Якиманка

Спрос на эту продукцию был столь велик, что уже в 1797 году на этой же фабрике был выстроен второй каменный корпус. Потом прядильни появились в Поповке, Севастьяновке, Норке, Лесном Карамыше, а в Сарепте открылась самая современная по тем временам красильня тканей. Но недолго  Сарепта диктовала свои позиции: в 1816 году производство перенесли в Саратов. Здесь дело в свои умелые руки взяли знаменитые купцы-немцы Шехтель. Но и они не удержали сарпиночное производство у себя и не передали свои монопольные позиции потомкам.  В 50-х годах ХIХ века на слуху у всех были предки выходцев из Германии Шмидта, Борель и Рейнеке. Они в основном и владели сарпиночными фабриками, а также закупали продукцию мелких фабрикантов. На одной из фабрик и трудились потомки Карла: механиками, слесарями, прядильщицами. Твой дальний потомок, Ваня, всё-таки решится поменять неспокойный родной Трир на новую тихую немецкую колонию в российской Сарепте.

– Впрочем, – сказал новоявленный дядя Миша, – ты порядком подустал от потока моих слов. Вижу, не скрывай. Мы не ответили на главный вопрос: «Кому в конце концов достанется волшебный ключ: Карлу или Касперу?» Послушаем далее разговор родных братьев.

– Наш почтенный отец склоняется к мысли отдать фамильный ключ тебе, дорогой мой брат Карл, – веско роняет слова мастер Каспер. – Не хочет старый Густав, оказывается, множить зло в мире. А всего-то я хотел с помощью нашего семейного ключа проникнуть в кассу полка французских кирасиров. И нам хорошо, и врагам наказание…

–«Der Ofen ist nicht fuer dich geheizt», – говорит в таких случаях наш отец, – отвечает Карл. – И он прав.

– Не хочет работать система перевода пословиц, – злится дядя Миша. – «Печка тебе не топится» – это буквальный перевод. А вообще-то у вас говорят: «На чужой каравай рот не разевай». Тоже правильно.

Кстати, младший брат твоего пра-пра-пра… деда без фамильного ключа не пропадет. Он закончит Трирский университет, открытый еще в 1473 году. Он успеет это сделать до его закрытия в 1798 году, станет адвокатом, войдет в  историю как советник  последнего курфюрста Трира. Трирское курфюршество было ликвидировано в 1803 году. Каспер уедет в Париж. Здесь, во Франции, будет продолжаться прямая и ещё одна из боковых линий славного рода Густава. Французский офицер, капитан полка кирасиров и просто красавчик-брюнет не бросит на произвол судьбы плененную им молодую немку, очаровательную блондинку Софию, старшую дочь Карла. Их молодая семья поселится в родовом замке отца капитана, бедного и гордого барона д’Альбре…Он был дальним родственником знаменитого Алена д’Альбре «Великого», сеньора д’Альбре , виконта де Тартаса, графа де Гора и де Кастра, графа Перигора и виконта Лиможа. Семьи Каспера и его племянницы Софии подружатся и не изменят своему выбору через века. Как говорят немцы: «Freundschaft ist das halbe Leben». Буквальный перевод звучит так: «Дружба – половина жизни». А русскоязычные россияне в таких случаях говорят: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей».

– Ты любишь историю, Ваня? – спрашивает дядя Миша. Он замечает, что молодой путешественник заскучал. Пять минут назад они покинули окрестности дома почтенного мастера Карла и обосновались на травке, что густо выросла на лужайке перед Иерусалимской башней, укрепленным жилым сооружением в пять этажей, иллюстрацией известной немецкой поговорки «Eigenes Nest h?lt die Mauer fest», или «Стена держит свое гнездо»…

– Да, конечно, – отвечает Ваня. – Мама мне всегда на ночь рассказывает сказочные истории.

– Настоящая история недалеко ушла от сказки, – вносит уточнение старый путешественник по галактикам и временам. – Неожиданные повороты, великие герои, чудесные финалы. В России история творилась несколько иначе. Но об этом мы еще поговорим отдельно. «В Германии, Франции, большинстве других стран Европы наступал период господства третьего сословия, или буржуазии. Она все больше распоряжается богатствами и вскоре возьмет политическую власть в свои руки…».

