима организовала огромную хозяйственную работу. Были куплены новые ткани, ватин и перья. Приглашены чесальщицы, стегальщицы и валяльщицы, швеи подушек-одеял – из местного населения. Такие профессии были – я помню, даже сама хотела этому научиться. И под присмотромведуньи, под ее причитания и почти песнопения, нанятые работницы, непременно на улице, на солнечном свету, изготовили новые подушки, матрасы и одеяла для семьи.

Далее ведуньячистила весь дом. С использованием интересных, почти театральных приемов. Все обрабатывалось какими-то жидкостями, дымом, семенами и зернами.

После этих действий, ведунья изготовила снадобья для Мавлюды. Было велено давать их пить больной женщине, а особое вонючее масло-жир – втирать в кожу всего тела.

Бабушка всю жизнь лечилась. Она любила всякие настои и мази. Видимо и тогда, все, что принес ей муж в больницу – использовала, и все советы ведуньивыполнила безукоснительно. Жить – то хотелось!

И случилось чудо. Мавлюда пошла на поправку.

Была еще одна информация, которуюсообщила ведунья перед отъездом в свои родные края. Она сказала, что порчу, которую она обнаружила в доме, навели не на Мавлюду. Все предметы, найденные в постельных принадлежностях, были материализацией колдовства в отношении ее мужа – его хотели присушить, отбить от жены и семьи. Человек, который заказал такое колдовство, по словам ведуньи, был из близкого окружения и вхож в дом. И теперь, когда опытная и настоящая ведунья провела очищение дома, прочие обряды и поставила защиту, тот, кто хотел присушить Ибрагима, внезапно умрет. Так она предсказала. И очень скоро умрет. По закону бумеранга, колдовство вернется к тому, от которого оно исходило.

Лечиться настоями и мазями ведуньи Мавлюда согласилась безоговорочно. Но сообщение о попытке присушить ее мужа, в то времяуже старика, она подняла на смех.

Моя бабушка, конечно, не была атеисткой. Но в тоже время, она быларационально мыслящим человеком, порой с нигилизмом в суждениях. Она не знала русской письменности, и потому не читала журналов и книг, но зато она во время работы – шитья – постоянно слушала радио. Она всегда интересовалась политическими событиями в мире и линией партии. Все это было ей интересно по-настоящему. А тут вдруг какое-то колдовство, какие-то присушки и порчи – все это вызывало у нее насмешку и недоверие.

И кто это из близкого окружения и вхожий в ее дом хотел отбить у нее 55-летнего мужа? Смешно!

Так думала Мавлюда. Не поверила.

Надсмехаться над предсказанием ведуньи бабушка моя перестала смеяться в один день. Она еще была в больнице, и выздоровление только-только началось. Ибрагим принес ей страшное известие. От него Мавлюда впала в оцепенение. И вот что сообщили Мавлюде: внезапно умерла ее младшая сестра.

У бабушки были две младшие сестры и три брата – два старших и один младший. Мама бабушки родила в свое время две «тройки» детей. Первую тройку старших детей – еще до революции. А вторую, намного позже, через 10—15 лет, уже после революции. Всего детей было рождено6 – три девочки и три мальчика.

Одна из младших сестер моей бабушки жила неподалеку – в начале поселка, где располагался дом Ибрагима и Мавлюды. Звали эту сестру Надя. Надия.

На момент болезни Мавлюды Надие было 30 лет. Она была красивойженщиной, однако к этому времени уже очень несчастной. Несколько лет назад от нее без объяснения причин ушел муж. А сын, Алишер, подросток, после ухода из семьи отца, совсем отбился от рук. Он связался с местной шпаной, и уже, несмотря на очень юный возраст, мог неделями не появляться дома. Надия жестоко страдала.

Алишер впоследствии попал в тюрьму за кражу, и там сгинул. Никто не знает, как сложилась его дальнейшая судьба.

Предательство мужа иповедение сына быстро сломили Надию. Она начала пить. Алкоголизм очень быстро побеждает именно женский организм, и потому на подходе к 30-летнему возрасту Надия уже имела все признаки алкоголизма и пила запоями. На работе ее никто не держал. Кому она была такая нужна? Жить ей было не на что. Ее каморка в доме барачного типа не была ейнадежным домом, и Надя часто бывала у сестры.

Сестра Мавлюда, конечно, была благополучной, по сравнению с младшей сестрой, женщиной. У нее был надежный муж, красивый большой дом, хорошие дети – трое. Также Мавлюда была даже в те времена успешным предпринимателем. Высококлассной портнихой, у которой клиенты шили одежду по записи.

Конечно, Мавлюда очень жалела сестру. И кормила, и денег давала. И одежду дарила.