Ода горящей свече. Антология

А из выключенного телефона брат мне говорит:

– В милиции.

И я как-то сразу оказался в милиции. При этом я понимаю, что у меня проблема… Никакая это не милиция, а уже полиция! Хорошо, что вспомнил. Теперь… как же к ним обращаться?.. «товарищ милиционер» отпал сразу, и, собственно, «гражданин милиционер» рухнул рядом, даже не заикнувшись…

Так… «господин полицейский»… могут обидеться… а «пан полицейский»… а вдруг возьмут и ударят по лицу… или наоборот… как сказать, как сказать – все же очень серьезно!!! А-а-а! начну с извинения! и в безличной форме!!!

– Прошу прощения!

ФФФ-фу…

И, конечно, я им сразу говорю, чтобы они отпустили брата. А они мне говорят, кто я такой? и кто такой брат? и что мы оба вместе делаем?

Я им хочу ответить, что это мой брат из Москвы… И вдруг понимаю, что «из Москвы» говорить нехорошо… А! Так он же таки давно уже и не из Москвы вовсе! Он из…

Они мне говорят:

– Так откуда он?

И я вдруг понимаю, что не знаю, откуда он. Тогда… тогда я им начинаю говорить, что это неважно.

– Я забыл название этого… как его… городка…

Между прочим, только под утро… в этом же сне… я все же вспомнил! Мец-Рамон! А через пять минут вспомнил, что да! он там жил… а теперь живет… где-то… еще… а это я уже не просто не помню – я не знаю, где!!!

И я им говорю, что это неважно, где он живет. Важно, где я живу!

– Хорошо, – добродушно говорят они. – Где вы живете?

Я им гордо отвечаю:

– Город Одесса…

Они ждут…

А я понимаю, что сказать: «Ленинской искры»… не совсем хорошо… тоже…

А они ждут…

О! Какая «искра»! Уже давно «Марша… ла… Жукова»… совсем не хорошо…

Они продолжают ждать…

Стоп! там же еще разик переименовали во что-то другое… более лояльное… да. Но я не помню, во что…

Я говорю… не совсем внятно… но четко… номер дома и квартиры. А они говорят, что не расслышали… Я возмущенно – от отчаяния, говорю:

– На Таирова!

Это, очевидно, точнее, чем в Одессе, но не то, о чем они мечтали… и я тоже…

Тут я говорю, что могу показать, если они меня повезут… вот в том доме, где… за углом…

Наконец они меня спрашивают про документы. Понимаете?

Независимо от себя, у меня вырывается:

– А чего мои? возьмите его!

И они соглашаются и даже дают мне его документы и просят:

– Прочтите…

– Что, «прочтите»? они же на израильском! как я могу прочесть?

Они соглашаются:

– И мы не можем.

Я криком кричу:

– Пусть он и читает свои документы!!!

А они резонно возражают:

– Мы ему не верим. Вы прочтите, а мы сверим… с его чтением…

– Но я же не могу!

– Странный человек вы… Документов нет. Сказать, откуда ваш брат…

– Из Израиля!

– Да. А вы из Одессы. А откуда он из Израиля? а вы из Одессы? Сказать не можете. Более того, не можете прочесть на израильском – сами сказали!

– Не могу!

– Вот видите.

И это все во сне! И полнолуние!! Вот такая голова!!!

Алексей Глуховский

/ Баден-Баден /

Алексей Глуховский родился в Москве 22 апреля 1955 года. Окончил факультет журналистики МГУ. Работал на радио. С 2001 года живет в Германии, в Баден-Бадене. Стихи пишет с юности, много лет занимался художественным переводом с немецкого, французского, сербского языков. Поэтические переводы печатались в сборниках издательства «Художественная литература», в «Литературной газете» и др. Автор сборника стихотворных переводов «Слова» (Москва 2013), а также поэтических книг «Лирика» (Нью-Йорк, 2015), «Вид из окна» (Москва, 2017), «Знаки времени» (Москва, 2018), «Дорога домой» (Москва, 2020). Лауреат Всемирного поэтического фестиваля «Эмигрантская лира – 2018» в Льеже (Бельгия). Лауреат международной поэтической премии «Образ» за 2018 год.

«На дворе то ли дождь…»