(Не)известные миры. 13 авторов

– Я просто знаю это. – Эр остановился. Посмотрев на библиотекаря через плечо, он слегка улыбнулся. – Мне все равно нечего терять, она лишила меня семьи. А еще… знаете, умирать, осознавая, что ты не успел сделать ничего полезного, не очень приятно. Если спасу хотя бы этот город, я буду очень рад.

– Что ты… – прошептала мисс Джессика. – Что ты такое говоришь?

Эр не ответил. Выйдя из библиотеки, он направился прямо к дому своей семьи. В душе горела жажда мести и справедливости. Он убьет ламию ради безопасности этого города и его родной деревни, ради всех людей, чтобы они не испытали то, что испытал он. Сцилла заслуживает смерти, и она сама виновата, что стала чудовищем.

Но что-то все равно было не так…

Громко хлопнув входной дверью, Эр остановился. Справа, почти рядом с входной дверью, была лестница, ведущая на второй этаж. Напротив двери – маленькая комната, а рядом – коридор, ведущий в кухню, как решила мама, когда в первый раз осматривала дом.

– А! Привели?! Ну наконец-таки! Что же вы там стоите? Проходите-проходите, я здесь!

Ступая как можно тише, Эр прошел на кухню, откуда доносился голос. Он встал на том месте, откуда было видно всю комнату, кроме одной стены, с которой падала странная тень.

– Где же вы, где же? – весело воскликнула ламия.

«Кажется, она не собирается есть меня сразу, – подумал Эр. – Если бы хотела так поступить, то выползла бы в коридор с самого начала».

Эр глубоко вздохнул и шагнул вперед. Но увиденное им заставило его вздрогнуть и покрыться холодным потом. Она занимала всю стену, цепляясь за нее своими паучьими ногами. Передняя часть тела – женская, человеческая, прикрытая какой-то тканью, нижняя – паучья. Паучьи лапы были черные с красными полосками. Голова и руки безвольно свисали, а лицо заслоняли пышные светлые локоны.

Эр остановился прямо напротив ламии. Ее голова медленно поднялась, а зрачки перекатились в его сторону. Лицо чудовища было самое обычное, но, естественно, очень красивое – маленький аккуратный нос, большие голубые глаза, немного пухлые губы.

Сцилла улыбнулась ему, обнажив ряд человеческих зубов. Скосив глаза сначала вправо, а затем влево, она заглянула в глаза Эру и спросила:

– Один? Мальчик, скажи, в этом городе до двух считать не умеют? Я же четко сказала – двоих. Они надеялись, что я передумаю? Вот еще! Я сожру тебя, а потом еще четверых прямо на площади!

– Вчера ночью ты убила семью из десяти человек, – сказал Эр таким спокойным голосом, что сам себе удивился.

– Вчера ночью? – Ламия на миг задумалась. – А, точно, но разве их было не девять? Кто из нас двоих ошибается?

– В семье было десять человек, – ответил Эр. – Я десятый.

– А-а-а, ясненько. Ха-ха-ха! – рассмеялась ламия. – Но зачем же ты пришел? Просто радовался бы, что выжил, дурачок.

– Почему? – Вид смеющейся убийцы заставил его задрожать от злости. – Насколько я знаю, ламия питается только пьяницами и неверными мужчинами, так почему ты стала охотиться на целые семьи?

– Ничего необычного, – хмыкнула ламия. – Я просто очень хотела есть, и одного человека мне было маловато.

– Что?! – воскликнул Эр, шагнув ближе.

– Ну, например, ты же просишь добавки, когда не наелся? Так и я тоже, – охотно пояснила Сцилла. – А с некоторых пор это стало моим инстинктом, – добавила она со злобой в голосе. – Думаешь, я бы хотела жить так – убивать людей себе на пропитание! А все из-за того чучела, жены одного богатого придурка! Она меня прокляла, сделала этой чертовой ламией! Я была самой красивой девушкой в городе, но посмотри, что со мной сейчас! Паук, питающийся людьми, – это ад, а не жизнь!

Из глаз ламии потекли слезы. Эр не сдвинулся с места. Само собой, вопли этого монстра его не трогали. И если хоть кто-то мог испытать к этому существу сочувствие, то это точно не он. Но он мог понять ее… она не хотела такой становиться. Он тоже никогда не хотел убивать.

– Что ты смотришь?! – истерично крикнула ламия и вдруг замерла. Ее губы задрожали, а глаза удивленно расширились. – А ты довольно симпатичен. И ты молод… и… ты… ты человек, черт тебя дери!

Все произошло в мгновение ока. Сцилла накинулась на Эра, не ожидавшего подобной прыти, и повалила его. Ее глаза налились темнотой, и под ними открылось еще шесть таких же черных глаз. Чудовище отчаянно пыталось укусить Эра, клацая выступившими из десен клыками перед самым его лицом.

Эр смог перехватить ее руки и удержать на расстоянии от себя. Лицо его не выражало ничего, кроме презрения. Прислушавшись к своим ощущениям, он понял, что Сцилла для него очень легкая – он словно держал над собой обычную книгу.

