Принцесса по крови

Последнее замечание я адресовала Эдди.

– Не понимаю, почему я одна вижу серьезность ситуации. Свидания человека и вампира. Речь идет о ваших жизнях. С такими вещами нельзя забавляться! А пока… пока, похоже, вы именно забавляетесь. Вы оставляете мне самую трудную работу – расхлебывать то, что натворили… И все это время в затылок мне дышат Кит и другие алхимики, только и ожидая, когда я оступлюсь! Потому что никто не доверяет мне с тех пор, как я помогла вашей подруге Розе. Думаете, это забавно? Хотите пожить моей жизнью? Так давайте! Не стесняйтесь, вперед – и тогда для разнообразия вам придется брать ответственность на себя.

Я не кричала, но явно говорила на повышенных тонах. Я произнесла почти всю речь на едином дыхании и теперь сделала паузу, чтобы набрать в грудь немного воздуха. Эдди и Джил глядели на меня широко раскрытыми глазами, как будто впервые увидели.

Именно в этот миг вернулась миссис Везерс.

– На сегодня достаточно. Теперь, пожалуйста, поднимайтесь в свою комнату, – сказала она Джил.

Джил кивнула все еще со слегка ошарашенным видом и поспешила прочь, не попрощавшись ни со мной, ни с Эдди. Миссис Везерс проводила ее до лестницы, а Эдди повернулся ко мне. Лицо его было бледным и серьезным.

– Ты права, – сказал он. – Я не выполнял свою часть работы.

Я вздохнула, внезапно почувствовав огромную усталость.

– Ты еще лучше, чем остальные.

Он покачал головой:

– И все равно. Может, ты права насчет Мики. Может, если бы я с ним поговорил, он держался бы на расстоянии, и тогда Лорел не цеплялась бы к Джил. Сегодня я его попрошу. Но…

Эдди нахмурился, осторожно подбирая слова:

– Попытайся не быть слишком суровой с Адрианом и Джил. Для нее такая жизнь – стресс, и иногда я думаю, что через духовную связь с Адрианом Джил передалась частица его характера. Я уверен, именно поэтому она сегодня и убежала. В ее положении он бы поступил именно так.

– Никто не заставлял ее сбегать, – ответила я. – Тем более Адриан. Она уговорила Ли и ничего нам не сказала, значит, понимала, что поступает нехорошо. Это был ее выбор. А Адриана вообще ничто не оправдывает.

– Да… Но это же Адриан, – неубедительно проговорил Эдди. – Иногда я не знаю, сколько в его поступках его самого, а сколько – духа.

– Пользователи духа принимают антидепрессанты, верно? Если бы его беспокоила сложившаяся ситуация, мог бы взять себя в руки и сделать что-нибудь. У него был выбор. Он не беспомощен. И никто из них – не жертва.

Эдди несколько секунд внимательно смотрел на меня.

– А мне-то казалось, это я сурово отношусь к жизни.

– У тебя суровая жизнь, – поправила я. – И основана она на идее, что ты всегда должен заботиться о других. Меня же воспитали в том духе, что иногда заботиться необходимо, но все равно всем нужно пытаться справляться самим.

– И, однако, ты здесь.

– Давай, давай, напомни мне еще раз об этом! Скажи лучше, хочешь вместе со мной поговорить с Ли?

С лица Эдди исчезло извиняющееся выражение.

– Да, – свирепо сказал он.

Мы нашли Ли на улице – он с несчастным видом сидел на скамье. Когда мы приблизились, он вскочил.

– Пожалуйста, простите! Я не должен был так поступать. Просто у нее был такой печальный и потерянный голос, что мне захотелось…

– Ты знаешь, как мы ее оберегаем, – сказала я. – Неужели ты не подумал о том, что мы будем сходить с ума?

– И она несовершеннолетняя, – добавил Эдди. – Ты не можешь просто увозить ее и делать с ней все, что захочешь!

Должна признать, я слегка удивилась, что Эдди решил затронуть вопрос об угрозе целомудрию Джил. Не поймите меня неправильно. Я тоже помнила, сколько ей лет. Но после того как она в буквальном смысле слова наблюдала собственную смерть, мне казалось, что Эдди не будет беспокоиться о такой житейской вещи, как секс.

Серые глаза Ли широко распахнулись.

