Принцесса по крови

– Когда ты собиралась мне рассказать? – спросил Адриан.

Эти слова были так же загадочны, как то вступление, с которым не так давно обратился ко мне Трей.

– Рассказать тебе о чем?

– Что со стипендией ничего не выйдет! В отделе кадров колледжа мне сказали, что ты все знаешь.

Я вздохнула.

– Я не скрывала это от тебя в прямом смысле слова. Просто еще не представилось случая рассказать. Слишком много всего произошло.

Да, я тянула именно по этой причине. Ну не совсем так. Я не ожидала, что Адриан из-за этого так заведется.

– Но у тебя, очевидно, было достаточно времени, чтобы заплатить за мои посещения как вольнослушателя. И достаточно денег. Но недостаточно, чтобы профинансировать мою новую хибару.

Думаю, больше всего меня расстроил намек на то, будто бы я решила действовать подобным образом, чтобы причинить ему неприятности. Разве я пошла бы на такое, если бы существовал способ этого избежать?

– Единовременную плату легко было внести в отчет, – сказала я. – Но ежемесячные выплаты – куда труднее.

– Тогда зачем вообще было себя утруждать? – воскликнул Адриан. – Весь смысл моего поступления в колледж заключался в том, чтобы я раздобыл денег и убрался от Кларенса! Иначе я вообще не ходил бы на эти дурацкие занятия. Думаешь, мне хочется каждый день часами трястись в автобусе?

– Эти занятия тебе на пользу, – возразила я, чувствуя, что начинаю злиться.

Мне не хотелось выходить из себя, тем более здесь, при наших друзьях. Но меня огорошила реакция Адриана. Разве он не понимает, как для него это хорошо – заниматься чем-то полезным? Я видела его лицо, когда он показывал мне картины. Они направили его эмоции в целительное русло, помогая справиться с разрывом с Розой, не говоря уж о том, что у него наконец-то появилась цель в жизни. И, кроме того, меня убила та беспечность, с которой он отмахнулся от этих «дурацких» занятий. Еще одно напоминание о том, насколько нечестен мир, где я не могу иметь то, что другие получают легко и вовсе не ценят.

Адриан нахмурился.

– Мне на пользу? Да ладно, прекрати опять изображать из себя мою мамочку! В твои обязанности не входит учить меня жить. Если мне понадобится твой совет, я у тебя спрошу.

– Правильно, – вызывающе подбоченившись, сказала я. – Это не входит в мои обязанности – учить тебя жить… В мои обязанности входит только облегчать тебе жизнь, насколько это возможно. Потому что богу известно – ты не в состоянии выдержать даже маленького неудобства. А как насчет всего того, о чем ты мне говорил? О том, чтобы быть серьезным, о том, чтобы изменить свою жизнь? Помнишь, ты просил поверить в тебя?

– Да ладно вам, ребята, – неловко сказал Эдди. – Сейчас не время и не место.

Адриан не обратил на него внимания.

– У тебя-то нет проблем с тем, чтобы облегчать жизнь Джил.

– Это моя работа! – прорычала я. – И она еще девочка. Я не думаю, что взрослый парень вроде тебя нуждается в такой же опеке!

Глаза Адриана загорелись изумрудным огнем. Он яростно посмотрел на меня сверху вниз, а потом его взгляд сосредоточился на чем-то за моей спиной. Я повернулась и увидела, что к нам приближается Джил. Она снова была в серебристом платье, и лицо ее излучало счастье – счастье, которое стремительно угасло, когда она подошла ближе и поняла, что мы с Адрианом ссоримся. К тому времени как Джил очутилась рядом со мной, ее недавнее приподнятое настроение сменилось беспокойством и озабоченностью.

– Что происходит? – спросила она, переводя взгляд с меня на Адриана и обратно.

Конечно, она уже должна была знать благодаря их связи. Удивительно, что его мрачные эмоции не испортили ей выступление.

– Ничего, – решительно сказала я.

– Ну это зависит от того, что ты понимаешь под словом «ничего», – возразил Адриан. – Я имею в виду, если ты расцениваешь ложь как…

– Прекрати! – крикнула я, несмотря на все свои старания сдержаться.

В помещении было слишком шумно, чтобы большинство собравшихся это заметили, но двое стоящих неподалеку людей с любопытством взглянули на нас.

– Просто прекрати, Адриан. Ты можешь не портить ей вечер? Неужели ты не способен всего один раз притвориться, что в мире существуешь не только ты? Что есть и другие люди, которые тоже важны?