– Я мертв! – крикнул Эр. – Из-за тебя!

Он с легкостью отбросил ламию подальше, и та врезалась в стену, оставив на ней трещину. Сцилла быстро опомнилась и напала снова, но Эр успел перехватить ее за шею и приложить к полу. Тогда она выбросила в его сторону одну паучью ногу, однако Эр ухватил ее свободной рукой и с противным хрустом вырвал из тела. Ламия издала страшный крик, странно изогнувшись, вырвалась из хватки Эра и по стене коридора, ведущего в кухню, скрылась в другой части дома.

Эр улыбнулся, почувствовав всю свою мощь и силу. Но его улыбка исчезла так же быстро, как и появилась.

Нет-нет-нет! Ни в коем случае нельзя доходить до такой крайности! Он почти такой же, как и она – чудовище-убийца. Они существуют для того, чтобы убивать. Но он не будет издеваться над ней, хотя имеет на это полное право. Он убьет ламию быстро. По крайней мере постарается.

«Так будет лучше для нее», – подумал Эр, глубоко вдыхая воздух.

Первый этаж оказался не таким большим: за лестницей обнаружился лишь маленький коридор, в котором были две двери, ведущие в комнаты. В самом конце коридора, прижавшись к стене, ламия смотрела на него и тяжело дышала.

– Т-ты не человек-к, – произнесла она дрожащим голосом. – Кто… кто ты?

– Ревенант, – ответил Эр. – Я живу, чтобы отомстить за свою семью, которую ты убила.

– Вот оно что. – Ламия внезапно успокоилась и осела на пол. Вдруг ее тело начало преображаться – исчезли паучьи ноги и появились человеческие, скрытые длинной серой юбкой до колен. Теперь это была самая обычная девушка – вместо восьми черных глаз снова открылись два голубых, а клыки исчезли. – Так у меня с самого начала не было и шанса против тебя. Что ж, убей меня.

– Не будешь сопротивляться? – спросил Эр, удивленно подняв бровь.

– Нет, – покачала головой Сцилла. – Я, обезумев, совершила много чего ужасного, убила стольких человек. Такие, как я, не имеют права жить. – Она с виноватой улыбкой посмотрела ему прямо в глаза. – Я не имею права говорить подобное, но прости меня, я лишила тебя всего. И не только тебя. – Ее голос дрогнул. – Я начала убивать людей только после того, как сгубила свою жизнь. Когда-то я просто хотела быть счастливой! Но в результате… пожалуйста, убей меня, я больше не хочу так жить. И убивать я тоже не хочу.

– Да, – ответил Эр, отходя на два шага назад. Если он ударит со всей силы, то сможет снести ей голову с плеч. – Это будет быстро.

– Спасибо… – Сцилла улыбнулась в последний раз, ровно за секунду, как ее голова упала и покатилась по полу.

– Вы уверены, что он придет сюда, госпожа? – спросил жнец у Смерти.

Девочка сидела на своем коне, свесив обе ноги с одной стороны и любовно поглаживая скакуна по гриве.

– Разумеется, – ответила она. – Мальчик знает, что выполнил свою задачу, и мир больше не нуждается в его душе. И он обязательно придет попрощаться с семьей напоследок.

Они стояли за могилами семьи Эра, скрытые за деревьями от чужих глаз. Смерть не очень любила общаться со жнецом, считая, что тот всегда слишком угрюм. Хотя с его-то работой… Но и в этот раз молчание прервал именно жнец:

– Госпожа, что вы думаете об этом мальчике?

Смерть с интересом скосила на него глаза. Но жнец оставался спокойным, как всегда, и просто смотрел на могилы. Лишь ветер слегка трепал его капюшон.

Смерть перевела взгляд в ту же сторону и серьезно ответила:

– Я ничего о нем не думаю. Для меня он обычный умерший человек, один из тех, души которых я забираю каждый день. Просто Эрик умер немного раньше срока, поэтому пришлось дать ему еще несколько дней жизни, хотя я думала, что он поживет подольше в качестве ревенанта. Все-таки хорошо, что он нас не послушал и не стал ждать эту ламию в деревне. – Тут она хитро добавила: – А что это ты заволновался о нем, словно живой человек?

И Смерть так расхохоталась над своей шуткой, что чуть не рухнула с коня. Она смеялась очень долго, но жнец все это время стоял не шелохнувшись, только ветер легонько трепал его капюшон. Потом Смерть глубоко задышала, пытаясь успокоиться.

– Ты чего не смеешься? Не понял, что ли? Ну, в смысле ты – живой человек. Живой, понимаешь? Хи-хи, – снова прыснула Смерть.

– Я понял, госпожа, – ответил жнец. – Просто мне не смешно.

– Можно подумать, тебе когда-нибудь было смешно, – проворчала Смерть. – Сколько тысячелетий с тобой ношусь по свету, а ты ни разу не смеялся.