– Ничего не было! Я бы никогда не посмел. Честное слово! Как можно воспользоваться своим преимуществом перед тем, кто настолько доверчив! Я не могу погубить это доверие. Она значит для меня больше, чем любая другая девушка из всех, с кем я встречался. Я хочу, чтобы мы навсегда остались вместе.

Я подумала, что «навсегда вместе» в их возрасте – чересчур, но в глазах Ли была трогательная искренность. И все же это не оправдывало его поступков.

Ли серьезно отнесся к нашим нотациям и пообещал, что такого никогда больше не повторится.

– Но прошу… Я могу все-таки видеться с ней хотя бы в вашем присутствии? Давайте будем выбираться куда-нибудь всей компанией!

Мы с Эдди переглянулись.

– Если ей вообще теперь позволят покинуть кампус, – сказала я. – Я и вправду не знаю, что дальше будет.

Еще несколько раз извинившись, Ли ушел, и Эдди вернулся в свое общежитие. Я поднималась по лестнице, когда мой мобильник зазвонил. Бросив на него взгляд, я с испугом увидела номер моих родителей в Солт-Лейк-Сити.

– Да? – с колотящимся сердцем сказала я.

На один отчаянный миг я подумала, что это Зоя.

– Сидни.

Отец. В животе моем все перевернулось от ужаса.

– Нам нужно поговорить о случившемся.

Меня охватила паника. Как он успел узнать об исчезновении Джил? Ответ напрашивался сам собой – винить в этом следует Кита. Но откуда узнал Кит? Он что, был у Кларенса, когда Эдди позвонил Адриану? Несмотря на недостатки Адриана, я не могла представить, чтобы он рассказал Киту о случившемся.

– Поговорить о чем? – спросила я, выгадывая время.

– О твоем поведении. Прошлым вечером Кит позвонил мне, и, должен сказать, я очень разочарован.

– Прошлым вечером?

Он звонил не из-за исчезновения Джил. Тогда из-за чего же?

– Тебе полагалось координировать усилия, которые помогли бы той моройке затеряться среди людей. Ты не должна была разъезжать с ними, водить с ними дружбу, хорошо проводить с ними время! Я едва поверил своим ушам, когда Кит сказал, что ты повезла их играть в шары!

– В мини-гольф, и Кит это одобрил! Я сперва спросила у него.

– А потом я слышу, как ты помогаешь всем этим вампирам с их делишками и всякой всячиной. У тебя есть обязательства только по отношению к девушке, и обязательства эти ограничиваются тем, что необходимо для ее выживания… А ты, насколько мне известно, не выполняешь своего долга. Кит поведал о некоем инциденте, когда ты не справилась надлежащим образом с ее проблемами из-за солнечного света…

– Я немедленно сообщила об этих проблемах! – закричала я.

Могла бы догадаться, что Кит использует это против меня.

– Кит…

Я помедлила, думая о том, как лучше всего объяснить.

– …Кит неверно истолковал мой первоначальный рапорт.

Кит отказался дать ход моему первоначальному рапорту, но если бы я сказала отцу, что его протеже солгал, отец встал бы на его защиту. Он бы мне не поверил.

– И уж не Киту бы говорить! Он все время болтается у Кларенса и не рассказывает почему!

– Наверное, чтобы убедиться – ему не стало хуже. Я так понимаю, у старика не все дома.

– Старик бредит охотниками на вампиров, – объяснила я. – Он думает, что есть люди, которые убили его племянницу.

– Что ж, – сказал отец. – Есть люди, осведомленные насчет вампиров. Люди, которых мы не можем разубедить. Вряд ли это охотники. Кит исполняет свой долг, просвещая Кларенса. А ты действуешь неправильно.

– Это нечестное сравнение!

– По правде сказать, я виню самого себя, – сказал отец.

Я почему-то сомневалась, что он себя винит.

– Я не должен был тебя отпускать. Ты была не готова к заданию после всего, через что прошла. Пребывание с этими вампирами сбило тебя с толку. Вот почему я тебя отзываю.

– Что?!

– Если уж делать по-моему, то прямо сейчас. К сожалению, Зоя еще пару недель не будет готова. Алхимики хотят, чтобы она прошла кое-какие испытания, прежде чем ей сделают татуировку. Когда все будет улажено, мы пошлем ее на твое место и предоставим тебе… необходимую помощь.

– Отец! Это безумие. Я прекрасно здесь справляюсь. Пожалуйста, не посылай Зою…

– Прости, Сидни, – сказал он. – Ты не оставила мне выбора. Пожалуйста, за оставшееся время не попади в беду.

