Актуальные проблемы Европы №1 / 2014

По сообщению Национального центра снежных и ледовых данных, в сентябре 2012 г. ледовый покров Северного Ледовитого океана составлял 2,4 млн. кв. км, или 24% его площади, в то время как в 2007 г. эта величина составляла 29%. По мнению Уолта Мейера, специалиста правительственного центра по льду и снегу, «Арктика служит земным воздушным кондиционером… и мы теряем его» (26). По мнению специалистов, быстрое потепление региона вызвано быстрым выделением газов (greenhouse effect), что приводит к таянию и другим изменениям климата в мире. Джеймс Хансен, известный специалист НАСА в области климатологии, считает, что таяние Арктики должно служить предупреждением о всеобщих рисках, которые берет на себя общество, игнорируя ограничения эмиссии (26). В одно из наблюдений лета 2012 г. было зафиксировано поверхностное таяние на площади, составляющей 97% ледяного щита Гренландии, – явление, не наблюдавшееся в течение всей эры спутникового наблюдения, хотя геологические исследования предполагают, что в прошлом это случалось и ранее.

Естественно, громадные изменения в ледовой обстановке Арктики открывают новые возможности экономии на использовании северных маршрутов для судоходства. Аналитики Арктического институтского центра исследований безопасности в приполярной зоне Мальте Хамперт и Андреас Распотник утверждают, что некоторые северные маршруты между Европой и Азией могут оказаться на 40% короче, чем через Суэцкий канал. Это означает значительную экономию на топливе, заработной плате и накладных расходах (37). При этом ощутимая часть этих расходов приходится на борьбу с пиратством, которое в Северном Ледовитом океане представляется существенно более дорогим бизнесом, чем в экваториальной зоне. Но все преимущества северного транспорта могут быть зачеркнуты арктическими изменениями климата.

Вторым важным фактором, влияющим на состояние окружающей среды, становится тревожная обстановка вокруг наблюдений за состоянием теплого течения Гольфстрим. Исследования Национального океанографического центра Великобритании показывают, что потоки, отходящие от течения Гольфстрим, ослабевают, принося на север меньше тепла. Такой результат основан на полувековом наблюдении за Атлантикой. Исследователи центра считают, что политическим лидерам придется при планировании своей деятельности исходить из того, что климат может стать холоднее. Британский исследовательский проект «Рэпид» предусматривает оценку возможности потенциально быстрого изменения климата. По словам эксперта Национального океанографического центра Саутгемптонского университета Гарри Брайдена, Гольфстрим «напоминает радиатор, дающий тепло в атмосферу. Тепло, которое он отдает, эквивалентно выходу энергии миллиона электростанций» (9). Приблизительно десятью годами раньше профессор Майкл Шлезингер показал, что Северный атлантический конвейер проходит свой 70-летний цикл усиления и ослабления. Все это в совокупности – и таяние северных снегов и ледников, так же как проявившаяся угроза похолодания Гольфстрима, – еще нуждается в скрупулезном и обоснованном подтверждении, основанном на достаточно длительных научных наблюдениях. Однако уже сейчас очевидно, что земная цивилизация находится на грани существенного нарушения экологического равновесия с непредсказуемыми последствиями, что означает острую необходимость тотального пересмотра принципиальных подходов к формированию корректной модели общественного производства.

Сама постановка вопроса о влиянии глобального кризиса на состояние окружающей среды несет в себе принципиальный ответ на него. Концепция такого управления в политической экологии или в политике окружающей среды сводится к определению элементов, необходимых для устойчивого развития. Все виды человеческой активности – политической, социальной и экономической, – по мнению экспертов, должны восприниматься и управляться как подсистемы окружающей среды и экосистем. При этом управление предусматривает не только правительственные функции, но также активность бизнеса, гражданского общества и делает особый акцент на менеджменте. Еще одним важным элементом такого подхода следует считать острейшую потребность в коллективном менеджменте в планетарных масштабах (10).