– Портить? – воскликнул он. – Как, к дьяволу, ты можешь так говорить? Ты знаешь, что я для нее сделал! Я сделал для нее все! Я отдал за нее все!

– В самом деле? – спросила я. – Потому что, надо сказать, это смахивает скорее на…

Я заметила лицо Джил и прикусила язык. Ее глаза за маской испуганно распахнулись, когда она услышала обвинения, которыми перебрасывались мы с Адрианом. Я только что сказала Адриану, какой он эгоист и не думает о Джил, и вот пожалуйста – продолжаю нападать на него в великий вечер Джил, при ней и наших друзьях. Неважно, что я права – а я чувствовала, что определенно права. Сейчас для такой дискуссии было не время. Я не должна была позволить Адриану втянуть меня в спор. И если у него не хватало здравого смысла вовремя остановиться, пока все не зашло еще дальше, значит, остановлюсь я.

– Я ухожу, – сказала я и заставила себя как можно искреннее улыбнуться Джил, которая, судя по всему, готова была удариться в слезы. – Ты была сегодня вечером изумительна. Правда.

– Сидни…

– Все в порядке, – сказала я. – Мне нужно кое-что сделать.

Я порылась в памяти в поисках того, что бы это такое могло быть.

– Мне нужно… э-э… прибрать вещи, которые оставил Кит. Вы можете отвезти ее и Эдди обратно в Амбервуд?

Этот вопрос был обращен к Мике и Ли. Я знала, что один из них непременно вызовется. Я не ощущала необходимости позаботиться и об Адриане. Честно говоря, мне было плевать, что с ним станется этим вечером.

– Конечно, – в унисон ответили Мика и Ли.

Но спустя мгновение Ли нахмурился.

– А почему тебе нужно прибирать вещи Кита?

– Длинная история, – пробормотала я. – Могу сказать только, что он покинул город и в ближайшее время не вернется. Может, никогда не вернется.

Ли, казалось, это взволновало, что было совершенно непонятно. Может, за время, проведенное Китом у Кларенса, парни подружились? Если так, Ли был передо мной в долгу.

Джил все еще выглядела расстроенной.

– Я думала, мы все поедем праздновать.

– Ты можешь ехать, если хочешь, – сказала я. – Пока Эдди с тобой, я не очень-то беспокоюсь.

Я неловко потянулась к Джил. Мне хотелось ее обнять, но она была такой утонченной и великолепной в своем наряде и с таким макияжем, и я боялась что-нибудь испортить, поэтому ограничилась легким похлопыванием по плечу.

– Я говорю серьезно. Ты была изумительна.

Я поспешила прочь, опасаясь, что мы с Адрианом не выдержим и скажем друг другу какую-нибудь глупость. Мне надо было убраться отсюда. Теперь я надеялась, что у Адриана хватит здравого смысла прекратить спор и он не испортит Джил вечер еще больше.

Я не знала, почему стычка с Адрианом так сильно меня расстроила. Мы с ним пререкались почти с самой первой нашей встречи. Что значит еще одна ссора?

Это потому, что мы ладили, поняла я. Я все еще не думала о нем как о человеке, но незаметно для самой себя начала считать его не таким уж жутким монстром.

– Сидни?

Я никак не ожидала, что меня остановит именно Лорел. Она прикоснулась к моей руке, когда я проходила мимо группки девушек из Амбервуда. Наверное, я выглядела взбешенной, потому что, когда я остановила на ней взгляд, Лорел вздрогнула. Должно быть, такое случилось с ней впервые.

– Что? – спросила я.

Она сглотнула и отошла от своих подруг; в ее широко раскрытых глазах читалось отчаяние. Фетровая шляпа прикрывала большую часть ее волос, которым – как я слышала – Лорел все еще не смогла вернуть нормальный вид.

– Мне говорили… мне говорили, что ты можешь мне помочь. Помочь с моими волосами, – пролепетала Лорел.

В этом мне снова помогла Кристин. Позволив Лорел пострадать несколько дней, я велела Кристин распустить слух, что Сидни Мелроуз – с ее домашней аптечкой – может все исправить. Однако я позаботилась еще и о том, чтобы Лорел дали понять: она не входит в число моих подруг и уговорить меня будет непросто.

– Возможно, – сказала я.

Я попыталась сохранять жесткое выражение лица, что было нетрудно, поскольку я все еще была очень расстроена из-за Адриана.

