Они лучше

Но чаще всего собаки мне встречались умные, добрые и даже оригинальные. Так, на заводе в Ногинском районе хозяйничали две собаки – настоящая «команда». Одна была похожа на кавказскую овчарку – огромная, пушистая. Ее звали Бакс (доллар). А ее компаньоном была крошечная собачка, похожая на пинчера. Ее звали Цент. Эта парочка была грозой округи. Всем приходилось задабривать их взятками в виде колбасок и косточек. И еще предметом шуток и споров было понять кто из них мальчик, а кто – девочка. Мнения расходились. По поведению собак и их отношениям можно было ежедневно делать прямо противоположные выводы. За отношениями и поведением этих собак все наблюдали, как за героями телесериала.

А в поселке во Владимирской области собака – моя подруга, устроила мне ситуацию, которая меня сильно напугала. Дело было так. Я жила в доме у леса, неухоженном, с огромным участком и хозяйственными постройками. В этих постройках, сараях и просто во дворе было несметное количество каких-то бревен, труб, емкостей. И вот я договорилась, что ко мне приедет цыган из соседней деревни на телеге и все заберет. Ему весь этот хлам был нужен в хозяйстве. Приехал цыган с сыновьями, погрузили все, что им приглянулось, на телегу. А с ними была собака. Огромный, дородный, породистый эрдельтерьер. Девочка. Наверное, из города собака убежала, к ним прибилась и осталась с ними жить. Пока мужики грузились, собака улеглась у меня на крыльце, я ее угостила булкой. Телега тронулась в путь. Я побежала за ней с криком: «Собаку забыли». А цыган отвечает: «Она свободная, живет, где хочет. Наверное, решила у тебя остаться. Зовут ее Астра».

Я вернулась к дому. Астра преданно на меня смотрела. Я ей сказала: «Ну, раз ты так решила, живи у меня. Места полно». И стали мы дружить и жить вместе. Утром я шла на завод. Она со мной. Проводит до крыльца, ляжет и ждет. Вечером идем домой, ужинаем. Ложимся спать. Ночью мне с собакой было спокойнее. Тишина там была оглушающая. Только что и слышно – лязгание астриных челюстей – комаров ловила пастью. Так прошел май, все лето и половина осени. Я была рада такой дружбе. Собака была очень умная, понятливая, везде меня сопровождала и ждала.

Но однажды я поняла, что у Астры наступили критические дни. Я обнаружила у дверей дома стаю кобелей – штук 50. Они были злые и нервные. Астра дралась с каждым по очереди. Стоял неприятный визг, рычание. Мне стало страшно. В соседнем поселке, в доме моих родителей, у соседки тоже была собака-девочка, и в такие дни около дома собирались кобели всей округи. Но там все выглядело весело и комично. Кобели сидели в очереди в длинной веренице вдоль улицы, а в сам двор заходить не смели. Забор был очень крепкий, только дырка для собак была небольшая. Псы заглядывали во двор через эту дырку, но не входили. Во дворе хозяйничал выросший сын дамочки, по чью душу пришли все эти самцы, он был драчун и защищал мать. Во-вторых, в этом дворе жила огромная бодучая коза Кроша, всегда готовая отразить нападения неприятеля, и которая не прочь была сама спровоцировать схватку – чтобы пройти мимо этой козы, я всегда имела в запасе конфетку – задобрить, чтобы не боднула. А также во дворе этом обитал очень агрессивный петух-боец, которому казалось, что все – и люди, и животные – всегда имеют виды на его жен-курочек. Так что мы только веселились в такие дни, наблюдая весь это спектакль.

Здесь, с Астрой, мне было не до веселья. Забора нет, полугнилую городьбу собаки тут же сломали. Защитников нет. Дом на отшибе, у леса, соседей нет. И эта орда злых собак. Я испугалась. Было воскресенье, но я и в воскресенье на работу ходила. И решила так, сяду на велосипед и быстро уеду. Так и сделала. Но если собака из дома моих родителей общалась с ухажерами, принимала от них подарки в виде косточек, выбирала себе мужа и за своей хозяйкой не бегала, то Астра почему-то рванула за мной. А все кобели за Астрой.

