Актуальные проблемы Европы №1 / 2013

Первое, что приходится сразу принять, – это множество подходов к содержанию и сути теории модернизации. Исторически идея модернизации относительно нова, ее базовые принципы были выведены из идеи прогресса, появившейся в XVIII в. – веке просвещения – вместе с идеей о том, что сами люди могут развивать и изменять общество (39). Французский философ маркиз де Кондорсе стал одним из инициаторов концепции о том, что технологическое продвижение и экономические изменения могут вызвать изменения моральных и культурных ценностей. Кондорсе был первым, кто увидел связь социально-экономического развития с постоянным прогрессом и улучшением социальных условий людей, т.е социальным прогрессом. Французский социолог Эмиль Дюркгейм внес вклад в развитие концепции функционализма, которая акцентирует внимание на взаимозависимости общественных институтов и их взаимодействии при обеспечении культурного и социального единства нации. Дюркгейм сделал вывод, что капиталистическое общество со сложным разделением труда для поддержания порядка нуждается в экономическом регулировании (39). В условиях глобального финансового кризиса, перешедшего в новое десятилетие, казалось бы, этот старый вывод очевиден, но ничто не мешает Вашингтону и Лондону, которые сейчас сами вынуждены привлекать государство к регулированию и надзору за экономиками, по-прежнему твердить, что «рынок знает лучше нас».

Согласно государственной теории модернизации, внутренние ситуации в обществе незамедлительно сказываются на процессах модернизации. Государство, в котором вознаграждаются фавориты, а коррупция превалирует на правительственном уровне, несет потери в условиях модернизации. Это может отрицательно влиять на развитие экономики государства, ее эффективности и приводить к утечке денег и ресурсов в другие страны с более благоприятной инвестиционной средой (39). Россия полностью подтверждает этот тезис теории модернизации.

Ряд зарубежных ученых считают, что модернизация имела три волны. Первая проявилась в 1950–1960-е годы. Одна из трактовок первой волны – распространение западного стиля жизни, технологических инноваций, индивидуализма в культуре, мотивациях и достижениях. Первая волна привела к трем вариантам. Первый – экономическое развитие: СМИ способствуют распространению многих технических и социальных инноваций, оказывающих существенное влияние на модернизацию. Второй – грамотность и культурное развитие: СМИ могут обучать грамоте и другим важным навыкам. Они пробуждают мышление в направлении к современности, дают возможность выбора образа жизни, включая традиционный. Третий вариант – развитие национальной идентичности: СМИ могли поддерживать национальную идентичность у новых наций (колоний) и привлекать внимание к демократической политике (выборам). Вторая волна модернизации явилась подтверждением теории, популярной в 1970–1980-е годы. Она не поддерживала, а критиковала влияние западной модернизации в терминах западного культурного и экономического империализма и доминирования. Третья вола модернизации началась в 1990-е годы как проявление поздней, ускоренной и постсовременной модернизации. Она более нейтральна, нацелена на смягчение противоречий модернизационного процесса, на объяснение последствий современных изменений для индивидуумов и современного общества (39).

Однако в целом теория модернизации остается полем битвы между ее сторонниками и противниками. Те, кто пытается применить теорию на практике, нередко сталкиваются с трудностями при попытках трактовки этой теории как мощного набора обобщений междисциплинарного и социально-научного характера. Критики теории отрицают возможность точного определения теории или допустимости балансирования между ее достоинствами и недостатками. Хотя теория оказывает неоспоримое влияние на такие дисциплины, как история, политические науки, социология, а также на размышления о капитализме и социализме, о развитии стран Восточной Азии и странах Запада и в большей степени о менее развитых странах, результаты ее практического применения многих приводят в замешательство, как и ее связь с теорией глобализации. Это происходит и в начале XXI в., когда по-прежнему задаются вопросом, что такое теория модернизации и как она повлияла на развитие анализа в области социальных наук (38).

Сомнений нет только у специалистов, работающих формально на правительство Соединенных Штатов. Термин «формально» использован не случайно. Идет второе десятилетие XXI в., и нет никакого смысла закрывать глаза на то, что США уже давно являются главным инструментом глобальной финансовой элиты, которая не скрывает своей реальной роли в управлении мировым сообществом, по крайней мере его основной частью. Поэтому при рассмотрении любого аспекта теории модернизации необходимо разделять, что исходит из интересов США как государства, а что диктуется глобальной финансовой элитой, что не всегда совпадает с интересами Соединенных Штатов.

В энциклопедии внешней политики США (15) утверждается, что теория модернизации, иногда называемая доктриной развития, способствовала формированию рабочих концепций, с помощью которых Соединенные Штаты осознали свои обязательства перед неиндустриальными новыми независимыми странами во второй половине XXI в. Описанная в виде идеологии и трактата модернизация охватывает изменяемый набор идей и стратегий, которые направляют политику иностранной помощи, торговли, национализма, подавления мятежей. Среди ее ключевых заповедей была идея о том, что состояние экономического и политического опережения, используемое Соединенными Штатами и промышленным Западом, была руководящим принципом, что было в национальных интересах США, так же как и в общих интересах всех людей. Теории, разработанные социальными науками, должны были объяснить причины отставания Азии, Латинской Америки и Африки, а также предложить соответствующие меры по ликвидации этого отставания (15). Таковы были рекомендации истеблишмента национальной науке.