– Пожалуйста, – продолжала Лорел. – Я сделаю все, что ты захочешь, если ты мне поможешь! Я перепробовала все средства для волос, но напрасно.

К моему удивлению, она сунула мне несколько ежегодников:

– Вот. Тебе они нужны, верно? Возьми их. Возьми все, что хочешь.

Вообще-то еще пять дней тщательного мытья волос обычным шампунем могли бы все исправить, но я отнюдь не собиралась ей этого говорить. Я взяла ежегодники.

– Если я тебе помогу, – сказала я, – ты должна будешь оставить мою сестру в покое. Поняла?

– Да, – быстро ответила она.

– Не думаю, что поняла. Больше никаких выходок, запугивания, болтовни о Джил за ее спиной. Ты не должна становиться ее лучшей подругой, но я не хочу, чтобы ты к ней приставала. Не лезь в ее жизнь.

Я помолчала и добавила:

– Ну за единственным исключением – ты должна извиниться.

Лорел отвечала кивками на все, что я говорила.

– Да, да! Я извинюсь прямо сейчас!

Я посмотрела туда, где Джил стояла со своими поклонниками, с цветами Ли в руках.

– Нет. Слишком много событий для одного вечера. Будет хорошо, если ты извинишься завтра.

– Я извинюсь, – ответила Лорел. – Обещаю. Только скажи мне, что делать. Как вылечить волосы.

Я не ожидала, что Лорел начнет переговоры со мной нынче вечером, но предчувствовала, что это случится в ближайшие несколько дней, потому держала в сумке наготове бутылочку антидота. Я вынула ее и показала Лорел; глаза у той чуть не вылезли из орбит.

– Одна доза – все, что тебе нужно. Просто используй это как шампунь. Потом тебе придется заново покрасить волосы.

Лорел потянулась к бутылочке, но я ее отдернула.

– Я не шучу. Твои оскорбления Джил на этом заканчиваются. Если я тебе это дам, то не услышу больше ни слова о том, что ты ее изводишь. Больше никаких скандалов, если она будет разговаривать с Микой. Больше никаких шуточек о вампирах. Больше никаких звонков в «Невермор» и расспросов о высоких бледных людях.

Лорел разинула рот.

– Больше никаких – чего? Я никому не звонила!

Я заколебалась. Когда татуировщик упомянул, что кто-то звонит и расспрашивает о людях, похожих на вампиров, я решила, будто это шуточки Лорел. Но теперь, при виде ее озадаченного лица, больше так не думала.

– Запомни, если я услышу, что всякая ерунда продолжается, происшествие с твоими волосами покажется тебе ничем по сравнению с тем, что случится дальше. Ничем. Ты меня поняла?

Она судорожно кивнула:

– П-полностью.

Я протянула ей бутылочку:

– Не забывай об этом.

Лорел начала было отворачиваться, потом бросила на меня еще один тревожный взгляд.

– Знаешь, иногда ты можешь быть чертовски страшной.

Интересно, имеют ли алхимики представление о моих выходках на этой работе? По крайней мере, один вопрос разрешился. Отчаяние Лорел убедило меня в том, что ее вампирские шуточки были просто издевкой. На самом деле она не верила, что Джил и вправду вампир.

Но это порождало тревожный вопрос: кто же звонил насчет вампиров в «Невермор»?

Когда я в конце концов вышла из здания и двинулась к своей машине, то решила, что и вправду поеду к Киту. Кому-то надо было разобраться с его пожитками, а это занятие легко поможет мне избежать общения с другими. У меня все еще оставалась пара часов, прежде чем нужно будет возвращаться в общежитие.

В квартиру Кита со времени проведенного алхимиками обыска больше никто не наведывался. Сразу было видно, где именно нашли запасы серебра и пузырьки с кровью Кларенса. Изъяв необходимые им улики, алхимики больше ни к чему не прикасались и оставили здесь все прочее имущество Кита. Я надеялась, что нынче вечером заполучу кое-какие компоненты – те, которые не использовались для незаконных татуировок. Лишние порции химикатов всегда могли пригодиться как для уничтожения тел стригоев, так и для домашних экспериментов.

Но мне не повезло. Даже если остальные запасы Кита были законными, алхимики, очевидно, решили конфисковать все ингредиенты. Тогда, раз уж оказалась здесь, я решила проверить, не найдется ли чего-нибудь еще полезного.