Я еду быстрее, и они все быстрее. Некоторые кобели даже обгоняли меня и пытались атаковать Астру спереди. Она металась, ударялась о велосипед, я еле удерживала равновесие. Дорога в поселке раздваивалась – налево на завод, через жилые дома и направо – в лес, потом крюк и снова на дорогу в поселок и на завод, но с другой, менее населенной стороны. Я решила ехать там – для безопасности жителей поселка. Вой и лай, оскал собак, их общий настрой создал вокруг меня плотное облако агрессии. Я поняла, что попала в очень опасную ситуацию. Гнала велик со всех сил, и, наконец, вдали я увидела площадь перед заводом и заводскую проходную. Я осознавала, что оттуда хорошо просматривается эта дорога и наверняка меня увидят. И помогут. Я уже не ехала, я летела. Накал собачьих страстей только усилился. И вот я доезжаю до проходной, буквально выпрыгиваю из седла велика, и забегаю в проходную. Действительно, охранники уже видели ситуацию, тут же один из них выскочил на крыльцо и стал стрелять в воздух, двое других уже сидели в седлах своих крутых байков, с ревом выскочили из ворот завода и стали разгонять стаю. Они «разбивали» стаю на группы и гнали их в лес, подальше от поселка.

Я в проходной, у охраны, еле отдышалась. Охранники сказали мне потом, что я «шутила с огнем». Я ведь могла упасть с велосипеда. И тогда меня бы точно загрызли, от бега, эйфории погони, собаки явно вошли в безумный раж. Я рассказала охранникам, что видела собачью свадьбу в другом поселке, и не ожидала, что здесь это примет такой оборот. А они поведали мне, что раз в том поселке собаки себя вели столь корректно, так то были домашние, поселковые собаки. А это – стая одичавших, лесных собак, почти волков, в более суровом варианте. Даже в дикой природе настоящие волки не относятся так агрессивно к своим самкам. А эти ведь за Астрой не ухаживали, как за невестой, они именно ее атаковали, самым агрессивным образом, будто хотели ее загрызть. Стая была явно организована по типу «банды». К тому же в период «гона» все животные, даже относительно миролюбивые, становятся агрессивными. Потом я рассказала о происшествии своим друзьям. Все сказали, что слышали про эту стаю. А мой друг, главный технолог, рассказал, что буквально в прошлом месяце он опоздал на заводской автобус и от дороги пошел в поселок лесом, 8 км. И повстречал эту стаю. Он сказал, что в 2 секунды понял, что они его сейчас загрызут. Залез на дерево и просидел там до рассвета. Утром пошли машины по проселочной дороге рядом, и собаки ушли в лес. Тогда он спустился и пришел в поселок. А также позже купил травматический пистолет, если вдруг опять придется идти лесом. Это хотя бы шанс выжить – застрелить вожака. Я обиделась на этого друга, что он мне не рассказал об этом. Вот мужики – молчуны! Если бы я такое услышала, я наверняка бы сообразила, кто пришел к моему дому. Закрылась бы и ждала помощи. А не выехала на велосипеде и не подвергла бы опасности свою жизнь. Я сказала другу: « Ну, Пчеляков, если бы меня собаки загрызли, то это было бы на твоей совести».

Астру я встретила где-то через год, на окраине поселка. Позвала ее, а она на кличку не откликнулась – забыла. Вид у нее был очень бомжеватый, взгляд дикий. Видимо, она осталась в той стае и одичала.

Однако вернемся к рассказу о Плюше.

