– Ты похожая на бомжа цыганка, куда уж ниже? Быть настолько среднестатистической – вот что значит быть униженной. А я всего лишь попросил тебя исправить то, что ты тут устроила. Стоимость бокала я вычту из твоей оплаты.
– Может уже перейдём к делу?
– Изволь. Видишь ли, я живу в непростой семье. Мои родители, скажем так, не очень-то и ладят. Располагая немалыми средствами, я лишён возможности видеться с отцом. А его ко мне и на сто метров не подпускает мать. Мой отец – хороший человек, но их совместное прошлое не даёт матери покоя. Она безмерно любит меня и старается оберегать забывая, что у меня есть своя голова на плечах и свои желания, которые в корне противоречат её собственным.
Мне же, хотелось бы наконец узнать не только кто из них прав, но и иметь возможность, пускай и не на прямую, но связываться с отцом. Он живёт в огромном доме, который два раза в неделю навещает маленькая группа уборщиц. Но, ему было бы гораздо проще, платить деньги всего одной.
И эта самая уборщица могла бы быть своего рода моими глазами и ушами. Подумай Никита, денег ты получишь достаточно, чтобы через год-другой уехать в другую страну, получишь на это время жильё и пропитание. Это выгодное предложение как ты не крути. Пусть оно и сделано под давлением. Выбор есть всегда. Нужно просто сделать его правильно и решить ты должна прямо сейчас.
«Странный тип. И ситуация странная. Блядь, здесь где-то есть ёбаный подвох, которого я не вижу».
– То есть ты хочешь, чтобы я была шестёркой, которая следит за твоим папашей?
– Поуважительней. – Чуть повысил он голос. – Задачу ты поняла верно. По поводу оплаты можешь не беспокоиться. Всё будет задокументировано и каждый месяц на твоё счёт будет поступать фиксированная сумма.
Никита понимала, что, если сейчас согласиться, потом у неё будет возможность свалить.
– Согласна.
– Молодец. Адрес этот ты помнишь хорошо?
– Достаточно хорошо. – Передразнив его манеру речи огрызнулась Никита.
– Тогда я жду тебя здесь ровно через две недели в час дня. Пошли, открою тебе дверь.
Никита невольно запомнила, когда ей нужно будет сюда вернуться. Две недели – это довольно большой срок. Можно доехать попутками до другого конца России. Но, навряд-ли он просто так дал ей столько времени подумать.
Конечно, он будет ожидать что она не вернётся, а это значит, что он мог как-то подстраховаться.
Открывая дверь воровке, надевающей на себя потрёпанную куртку, Эндрю тихо ликовал оттого, что так просто смог реализовать свои давние планы.
«Пусть думает, что она всецело в моей власти. Тогда и желание бежать у неё отпадёт».
– И да, Никита.
Уже стоя в коридоре, она обернулась и во взгляде её было достаточно злобы, чтобы убить человека.
– Что?
– Не забывай, что в доме тоже могут быть камеры. – С этими словами Эндрю улыбаясь закрыл дверь.
– Блядь. – Выругалась шёпотом Никита. – Мразь ебаная. Подстраховался-таки.
«Хер с ним. Нужно валить отсюда».
Глава 9
…Компания Xenon в партнерстве с Teva и Genentech разрабатывают три препарата, которые теоретически смогут блокировать каналы NaV1.7. Но разновидностей таких каналов у человека девять, и работают они в мозгу, сердце и нервной системе. Так что создать средство, которое будет воздействовать только на один вариант натриевого канала и только в конкретном месте травмы, – задача нетривиальная.
31 Декабря.
Их разговоры, как и много раз до этого начинались по инициативе Эндрю. Иначе просто не могло быть. Глория бы не позволила.
Ещё в самом начале процесса по их разводу она запретила Пэтру звонить сыну самостоятельно. Никаких законных ограничений не ставилось, всё было аргументированно её короткой фразой: “Будешь пытаться сам ему позвонить – лишишься вообще любого общения с моим сыном.”
Конечно, у неё не было никакой возможности запретить ему общаться с сыном совсем, но она могла ужесточить свои действия по отношению к нему едва он её ослушается.
Что он мог ещё ответить ей тогда? Пэтр дал своё согласие и, заглушая собственные, приходящие время от времени порывы, терпеливо ждал очередного звонка от сына.
Мог ли Пэтр поступить иначе? Честно говоря – да. Но он не делал этого из-за любви к сыну и из-за того, что, помня, сколько Глория пережила, понимая, как трудно ей смириться с чем-то подобным, не в его манерах было позволить себе иного поведения нежели то, какое он проявлял по отношению к ней.
Куранты ещё не пробили двенадцать, но заветный час был всё ближе и Пэтр был приятно обрадован его звонку. Проведя пальцем по экрану телефона, он заговорил первым:
– Никогда не поздно позвонить отцу правда?
Голос его при этом был даже доброжелательным.
В нём отсутствовала та холодность, с какой он говорил со всеми прочими. И Эндрю улавливал такие перемены.
На лице молодого человека появилась довольная ухмылка. Слышать голос отца было приятно. Приятно знать, что он всё тот-же – приятный и уверенный каким он всегда и был.
Хмыкнув, Эндрю ответил:
– Ты и сам прекрасно знаешь, что, если бы всё сложилось иначе, мне не приходилось бы тебе звонить. Мы могли бы сидеть втроём за одним столом и отмечать новый год как все нормальные семьи.
Динамик телефона Эндрю издал тихий вздох:
– Но мы не можем. Мне кажется, Эндрю, такие затеи остались только в наших мечтах.
– Мой отец что? Сдаётся? – Это был больше не вопрос, а вызов.
– Тактическое отступление. – Спокойно ответил Пэтр.
– Уступаешь маме? – А в этом вопросе больше было сдержанного удивления.
– Своего рода да. Это уступка. Она считает, что я монстр (и в чём-то она права) поэтому хочет оградить своего любимого сына от самой большой для него угрозы.
– Пап, честно, мне всё равно что вы друг о друге говорите. Я хочу, чтобы вы были счастливы – прежде всего. Моя любовь к вам ровно одинаковая. Хочу, чтобы семейные праздники мы отмечали вместе. Но, видимо, счастье вас обоих заключается не друг в друге и не в семье.
– Это сложно Эндрю. – Попытался сгладить углы Пэтр.
– Я понял, ты опять хочешь увести разговор в другое русло ведь так да? Я правильно понял?
Короткая пауза.
– Послушай, я люблю твою маму. Сколько бы гадостей она мне не сказала и кем бы не считала, она ошибается, зная это, я искренне хочу, чтобы она наконец увидела меня. Меня, а не тот образ, который она себе составила. Только это трудно – увидеть.
– Я мог бы ей помочь если бы ты только рассказал мне о вашем прошлом.