В XXI столетии о глобализации принято говорить во временных масштабах истории человеческого общества и в рамках той четверти столетия, в которой она происходила действительно на всей территории планеты. Глобализация была озвучена группой ведущих в мире транснациональных компаний – приблизительно 1000 ТНК – в первой половине 90-х годов прошлого века. В мае 1996 г. группа ученых опубликовала в Сан-Паулу доклад «Социальное и экологическое влияние глобализации», в котором делается однозначный вывод о том, что социальным последствием глобализации является увеличение социального неравенства (36). Совершенно очевидно, как это следует из результатов русской революции, что постановка вопроса о равенстве некорректна, но также некорректной является и постановка вопроса об увеличении неравенства, в то время как Запад в целом даже не подвергает сомнению целесообразность глобализации, т.е. дальнейшего роста социального неравенства в глобальных масштабах. Это однозначно свидетельствует о слабости западного подхода, т.е. капиталистического способа производства и распределения благ, что в полной мере относится и к экологии.

Современный мир становится все более взаимозависимым, и проявляется это, в частности, в том, что самая богатая страна в мире, Соединенные Штаты, начинает практически сталкиваться с проблемой зависимости от уровня состояния экономик других стран, и не только развитых. Именно в таком ключе Королевское общество Великобритании выпустило доклад «Люди и планета», в котором утверждается, что потенциал планеты удовлетворять потребности общества исчерпан. Представляя доклад от лица Королевского общества, нобелевский лауреат сэр Джон Салстон напомнил, что между численностью населения, потреблением и состоянием окружающей средой существует сильная связь. Главным выводом его доклада явилось утверждение о том, что неконтролируемое потребление большинством развитых и возникающих экономик должно быть срочно уменьшено. Он отметил, что ребенок в развитых странах потребляет в 30–50 раз больше воды, чем ребенок, рожденный в развивающихся странах. Исследование подчеркивает, что сочетание увеличения населения планеты с ростом материального потребления ведет к ее гибели (44).

Попытки приблизиться к наиболее общему решению проблемы обеспечения необходимого качества окружающей среды неизбежно приводят к выявлению противоречия между насущными интересами всего общества и их специфической трактовкой глобальной финансовой элитой. Поэтому объективно приходится ограничиваться попытками выявления основных направлений решения проблемы с пониманием того, насколько общество находится далеко даже от признания статус-кво.

Некоторые аспекты достижений и провалов экологической политики Запада

Сильные и слабые стороны компании «Бритиш петролеум» на примере катастрофы в Мексиканском заливе

Британская нефтяная компания «Бритиш петролеум» в течение послевоенного периода прошлого века занимала третье-четвертое место в мире по объему добычи, пропустив в этом столетии вперед китайские гиганты «Синопек групп» и «Чайна нэшнл петролеум корпорейшн». В настоящее время она занимает шестое место по доходам и девятнадцатое место в мире по резервам нефти и газа (35). Как известно, ведущие нефтегазовые компании Запада – «ЭкссонМобил», «Ройял датч шелл», «Бритиш петролеум» и ряд других – являются наряду с центральной частью мировой банковской системы материально-финансовым стержнем глобальной финансовой элиты. Когда «Бритиш петролеум» приходит в страну, она, как правило, приходит туда навсегда. Автор мог еще раз убедиться в этом, когда во второй половине 90-х годов принимал участие в разработке концепции социального компонента деятельности БП в Иркутской области. Требования к такому компоненту предусматривали минимум расходов и одновременно выбор чрезвычайно высокой социальной эффективности проводимых мероприятий.

Однако крупнейшая в истории морской добычи нефти авария, начало которой приходилось на 20 апреля 2010 г., привела к выявлению целой группы факторов, оказывающих весьма широкое масштабное воздействие и не только на экологические аспекты морской нефтедобычи, но и на всю систему финансовых, топливных и социальных отношений в сфере материального производства. Формальным виновником аварии оказалась компания «Трансоушен», базирующая в Швейцарии. При этом погибло 11 и ранено 17 сотрудников, работающих на платформе. На момент аварии БП занимал позиции крупнейшего производителя и лизингодержателя в Мексиканском заливе и крупнейшим поставщиком топлива Министерству обороны США в последние годы. В течение двух дней с момента начала аварии платформа «Дипуотер Хоризон» затонула на глубине около полутора километров. Из трех источников вытекало примерно около 730 т нефти в сутки. Наиболее плотное пятно нефти заняло около 100 км в диаметре (46).