Он отключился, а я с упавшим сердцем осталась стоять в коридоре. Две недели! Две недели – и они пошлют сюда Зою. А я… Куда отправят меня? Я не хотела об этом думать, но знала куда. Нужно было этому помешать.

Я напряженно раздумывала над ситуацией.

«Татуировки», – внезапно дошло до меня.

Если бы я смогла закончить проверку украденных субстанций и выяснить, кто поставляет кровь, я бы заслужила одобрение алхимиков – надо надеяться, достаточное, чтобы оправдаться от наговора Кита.

Но почему он это сделал? Почему теперь? Я знала – он никогда не хотел брать меня с собой. Может, он просто выжидал, собирая негативную информацию обо мне и готовясь одним махом меня устранить. Но я не позволю ему так поступить. Я раскрою дело с татуировками и докажу, кто среди алхимиков является предателем. Теперь у меня было достаточно улик, чтобы привлечь внимание начальства. А если в течение недели не обнаружится ничего нового, я просто выложу те факты, какими уже располагаю.

Приняв решение, я преисполнилась отваги. Но все равно, когда улеглась в постель, уснуть было нелегко. Надо мной висела отцовская угроза и страх попасть в центр переобучения.

Проворочавшись и прометавшись около часа, я в конце концов задремала. Но все-таки сон мой был чутким и беспокойным. Спустя всего несколько часов я проснулась, потом задремала снова.

На этот раз я увидела сон.

Во сне я оказалась в гостиной Кларенса. Все там было прибрано, расставлено по местам, темное дерево и старинная мебель придавали комнате обычный мрачный колорит. Детали сновидения были удивительно яркими, я как будто чуяла даже пыльные книги и кожаную обивку.

– Ха. Сработало. Я не был уверен, что с человеком получится.

Я резко обернулась и увидела Адриана, который стоял, прислонившись к стене. Мгновение назад его тут не было, и я почувствовала вспышку детского страха перед вампирами, появляющимися из ниоткуда. Потом вспомнила, что это сон и что во сне всякое случается.

– В чем ты не был уверен? – спросила я.

Он повел рукой вокруг.

– Смогу ли до тебя дотянуться. Привести тебя сюда, в этот сон.

Я не совсем уловила его мысль и ничего не сказала. Адриан выгнул бровь.

– Ты не знаешь, верно? Где ты?

– У Кларенса, – рассудительно ответила я. – Ну в реальной жизни я сплю в своей кровати. А это просто сон.

– Ты права наполовину, – сказал он. – Это сон духа. И это реально.

Я нахмурилась. Сон духа. Поскольку информация о духе была в основном поверхностной, мы почти ничего не знали о подобных снах. Большую часть из того, что мне было о них известно, я выяснила у Розы, которая часто посещала в таких сновидениях Адриана. Если верить Розе, спящий и пользователь духа в самом деле были вместе, встречаясь в уме и общаясь на больших расстояниях. Мне было трудно полностью это уяснить, но я видела, как Роза, просыпаясь, владела информацией, которую не могла получить никаким другим способом. И все равно у меня не было доказательств, что сейчас я действительно нахожусь во сне духа.

– Это обычный сон, – возразила я.

– Ты уверена? – спросил Адриан. – Осмотрись. Сосредоточься. Разве ты не чувствуешь разницы? Точно сон… но не совсем сон… и не совсем реальная жизнь. Называй это как хочешь, но в следующий раз, когда мы увидимся в мире бодрствующих, я смогу в точности рассказать тебе, что тут случилось.

Я оглядела комнату, изучая ее, как и предложил Адриан. И снова меня поразила яркость даже мельчайших деталей. Все определенно ощущалось реальным, но так часто бывает и во снах… Ты обычно никогда не знаешь, спишь ли ты, пока не проснешься.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. И внезапно я это почувствовала. Не совсем сон. Не совсем реальная жизнь.

Мои глаза распахнулись.

– Прекрати! – крикнула я, попятившись от Адриана. – Пусть это закончится! Вытащи меня отсюда!

Конечно, признавая, что это и впрямь сон духа, я должна была признать и еще кое-что: меня окружала вампирская магия. Мой разум попался в ее ловушку. Я почувствовала приступ клаустрофобии. Магия давила на меня, вытесняя воздух.

– Пожалуйста! – умоляла я все отчаяннее. – Пожалуйста, отпусти меня.

Адриан с удивленным видом выпрямился.