– Что это со мной сегодня?  Откуда взялась эта цитата? – горестно восклицает дядя Миша и протягивает свои руки к Солнцу, которое щедро заливает своими благодатными лучами благодатную долину благодатной реки Рейн. Трир, самый старый город Германии, приходит в себя после очередного нашествия французов. Под лучами вечного источника тепла нежатся почтенные горожане, высыпавшие на зеленые лужайки возле амфитеатра, императорских терм, площади около собора Святого Петра и бывших северных ворот Порта Нигра, Рыночной площади… – Ваня, извини, давай я тебе расскажу сказку. Что-то ты заскучал. Сказка называется «Das M?rchen vom Schlauraffenland», или «Сказка про страну Шлараффию». Её сочинили знаменитые немцы, братья Гримм. Она мне очень понравилась. Слушай: «Попал я в страну Шлараффию. Случайно. Проходил мимо. Подумал: «Дай зайду…». И зашел. И тут же у меня отвисла челюсть. От чудес. Вдалеке на тонкой, почти невесомой нити висят каменный дом и собор. Не успел я подумать: «Как это дом и собор не падают?», как мимо меня на руках пробежал безногий человек.  Да так быстро, что за ним и мулу не угнаться. Только я хотел удивиться, как безногий вытащил откуда-то большой острый меч и перерубил им громадный каменный мост. Опять я хотел удивиться, как осел с красивым посеребренным носом перестал гоняться за двумя шустрыми до невозможности зайцами, присел у большой липы и стал с её развесистых ветвей срывать горячие оладьи. И тут же направлять их себе в желудок.

Мне оладьи тоже захотелось, но вынуждено отвлекся на старую, тощую до невозможности козу. Идет она, качается, но терпит: пудов сто сала и соли чуть поменьше: пудов шестьдесят, на её спине.

Скажите: «Заврался! Язык как помело!».

Но то, что я увидел потом, ещё чуднее. Плуг сам по себе на поле ходит: без быка и пахаря, ребенок, которому едва исполнилось 12 месяцев, берет по два мельничных жернова в левую и правую руки. А потом их из Регенсбурга в Трир, а из Трира в Страсбург перебрасывает. А ещё такая хищная птица, как коршун, Рейн переплывает. Увидели это рыбы, которые голоса не имеют, шум подняли: как будто в небе медные кимвалы столкнулись. Решил я убежать от такого страшного гвалта и пошел дальше. И ещё сильней удивился: мёд ручьём из долины в гору бежит.

А что было дальше, ещё удивительнее. Две черные вороны зеленую лужайку косили, два пищащих комара деревянный мост рубили, два сизых голубя серого волка разорвали, а двое шустрых ребят блеющих козлят вместо мячика вверх бросали, две зеленые лягушки спелую рожь молотили. Смотрю дальше: две серые мышки толстого епископа крестили, две рыжие кошки у медведя болтливый язык оторвали, жадная улитка свирепого льва проглотила, старательный цирюльник  женщине бороду брил, а грудные младенцы на своих родных матерей ором кричали и руками махали.

Иду себе дальше: худущие борзые из речки водяную мельницу вытаскивают. Старая кляча их нахваливает, остановиться не хочет. Дальше, больше.  Ещё интересней. Четыре белые лошади муку мелют, две черные козы печь топят, а рыжая корова с черными подпалинами на шкуре хлебы в печь сажает. А петух орет, истошно надрывается: «Кукареку! Сказка кончается. Всё хорошо в меру, а ты намолотил вранья с целую гору!».

– Дядя Миша, не обижайся на меня. Какая-то неинтересная сказка у тебя, – обрывает Ваня монолог дяди Миши.