Два американских федеральных агентства – Бюро по управлению энергетикой океана, регулированием и принятием мер, а также Береговая охрана США – выпустили двухтомной отчет на 505 страницах, в котором содержится утверждение, что БП в большей мере, чем «Трансоушен» и «Халлибуртон», ответственен за происшедшее. И хотя президентская комиссия отметила несколько факторов, заостривших внимание на объективном риске произошедшего, в упомянутом докладе выделяется 35 шагов, которые вызвали аварию, и вина в основном лежит на БП. Среди этих позиций целесообразно отметить: игнорирование анализа рисков, вызванных цементными работами на скважине; неудачу с пуском устройства аварийного перекрытия канала; неудачу последних попыток персонала предотвратить катастрофу; наличие с октября 2009 г. нестабильности в серии «бросков» давления газа или жидкости в скважине; отсутствие проведения необходимого расследования подобных явлений; озабоченность руководства компанией в большей мере стоимостью потерь и дополнительными расходами, которых можно избежать (49).

По оценкам, потери БП в результате катастрофы в Мексиканском заливе должны были составить 7,8 млрд. долл., компании «Трансоушен» – 1,4 млрд. долл.(27) Через год после катастрофы, в апреле 2011 г., «Бритиш петролеум» заявила об открытии в Мексиканском заливе крупнейшего месторождения в американской зоне залива, который является дальнейшим развитием комплекса Мак Дог Филд (11). Отдавая должное оптимизму сотрудников компании, нельзя не видеть, что через три года после катастрофы далеко не все проблемы еще решены. Президент Б. Обама уже дал распоряжение разрешить продолжение работ в Мексиканском заливе, несмотря на сохранение неопределенности в безопасности работ и неполную очистку акватории залива. В настоящее время в заливе сохраняется около 25 тыс. морских скважин, временно или постоянно законсервированных в прошлом (12).

«Бритиш петролеум» не занимать опыта эксплуатации самых сложных нефтяных месторождений, и компания, конечно, сделала свои выводы. Гораздо важнее для остальных ведущих компаний мира, в том числе и российских, чтобы упомянутая катастрофа стала определенной драматической школой безопасного производства работ в сложнейших океанических условиях.

Двойное дно американо-японских отношений на примере катастрофы на АЭС «Фукусима»

Японию как до Второй мировой войны, так и после нее по целому ряду признаков трудно назвать дружественной по отношению к США. Не вдаваясь в подробности, которыми изобилует предыдущее столетие, достаточно упомянуть событии на рубеже 80-х и 90-х годов, когда японские финансовые круги, завершая практически 40-летнее победоносное шествие по пути интенсивного промышленного развития, вынуждены были не без влияния финансовых кругов США пойти на слишком рискованные финансовые сделки, что в конечном итоге привело к необходимости заключения ряда соглашений между Японией, США и рядом стран Европы о регулировании курса иены. Конечно, некорректно утверждать, что могущество иены утрачено четверть века назад благодаря усилиям только американцев, но нужно отдать должное последним в умении использовать валютную психологию англичан. События на АЭС «Фукусима» начиная с 11 июня 2011 г. раскрывают сложнейший комплекс отношений между технологически развитыми странами – Японией, США и Россией[1 - Вряд ли кто-либо сможет отрицать возможность восстановления технологического могущества России.] – и одновременно открывают новые возможности, сама постановка вопроса о которых не допускалась. Существенно осложнились условия развития Японии и в связи с тем, что последние два десятилетия расположенный рядом Китай не только превратился в могущественного конкурента Японии, но и предъявляет к ней территориальные претензии. Именно в таком сложнейшем контексте и приходится оценивать события июня 2011 г. на АЭС «Фукусима».

Все началось, естественно, с ошибок при проектировании АЭС, которое осуществлялось американской компанией. Естественно, это было непреднамеренное нарушение правил проектирования, на самом деле это был случай, который в прошлом столетии было нелегко предусмотреть, – цунами, землетрясение и такое размещение газогенераторов, регулирующих работу управляющих стержней, которое оказывается ниже уровня воды именно во время прихода цунами. Поэтому не удалось штатно остановить сначала реактор № 3, а потом и все остальные.