– Да что ты, Сейдж. Успокойся. Все в порядке.

– Нет. Не в порядке. Я этого не хочу! Я не хочу, чтобы меня касалась магия.

– Она не причинит тебе зла. Ничего страшного.

– Она дурная, – прошептала я. – Адриан, пусть это прекратится.

Он протянул руку, словно чтобы утешить меня, потом передумал.

– Она не причинит тебе зла, – повторил он. – Просто выслушай меня, а после я все рассею. Честное слово.

Даже во сне мое сердце бешено колотилось. Я обхватила себя руками, попятилась и прижалась спиной к стене, пытаясь сделаться меньше.

– Ладно, – прошептала я. – Поторопись.

– Я просто хотел сказать…

Он сунул руки в карманы и смущенно потупился, прежде чем опять на меня взглянуть. Глаза у него вроде были зеленее, чем в реальной жизни. Или это просто мое воображение?

– Я хотел… хотел извиниться.

– За что? – спросила я.

Я не могла думать ни о чем, кроме своего ужаса.

– За то, что сделал. Ты была права. Я зря потратил сегодня твое время и твои труды.

Я заставила себя вспомнить, что случилось в этот день.

– Спасибо, – сказала я просто.

– Я сам не знаю, почему поступаю так, – добавил Адриан. – Просто не могу удержаться.

Я все еще была в ужасе, задыхалась от окружавшей меня магии. Каким-то образом я ухитрилась эхом повторить свои слова, сказанные во время недавней беседы с Эдди.

– Ты можешь себя контролировать. Ты не жертва.

Адриан смотрел в пространство, явно погрузившись в свои мысли. Потом снова быстро взглянул на меня.

– В точности как Роза.

– Что?

Адриан протянул руку, и в ней внезапно материализовалась шипастая красная роза. Я ахнула и попыталась отодвинуться еще дальше. Адриан крутанул стебель, осторожно, чтобы не уколоть пальцы.

– Она так сказала. Что я играю в жертву. Я действительно так жалок?

У меня на глазах роза поникла и съежилась, превратившись в пыль, а потом и вовсе исчезла. Я нарисовала на своем плече знак, защищающий от зла, и попыталась вспомнить, о чем мы говорили.

– «Жалкий» – я бы так не сказала.

– А как бы ты сказала?

В голове у меня было пусто.

– Не знаю. Запутавшийся?

Адриан улыбнулся.

– Это преуменьшение.

– Я сверюсь со словарем, когда проснусь и вернусь к тебе. А теперь не мог бы ты с этим покончить?

Улыбка его поблекла, сменившись удивлением.

– Ты и вправду так боишься?

Я позволила молчанию ответить за меня.

– Хорошо, тогда последнее. Я придумал еще один способ выбраться из дома Кларенса и получить кое-какие деньги. Я читал насчет колледжа и стипендии. Как думаешь, если я буду где-нибудь учиться, то смогу получать достаточно, чтобы на это существовать?

То был конкретный вопрос, на который я могла ответить.

– Возможно. Но в этом году слишком поздно. Занятия везде уже начались.

– Я нашел одно место по Интернету. Карлтон. Колледж на другом конце города, и там учебный год еще не начался. Но все равно нужно действовать быстро, и… Я не знаю, что надо делать. С бумагами. С процедурами. Но в этом ты специалист, верно?

– Печально, но факт, – сказала я.

Мне казалось, что «Карлтон» звучит знакомо, но я не могла вспомнить почему.

Адриан сделал глубокий вдох.

– Ты мне поможешь? Я знаю, это снова сделает тебя нянькой, но не представляю, с чего начать. Просто обещаю выполнить свою часть работы. Скажи, что нужно сделать, и я это сделаю.

«Нянька». Он говорил с Джил, или с Эдди, или с ними обоими. Но это был разумный поступок. Адриан хотел знать, что с Джил все в порядке. Я могла только вообразить, как ему пересказали мою тираду.

– Ты раньше уже был в колледже, – сказала я, припоминая его дело.

Я проштудировала его, пока составляла то злосчастное резюме.

Адриан кивнул:

– Был.

– Откуда мне знать, что ты не поступишь так снова? Откуда мне знать, что не потратишь опять мое время впустую?

– Ты не можешь этого знать, Сейдж, – признался он. – И я тебя не обвиняю. Могу просить только об одном – чтобы ты дала мне еще шанс. Попытайся поверить мне, когда я говорю, что завершу начатое. Поверь, что я серьезен. Просто поверь мне.