Американская трактовка модернизации более чем полувековой давности комментариев не требует, однако все это лишь приближает к пониманию сути модернизации, проводимой Западом сегодня, но пока не отвечает на вопросы, связанные с ее сущностью сегодня и со спецификой модернизации в Европе или России.

Инновации и модернизация в США, Японии и Китае в XXI столетии

США. Прежде чем углубляться в американскую стратегию инноваций и модернизации, целесообразно сделать краткий комментарий используемого научного аппарата. Западная трактовка инновации проводит четкую границу между инновацией и изобретением. Изобретение относится к созданию чего-либо нового. Изобретатель может изобрести что-то новое с малой или нулевой практической пользой. Изобретение – это нечто свежее, еще не известное миру, оно практично и может быть оценено людьми, они могут его ощутить.

Инновация относится к новизне и модернизации, она ведет к созиданию и может использоваться в различных сферах жизни – от промышленности до личного менеджмента. Инновация может привести к проекту, для которого получают кредит, он капитализируется и приводит к изобретению, которое патентуется. Возможна обратная схема – коммерциализация изобретения, в которой главную роль играет так называемый офицер коммерциализации, обеспечивающий инновацию. Инновация более важна, чем изобретение или изобретатель (16). Такая трактовка роли изобретателя противоречит российским представлениям, согласно которым изобретатель может и должен играть роль офицера коммерциализации. Российский изобретатель не хочет принять динамику бытия – это в довоенную эру американские изобретатели сами выбивали деньги у Вашингтона, но времена Говарда Хьюза давно прошли.

Энциклопедия Википедия определяет инновацию как нечто, создающее лучшие или более эффективные продукты, процессы, услуги, технологии или идеи, которые принимаются рынками, правительствами и обществом. Инновации отличаются от изобретений тем, что они относятся к использованию нового метода или идеи, в то время как изобретение – непосредственно созданию этой идеи или самого метода (26). Диффузия инноваций – это теория, изучающая и объясняющая, как, почему и с какой быстротой идеи и технологии распространяются среди различных культур (17).

Оперируя этим научным аппаратом, теперь можно кратко рассмотреть американскую стратегию инноваций и модернизации экономики, государства и общества. И начинать нужно с глобализации, потому что это не что иное, как модернизация экономики США в глобальном масштабе. Недаром китайцы утверждают, что глобализация – это инструмент американской глобальной экспансии. Но проблема сейчас в том, что глобализация как развивающийся процесс на рубеже первого и второго десятилетий выдохлась, о ней очень мало говорят СМИ, сейчас не до глобализации, так как кризис удушающее действует на экономику и США, и Европы. Однако все это не означает, что США забыли про модернизацию и инновации. Специфика американского государства и общества – в доминировании идеологии превосходства, а оно держится на уникальной стратегии, точнее на стратегическом подходе к конкурентоспособности на всех уровнях – личном, семейном, корпоративном, отраслевом, государственном, глобальном. Неудивительно, что даже в современных, далеко не простых условиях американца призывают к мышлению стратегического реагирования на то, что происходит, и эта инновационная стратегия должна разрабатываться комбинированием быстроты, открытости, гибкости мышления, фокусирующемся на опережении (50). Такая постановка вопроса в СМИ, установках правительства и корпораций не может не найти ответа у населения. Реакция Мэри Тайрер выглядит достаточно типично для среднего американца: «Сегодня в Соединенных Штатах происходит много событий, мы ведем войну, справедливую или нет, но наша страна в ней участвует, и мы как нация должны сплотиться и сделать лучшее из самой плохой ситуации для нашей страны… Модернизация в США должна продолжаться. Чем больше знает человек, тем больше люди хотят знать, поэтому модернизация должна идти вперед» (57).

Несмотря на сложность кризисного периода, модернизация в США развивается, и трудно назвать область деятельности, в которой она не происходит. Наиболее полно суть модернизации в США изложена в стратегии инноваций, представленной президентом Б. Обамой в феврале 2011 г. Национальному экономическому совету страны (41). На реализацию этой стратегии выделено свыше 100 млрд. долл. из фондов Американского акта о восстановлениях и реинвестициях, который предусматривает кроме инноваций поддержку образования и инфраструктуры. Эта программа сфокусирована на критических областях, где тонкая и сбалансированная политика правительства может стать основой для инноваций, ведущих к повышению качества рабочих мест и процветанию на разных уровнях. Программа состоит из трех частей: инвестирование в строительные блоки американских инноваций; содействие конкурентным рынкам, стимулирующим продуктивный бизнес; стимулирование прорывов в направлении национальных приоритетов. Особый интерес вызывает выбор национальных приоритетов: революция «чистой энергии», поддержка перспективных автомобильных технологий (электрических. – Авт.), углубленные инновации в медицинских технологиях (лечение онкологических заболеваний), развитие науки и технологии для противостояния вызовам XXI в. Последнее направление особенно важно, так как за ним стоят прорывные технологии, обеспечивающие превосходство Соединенных Штатов прежде всего в военной области.

Стратегия модернизации и инноваций США строится на передаче лидерства Китаю в ряде макроэкономических показателей и одновременном безусловном сохранении технологического глобального лидерства, включая целый ряд социальных механизмов управления обществом на национальном и глобальном уровнях.