– Да, что-то я сегодня не в ударе, – соглашается нехотя старый болтун. – Эта сказка непростая. Если ты её поймешь, тебе нетрудно понять события, случившиеся со славными предками мастера Карла в России. Испокон веков люди мечтали об утраченном рае – стране с молочными реками в кисельных берегах и медовых реках в пряничных берегах. Братья Гримм отразили средневековой  европейский сказочный сюжет «о сахарном домике с крышей из оладий, балками из коричного печенья, колоннами из печеных гусиных ножек, с заборами из сосисок, с колодцами, полными сладкого вина мальвазии. В таких местах с неба идут молочный дождь и леденцовый град. А ещё в райской стране платят за игры и за сон». Братья Гримм  немного поиздевались над любителями несбыточного…ну, это дело обычное. Не любят люди умственного труда простых людей, кормильцев своих…ну, ладно. Если будем говорить на эту тему, и всей ночи не хватит. Солнце клонится к закату. В старом Трире не любили праздно шатающихся по ночам людей.  Переберемся от греха подальше к твоим предкам, что избрали своей второй Родиной Россию-матушку и увезли чудесный ключ в далекую страну. Мне не пришлось вмешиваться, и это хорошо. Им, твоим предкам, как любым другим людям, тоже хотелось найти лучшую долю. Получилось это у них или нет – интересный вопрос. Но прежде чем ответить на этот вопрос, я тебе, Ваня, расскажу русскую народную сказку о скатерти-самобранке.

Она начинается, как многие другие: «Жили-были старик со старухой. Так себе жили.  Хлеб ели, квас пили, с весны до осени лебедой да ягодами кормились.

Старик думал-думал и взял лукошко пшеницы у богатого соседа в долг. Мол, пора вспомнить молодость и засеять поле яровой пшеницей. К осени она выросла «Сам на десять». Пора урожай убирать. Как бы не так! Откуда-то набежал сильный  ветер, принес с собой град, каждая градинка в детский кулачок. Словом, начисто выбило поле старика. Старуха ругается: «Что в молодости тебе не везло, что в старости судьба бьёт тебя и приговаривает: «Экая ты бестолочь! Захотел сладкой жизни? Вот тебе, вот…»  Другие поля и не задело…».

– Не страховал свои риски всю жизнь, старик, вот и нарвался на неприятности, – вносит уточнение в нить сказочного повествования дядя Миша и вручает Ване кулек с вишнями. «Мытые, не сомневайся. Кушай. Мы уже прибыли в родное Поволжье. Урожай вишни в этом году щедрый…». Дядя Миша и Ваня усаживаются на ступеньках Центральной набережной великой реки Волга в Волгограде. Летняя ночь только вступает в свои права. Никому из прогуливающихся людей на набережной нет дела ни до кого. Мешковатый дедок в физкультурном костюме с надписью «СССР» на груди и его голенастый внук в летнем костюмчике и сандалиях на босу ногу растворились в толпе. Старый путешественник по временам и галактикам первой остановкой в России избрал современный Волгоград.

– Однако, – говорит дядя Миша. – Продолжение следует:

«– Успокойся, старуха, – говорит старик. – Пойду я к Ветру. Он виноват, пусть отвечает…».

Шёл старик и дошёл до высокой горы. Под горой большая изба. А в ней четыре крыльца, на все стороны света. С одного из крылец старуха спускается с ведрами и направляется к колодцу. Еле ноги переставляет. Совсем старая. Старик говорит ей: «Здравствуй, матушка, дай я тебе помогу, воду отнесу в избу…». А старуха отвечает ему: «Ты не смотри, что я такая старая. Сама управлюсь. А за добрые слова спасибо. Проходи в избу, располагайся…». Старуха нежданного гостя приветливо встретила: чаем напоила, щами накормила, на теплую печку уложила. И к расспросам приступила.

Старик рассказал про свою беду, ничего не скрыл. Старуха поспешила его успокоить: «Не печалься! Я мать четырех ветров. Это озорник Полуночник виноват…».

Прошло немного времени и стали слетаться в родной дом сыновья старухи: горячий Восточный ветер, ласковый Полуденник-ветер, холодный Запад-ветер и озорной, шумный Полуночник-ветер. Степенно старшие братья выступают, матери в пояс кланяются. А Полуночник-ветер никак не может успокоиться, все хвастается: «Все суда сегодня с курса сбил, напугал до смерти, наигрался от души, кушать хочу! Мечи, мать, пироги из печи!».

Старуха напоила-накормила сыновей, а потом спросила: «Признавайтесь, кто сегодня из вас беду натворил?». Потом позвала с печи гостя-старика. Старик всё рассказал как на духу.