Кит явно не жмотничал, тратя свои незаконно нажитые деньги на всевозможные домашние удобства. Хотя нет, я сомневалась, что дома у него были такие вещи, как огромная двуспальная кровать, гигантский телевизор с плоским экраном и достойная кинотеатра акустическая система. Еды он припас столько, что мог бы закатывать пирушки каждый день в течение целого месяца. Я просматривала один буфет за другим, ужасаясь тому, сколько его запасов относится к вредной еде. И все-таки, возможно, стоило забрать кое-что для Джил и Эдди, поэтому я сложила в пакеты сладости, которые не испортились бы при переноске, рассортировав их по цвету и размеру.

Потом я задумалась – имеет ли смысл перетаскивать в Амбервуд телевизор. Жаль было оставлять его алхимикам для утилизации или еще не знаю для чего, но я с трудом представляла себе выражение лица миссис Везерс, когда та увидит, как я тащу такую громадину вверх по лестнице. Я даже не была уверена, что он уместится на стену в нашей с Джил комнате.

Усевшись в кресло Кита, я принялась размышлять над этой проблемой. Даже кресло тут было первоклассным. Роскошная кожа – на ощупь словно масло, и я практически тонула в подушках. Жаль, в кабинете миссис Тервиллигер для него нет места. Я могла представить, как она, расслабившись в этом кресле, попивает капучино и читает старые документы. В общем, что бы ни сталось с остальным имуществом Кита, для этих вещей потребуется нанимать грузовик, поскольку Латте явно это не потянуть.

Как только я приняла решение, у меня не осталось причин здесь задерживаться, но и возвращаться совершенно не хотелось. Я боялась увидеть Джил. Любая ее реакция на случившееся меня не обрадует. Если она все еще грустит после того спора, я буду чувствовать себя виноватой. Если она попытается защищать Адриана, меня это тоже расстроит.

Я вздохнула. Кресло было настолько удобным, что хотелось понаслаждаться в нем еще немного. Порывшись в своей большой сумке в поисках домашней работы, я вспомнила про ежегодники.

Келли Хейз. Из-за всех этих перипетий с Китом и татуировками у меня почти не осталось времени подумать о ней и об убийствах. Келли погибла, когда училась на третьем курсе, и в моем распоряжении были альбомы со снимками по каждому году, проведенному ею в Амбервуде.

Даже первокурсницей Келли снимали для ежегодника неоднократно. Я вспомнила, как миссис Везерс говорила, что Келли была хорошей спортсменкой. Действительно, девушка занималась почти каждым видом спорта, которые предлагал Амбервуд, и во всех добилась исключительных успехов. За свой первый год она состояла в разных спортивных командах и завоевала всевозможные награды. И я тут же выяснила еще кое-что – Келли явно не была моройкой. Это было видно даже на черно-белых фотографиях, а особенно – на групповом цветном снимке на развороте в середине ежегодника. Самое что ни на есть человеческое телосложение и загорелая кожа.

Я просматривала содержание ежегодника, когда услышала стук в дверь. Сперва мне не хотелось откликаться. Судя по всему, пришел какой-то неудачник из числа здешних друзей Кита, чтобы поживиться его припасами и посмотреть телевизор. Потом я забеспокоилась, что визит может иметь отношение к алхимикам. Я нашла место, которое искала – то, где говорилось о наградах Келли, – прежде чем отложить ежегодник. Потом нерешительно приблизилась к двери. Посмотрев в «глазок», я увидела знакомое лицо.

– Ли?! – удивленно воскликнула я, открывая дверь.

Он смущенно улыбнулся.

– Привет. Прости, что беспокою тебя здесь.

– Что ты тут делаешь? – спросила я, жестом приглашая его войти. – Почему не поехал вместе с остальными?

Ли последовал за мной в гостиную.

– Мне… мне нужно было с тобой поговорить. Когда ты сказала, что отправляешься сюда, я невольно задумался, не сказал ли мой отец правду. Кит действительно отсюда уехал?

Я опустилась в кресло. Ли занял место на двухместном диванчике по соседству.

– Угу. Кит уехал. Ему… э-э… дали другое поручение.

Кита сейчас где-то наказывали, и поделом!

Ли огляделся, осматривая дорогую меблировку.

– Милая квартира.

Его взгляд упал на шкаф с алхимическими запасами. Дверца болталась на петлях, и я не потрудилась прибраться там, где алхимики вычистили содержимое шкафа.

– Сюда что… – Ли нахмурился, – вломились?