Вот что мне поведала хозяйка Плюши. У них, москвичей, есть дача в Талдомском районе Московской области, за городом Вербилки. Это примерно 2 часа от Москвы на автомобиле. И вот несколько лет назад, у себя на даче, эта немолодая женщина (Света) хозяйничала на участке, закрывала компоты, и укладывала их в какое-то небольшое помещение-углубление возле дома, что-то типа погреба. Дело было летом. И вдруг, рассказывает она, почувствовала, что Плюша, буквально вцепился в ее штанину, даже прихватил немного щиколотку, и тянет в сторону, очень настойчиво. Света обернулась и застыла от увиденной картины. Говорит, подумала, что сошла с ума, или ей все это снится. Позади нее в стойке подготовки к прыжку стояла самая настоящая кобра. Как в индийском фильме «Цветок в пыли». Откуда в подмосковном поселке кобра? Женщина отпрыгнула в сторону и кинула в змею банкой. Змея уползла.

Паника или истерика – это неточные слова для описания состояния после этого. Где теперь искать змею, как успокоиться? Побежала к соседям. Оказывается, змеи уже у всех побывали. Люди напуганы, змеи разные, большие и маленькие, лезут в дом, выползают прямо к людям.

Такая ситуация, что змеи ползут прямо к людям, считается аномальной. Я много лет ходила в горы, в Фанах – Таджикистан, водила туристов как инструктор горного планового туризма. В горах очень много змей, но никогда они не ползут навстречу человеку. Мои туристы из России мечтали увидеть змей в природе и всегда спрашивали: где змеи? А я им объясняла, что мы по тропе идем, на нас тяжелые альпинистские ботинки. Змеи слышат и уползают. Слышат, разумеется, они по-своему. В нашем понимании слуха – они глухи. Однажды на привале, смотрю, мои туристы, человек пять куда-то бегут. Спрашиваю потом, вы куда бежали? А они ответили, что увидели змею и пытались ее догнать. Спрашиваю, зачем? Отвечают, хотели ее в суп положить, чтобы было понаваристее, и как в московском ресторане «Пекин». Бедная змея, наверное, своим шестым чувством поняла это, и убегала изо всех сил. Ее не поймали. Правда, в горах, если идешь одна, или к воде спускаешься, или в туалет, со змеей встретишься обязательно. Избежать конфликта элементарно – постучи по камню ледорубом. Змея услышит и уползет. Никогда она на человека не нападет. Я однажды пошла к реке умыться, там, у берега на камне лежала змея размером с небольшого дракона. Я постучала, она уползла. И еще, помню, в горах мы стояли лагерем, это было в мае, на склонах кое-где лежал снег. Я прогуливалась повыше лагеря, с проталинки на проталинку прыгала. Я была в вибрамах (альпинитские ботинки), но штанины закатала до колен. Уже ногу занесла, но не успела перепрыгнуть снежный язычок – встретилась взглядом с эфой – это самая ядовитая змея в тех горах. Противоядия нет. Я, не опуская правую ногу, умудрилась развернуться на второй и побежать в другую сторону, вниз. Змея и не подумала меня догонять. Потом мне рассказали, что эту картинку наблюдал Женя Лоренц, наш тренер, руководитель группы альпинистов, и пошутил: «О! Как хорошо бежит Руфа, наверняка змею увидела. Вот если бы она на соревнованиях так прытко бегала!».

И я, слушая рассказ хозяйки Плюши, поняла, что есть какая-то разгадка. Не могут змеи приходить к человеку без причины. И точно. По их поселку поползли слухи, что выпустили всех ядовитых змей из расположенного неподалеку фармацевтического завода. В нем располагался знаменитый в советское время серпентарий, куда привозили змей из разных географических мест, разводили их. Собирали редкие сорта змеиного яда для производства медикаментов. Но вот прекратилось государственное финансирование этого предприятия, и огромное количество ядовитых змей просто выпустили в лес. Фактически на голодную погибель. Ведь эти змеи почти все уже были рождены в неволе. Кормили их люди, и выжить в природе они уже не могли. Хозяйка Плюши сказала, что люди собрались и пошли в лес, в сапогах, с палками, чтобы убедиться – точно, весь лес кишел змеями. Она вспоминает, что зрелище было кошмаром. На опушке леса некуда было поставить ногу – везде клубились змеи – разных расцветок, размеров.

