Теория и практика общественно-научной информации. Выпуск 21

8. Семинар «Проблемы информатики, информации и искусственного интеллекта», 25 февраля 2011 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.iis. nsk.su/news/events/20110225_seminar

9. Черный Ю.Ю. Как понимал информатику академик Андрей Петрович Ершов // Труды SORUCOM-2011. Вторая Международная конференция «Развитие вычислительной техники и ее программного обеспечения в России и странах бывшего СССР». 12–16 сентября, Великий Новгород. Отв. ред. д-р физ.-мат. наук А.Н. Томилин. – Великий Новгород, 2011. – С. 341–349.

10. Черный Ю.Ю. Полисемия в науке: когда она вредна? (на примере информатики) // Открытое образование. – М., 2010. – № 6. – С. 97–107.

11. Электронный архив академика А.П. Ершова [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://ershov.iis.nsk.su/russian

12. SORUCOM-2011. Международная конференция «Развитие вычислительной техники в России и странах бывшего СССР: история и перспективы [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.sorucom.novgorod.ru

13. The studies of information: Interdisciplinary messages / Ed. by F. Machlup and U. Mansfield. – New York: Wiley, 1983. – 743 p.

Информатика в библиотечно-библиографической классификации[24 - Представлен текст доклада на заседании 4 (3 ноября 2011 г.). Электронная версия текста, список присутствующих, аудиозапись, фотографии и видеофрагменты находятся на странице семинара по адресу: http://www.inion.ru/index.php?page_id=431]

    Э.Р. Сукиасян[25 - Сукиасян Эдуард Рубенович – кандидат педагогических наук, доцент, заведующий сектором Научно-исследовательского центра развития ББК Российской государственной библиотеки, главный редактор Библиотечно-библиографической классификации (ББК).]

Как и на предыдущих заседаниях нашего семинара, в центре внимания сегодня будет информатика. Но предметом наших рассуждений и последующей дискуссии будет классификационный анализ информатики как понятия и феномена современной науки и общественной практики во всех ее проявлениях, направлениях, связях и отношениях.

В отличие от каждого из присутствующих в аудитории участников, представляющих какую-либо отраслевую науку, относящуюся к группе фундаментальных или прикладных, гуманитарных или естественных, сегодня перед вами выступает специалист, повседневная работа которого связана на протяжении многих десятков лет с междисциплинарной, во многом – общенаучной дисциплиной. В Российской государственной библиотеке в 1997 г. я был назначен главным редактором Библиотечно-библиографической классификации (ББК), являющейся Национальной классификационной системой России, применяемой сегодня в 93% библиотек страны. Это, так сказать, по первой, основной должности. Есть и вторая: я являюсь профессором кафедры библиотековедения и информатики Академии переподготовки кадров (АПРИКТ), преподаю с 1968 г.

По сути, я начал заниматься классификацией документального знания еще в школьные годы (в 1951 г., ровно 60 лет назад), что и определило выбор профессии. Я стал библиотекарем по образованию, всю жизнь работаю в библиотечной сфере. В первые годы мне приходилось постоянно преодолевать давление библиотечных традиций. Я не считал себя гуманитарием, у меня не было в школьные годы (нет и сегодня) ограничений в сфере самообразования. Любовь к химии и географии странным образом сочеталась с начертательной геометрией и инженерными познаниями. Специалисты моей сферы деятельности вынуждены иметь универсальные знания, не имеют права на субъективные оценки. Тем не менее «рабочими инструментами» в нашем деле являются знания в области логики, философии и истории науки, семиотики, терминоведения и многих других отраслей знания. Поэтому я с таким вниманием и удовольствием всегда слушал ваши выступления на семинаре.

Классификация – одна из самых первых мыслительных операций человека, превратившегося со временем в Homo sapiens. В глубокой истории появилось первичное классификационное знание – разделение окружающего мира на живое и неживое. Благодаря скачку в сознании появилось понимание абстрактного. С течением времени окружающий предметный мир и выявленные опытом закономерности превращались в знания, которые надо было передавать. Так появилась речь, затем – письменность. Стали рождаться документы на материальных носителях (ими могли быть и пальмовые листья, и глиняные таблички), а вместе с ними вновь возникла потребность в классификации.

Классификационное знание закреплялось в виде перечней, списков. Спустя века человек разобрался в иерархии, в родовидовых связях. Списки превратились в схемы, таблицы классификации. С течением времени увеличивался их объем, совершенствовалась структура. Оказалось, что каждая классификация адекватно отражала уровень знаний автора (у всех без исключения нашлись авторы). А в основе лежала та или иная общая (философская) классификация наук. Стало ясно, что каждая такая система классификации – памятник эпохи.

Нам известны библиотеки, существование которых «отодвинуто» от нашего времени на 27 веков. И в самых древних библиотеках уже были классификации. Их было, по приблизительным оценкам, около 6 тыс. 600 описано и проанализировано в двухтомной монографии нашего ученого Е.И. Шамурина. 60 «работают» в библиотеках современного мира. Шесть универсальных, самых интересных по структуре и богатых по содержанию, составили, по мнению экспертов Международного общества по организации знаний (ИСКО), так называемый «Клуб», в состав которого вошла и ББК, которую я представляю. В этом «коллективе» и Универсальная десятичная классификация (УДК), о которой, быть может, многие слышали, и Десятичная классификация Дьюи (ДКД), самая распространенная в мире.