Япония. Самое примитивное восприятие того, что сегодня происходит в Японии, – это искаженное видение страны, которая якобы прошла свой пик развития и с большим трудом оправляется от природных и техногенных катастроф 2011 г. Чтобы глубже понять нынешнюю ситуацию и трезво оценить потенциал инноваций и модернизации Японии, лучше всего вернуться к эпохе Мэйдзи – с 1867 по 1912 г., – и попытаться провести некоторые исторические аналогии. Напомним, что с 1603 по 1853 г., когда Японией правил клан Токугавы, в стране господствующей идеологией было конфуцианство Чу Хси, которое лежало в основе моральных норм управления страной и с точки зрения промышленного периода развития было его эффективным тормозом. Однако именно качества человека, воспитанного в течение нескольких веков этой идеологией, позволили Японии за одну треть столетия воспринять у Америки и Европы технологии промышленного развития, социальные механизмы, например построение полицейской системы, создать современную транспортную инфраструктуру в условиях действия системы международных договоров с западными странами, в содержании которых превалировали интересы японских партнеров (14).

Как известно, ко Второй мировой войне Япония подошла более чем подготовленной – автомобильная промышленность, военный флот на уровне авианосцев, собственная авиация. Выйдя из войны побежденной, страна, находясь под патронажем Соединенных Штатов, за три десятилетия стала мировой автомобильной, судостроительной и электронной державой, членом космического клуба. Но все это успехи времен 70–80-х годов прошлого века. С тех пор произошло два события глобального масштаба, которые не только перевели Японию со второго на третье место в мире, но и весьма остро поставили вопрос о ее позициях при переходе к гиперконкуренции и позиционировании в условиях формирования нового мирового порядка. Речь идет, во-первых, о финансовом поражении в борьбе с Соединенными Штатами, которое потерпела Япония в начале 80-х годов и с тех пор практически находится в перманентном финансовом, а в конечном итоге – системном кризисе. Во-вторых, обретение Китаем за три десятилетия такого военного и экономического могущества, которое становится все более опасным вызовом для Японии и ставит ее перед необходимостью не просто развивать интенсивную стратегию инноваций и модернизации, а создавать свое собственное, новое могущество, обеспечивающее ей независимое, безопасное и стабильное развитие.

Принимая во внимание, что Япония при внешнем либерализме и даже технологической открытости – японцы нередко демонстрируют свои технологические открытия, рискуя потерять доходы и не делая ставку на патенты и защиту в целях ускорения коммерциализации технологий (40), – остается наиболее закрытой среди всех развитых государств в силу национальных особенностей и японского менталитета, в рамках этой статьи целесообразно остановиться на двух аспектах инноваций и модернизации. Профессор Кионори Сакакибара из Университета Кейо выражает озабоченность тем, что, несмотря на капиталовложения в НИОКР и получение эффективных результатов, наблюдается отсутствие инвестиций в производство и продажу полученного нового товара. Он пытается выяснить причины этого явления в Японии, имея в виду всю японскую глобальную инфраструктуру производства и приводя положительные и отрицательные факторы, которые лежат в основе этого явления (47). При этом профессор К. Сакакибара забывает о двух факторах, которые во многом определяют положение на рынках новых технологий, не только японских, но и американских и европейских. Это, во-первых, насыщение запасов нереализованных технологий, которое имеет место уже в течение трех десятилетий. Во-вторых, наличие границ рынка глобальных компаний (5), обусловленное отставанием покупательной способности населения от растущего потенциала производителей, о чем сами глобальные компании в погоне за новыми прибылями предпочитают не думать. А если бы подумали, то пришлось бы через государственную политику повысить покупательную способность населения и соответственно создать условия для роста капиталовложений в коммерциализацию технологий. Это касается не только японских, но и всех остальных глобальных компаний.

Второй фактор, собственно, раскрывает глубинные причины продолжающегося в течение трех десятилетий финансового и системного кризиса в Японии. Его наглядно описывает профессор Киичиро Яги из Киотского университета, цитируя одного из пионеров математических методов в Японии профессора Накаяму: «Проблема заключается в том, как мы обеспечиваем соответствие социальной структуры с высоким уровнем индустриализации… Послевоенная демократия привнесла новую основу для реконструкции. Но демократия сама является институциональным приспособлением для обеспечения политических решений. В случае Японии она действительно сыграла громадную роль в устранении старых препятствий на пути роста, но это вовсе не означает завершения реконструкции. Социальный вакуум, порожденный индустриализацией, все еще сохраняется. Такая логика индустриализации сама по себе индифферентна к морали, что в дальнейшем может привести общество к трагедии» (60). Если заменить термин «реконструкция» на модернизацию и забыть, что это было написано сорок лет назад, то основная проблема инноваций и модернизации остается: совершенствование общественных отношений.

Япония, несмотря на специфику национального и глобального кризисов, не стоит на месте в технологической сфере: она является мировым лидером робототехники, занимает второе место в мировом автомобилестроении и судостроении, не сдает своих позиций в производстве информационных технологий. Что касается наметившегося дисбаланса в соотношении сил в регионе, то нельзя забывать, что Япония в Азии – это Британия в Европе, так что инновации и модернизация могут оказаться менее заметными, но наиболее эффективными в Японии, чем в любой другой стране.