Во Владимирской области летом тоже было много змей, лесных гадюк. Они небольшие, черные. Каждый год люди приносили мне в отдел кадров больничные по причине укуса змеи. И когда у змей гон, они в клубок собираются – страшное зрелище. Но это – местные, известные породы змей. Но в этом случае, в поселке, где жил Плюша, даже все деревенские жители, бывалые, грибники и охотники, сказали, что лес кишел именно диковинными змеями и в слишком большом количестве.

Далее хозяйка Плюши продолжила рассказ. Все жители поселка стали проверять свои дома и постройки, ставить сетки. Надо было ведь защититься от змей. Они же ползли к человеку за пищей. Были голодные и могли укусить.

И вот в одну ночь хозяйка Плюши с мужем устроились спать в своей спальне, а Плюша лег рядом на полу, со стороны женщины, как обычно. Вдруг, среди ночи, рассказывает моя собеседница, слышу возню и потом взвизг Плюши. Включаю ночник и вижу страшную картину. У постели возле моих тапочек Плюша сцепился в схватке с огромной двухметровой змеищей. Схватила она пса за морду, вонзила зубы в нос. Собака уже закатила глаза, начала биться в судороге, а из пасти пошла пена. Муж хозяйки вскочил, схватил собаку и побежал к машине. Рванул в Москву. А я, рассказывала женщина, кинула на змею одеяло, подоткнула его со всех сторон – чтобы не уползла, пока я сбегаю за лопатой. Принесла лопату, в истерике, исступлении, лупила лопатой по одеялу. Даже дольше, чем это надо было, чтобы убить живое существо.

Плюшу спасли, он долго болел. Яд был силен. Но ведь собака все же животное. Такой укус для человека, тем более пожилого, был бы смертельным.

Наступила осень. Видимо, большинство змей, тем более из южных стран, погибли. Больше непрошенные гости в домах в этом дачном поселке не появлялись.

А Плюшу стали любить еще больше. Он – герой. Бросился в бой с более сильным противником.

На такое способны только настоящие друзья.

Вот такой интересный у нас сосед – Плюша.

Декабрь 2014 года

Черный ворон

Москва. 1985 год. Февраль.

Жизнь стала гораздо веселее. К власти пришел Горбачев. Как сказала много лет позже моя подруга Галя – жизнь стала ХОРОШАЯ – настолько, что она срочно родила второго ребенка.

Я на последнем курсе аспирантуры. Приехала в Москву на 3 месяца – подготовиться к защите диссертации.

Папа снял мне на это время квартиру на Беговой. Я согласилась с ним, что жить в аспирантском общежитии не стоит – там веселье, новые знакомства, пьянки, гулянки и танцы. Не до диссертации. Сейчас я удивляюсь сама себе – сколько интересного пропустила! Но тогда я была счастлива – в квартире вдовы генерала была ТАКАЯ библиотека, что я забывала о своей диссертации. В этой библиотеке были книги 30-х годов. И более поздние – запрещенные. Подшивки всех журналов 30-40-50-е годы. Полное собрание сочинений Сталина. И много-много других редких книг.

Прилетела я из Душанбе в Домодедово. В самолете летела с однокурсником по аспирантуре. Его в аэропорту встретили друзья – супружеская пара – москвичи.

Я всегда волновалась, приезжая в другой город, особенно в Москву. Несмотря на то, что я Москву безумно любила. Первые часы очень боялась остаться одна – потому и согласилась поехать вчетвером к москвичам домой – пообедать и отдохнуть с дороги. Я специально оттягивала момент моей самостоятельной поездки за город – на дачу, к хозяйке московской квартиры – за ключом.

Москвичи эти мне очень понравились. Они были 30-летние, бездетные. Очень уютный дом, украшенный предметами рукоделия хозяйки дома. Особенно меня впечатлил обед – как «в кино»: идеально сервированный стол, салаты, первое, второе, третье… и прочие излишества. Потом все поехали на Киевский вокзал провожать меня. Помогли мне сдать вещи в камеру хранения, купить билет на электричку. Ехать надо было до станции, где жила на своей даче хозяйка квартиры на Беговой. Генеральской вдовой она была.