Как все вы понимаете, мне придется здесь сделать усилие, чтобы перейти к заявленной теме доклада. Если что-то интересно – я готов ответить в ходе дискуссии.

Два слова о том, что сегодня представляет собой ББК. Универсальная система классификации создавалась на протяжении 30–50-х годов прошлого века. В советское время подлинно «универсальной» сделать ее не удалось. Все, что касалось генетики (как, впрочем, и кибернетики), из нее вычеркивалось. Огромный раздел политики и политической жизни, как оказалось, включал явления, явно неприемлемые для Отдела пропаганды ЦК КПСС. Поэтому в первое издание для научных библиотек (1960–1968, в 25-ти выпусках, 30-ти томах) политика вошла только подотделом «Политические партии. Общественно-политические организации». Мнение о праве «Политики» на самостоятельное отражение в перечне наук не было поддержано. Спустя годы, в следующих изданиях, все эти «реалии» 60-х годов были исправлены. Удалось даже перейти на цифровые обозначения, более понятные для библиотек других стран и республик бывшего СССР (таблицы ББК в 30-ти томах переведены и изданы в ГДР, Вьетнаме, Болгарии, Словакии, а сокращенные варианты – почти на 50 языков).

В 1981 г. группа разработчиков ББК (12 человек во главе с заместителем министра культуры РФ) была удостоена Государственной премии в области науки. Надо подчеркнуть: оценки системе в целом в нашей стране (со стороны партийных идеологов и чиновников «от культуры») кардинально отличались по набору критериев от оценок, которые получила ББК в среде зарубежных классификационных специалистов. Там обратили внимание на то, что она имеет несомненные преимущества в технологическом плане, отличается логикой структуры и богатством содержания. Поэтому ББК, говорили нам, можно и нужно «автоматизировать». В нашей стране (и в нашем ведомстве) это мало кого интересовало.

В 60-х годах ГКНТ занимался автоматизацией УДК, но все попытки сталкивались с проблемами структуры и устарелой терминологии (УДК создавалась в 1895–1905 гг.), механизм обновления работал с трудом, так как встречал сопротивление со стороны библиотек (сегодня мы сталкиваемся с той же проблемой в ББК).

Деидеологизация таблиц ББК проведена в середине 90-х годов. С помощью экспертов ИСКО мы перешли на принятые в мире стандарты типологии изданий. У нас разработана и активно реализуется Концепция и общая программа модернизации таблиц. С 2001 г. начала реализовываться программа издания полностью обновленных Средних таблиц в 10-ти книгах. Мы завершили издание цикла социальных и гуманитарных наук, а также медицины и сельского хозяйства. На повестке дня – выпуски по техническим и естественным наукам. Но самая сложная, как мы понимаем, задача – разработать таблицы отдела 1 «Общенаучное и междисциплинарное знание». Место возглавляющего ББК отдела освободилось после того, как мы «закрыли» отдел «Марксизм-ленинизм». Предполагая вопросы, сразу скажу: ничего не потеряно – все «составные части» отражены в соответствующих отделах, а также в истории.

Именно здесь и возникла проблема информатики. В опубликованной мной статье «Многоликая “Информатика”. Классификационный анализ» (3) на основе анализа слова «информатика» в словарях и других публикациях сделан вывод о многозначности понятия и невозможности употребления термина без предварительного уточнения в каждом конкретном случае. Такой вывод означает, что термин «Информатика» невозможно применять в универсальной классификационной системе: в таблицах классификации нет места для дефиниций применяемых терминов. Статья писалась в мае 2009 г. Позволю себе привести небольшую цитату из ее текста: «Слово “Информатика”[26 - http://www.google.ru] в Гугль выводит на экран 6 млн. 700 тыс. страниц. Для сравнения: “Физика”, “Химия” – науки, которым несколько тысяч лет, – всего лишь в два раза больше… Попытка конкретизировать поиск (“Информатика, определение”) немного помогает (914 тыс.), для “Информатика как наука” мы получим примерно 2 млн. 770 тыс. ссылок. Не нужно много времени, чтобы убедиться: два-три соседствующих в Интернете автора дают порой совершенно противоположные толкования – и не только по словам, входящим в формулировку дефиниции! По составу, структуре, родовой принадлежности, научным целям и практически решаемым задачам. Вчитавшись в текст, мы замечаем еще одну особенность: практически все авторы абсолютизируют собственную точку зрения, допуская те или иные “отклонения” лишь в пределах своего толкования информатики. Для них как бы не существует других “информатик”, они их просто не замечают. Может быть, не знают? Но книги ведь выходят – нельзя не заметить, что слово “Информатика” на обложке ничего, собственно говоря, нам не скажет, если мы не располагаем сведениями об авторе, его принадлежности к той или иной “информатике”».

Совершенно случайно мы встретились в 2010 г. с Ю.Ю. Черным. Оказалось, что проблема информатики