– Не совсем, – сказала я. – Киту… э-э… ему просто надо было кое-что срочно найти перед отъездом.

Ли заломил руки и огляделся еще раз, прежде чем повернуться ко мне.

– Он вернется?

– Вероятно, нет.

Лицо у Ли вытянулось, что меня удивило. У меня всегда было впечатление, что ему не нравится Кит.

– Его заменит другой алхимик?

– Не знаю, – ответила я.

На эту тему все еще шли дебаты. Благодаря тому, что Кита накрыли, меня уже не заменят Зоей, и теперь Стэнтон подумывала, не поручить ли мне этот участок, поскольку обязанности были несложными.

– Если кого-нибудь и пришлют вместо него, на это уйдет время.

– Итак, ты здесь единственный алхимик, – повторил Ли еще печальнее.

Я пожала плечами.

– В Лос-Анджелесе есть несколько алхимиков.

Я не ожидала, что от этого Ли слегка оживится.

– В самом деле? Ты не могла бы назвать мне их…

Ли замолчал, когда взгляд его упал на лежащий у моих ног раскрытый ежегодник.

– А! – сказала я, поднимая альбом. – Просто научно-исследовательская работа, которую я выполняю для…

– Келли Хейз.

Его оживление исчезло.

– Да. Ты о ней слышал?

Я потянулась за ближайшим клочком бумаги, чтобы заложить им рубрику, посвященную наградам.

– Можно и так сказать, – ответил Ли.

Я начала было спрашивать, что он имеет в виду, когда увидела… На развороте, отведенном Келли, были фотографии, посвященные разным сторонам ее школьной жизни. Неудивительно, что в большинстве случаев ее снимали во время спортивных игр. Однако несколько фотографий освещали другие стороны ее школьной и личной жизни; в том числе имелась фотография на выпускном вечере. Келли выглядела ослепительной в голубом атласном платье, наилучшим образом подчеркивавшем ее спортивную фигуру. Она широко улыбалась в объектив, обхватив рукой франтоватого парня в смокинге.

Ли.

Я вскинула голову и поглядела на Ли, который теперь рассматривал меня с непонятным выражением лица. Я снова вернулась к фотографии и внимательно ее изучила. Удивительным было не то, что на фото оказался Ли – поверьте, на основании этого я еще ни о чем не догадалась. Меня озадачила дата снимка. Он был сделан пять лет назад. В то время Ли должно было быть лет четырнадцать, а глядевший на меня парень рядом с Келли явно не был настолько юным. Ли на фотографии выглядел в точности как тот девятнадцатилетний парень, который сидел напротив меня. Невозможно. Морои не бессмертны. Они старятся, подобно людям.

Я снова подняла глаза, гадая, не спросить ли его о том, есть ли у него брат.

Но Ли избавил меня от вопросов. Он просто печально и внимательно посмотрел на меня и покачал головой.

– Черт! Я не хотел, чтобы до этого дошло.

А потом вынул нож.

24

Странно, как мы ведем себя в моменты нависшей угрозы. Часть меня была в полной панике, сопровождавшейся бешено стучащим сердцем и прерывистым дыханием. Вернулось чувство пустоты, словно в груди моей открылась дыра. Другая же часть меня каким-то необъяснимым образом все еще способна была на логические мысли вроде: «Да, таким ножом можно перерезать горло». А в остальном… Что ж, в остальном я была просто предельно озадачена.

Не двигаясь, я заговорила негромким ровным тоном:

– Ли, что происходит? В чем дело?

Он покачал головой.

– Не притворяйся. Тебе все известно. Ты слишком умна. Я не сомневался, что ты все вычислишь, просто не ожидал этого так скоро.

В голове у меня проносились самые различные мысли. Снова кто-то считал меня умнее, чем на самом деле. Вроде бы такая вера в мой интеллект должна была мне польстить, но, по правде говоря, я пока не знала, что происходит. Непонятно было, поможет мне или помешает, если я это выдам. Я решила как можно дольше вести себя хладнокровно.

– На этой фотографии изображен ты, – сказала я, стараясь говорить утвердительным тоном.

– Конечно, – ответил Ли.

– Ты не состарился.

Я осмелилась быстро взглянуть на фотографию, просто чтобы убедиться. Это все еще меня озадачивало. Только стригои не старились, оставаясь бессмертными в том возрасте, в каком обратились.

– Это… это невозможно. Ты морой.

– О, я состарился, – горько проговорил Ли. – Немного. Не так сильно, чтобы ты могла действительно это заметить, но, поверь мне, я-то замечаю. Раньше было по-другому.