Полуночник голову опустил, а потом говорит: «Дело это поправимое!». Озорной ветер достает из-за пазухи сверток и вручает его старику:

– Дарю тебе, мой названный брат, скатерть-самобранку. Ты её разверни и скажи: «Попить-поесть!». Тут же на скатерти блюда с угощением выстроятся. Выбирай! Кушай от души и не вспоминай меня лихом! Прощай! Запомни только мой наказ: «На постоялый дом со скатертью не заходи!».

Распрощался старик с хозяйкой дома и её сыновьями. Ночь наступила, а он всё идет. И захотелось ему  под крышу. «Когда хлеб свой –  хоть у попа стой!». Забыл он предупреждение Полуночника-ветра и направил свои ноги к постоялому двору. Приветливо встретили старика, предложили заказать блюда и напитки…

– Вот здесь, Ваня, начинается самое интересное, – прерывает свое повествование дядя Миша. – Стоит русскому человеку поймать за ноги птицу-удачу, так сразу же он превращается в хвастуна! То ли он не верит в случившееся, то ли спешит поделиться своей радостью со всем миром?! А, может, надо простому русскому человеку прожить 100 лет в благополучной стране, насладиться самыми элементарными вещами, стать добропорядочным и законопослушным обывателем, на котором держатся государство и общество?! Тем самым, который верит в разумное устройство мира и в своё достойное место в нём, и не пускает пыль в глаза, потому что он самодостаточный. В общем, дорогой Ваня, прогулял всю ночь у своей скатерти старик, а к утру остался ни с чем. Хозяин постоялого двора поменял волшебную скатерть на свою скатерть, внешне ничем не отличающуюся. Дошел до дома старик, успокаивает старуху: «Сейчас будет у нас пир, на весь мир…». Конечно, ничего у него не получилось, едва от сковородки заждавшейся старухи увернулся. Пришел он опять к большому дому и дождался братьев-ветров…».

– Нет бы, подумать, – горячится дядя Миша и большой мозолистой ладонью правой руки трет свою грудь в районе буквы «Р», – кто виноват на самом деле, опять к благодетелю, за помощью. Он вручает Ване очередной кулёк. На этот раз с абрикосами и говорит: «Кушай, расти…». Затем дядя Миша продолжает свое повествование:

«Как и ожидалось, простил старика Полуночник-ветер и вручил ему очерёдной подарок: кошелёк-самотряс. И опять предупредил: «Не заходи на постоялый двор, иди домой, к старухе…». Но старику захотелось отдохнуть, сладко попить, обильно поесть. К хорошему тоже привыкаешь быстро. Хозяин постоялого двора узнал старика и снова уговорил его расщедриться. Остался старик наутро с похмельной головой, трясущимися руками и похожим на волшебный кошёлек простым кошёльком. Вот и думаешь: а полученным богатством ещё нужно распорядиться с умом. Не только сохранить, но и приумножить его! Старик между тем добрался до дома, хочет улестить старуху. Не получается. Старуха плачет и бьёт старика всем, что под руку подвернулось: «Пустомеля, пустозвон, жизнь мою загубил, на старости лет из ума выжил…».

И опять старик побежал за помощью к ветру-Полуночнику. Испугался хозяина постоялого двора: «Ну что я докажу, одна шайка-лейка, набегут и сомнут как траву в поле…».  На этот раз покровитель старика взялся за ум и вручил названному брату  суму с двумя молодцами с дубинками. Старик вначале попробовал силу их дубинок на своих боках, а потом решил зайти в постоялый двор и наказать с их помощью хитрого хозяина.  И это у него получилось: вернул он скатерть-самобранку и кошелёк-самотряс. И со старухой старик разобрался. Попугал её молодцами с дубинками из сумы, а потом угостил её на славу. Получилось у старика и с алчным барином справиться. Хотел он завладеть сокровищами старика, но, отведав дубинок молодцов из сумы, уехал восвояси из деревни. Подумаешь над этой сказкой и всю историю твоей родной страны представляешь. В той ее части, которая касается ее последних великих революций – февральской и октябрьской 1917 года. Какой великолепный лозунг был брошен в массы: «Земля – крестьянам, фабрики – рабочим!». Берите скатерть-самобранку, владейте кошёльком-самотрясом! Сказка стала явью!

