Там, где нас нет. Записки не слишком сентиментального путешественника

Спасибо, не надо переводить.
Да, я издалека.
Нет, это не город,
Adios[3 - Adios (исп.) – до свиданья], сеньорита с сиреневыми глазами.
А теперь в Сенат.
Сенатор обязан отвечать избирателям?
Да?
И что, отвечает?
Ну, вы даете, сенатор.
И что вы один такой?
Двое от штата? Нормально.
Привет избирателям.
А откуда здесь дети?
Экскурсия? Вон там один упал.
Это Джозеф? Третий раз падает?
Все понятно,
Он хочет понравиться вот этой
симпатичной маленькой леди.
Может быть, она подойдет и скажет
«Джозеф, тебе больно?»
Вставай Джо, довольно лежать на холодном мраморе,
она уже ушла, у нее нет сердца.
Береги голову с детства,
станешь сенатором – она вернется.

Национальная мечта-идея

Негосударственная организация.
Можно вопрос?
А какая тут у вас мечта-идея?
Ну, у нас говорят, какая-то «американская» есть.
Так вот, нельзя ли узнать – какая?
И она всех тут связывает.
То есть, значит, объединяет.
Всех.
Объединяют дороги, телевидение и фаст-фуд?
Дороги – это понятно,
я вот в «Maps» купил атлас американских дорог —
живого места нет.
Телевидение – да,
вчера включил – «Человек за бортом»,
бросился, как к родному,
меня тоже объединяет.
Фаст-фуд – более чем, со временем у всех проблемы.
Ну, а как же вот, говорят,
поднимают утром флаг над домом,
построятся по росту и хором – гимн?
Никогда не видели?
Пардон.
«Ну что пристал, любознательный?
Женщина делом занята,
адвокат, помогает эмигрантам.
Симпатичная, добрая.
Национальная идея,
как писал один немецкий философ,
то – что нация несет в себе миру,
а не идеологический бензин по внутренним ценам.
Активность, энергия,
плюс убеждение в том,
что всего можно добиться,
если захотеть и делать —
это ядерное топливо,
эффект налицо, разговора нет.
А, если – «свобода одного кончается там,
где начинается свобода другого?».
Дело в том, чего хотеть, и как делать?
Да, кто же может точно знать?
Ключевое слово – «точно».
Не вовремя, не ту кнопку нажал
и получил Чернобыль.
Homo ludens – это дети.
«Будьте, как дети?»
Иса бен Мариам говорил про другое.
Думай, Федя.
Думай до.
Желать и делать будем после.
Если будет что».

Эфиопский ресторан

Деловая программа на день закончена.
Что теперь у нас?
А почему «эфиопский», мы что – в Аддис-Абебе?
Да нет, поехали – я же не Муссолини.
Так, этот бочонок, надо думать – стол,
покрытый, непривычно толстой
(вероятно, эфиопской), скатертью.
Закажем.
Что-нибудь, хорошо прожаренное.
Говядина – хорошо,
ну и разные там, эфиопские…
приправы, что ли.
Не буду я тут курить, не страдайте.
Потому что жарко, как в Африке.
Замечательно, вот Андромеда уже везет.
Почему Андромеда – это потом,
вот почему она уполовником
непосредственно на скатерть складывает?
Понял. А то?
Это не скатерть – это хлеб такой,