Я все еще понятия не имела, в чем дело, не могла полностью осознать случившееся. Неужели этот парень с мечтательными глазами, томящийся от любви к Джил, внезапно стал угрожать мне ножом? Я не понимала и того, почему Ли выглядит в точности так же, как на фотографии пятилетней давности. Была лишь одна ужасная вещь, в которой я начинала убеждаться.

– Ты… убил Келли Хейз.

Страх в моей груди все рос. Я отвела взгляд от клинка, чтобы посмотреть Ли в глаза.

– Но уж конечно… конечно, не Мелоди… И не Тамару…

Он кивнул.

– И Дину. Но ты ее не знала, так ведь? Она была всего лишь человеком, а вы не отслеживаете смерти людей. Только вампиров.

Было трудно снова не взглянуть на нож. Все, о чем я продолжала думать, – это какой он острый и насколько близко он от меня. Один взмах – и я закончу так же, как те девушки, моя жизнь вытечет из меня вместе с кровью. Я отчаянно выискивала нужные слова, снова жалея, что не научилась тому умению общаться, которое так легко давалось другим.

– Тамара была твоей двоюродной сестрой, – выговорила я. – Почему ты убил свою двоюродную сестру?

На лице Ли промелькнуло мгновенное сожаление.

– Я не хотел… То есть хотел, но… Ну я был не в себе, когда вернулся. Я просто знал, что должен снова проснуться. Тамара оказалась не в том месте и не в то время. Я набросился на первого же мороя, какого смог достать… Но это не сработало. Вот тогда я попробовал остальных. Я думал: уж один-то из них сработает. Человек, дампир, морой… Ни один из них не сработал.

В его голосе слышалось отчаяние, и, несмотря на весь страх, в душе моей шевельнулось желание ему помочь… В общем, я безнадежно запуталась.

– Прости, Ли. Я не понимаю, почему тебе понадобилось «пробовать остальных». Пожалуйста, положи нож, и давай поговорим. Может, мне удастся тебе помочь.

Он печально улыбнулся.

– Ты можешь помочь. Но я не хотел, чтобы это была ты. Я хотел, чтобы это был Кит. Он явно заслуживает смерти больше, чем ты. А Джил… Ну ты нравишься Джил. Я хотел уважить это и пощадить тебя.

– Ты все еще можешь так поступить, – сказала я. – Она… она бы не хотела, чтобы ты это сделал. Она бы расстроилась, если бы узнала…

Внезапно Ли очутился на мне, прижав меня к креслу и держа нож у горла.

– Ты не понимаешь! – закричал он. – И она не понимает. Но она поймет и будет рада. Она поблагодарит меня, и мы вечно будем молодыми, вечно будем вместе. Ты – мой шанс. Остальные не сработали, но ты…

Он провел клинком возле моей татуировки.

– Ты особенная. Твоя кровь волшебная. Мне нужен алхимик, и теперь ты мой единственный шанс.

– Какой… шанс… о чем ты говоришь? – вырвалось у меня.

– Мой шанс на бессмертие! – выкрикнул Ли. – Господи, Сидни. Ты понятия не имеешь, на что это похоже – иметь такое, а потом потерять. Иметь бесконечную силу и власть… Не стариться, знать, что будешь жить вечно. А потом все это ушло! Все это у меня отобрали. Если я когда-нибудь найду того мерзавца, пользователя духа, который сделал это со мной, я его убью. Я убью его, и буду пить из него, и снова буду целым. Я заново проснусь.

По моей спине пробежал холодок. При таком развитии событий можно было ожидать от себя уже абсолютной паники. Ничего подобного. Выяснилось, что я могу паниковать еще больше. После этих слов Ли я начала выстраивать хрупкую теорию, пытаясь разгадать, о чем он говорит. «Проснуться» – был термин из лексикона вампиров, который использовался при особых обстоятельствах…

– Ты раньше был стригоем, – прошептала я, сомневаясь, верю ли в это сама.

Ли слегка отодвинулся; его серые глаза были широко раскрыты и лихорадочно блестели.

– Раньше я был богом! И снова им буду. Клянусь. Мне жаль, правда жаль. Мне жаль, что это ты, а не Кит. Мне жаль, что ты узнала насчет Келли. Если бы ты не выведала все, я смог бы найти в Лос-Анджелесе другого алхимика. Но разве ты не видишь? Теперь у меня нет выхода…