Китай. В отличие от Запада, где за модернизацию берутся, когда устаревшие государственные и международные институты уже явно не удовлетворяют требованиям развития, и тем более России, где о модернизации громко говорят уже второе десятилетие, но никто не собирается ничего делать, в Китае модернизация носит постоянный характер. Научная концепция развития включает в себя несколько стадий и предусматривает применение различных социально-экономических стратегий развития на основе исторического опыта, а также идей и теорий мирового экономического развития, уроков как предупреждений, ориентированных на интересы человека и рассчитанных на скоординированное устойчивое развитие. Такой подход отражает суть правления китайских коммунистов, ориентированных на социалистическое строительство и развитие, полностью осознаваемое всем обществом. Процесс начинается с появления концепции, затем выбора модели развития, разработки требований в терминах теории развития и важнейших инноваций для того, чтобы развитие Китая и использование более зрелой экономической стратегии развития носило фундаментальный характер. Свидетельством постоянного характера модернизации служат усилия первых лиц государства – начиная со сбалансированного развития и рывка Мао Цзэдуна, затем несбалансированного развития и стиля многоуровневого развития Дэн Сяопина и кончая скачкообразным развитием и координацией стратегии развитии Дзянь Дзэминя и уже в новом столетии интегрирующего весь предыдущий опыт стратегией Ху Дзиньтао (54).

Ни Россия, ни Европа, ни Япония не занимаются таким скрупулезным изучением мирового социально-экономического развития, каким занимается Китай. Весьма условное сравнение можно сделать только с Соединенными Штатами, которые, правда, далеки от изучения мирового опыта, но, подобно Китаю, прилагают громадные усилия для модернизации своей собственной стратегии более рационального управления другими странами. Конечно, сами США играют при этом роль исполнителя, а заказ на соответствующие весьма глубокие и масштабные исследования поступает от глобальной финансовой элиты. Современная китайская теория отмечает второй этап перехода от эры индустриализации к современной эре – от промышленной экономики к экономике, основанной на знаниях. От индустриального общества к обществу знаний, от индустриальной цивилизации к цивилизации изменений. Более того, узким местом китайской модернизации является влияние требований устойчивого развития, определение Китаем нового, второго этапа пути модернизации. Модернизация новой стратегии развития Китая должна быть комбинацией элементов конкурентного преимущества при продвижении новых технологий в системе инновационных знаний. Цель этих усилий состоит в обеспечении прорыва в развитии и перехода ко второму этапу модернизации экономики (48).

Кроме общей теории социально-экономического развития в рамках модернизации, в Китае систематически проводятся целевые исследования стратегии модернизации. Одно из таких исследований выполнила группа профессора Хе Чуанки, которая выявила десять вызовов, перед которыми встает Китай в первой половине нового столетия. Это необходимость устойчивого и быстрого роста производительности труда, переход от экономики трех путей развития к экономике, основанной на знаниях, модернизация аграрного сектора, устойчивое снабжение энергией и ресурсами, поддержание финансовой стабильности, модернизация в экологической области и поддержание баланса между экономикой и экологией, координация развития в различных регионах, в городах и сельских районах, всемерное увеличение качества рабочей силы, главные усилия в сфере создания возможностей и эффективности инноваций, участие в глобализации и обеспечение защиты национальных интересов. Кроме того, Китаю предстоит воспользоваться еще тремя возможностями в процессе осуществления модернизации: соединить экономику на основе информатизации с экономикой глобализации, зеленую экономику с биоэкономикой, экономику опыта – с экономикой культуры. По мнению профессора Хе Чуанки, Китай, упустив три предыдущих этапа модернизации, прошедших в течение двух предыдущих столетий, теперь имеет реальную возможность оказаться полноправным пассажиром уходящего поезда и реализовать свои долгосрочные стратегические задачи (53).

Следует отметить, что долгосрочная китайская стратегия модернизации всесторонне учитывает западный опыт, подвергается координации и поправкам, диктуемым содержанием и китайской трактовкой соответствующей американской стратегии. Это касается стратегии модернизации Китая как в целом, так и ее отдельных элементов. При этом речь идет, конечно, не о компиляции стратегии главного соперника, а о возможности адаптивного использования ее отдельных положений и учете того, что стратегия США далеко не всегда соответствует интересам Китая. Например, стержневым элементом инноваций как основного инструмента модернизации служит создание так называемой Системы ПОЛИС[1 - POLIS – Positive Feedback Loop Innovation System (инновационная система с положительной обратной связью).] , формируемой развитыми странами, а также новыми индустриальными странами, такими как Южная Корея и Тайвань. Именно в этом контексте Китаю предстоит решить задачу обеспечения энергетической независимости и сохранения экологического баланса. Но этому препятствует контроль над морскими путями со стороны Соединенных Штатов (29), а это неизбежно приводит к таким аспектам модернизации, как выход на первое место в мире по тоннажу производимых судов, а также создание альтернативных источников энергии – термоядерных и на основе водорода.