Молчание затянулось. Я слегка расслабилась, сама того не сознавая, хотя все еще стояла, прижавшись к стене. Я внимательно рассматривала Адриана, мечтая, чтобы мне удавалось легче разбираться в людях. Глаза у него такие же зеленые и в реальной жизни, решила я. Просто обычно я не смотрела в них так внимательно.

– Хорошо, – сказала я. – Я тебе доверяю.

На лице его отобразилось полное потрясение.

– Доверяешь?

Я не лучше разбиралась в людях, чем десять секунд назад, но в тот момент внезапно поняла загадку по имени Адриан Ивашков. Люди не часто ему доверяли. От него немногого ожидали, поэтому он таким и был. Даже Эдди произносил пренебрежительно: «Это же Адриан». Словно тут уж ничего нельзя было поделать.

А еще я внезапно поняла, что, каким бы маловероятным это ни казалось, у меня и Адриана много общего. Нас обоих постоянно пытались втиснуть в привычные рамки. Неважно, что люди ожидали от меня всего, а от него – ничего. Все равно мы были очень похожи, оба непрерывно пытались переступить границы, определенные для нас другими. Адриан Ивашков – легкомысленный вампир – был похож на меня больше, чем любой из известных мне людей.

Мысль об этом была настолько пугающей, что я даже не сразу смогла ему ответить.

– Доверяю, – подтвердила я наконец. – Я тебе помогу.

Меня начало трясти. Страх перед сном вернулся, и мне отчаянно хотелось, чтобы это закончилось. Я бы согласилась на что угодно, лишь бы вернуться в свою немагическую кровать.

– Но не здесь. Пожалуйста… Ты пошлешь меня назад? Или покончишь с этим? Или что угодно?

Адриан медленно кивнул, по-прежнему с изумленным видом. Гостиная начала блекнуть, ее цвета и очертания расплывались, как и картины в комнате. Вскоре все померкло, сделалось черным, и я обнаружила себя в собственной кровати, в общежитии. И, проснувшись, с трудом уловила прозвучавший в моей голове голос: «Спасибо, Сейдж».

19

Если раньше мне плохо спалось, то сон, в который меня втянул Адриан, еще больше все усугубил. Хотя я находилась в безопасности, снова в своей постели, я не могла избавиться от ощущения, будто меня запачкали. По моей коже как будто бежали мурашки от налета магии. Мне не терпелось выбраться из сна, и я почти не осознавала, на что соглашаюсь. Я уважала желание Адриана попасть в колледж, но теперь гадала, должна ли и вправду ему помогать – после выволочки отца по поводу моей «дружбы» с вампирами.

Я была не в самом хорошем настроении, когда через несколько часов поднялась-таки с кровати. Пока мы с Джил готовились к занятиям, в нашей комнате висело осязаемое напряжение. От вчерашней непокорности Джил не осталось и следа, и девушка все время нервно наблюдала за мной, когда думала, что я этого не замечаю. Сперва я решила, будто она тревожится из-за моей вспышки гнева прошлым вечером. Но когда мы вышли из комнаты для завтрака, я поняла, что дело не только в этом.

– Что? – напрямик спросила я, наконец-то прервав молчание. – Что ты хочешь у меня спросить?

Джил бросила на меня осторожный взгляд; тем временем мы присоединились к группе других девушек, сбегающих по лестнице.

– Понимаешь, вчера кое-что произошло.

«Многое произошло вчера», – подумала я.

Во мне говорила усталость, и я знала – Джил ведет не к тому.

– Например? – спросила я.

– Ну… Я начала рассказывать вам о том, как Ли отвел меня в тот магазин. В бутик, где у него знакомая хозяйка. Ее зовут Лия Ди Стефано. Мы поговорили, и она… э-э… предложила мне работу. Вроде того.

– Работу модели?

Подошла наша очередь в кафетерии, и, хотя у меня не было аппетита, я выбрала йогурт. Он выглядел грустным и одиноким посреди моего почти пустого подноса.

– Мы уже говорили об этом. Это небезопасно.

Вот ведь какая ирония судьбы – при случайном визите Джил могла получить работу, а три официальных собеседования оказались провальными для Адриана.