Поездка «в Россию», как тогда все говорили в Душанбе, зимой, почти для всех была некоторым стрессом. Мы считали российскую зиму суровой, и нужно было соответственно одеться. Меня одевали «всем миром». Не сказать, что материальное положение семьи не позволяло купить теплую одежду, нет. Просто не было такой необходимости. Да, у меня были пальто, сапоги – но это все рассчитано на теплые азиатские зимы. Я боялась московского холода и планировала закутаться как «на Северный полюс». Однако моя подруга Жанна, часто ездившая в Москву, сказала: «Ну и куда ты так собралась нарядиться? Ты же – дама. А едешь в Москву!» И не разрешила взять с собой теплющие варежки. Только перчатки. И сапожищи не дала взять с собой: «Потерпишь в полуботиночках. До метро бегом пробежишься». А шубу и шапку мне одолжила моя двоюродная сестра Соня. У меня было очень красивое пальто австрийское – гладкая шерсть ламы, с отделкой из кожи и натурального оникса. Но это – не для Москвы. Там – Россия. Это тебе не Душанбе, сказали все.

Москва в те времена для всех нас была центром мироздания. (Как, впрочем, и сейчас). Все благоговейно произносили это слово: МОСКВА. Звучало оно почти как ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ. Я знаю многих и многих людей, для которых поездка в Москву была всегда несказанным счастьем. А кому посчастливилось там прожить некоторое время – учеба, командировки – всегда стремились вновь и вновь туда поехать. Моя тетя, например, после поездки в Москву не уставала делиться невероятно возросшим патриотизмом: «Какая у нас богатая страна – в Москве огромные магазины, миллионы людей, и постоянно – огромные очереди, как драконы сказочные, проглатывают огромное количество материальных ценностей, которые «выбрасываются» на прилавки магазинов». Не была исключением и я – Москву я боготворила.

У меня был опыт общения с Москвой в 1975 -1976 годах. И вот, оказавшись в этом самом прекрасном городе на Земле в 1985 году, я проводила сама для себя сравнительный анализ. Как в своей диссертации – сравнивала работу колхозов республики до и после организации районных агропромышленных объединений.

Все меня в Москве удивляло. Хотя я и не из глухой деревни приехала. Например, машины на обочине, покрытые метровым слоем снега. Или женщина, которая выгуливала болонку в комбинезоне из ткани БОЛОНЬЯ. Удивлению моему не было предела: собака в одежде. Я еще подумала – как же человеку нечего делать, если собаку нарядила и прогуливается не спеша. Не зря говорят: никого не суди. Вот, прошло 30 лет и я сама уже гуляю в московском сквере с собачкой в комбинезоне. Да, встречаю иногда чей-нибудь недоумевающий взгляд, похожий на мой, тогдашний.

В 1975 супермаркетов не было, а в 1985 я их не видела, магазины были традиционные, но примечательны огромными очередями. Конечно, не как в ГУМе, но весьма многочисленными. А касс всегда было несколько. Москвичи считали нормальным занимать очередь в несколько касс и метаться между ними, какая быстрее подойдет. Я удивлялась. В Душанбе так не делали.

Ну, понятно, когда в очереди в магазине стоишь – дают какой-нибудь «дефицит». Достоишься, если тебе хватит – обнимешь сверток и домой, счастливая. Но стоять в очереди в кафе – это слишком. Пришли мы однажды в 1975 году в кафе Театральное. А там очередь – как в ГУМЕ за австрийскими сапогами. Я стоять не стала. Стоять на морозе 2-3 часа, чтобы на полчаса зайти в темное прокуренное помещение?

В том месте, где улица 25 октября (теперь ей вернули историческое название Никольская) вливалась в Красную площадь, напротив ГУМа, в 1975 году святого храма не было, а был большой общественный туалет. Каждый по-своему помнил детали московской жизни. Так вот мой знакомый, заведующий аптекой на Гулистоне, недалеко от нашего дома в Душанбе – Нуман, гиссарский таджик, так вспоминал этот самый туалет: «ужасное место, в этом туалете всегда находились какие-то подозрительные парни и всегда подходили ко мне с какими-то непонятными и непристойными предложениями. Приходилось каждый раз бить им морду».

