Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело «Медного всадника»

Небольшой коттеджный поселок, в котором жила Марина, находился в черте города. На самом краю. Город планомерно давил и вытеснял самобытные одно-двух-этажные частные домики громоздкими, однообразными коробками новостроек. На фоне окружающих многоэтажек дом Марины выглядел совсем крошечным. В его окнах на первом этаже горел свет. Холмс с Ватсоном постучали. Дверь открыла сама Марина. Ватсону показалось, что с момента их последней встречи она стала еще более воздушной и прозрачной. На Холмса ни ангельская воздушность, ни инвалидность Марины не произвели никакого впечатления. Разговор с Мариной Холмс повел короткими жесткими фразами, как показалось Ватсону, граничащими с жестокостью.

– Я посчитал крайне занимательным ваш рассказ моему другу о том, что Петр Ялов приходит к вам. Расскажите, как это происходит? – Холмс стоял спиной к свету посреди комнаты, скрестив руки на груди. Его высокая худая фигура грозно нависала над сидящей в инвалидном кресле Мариной.

– Я не сказала, что он приходит ко мне. – Голос Марины звучал мягко и спокойно. – Я сказала, что он приходит в этот дом. Где-то после часа ночи, не позже двух, я слышу, как тихо поворачивается ключ в замке. У меня хороший слух.

– У Петра был свой ключ?

– Да.

– Где сейчас этот ключ?

– Мне его вернули после смерти Петра.

– Вы хотите сказать, что ключ, которым пользовался Петр пятнадцать лет назад, хранится у вас?

– Да.

– Тогда каким ключом Петр открывает замок?

– Не знаю. Наверное, призрачным, – ответила Марина, словно не могло быть ни малейшего повода подвергать сомнению существование призрачных ключей.

– Что дальше? – Холмс жестом дал понять, что внимательно слушает Марину, подошел к входной двери и тщательно оглядел замок.

– Дальше Петр бродит по дому, переставляет вещи, постукивает по стенам. Примерно через час уходит.

– Вы разговаривали с ним?

– Да.

– О чем?

– Сперва я хотела убедиться, что это он. Я спросила его об этом. Он утвердительно кивнул.

– Что еще он вам говорил? – Холмс испытующе посмотрел на Марину.

– Ничего существенного. – Марина смущенно опустила глаза в пол.

– Хорошо. Как Петр выглядел?

– Призрачно. Еще немного постарел.

– Скажите, Марина, – Холмс отошел к окну и присел на подоконник, – у вас никогда не возникало мысли написать заявление в полицию с жалобой на проникновение в ваш дом?

– Нет.

– Почему?

– Писать в полицию заявление на призрака мне кажется довольно странной идеей. Меня могут посчитать сумасшедшей.

Во время разговора Ватсон молча краснел, бледнел и приходил в ужас от манер Холмса, но еще больше его удручали ответы Марины. Хотя основной специализацией Ватсона была хирургия и терапия, знаний по психиатрии в Лондонском университете он получил достаточно, чтобы начать подозревать печальный диагноз.

Холмс же, напротив, был крайне увлечен диалогом.

Когда призрачная биография почтальона Петра Ялова была изучена полностью, Холмс перевел разговор назад в прошлое. К событиям пятнадцатилетней давности.

– Марина, вспомните, пожалуйста, все, что произошло с вами и Петром в день ограбления. Например, что делал Петр в то утро?

– Ничего особенного. Что можно вспомнить о том, что было пятнадцать лет назад? Петр встал. Позавтракал. И ушел на почту. Больше я его не видела. Только в зале суда.

– В день ареста, Марина, Петр написал мне письмо. – Теперь Холмс, заложив руки за спину, медленно расхаживал по комнате. – В этом письме он утверждал, что невиновен, и просил меня о помощи.

– Я сразу вам сказала, что он не убийца. Почему вы не помогли ему тогда, пятнадцать лет назад?

– Тогда я не знал о существовании письма. На днях оно было найдено в музее Почтовых отправлений. Мне его передала директриса музея.

– Как ее зовут? – В голосе Марины Ватсон почувствовал напряжение.

– Этель Марковна Паткина. Вы знакомы с ней? – Холмс остановился и посмотрел на Марину.

– Нет, – едва слышно произнесла она. Ватсон понимал, что с Мариной что-то происходит, ему показалось, что она окаменела. Даже взгляд ее остановился на какой-то невидимой точке. Шевелились только губы. Холмс с Ватсоном скорее угадывали, чем слышали, о чем она говорит. – Я не была с ней знакома лично, но пятнадцать лет назад Этель Паткина руководила почтовым отделением, в котором работал Петр.

– Шерлок. – Отойдя на внушительное расстояние от дома Марины, Ватсон дал выход своим эмоциям: – Оказывается, Ялов и Этель были знакомы! И не просто знакомы! Возможно, у них была интрижка. Ты видел реакцию Марины на имя Этель? Мало того, что ее жених убийца. Он еще и изменял ей со своей начальницей!

– Дорогой друг, успокойся, прошу тебя. Петр Ялов точно далек от того, чтобы над его головой засиял нимб. Но он вряд ли изменял Марине. Во всяком случае, не с Этель. За это я ручаюсь.

– Ты в этом уверен? – В голосе Ватсона мелькнула надежда.

– Чуть позже мы поговорим об этом. А сейчас я должен кое-что проверить. Мы отправляемся в архив. Вернее, я отправлюсь в архив, а ты пока прогуляйся по парку. Погода хорошая. Тепло. Солнце светит. Тебе надо успокоиться.

После архива Холмс обнаружил Ватсона бродящим нога за ногу по оживленной пешеходной аллее. Ватсон игриво огибал лавку за лавкой, что-то бубнил себе под нос или тихо напевал. Холмс нагнал друга:

– Дорогой Джон, ты все это время ждал меня на улице?

– Шерлок! – радостно воскликнул Ватсон. – Рад тебя видеть! Как дела? Уверен, ты уже раскрыл это дело и, как обычно, оставил всех в дураках!

– Можно попросить тебя не шуметь, дорогой друг? Вокруг люди. Почему ты не пошел домой? Давай присядем. Или продолжим прогулку?

– Пока ты рылся в архиве, дорогой Холмс, я сидел в библиотеке и штудировал последние номера British Journal of Psychiatry о галлюцинациях при экзогенных психозах.

– Хорошо, Джон, хорошо… Догадайся, что мне удалось раскопать?

– Что-то очень важное?

– Да. Я узнал, что через четыре месяца после ареста Петра Ялова Марина получила от него посылку. Коробку с конфетами.

– Не вижу в этом ничего особенного, Шерлок. Петр отправил своей невесте в подарок конфеты. Он сидел в тюрьме. Как еще он мог проявить свою любовь и заботу?

– Возможно, дорогой друг. Но есть один нюанс. На момент, когда Марина получила посылку, Ялов был мертв уже почти три месяца.