– Но это не ради фотографий, которые появятся в журнале или еще где-нибудь. Это показ коллекций местных дизайнеров. Мы рассказали ей историю о том, что исповедуем религию, в которой есть запреты насчет фотографий и опознания. Лия сказала, что вообще-то подумывает заставить своих моделей носить полумаски. Вроде той, какую ты носила на маскараде. С маской да со вспышками, и в движении… ну было бы трудно установить мою личность, если даже напечатают какой-нибудь снимок. Показ будет только один раз, но мне придется повидаться с ней заранее для примерок… и чтобы поупражняться. И она мне заплатит, но нужно, чтобы меня туда привезли. Еще требуется согласие родителей.

Мы сели, и я слишком долго помешивала свой йогурт, размышляя над словами Джил. И все время чувствовала на себе ее взгляд.

– Думаю, это довольно глупо, – продолжала она, не дождавшись ответа. – Я имею в виду – у меня совсем нет опыта. И я даже не знаю, почему я ей понадобилась. Может, она стремится к чему-то новенькому. К странноватым моделям, к чему-то вроде этого.

В конце концов я попробовала йогурт и подняла на нее глаза.

– Ты не странноватая, Джил. У тебя идеальное телосложение для модели. Такое трудно отыскать. По крайней мере, среди людей.

Я пыталась не думать о том, как трудно нам, людям, тянуться за их моройским совершенством. Много лет назад отец раскритиковал мою фигуру и сказал: «Если те монстры могут такого добиться, почему ты не можешь?»

– Но все равно ты думаешь, что это плохая затея, – сказала Джил.

Я не ответила. Я знала, чего хочет Джил. Но она не могла заставить себя попросить об этом напрямую. А я пока не могла с легкостью дать ей то, чего она желала. Я была слишком расстроена из-за вчерашнего и не хотела делать одолжение. С другой стороны, я не могла и отказать ей. Пока. Несмотря на безответственное поведение Джил, ее слова о том, как она здесь несчастна, произвели на меня гнетущее впечатление. Может, пусть займется чем-то позитивным и хорошим. Заодно повысит свою самооценку, в чем она так сильно нуждалась. Лорел удалось обратить против Джил ее необычную внешность; Джил пошло бы на пользу, если бы она увидела, что другие оценивают эту внешность положительно. Ей нужно было осознать, что она особенная и замечательная. Я не знала, проклинать Ли или благодарить за эту возможность.

– Вряд ли мы сможем что-нибудь решить, пока не поговорим с миссис Везерс, – наконец сказала я и посмотрела на ближайшие часы. – Вообще-то сейчас нам нужно с ней встретиться.

Я проглотила еще несколько ложек йогурта, прежде чем отставить его. Джил взяла с собой пончик.

Когда мы вернулись в наш вестибюль, то обнаружили, что для Джил доставили букет красных роз и записку с извинениями от Ли. Джил расчувствовалась, лицо ее выразило восторг подобным поступком. Даже меня восхитила такая романтичность, хотя некий раздраженный внутренний голосок нашептывал, что Ли вместо этого следовало бы послать цветы мне и Эдди. Это перед нами он должен был извиниться. Как бы то ни было, мы быстро забыли про цветы, сидя в кабинете миссис Везерс и выслушивая вынесенный вердикт.

– Я поговорила с директором. Вас не отстранят от занятий, – сказала она Джил. – Но в течение следующего месяца в свободное от учебы время вы должны будете находиться в общежитии. После окончания уроков вам следует немедленно докладывать мне, чтобы я знала, что вы здесь. Вы можете питаться в кафетерии – но только в кафетерии нашего общежития, а не в том, который в Западном кампусе. Единственное исключение из этого правила – когда задания вашего преподавателя потребуют вашего присутствия в других местах вне учебных часов… Например, в библиотеке.

Мы с Джил кивнули, и на мгновение я почувствовала облегчение, узнав, что Джил не исключат. Потом до меня дошло, в чем настоящая проблема, и это ударило меня, как пощечина. Я сказала Джил, что эта встреча повлияет на ее решение о модельном бизнесе, но сейчас речь шла о реальной опасности.

– Если она будет под домашним арестом в общежитии, она не сможет покидать школу, – сказала я.

Миссис Везерс криво улыбнулась.

– Да, мисс Мелроуз. Именно для того и существует домашний арест.

– Но она должна покидать школу, мэм, – заспорила я. – Дважды в неделю у нас проходят семейные встречи.

В общем-то они проходили чаще, но я надеялась, что заниженная цифра может купить нам свободу. Для Джил было жизненно необходимо получать кровь, а два дня в неделю – это минимум, на котором может выжить вампир.