А мой знакомый стоматолог Джурабек, ленинабадский таджик, главный врач стоматологической клиники в Душанбе – она не в центре была, а как ехать от Гулистона по улице Негмата Карабаева в сторону 65 микрорайона, но повернуть направо, 1-Советский или 2-й Советский, за роддомом, тоже имел неприятные московские впечатления: «В этом городе невозможно спокойно покушать. Придешь в ресторан, закажешь еды, а тут набегают полуголые девки и свои голые сиськи тебе прямо на стол кладут. Невозможно спокойно покушать».

Надо сказать, что в советские времена многие, видные впоследствии, душанбинские врачи учились в свое время в Москве и Питере. И все-все врачи постоянно ездили туда на повышение квалификации.

Из Москвы привозилось все необычное, интересное, запоминающееся. Даже тампоны и первые достойные, а не какие раньше были в аптеке из распушенной целлюлозы, дамские прокладки – привезли мои туристки из Москвы – в 1990 году. А в детстве Москва у меня ассоциировалась с апельсинами под Новый год, а также с клюквой в сахаре – в коробочках, также любила я (и сейчас люблю) лимонные дольки, засахаренные, тоже в коробочках. Из того, что привозил папа из Москвы, мне очень запомнился комплект «Герои – пионеры». Это штук 20 портретов и к каждому портрету книжечка с жизнеописанием этого пионера. Павлик Морозов, Зоя Космодемьянская и другие, известные личности. Все это в кожаной красной папке. Очень патриотичный подарок.

Что еще особого в Москве? Конечно, московские конфеты – нигде такой роскоши больше не было. Мишка на Севере. Белочка. В 1975 году на меня произвела впечатление кондитерская, которая располагалась слева – как идти в Историческую библиотеку, еще не завернув в переулок. Там были округлые прилавки и десятки видов конфет в вазочках на ножках. Убранство кондитерской было в стиле 19 века.

Магазины Ванда и Балатон. 1975 год. В этих магазинах постоянно «давали» импорт. Из стран Восточной Европы. В Ванде я долго стояла в очереди и купила две маленькие коробочки в виде ромашки – голубые и зеленые тени для глаз. А также польские духи "Быть может" и еще духи в черном бутылёчке – я их обожала! Но главное в 1975 году в магазинах для меня – НАСТОЯЩИЕ ланкомовские тушь и пудра. Тогда они были именно настоящие. Для меня это было воплощением восторга и роскоши – черная гладкая поверхность и золотая розочка. Тушь у меня тратилась тюбик в неделю – такой боевой раскрас я носила. С годами краситься я перестала, только любовь к хорошим духам осталась на всю жизнь. А пудра Ланком настолько хорошо пахла и делала необыкновенной кожу лица, что это осталось незабываемым! В 2000 году я купила пудру Ланком во Владимире – это было не оно. Просто такая же коробочка и розочка. И в прошлом году эту коробочку я купила в Москве, и она – это не ТО. Тот запах я узнаю из тысяч. Его уже нет в современных вариантах.

В 1985 году я приходила в ГУМ посмотреть на французские духи. Многие из имеющихся на прилавке у меня были дома, целая коллекция. Но одни духи я увидела впервые – Вандербильт. На нежно-сиреневом фоне коробочки два лебедя. Стоили они 120 рублей. И были на порядок шикарнее остальных. В то же время Клима стоили 40, а Маже Ноар – 60. Они-то у меня были, но Вандербильт….я мечтала о них, но купить – немыслимо дорого. Мне казалось, что если у меня будут такие духи, я буду необыкновенно счастлива. Я купила духи Вандербильт с лебедями на коробочке в 1997 году в Казани. Да, шикарные. Но я через месяц подарила их сестре. Оказался совершенно НЕ МОЙ запах.