Китайская стратегия модернизации имеет еще две особенности, отличающие ее от соответствующих стратегий других ведущих государств мира. Во-первых, она доведена до стадии гибкого стратегического планирования на период до середины, а по некоторым принципиальным аспектам и до конца текущего столетия (13). Во-вторых, закрытой и пока не разгаданной специалистами остается военно-политическая стратегия Китая, которая трактуется в России и США достаточно оптимистично, но даже в этом варианте несет в себе чрезвычайно высокие конкурентные требования с позиций очевидного стремления по крайней мере к экономическому доминированию в мире. Прислушиваясь к заверениям китайских лидеров о том, что никто не должен беспокоиться о растущей военной мощи Китая, нужно по крайней мере не забывать о словах генерал-лейтенанта Анатолия Клименко: «В современных условиях геостратегические цели не достигаются открытыми военными конфликтами… Скорее они становятся добычей в лабиринте политических комбинаций и операций, осуществляемых в течение десятилетий, которые характерны для традиционного китайского политического мышления»(33).

Политика инноваций, проводимая Европейским союзом

В отличие от США и Китая, Европейский союз не включает модернизацию в свою долгосрочную стратегию. Характерная черта стратегии Европейского союза до 2020 г., принятая в Лиссабоне, – ее подчеркнуто оборонительный характер. Оборонительный не означает, что кто-то агрессивно ведет себя по отношению к региону, но события в Ливии продемонстрировали один из вариантов практического использования оборонного потенциала Европы. Может показаться символичным, что предыдущая десятилетняя стратегия – стратегия создания общества знаний, которая просто провалилась, – тоже была принята в Лиссабоне. Однако увеличение числа компьютеров на тысячу жителей и распространение новых мобильных информационных технологий вряд ли можно считать качественным шагом к обществу знаний. Например, сдвиги в информационном обеспечении наблюдаются и в России, но при этом она сделала за последние два десятилетия качественный шаг назад от уровня знаний, которым обладал Советский Союз. С этой точки зрения условия для движения вперед у России ухудшились из-за того, что такой просвещенный сосед, каким всегда была Европа, все больше выпадает из борьбы за лидерство, которое всегда служит мощным стимулом для развития. То, что эта закономерность не полностью характерна для отдельных стран Европы, а точнее – для отдельных отраслей экономики этих стран, не меняет общей тенденции, весьма неблагоприятной для Старого Света.

Краеугольным камнем стратегии развития до 2020 г. Европейская комиссия считает инновации и исследования. Идея инновационного союза стала основой инициатив, ставящих целью улучшить условия доступа к финансам для обеспечения исследований и инноваций. Одна из ключевых целей – «фаст-трэкинг», т.е. быстрая постановка на рельсы идей исследователей, чтобы они могли достичь стадии рынка. Действительно, это самое главное, но в Сколково, например, оно задвинуто на задний план, и большой интерес представляет вопрос, как подобная задача будет решаться у европейцев. Европейская комиссия стремится сосредоточить внимание исследователей на проектах, представляющих критическую важность для общества, – изменение климата, энергетическая безопасность и эффективность использования ресурсов (44).

Новая стратегия Европейского союза на период до 2020 г. включает в себя следующие основополагающие цели: обеспечить устойчивость системы государственного финансирования; оказывать поддержку инвестициям и социальному сектору; создать инклюзивные и эффективные рынки рабочей силы; усилить внутренний рынок; разрешить ведение взаимовыгодной внешней торговли; придавать особое значение преимуществам, получаемым от зеленой или более благоприятной окружающей среде экономики (49). Очевидный провал предыдущих стратегий тесно связан с самой сутью проводимой политики мультикультурализма, прозрачности границ для миграции населения, толерантности по отношению к иммигрантам из развивающихся стран. Но новая объявленная стратегия, включающая в себя такие позиции, как усиление лидерства, реформа монетарной и финансовой политики, интегральная энергетическая политика, социальные аспекты, в том числе помощь нуждающимся (вэлфер) и пенсионные реформы, несет в себе внутреннюю направленность, ничего общего не имеющую с глобальной конкурентоспособностью, на обеспечение которой направлены американская и китайская стратегии.

Вместе с тем содержательное наполнение новой стратегии Европейского союза включает в себя немало инициатив, которые могут послужить примером стимулирования инноваций для многих развитых стран. К ним можно отнести: улучшение базовых условий и доступа к финансированию исследований и инноваций с соответствующим усилением инновационной цепочки и повышением уровня инвестиций через Инновационный союз; рост эффективности образовательной системы и усиление международной привлекательности европейской высшей школы; ускорение внедрения высокоскоростного Интернета, обеспечение распространения цифровых информационных систем на домашние хозяйства и фирмы; повышение эффективности использования ресурсов Европы посредством увязывания экономического роста с заменой углеводородов на альтернативные источники энергии, модернизацией транспорта и повышением эффективности энергопотребления; проведение промышленной политики применительно к условиям глобализации; улучшение бизнес-среды, особенно для малого и среднего бизнеса; поддержание развития устойчивой промышленной базы, способной к глобальной конкуренции (18). Несомненный практический интерес представляет та часть Лиссабонской стратегии, которая затрагивает стимулирование региональных инноваций, так как во многих странах центр ведет политику, не всегда отвечающую национальным интересам, и регионы могут вносить в нее свои поправки. В соответствии с этой стратегией различия в политику инноваций, привносимые регионами, служат прямым источником конкурентных преимуществ. Долгосрочные подходы к развитию региональных экономик, основанных на знаниях, должны сочетаться с глобальным европейским подходом. Не существует противоречий между глобальным и локальным подходами к развитию общества знаний. Региональная политика должна строиться на поддержке общих усилий в НИОКР в направлении к продвижению инноваций. Особое значение это имеет для регионов, в которых наблюдается определенное технологическое отставание (31).