Ваня хотел было сказать новоявленному дяде Мише: «Домой хочу, к Папе и Маме, домой…», но представил себе Маму, сидящую в инвалидном кресле, и решил: «Дядя Миша многое знает, многое умеет. Попрошу его помочь Маме. Почему бы с ним не отправиться на место автомобильной аварии?». После случившегося с Мамой он как-то сразу повзрослел: его беззаботное детство разом оборвалось и не собиралось, по всей видимости, возвращаться. Поэтому он улыбнулся дяде Мише и спросил: «А Мама и Папа меня не заждутся?».

– Ни в коем случае, – поспешил ответить дядя Миша. – Мы вернемся в твою комнату в то же время, в какое из него отбыли в путешествие по времени. Ну, что готов?

– Готов! – ответил Ваня. Центральная набережная в Волгограде уменьшила численность прогуливающихся на ней  в наши дни на две единицы. Мальчик и старый путешественник по временами и галактикам очутились в 1919 году.

Пока что у них получалось по-немецки: «Der Ton macht die Musik» (буквально: «Звук делает музыку»), а, может, по-русски: «Доброе начало полдела откачало».

– Бывшая Сосновская волость Камышинского уезда Саратовской губернии. Была образована вместо Сосновского колонистского округа, которая включала 13 немецких сёл: Антон, Бальцер, Бауэр, Бейдек, Гримм, Деготт, Денгоф, Кратцке, Куттер, Меркель, Мессер, Моор, Шиллинг. В селе Меркель, в котором мы сейчас, Ваня, находимся, знали и уважали мастера Генриха и его жену Гертруду, как родителей Адама, – защитника прав рабочих и крестьян и одного из активистов Автономной области немцев Поволжья, – начал свой очередной монолог неутомимый дядя Миша. – Сегодня Адам гостит у отца и матери по поводу прибытия в Меркель дорогого гостя, Курта, сотрудника французского Красного Креста и просто дальнего родственника. Вот уже добрый десяток лет Адам и Курт переписывались, встретились впервые. Им есть о чем поговорить. Прислушаемся. Адам в этот памятный вечер определит судьбу рода, идущего от славного Карла, на многие десятки лет вперед. Ты даже не представляешь, как это важно знать своё будущее не только на ближайшее столетие, но и на тысячи лет вперед!

Ваня хотел было раскапризничаться: что ему было до боли старого путешественника по временам и галактикам, оставленного собратьями на чужой планете?! Но Ваня ещё раз вспомнил Маму, сидящую в инвалидном кресле с грустным отсутствующим лицом, и предпочел ответить на последнюю фразу словоохотливого дяди Миши неопределенно – вежливо: «Простите, я как-то не задумывался над этим раньше…».

– Ну, да, конечно! Я тоже не думал над этим, пока не очутился на третьей от Солнца планете заточенным в специальное хранилище, шкатулку. Этого и следовало ожидать. Я замахнулся увидеть будущее моей цивилизации, представляющей из себя электрические волны высшего порядка, через десять тысяч лет. Свои соображения я доложил командору космического судна. Это было неправильным. Наш корабль, как многие другие, аналогичного класса, бороздил просторы вселенной с конкретной целью: нахождение развитой цивилизации. Наши поиски к тому времени, когда я решил попробовать себя в роли прогнозиста, не дали ожидаемого результата. Командир предупредил меня: «Скоро мы вернемся на базу, я доложу ваши соображения по инстанции. А пока что все, что было сказано сегодня, должно остаться строго между нами…». Я пообещал старому командору, что так и будет. Но не сдержал своего обещания. Экипаж разделился на два лагеря. Моих сторонников и моих противников. Что же могло взбудоражить моих братьев и сестер по полету в очередной галактике, называемой вами, землянами, Млечным путем? Я путем многочисленных точных расчетов пришел к выводу, что уже через десять тысяч лет наша цивилизация перейдет на последнюю ступень в своем развитии в цифровом формате и просто растворится в бесконечной Вселенной! Те немногие, кто поддержал меня, предлагали прервать полет и вернуться на центральную базу. Цель – довести до Высшего совета нашей цивилизации мои расчеты. Враги разума, иначе я не мог выразиться, считали, что в мои расчеты вкрались ошибки: лучистая энергия и есть высшая и последняя ступень развития Вселенной! Раз мы её часть, как мы можем исчезнуть? Нет никакого резона бросать программу исследований и возвращаться на центральную базу. Только она имела связь с нашей родной планетой. Как всегда, последнее слово было за командором. Он решил, как говорят у вас, избавиться от одной паршивой овцы, чтобы спасти всё стадо. Дальше ты всё знаешь. Кто бы мог подумать, что через десять тысяч лет на Земле разовьется человеческая цивилизация и что хитроумный командор предусмотрел всё до последней мелочи?! Освобождение меня из шкатулки запустило механизм извещения о появлении на Земле разумного существа, умеющего открыть хитроумный инопланетный замок шкатулки. Вскоре следует ожидать появления на Земле моих братьев и сестер и исполнения моего пророчества…