Еще в 1985 году я гуляла по улочкам тихого центра. Тогда я увидела необычные для меня магазины – в них продавались предметы роскоши. Помню норковую накидку за 6 тысяч и серьги с изумрудами за 11 тысяч. Что-то «щелкало» у меня в голове: Что это за суммы? Зачем настолько дорогие вещи? Кто может их покупать? В 1975 году я такого не наблюдала. То, что «выбрасывали» тогда в магазинах – можно было, пусть подзанять, но купить. Но тут уже не подзаймешь…. К тому же в 1975 году можно было запросто гулять по любым магазинам – как-то все просто было. А в 1985 – хотела я зайти в московский ЦУМ. Нет, меня никто не задерживал. Но там какие-то охранники стояли с надменными взглядами, а вдали мерцали роскошью прилавки – я почему-то попятилась назад. Не вошла. Появилась там чужая энергия. А возле ЦУМа был ресторан Центральный. Там я впервые увидела швейцара в мундире. Мне тоже кольнуло это – сознание у меня было абсолютно советским – большой мужчина мне виделся сталеваром, строителем, но этот слуга в ливрее – зеленой с золотыми пуговицами, и его стойка возле входа в ресторан – меня смутил.

Общим у 1975 и 1985 года был ассортимент Кулинарии. Уже готовые салаты, отваренный рис и сформованные котлеты. Еще в 1975 году увидеть готовый, а не приготовленный мамой, винегрет – это был шок. Но в 1985 году я с удовольствием покупала готовые котлеты по 11 копеек за штуку. И не удивлялась.

Дом, в котором я жила на Беговой, построили в 1946 году пленные немцы. Здесь все было необычным для меня. Лифт на канатах. Старый дородный еврей с пуделем у подъезда. Прачечная в доме. Все белье несли туда…Тоже новинка для меня. Конечно, в общежитии, в больницах всегда сдавалось белье в прачечные, но дома… – я думала, что все стирают постельное белье сами. Сначала замачивают и кипятят его в цинковых баках, придавливая специальными палочками, с одной стороны скрепленных жестью, вроде как щипцы, после стирки синят при помощи синьки, завязанной в мешочек, и крахмалят. А потом гладят, смачивая жесткое пересохшее белье при помощи воды, набранной в рот. Я думала, что все так делают. А тут увидела москвичек, сдающих белье в прачечную.

Да, я побывала на другой планете…А когда сидела в зале диссертаций в Ленинке – это был старый 19 века постройки корпус с барельефами на стенах внутри – представляла, как идет бал пушкинской эпохи.

А что еще необыкновенное московское? Запах метро. Вчера поехала в метро, принюхивалась. Стала я подзабывать необычный запах московского метро, привыкла. Запах почти не ощущаю, или уже не помню его, перелюбила и запамятовала Я этот запах настолько любила, что моя любовь к Ташкенту в 1979 году началась именно с запаха метро – точно как в Москве. Специально ходила в Ташкенте на станцию имени Максима Горького, возле гастронома Светлана, чтобы «понюхать Москву».

Побывать в Москве – особый шик. Создавался особый шлейф, ореол – это видно было в Душанбе. Моя подруга и одноклассница Таня каждое лето все школьные годы проводила в Москве у родственников. В моем понимании она была избранная. Этот московский «налет» – у нее все вещи были необычные, лучше, чем у нас у всех – форма имела другую ткань и другой фасон, тетради были более гладкими, а перья у ручки – более мягкими. У нее у первой я увидела жевательную резинку.

В 1985 году очень красивый парень подошел ко мне у выхода из метро Беговая. Сказал, что он из далекой провинции, приехал на работу, а его обокрали и ему не на что поехать домой. Я отдала ему 30 рублей. Очень большая сумма по тем временам. Профессия того парня в ходу и сейчас. И сейчас у метро дежурят такие ребята – также подходят к женщинам разного возраста, бьют на жалость и выманивают деньги. Видимо, профессия дает заработок. Одного такого блондина я наблюдаю у метро Бабушкинская уже 8 лет – правда, он со временем выглядит все хуже и хуже – видимо, спивается.