Еще одним позитивным качеством стратегии Европы 2020 является ее широкий рамочный характер для любой страны Евросоюза, не препятствующий национальным инициативам в области инноваций как регионального, так и глобального характера.

Модернизация экономик ведущих стран Европы

Великобритания. По видимой мощи в начале XXI в. Великобритания явно уступает Германии. Однако такой вывод можно сделать, если идти на поводу у мышления 70-х годов прошлого века. Промышленная мощь и технологии, которые обеспечивают Германии четвертое место в мире после США, Китая и Японии по макроэкономическим показателям, теперь не являются всеобъемлющими характеристиками экономического и политического могущества. Нужна еще такая составляющая, как финансовое могущество, – показатель, по которому Великобритании нет равных в Европе. Речь идет не о финансовом пузыре глобальных масштабов, который привел к кризису и за который Великобритания вместе с Соединенными Штатами несет ответственность перед всем миром, а прежде всего о такой близости британской элиты к глобальной финансовой элите, которой не располагает ни одна другая страна Европы.

Наконец, еще одним мощным козырем Соединенного Королевства в европейской конкурентной борьбе является ее искуснейшая политика, сфокусированная прежде всего на мировых лидерах – США и Китае. В частности, это именно Великобритания выступила инициатором совместной с Китаем модернизации бизнес-среды в Поднебесной с учетом того, что китайские компании становятся конкурентами западным на территории Китая и принимая во внимание необходимость сохранения высоких темпов развития его экономики в условиях, когда это становится все более сложной задачей. При этом не следует забывать, что один их крупнейших в мире финансовых центров – Гонконг – находится в значительной мере под контролем не только Пекина, но и Лондона, и что если наличие границы между политической столицей в Вашингтоне и финансовой в Нью-Йорке ни для кого не является секретом, то в Великобритании такая граница никак не проявляется. Поэтому сама постановка вопроса о модернизации экономики Великобритании и инновациях как инструменте эффективного развития носит чисто внешнеполитический характер и несет в себе не более чем рутинное значение, хотя пиаровская составляющая этого процесса, конечно, отвечает всем требованиям глобализации и борьбы с глобальным кризисом. Еще одной особенностью британских инноваций является сохранение высокой активности в области НИОКР в отличие от других европейских лидеров, которые находятся в менее благоприятных условиях как с финансовой точки зрения, так и с позиции доступа к американским государственным заказам.

Департамент технологической стратегии[2 - Technological Strategy Board.] сообщил о названии сети элитных технологических и инновационных центров, создаваемых в Великобритании. Так называемые катапультные центры – синоним выстреливания и быстрого движения вперед – призваны содействовать росту экономики посредством сокращения разрыва между научными разработками и их коммерциализацией – процедура, освоенная в полной мере еще в 60-х годах и сохранившая свою полномасштабную эффективность практически только в одном месте в мире – в Силиконовой долине в Калифорнии (52). Если Сколково – заведомо провальный проект в связи с полным отсутствием технологической стратегии у государства и еще целого набора причин, способных утопить любую прорывную идею, то катапультные центры, в отличие от Сколково, возможно, будут способны пройти стадию НИОКР, но об их коммерциализации тоже пока говорить рано прежде всего потому, что остатки своей промышленности Великобритания по-прежнему экспортирует в Китай, отсюда ее забота о будущем китайской промышленности.

Нельзя не отдать должного политической мудрости британской элиты, не раскрывающей самые важные стратегические аспекты своих замыслов, но широко рекламирующей деятельность по экологической модернизации, модернизации в области здравоохранения, спорта, содействия модернизации в аграрном секторе Китая и т.д. Экологическая модернизация – это прежде всего глобальная компания с участием ведущих университетов страны и наделение соответствующих правительственных делегаций в международных организациях функциями по активному отстаиванию британских интересов в экологической области, а также в проведении жесткой национальной экологической политики (19).

Из всех типов модернизаций, проводимых в Великобритании, пожалуй, именно модернизация в здравоохранении становится действительно социально значимой и неизбежной. Проблема в том, что попытки провести ее в течение уже нескольких десятилетий ни к чему не привели, и накопившиеся противоречия стали слишком острыми, чтобы их можно было и далее игнорировать. Архитектура новой модернизации, которую они лаконично называют «краткий острый шок», состоит в замене централизованных неэффективных попыток повысить эффективность системы в целом на переориентацию в направлении клиентских социальных групп в периоды между волнами структурных изменений (12). Такое необычное применение комбинации управления (governance) и менеджмента (management) в частно-государственной среде может стать примером удачного социального решения не только в национальных масштабах, но и сформировать модель соответствующих механизмов, применимых и в других странах, например в России.

Модернизация спортивного сектора экономики Великобритании заслуживает внимания особенно для российских социальных механизмов по трем причинам: во-первых, это существенная часть британского образа жизни, так как спорт в Англии всегда котировался как престижная область сопровождения основного рода занятий. Во-вторых, в ХХ в. он стал предметом бизнеса достаточно приличных масштабов. В-третьих, процессы, которые идут в этой сфере в Великобритании, по своей направленности, внутренним механизмам и воздействию на многие области государственной и предпринимательской сферы, очень близки к тому, что наблюдается в России. К сожалению, действенных мер по реальной модернизации спорта в Великобритании, которые могла бы импортировать Россия, пока не наметилось, но много аналогий позволяет надеяться на то, что общие пороки приведут к совместным методам избавления от них (24).