– Ваня, извини, опять я не в тему, – прервал свой очередной монолог дядя Миша. – Давай все-таки послушаем, что говорят Адам и Курт:

«– Как у вас здесь просторно, – говорит Курт. – Едешь, едешь, а ширь не кончается. В хорошем месте расположилось село Меркель. Чувствуется, отцы-основатели серьезно подошли к  выбору места для нового немецкого села…

– Село начиналось в том самом месте, где река Макаровка впадает в реку Карамыш. В 1766 году появились первые дома и улицы, а потом построили лютеранскую церковь, школу, фабрику по производству ткани и платков из сарпинки, – уточняет Адам. – Хорошо живется немцам не только в  селе Меркель. Россия – наша любимая Родина. Она первая в мире воплощает в жизнь гениальные идеи великого Карла Маркса, приступив к строительству коммунизма. Я горжусь тем, что мои предки из Трира, в котором родился и рос наш вождь и учитель…

– А я этим обстоятельством не горжусь, – отвечает гость из Франции, дальний родственник брата Карла,  Каспера. – Как говорится в «Манифесте Коммунистической партии», написанном Фридрихом Энгельсом и Карлом Марксом в 1848 году, а затем дополненном в последующие годы: «Пролетариат использует свое политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства…

Это может, конечно, произойти сначала лишь при помощи деспотического вмешательства в право собственности и в буржуазные производственные отношения, т. е. при помощи мероприятий, которые экономически кажутся недостаточными и несостоятельными, но которые в ходе движения перерастают самих себя и неизбежны как средство для переворота во всем способе производства». Проще говоря, ваш пролетариат, вернее, его вожди,  не остановятся ни перед чем. И это пугает меня больше всего. Один из ваших вождей, Владимир Ленин, пишет в статье «О «демократии» и диктатуре», опубликованной в газете «Правда № 2, 3 января 1919 года: «Маркс и Энгельс, когда они последний раз вдвоем подписывали предисловие к “Коммунистическому Манифесту” (это было в 1872 году), считали необходимым особо обратить внимание рабочих на то, что пролетариат не может просто овладеть готовой (т. е. буржуазной) государственной машиной и пустить её в ход для своих целей, что он должен сломать, разбить её».  Итак, «Das dicke Ende kommt noch»…

– Этим гость твоего дальнего предка хочет сказать, что «Большой конец впереди», – невольно врывается в ход диалога дядя Миша. – По-русски будет понятней: «Это только цветочки, ягодки ещё впереди».

Между тем дальние родственники продолжают разговор:

– «Das Feuer, das mich nicht brennt, loesche ich nicht», – отвечает Адам…

– Это в буквальном переводе с немецкого языка звучит так: «Я не тушу огонь, который меня не сжигает», – уточняет старый путешественник по временам и галактикам. – Но лучше сказать по-русски: «Моя хата с края».

–Но не замечать огонь, который сжигает соседа, – это не по-людски. Я и мои сыновья построят в России коммунизм, и ты будешь приезжать в гости, чтобы вкусить коммунистические блага и признаться в своей неправоте. Впрочем, что я говорю? Мировая революция скоро разрушит все границы, и пролетарии всех стран соединятся!  Жалко, что Эльзасская Советская Республика просуществовала так недолго, зато в эти славные дни у всех на устах Баварская Советская Республика! Да здравствует коммунизм во всем мире! Не поеду я во Францию, и сыновей своих не пущу! Давай закроем тему политики и попробуем российский шнапс. У меня из яблок. Будет лучше твоего кальвадоса по всем статьям! И наша копченая свинина вкуснее твоего бекона!