Несмотря на прохладные двусторонние отношения между Соединенным Королевством и Россией, за которыми стоят не всем известные события прошлого десятилетия, которые могут рассматриваться не более чем предлог для тех или иных дипломатических демаршей, а более глубокие, идущие из прошлых столетий глобальные противоречия, которые совершенно не соответствуют интересам не столько самой Великобритании или России, сколько национальным интересам Соединенных Штатов в условиях существенно изменившегося соотношения сил в мире, не случайно появляется все больше влиятельных структур, оказывающих благотворное влияние на сближение позиций в таких сферах, как модернизация и инновации в национальных экономиках. Одной из таких структур стала глобальная компания «Прайсватерхаузкупер» – мировой лидер среди 700 основных консалтинговых компаний, которая в своей структуре предусмотрела Центр технологии и инноваций для работы в двух десятках наиболее развитых стран мира, под эгидой которого пересекаются интересы и созданы условия для взаимодействия всех участников, включая Россию и Объединенное Королевство (42).

Германия. Политика Германии в области инноваций и модернизации экономики представляется наиболее респектабельной и сдержанной, далекой от до боли знакомой имитации и пиаровских атрибутов. Это вызвано прежде всего устойчивыми позициями в условиях финансового кризиса: двухуровневая банковская система – международные банки, которых кризис непосредственно затронул, не имеют отношения к земельным банкам, которые действуют внутри национальной экономики. Кроме того, немецкая промышленность устойчиво снабжает экономику реальным, а не фиктивным капиталом. На этой прочной основе Германия, естественно, занимает лидирующие позиции в Европейском сообществе.

По одной из гипотез одной из причин нынешнего глобального кризиса стало истощение возможностей доступных сегодня технологий обеспечивать быстрый экономический рост в условиях, когда новое поколение технологий отстало от потребностей экономики (43). Этот же вывод, касающийся падения темпов развития, можно сделать, исходя из прямо противоположной концепции: затоваривание новыми технологиями, их складирование в течение трех десятилетий, главной причиной которого была монополизация мирового рынка, привели к спаду роста национальных экономик. И в том и в другом случае налицо возможность так называемой инновационной паузы, в том числе в осуществлении модернизации (43). Для Германии такая пауза может носить гармоничный характер, для России – катастрофический.

На самом деле для Германии никакой паузы нет – она концентрирует усилия на инновациях, реагируя на глобальные вызовы, стремясь укрепить Европейский союз и упрочить собственные позиции его лидера. Инновационная стратегия Германии делает ставку на наукоемкие технологии, служащие основой для инноваций, а те, в свою очередь, – для совершенствования социальных механизмов. Промышленность Германии существенно увеличила инвестиции в НИОКР. В 2008 г. это увеличение составило более 9 млрд. долл., при этом частные инвестиции в период с 2005 по 2008 г. возросли на 19%. В 2008 г. число сотрудников, работающих в научно-исследовательском секторе промышленности, выросло до 333 тыс. человек. Это означает, что промышленность нарастила свой персонал НИОКР между 2004 и 2008 гг. на 12%. Интенсивность НИОКР, т.е. доля НИОКР в ВВП, вышла на уровень 2,7% – наивысший в Германии за послевоенный период. По данным доклада Германской ассоциации торговой и промышленной палат, выпущенного в 2009 г., 30% всех компаний использовали инновации на основе НИОКР для совершенствования исследовательской и инновационной политики на федеральном уровне (25).

Лица, определяющие долгосрочную стратегию Германии, отдают себе отчет в несомненно комфортных условиях проведения НИОКР в стране и в то же время фиксируют десятилетнее отставание наукоемкого бизнеса от американского. В Силиконовой долине 73% всех компаний, обеспечивающих продажи не менее 50 млн. долл. в год, было открыто после 1985 г., в то время как число таких компаний в Мюнхене и Штутгарте составляет соответственно 17 и 20%. За исключением гиганта SAP AG, создающего и продающего программное обеспечение, ни одна компания в Германии с начала 70-х годов не стала глобальным лидером новых технологий (56).

В целом наукоемкая стратегия 2020, будучи широкой по содержанию, имеет определенные акценты: обеспечение более тесной связи исследований с промышленностью; концентрация внимания на рынках, отвечающих вызовам; совершенствование условий деятельности малого и среднего бизнеса; обеспечение тесного взаимодействия функциональных институтов в форме использования для осуществления стратегии таких организаций, как Экспертная комиссия по исследованиям и инновациям, Союз промышленности и научных исследований. К наиболее перспективными рынкам относят те, которые связаны со здравоохранением, изменением климата, эффективностью использования ресурсов, мобильностью и безопасностью (55). Хотя в своем развитии на современном этапе Германия делает основной упор на инновации, пожалуй, единственной сферой, в которой речь заходит о модернизации экономики, является экология. Суть экологической модернизации по-немецки состоит в инновациях и диффузии соответствующей экологической политики. Роль правительства немецкие экологи видят, во-первых, в стимулировании экологических инноваций, а во-вторых, в контроле за реализацией экологической политики (28). И это в условиях, когда туристы из разных стран, посещающие Европу, отмечают именно в Германии практически идеальный порядок в сфере контроля за окружающей средой.

Лидерство страны определяется целым рядом факторов, один из них – политика и стратегия в области инноваций. Германия – одна из немногих стран мира, с которой большинство стран может брать пример.

Франция. В отличие от Великобритании и Германии, Франция имеет самый широкий спектр НИОКР и производства в Европе. Это во многом предопределяет ее стратегию и политику модернизации и инноваций, а также ставит на первый план модернизацию не только ряда отраслей производства, но и механизмов социальной реализации соответствующих стратегий. Следуя Лиссабонской стратегии инноваций, принятой в 2010 г., Франция тем не менее фокусирует свое внимание на более широкой инновационной стратегии ОЭСР, разработка которой продолжалась три года и которая во главу угла ставит по форме и напряженности междисциплинарный подход и ориентацию на самые высокие ставки, а по направленности – на систему образования и политику трейнинга, создание благоприятных условий для бизнеса и инфраструктуры инноваций, усиление политики создания и диффузии знаний, разработку эффективных инновационных стратегий, обращенных на ключевые экономические и социальные стратегии (58).

Как и все крупные государства, претендующие на собственный оборонный потенциал для защиты своей безопасности и обеспечение глобальных экономических интересов, Франция начинает новое столетие с разработки программы модернизации национальных ядерных сил, которая коррелирует с аналогичной британской программой по масштабам и наполнению аналогичными компонентами. Значительная разница в направленности целей, экономических механизмах, расходах на оборону, военном сотрудничестве с США – все это не является препятствием для определенной координации национальных программ двух стран. Прежде всего речь идет о модернизации и расширении ядерных арсеналов (11). Модернизация ядерного потенциала проводится в соответствии с положениями Белой книги 2008 г., явившейся логическим продолжением этой книги 1972 и 1994 гг., в которой излагаются основные положения оборонной стратегии Франции (32).

Модернизация в стране проводится в целом ряде отраслей, иногда подотраслей экономики, не только играющих существенную роль в народном хозяйстве, но и являющихся национальным брендом Франции. Наиболее серьезные меры предпринимаются Государственным агентством по инновациям в области качественного изменения технологической базы информационных технологий (45). На этом фоне программа компаний, осуществляющих инновации в оказание услуг, связанных с элитным питанием (21), может показаться несоразмерной по масштабам, однако лицо Франции в глобальном масштабе делается именно этими компаниями.

Наиболее полный и критический анализ французской стратегии инноваций дал Карл Эджингер (8). По его мнению, и то, с чем страна приступает к инновациям, и то, что от них ожидается, представляется разочаровывающим. Расходы на научные исследования и разработки остаются на уровне 2% ВВП, большая часть которых направлена на оборону и космос. Согласно данным Европейского управления оценок инноваций[3 - European Innovation Scoreboard.], Франция занимает 11-е место в Европе. Доля промышленного производства в ВВП занимает только 10%, что является основополагающей предпосылкой формирования фиктивного капитала в экономике и, следовательно, неустойчивых позиций в мировых финансах. К. Эджингер выдвигает десять тезисов, содержащих суть инновационных проблем Франции, и наиболее конструктивным из них является последний, в котором он утверждает, что эмпирические международные исследования констатируют: инновации и промышленная политика могут получить доходы от вложений в инновации и систему образования, если только общество проявит готовность к изменениям и предпримет активные попытки найти свое место в мировой экономике без границ (8). Оставляя без комментариев не существующую без границ мировую экономику, с этим положением нельзя не согласиться.

Италия. Из четырех лидеров западноевропейской четверки Италия является замыкающей, именно у нее наиболее серьезные финансовые проблемы среди самых мощных европейских держав в еврозоне. Неудивительно, что соотношение между стратегиями модернизации и инноваций отражает уровень развития и состояния экономики в этих странах – если в Великобритании и Германии доминируют стратегии инноваций, во Франции – и то и другое, то в Италии чувствуется доминирование стратегии модернизации. Профессора Высшей школы Санта Анны в Пизе Риккардо Варальдо и Фабрицио Сезарони провели сопоставление исследовательских и инновационных стратегий Японии, США и Европы (в составе 15 ведущих стран Евросоюза) по целому ряду показателей. Среди них наиболее интересными являются доля расходов на НИОКР в ВВП, эффективность инноваций и доля исследователей на тысячу занятых в экономике страны. Результаты свидетельствуют о наличии стабильного разрыва – лидирует по всем трем показателям Япония, за ней, уступая приблизительно 10%, – США, последней оказывается Европа, отставая от Японии почти в два раза (59). Учитывая, что Италия отстает от трех европейских впереди идущих лидеров, можно судить о ее позициях в глобальном масштабе.

Образцом одной из отраслевых стратегий модернизации в Италии может послужить модернизация вооруженных сил в изложении американских военных специалистов Форта сил (20). При этом направленность национальной оборонной стратегии Италии представлена с учетом потребностей НАТО в начале нового тысячелетия и одновременно с позиций интересов военной безопасности Европы. Военная модернизация Италии включает в себя совершенствование военной доктрины, ряд изменений военных систем, ликвидацию воинской повинности, оперативную реорганизацию армии, повышение качества управления ресурсами и модернизацию внешних факторов. Этот перечень свидетельствует о действительно серьезной модернизации Вооруженных сил Италии.