Конечно, несложно осуждать людей, которые в экстремальных ситуациях ведут себя не так, как это можно себе представить, исходя из ординарных представлений о происходящем. На практике поведение людей во многом определяется грузом тех обязательств, которые на них накладываются, причем далеко не всегда и не всем известно обо всех подобных обязательствах. Как считают журналисты Норимутсу Ониши и Мартин Факлер, в этот момент премьер-министр Японии Наото Канн запросил помощи у специалистов, чтобы оценить последствия риска впуска морской воды в реактор для его охлаждения. В этот критический момент, как считают журналисты, премьер-министр, построивший карьеру на сговоре между промышленностью и сторонниками демократии, действовал в условиях полной неопределенности. Он получил результаты анализа риска от своего специалиста-ядерщика, которому он не очень доверял, его также беспокоила достоверность сведений, получаемых от компании, управляющей станцией. Зная мнение премьер-министра, управляющая компания дала указание менеджеру остановить реактор. В условиях функционирования атомного реактора такое решение может показаться нереальным. Именно поэтому менеджер, который непосредственно управлял операциями, сделал нечто, недопустимое в корпоративной практике Японии: он нарушил приказ и скрытно продолжил использовать морскую воду, что, по мнению экспертов, в значительной мере предотвратило серьезное расплавление реактора и сделало менеджера героем против его воли (43).

За прошедшие четыре года термин «Фукусима» стал нарицательным, особенно большое значение ему придают в России и США по вполне понятным причинам. США с тревогой смотрят на возможность расширения Японией сотрудничества с Россией в энергетической сфере, в частности на перспективы импорта газа и нефти. Вообще напряженность около Южно-Курильских островов может со временем ослабеть, в чем США, конечно, совершенно не заинтересованы. Однако Россия сможет сохранить за собой свои дальневосточные земли только при условии ощутимого усиления государства изнутри и одновременно посредством создания на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири таких условий для освоения природных ресурсов Восточной Азии, при которых они стали бы доступными многим странам мира в обмен на соответствующие услуги для России в западных странах. Любая попытка поставить вопрос по-другому или в ущерб России должна рассматриваться как наивная.

Европа: эффективность экологической политики ЕС и специфика национальной экологической политики стран-лидеров

И в первом, и во втором десятилетии XXI в. экологическая ситуация в Европе во многом определяется эффективностью борьбы с глобальным кризисом. Сам механизм формирования экологической обстановки и рациональность проводимых мер во многом зависят от системы приоритетов в тот или иной период. Естественно, в период кризиса происходит смещение приоритетов, даже если на этом стараются не концентрировать внимание. Например, при анализе конкурентной политики в условиях экономического кризиса Филипп Лове, один из директоров Европейской комиссии, ведающий вопросами конкуренции, отмечает, что связь между эффективной конкуренцией и экономическим ростом становится особенно важной во времена экономического спада. Как только рынок, характеризуемый эффективной конкуренцией, заставляет компании в большей мере вводить инновации, сразу начинается экономический рост посредством повышения общего фактора продуктивности. Последний может оказаться на несколько процентов выше в секторах, где выше конкурентоспособность. При этом особенно важно своевременно быть готовым к такому повороту событий (33).

Политика в области окружающей среды, несмотря на тяготы и по-прежнему опасную неопределенность, связанные с кризисом, остается одной из важнейших долгосрочных сфер правовой деятельности Европейского союза. Европейский союз остается ведущей правовой силой вместе с 80% британского законодательства, привнесенного членством Великобритании. Такая постановка вопроса вызывает критику экологической политики ЕС по вопросам эффективности некоторых мер, что обосновывается превращением регулирования в неконкурентоспособность. В качестве примера при этом приводятся Китай и Индия, природоохранные мероприятия в которых не на таком высоком уровне и не являются препятствием для производства.

Развитие экологии в Европейском союзе прошло через несколько этапов: серия Европейских планов акций по окружающей среде в 1972 г., принятие Единого европейского акта в 1986 г., заключение Договоров об устойчивом развитии в Маастрихте и Амстердаме в 1992 г., устойчивое развитие составляет также основную часть Стратегии Европы 2020 г., лежащей в основе политики ЕС, касающейся единого рынка. Европейское экологическое законодательство стоит на защите и способствует повышению качества воды, чистоты воздуха, ликвидации шума, обеспечению безопасности химических веществ, установлению стандартов грязных отходов, защите дикой природы и растений на Европейском континенте. Директива Лэндфил ЕС требует от государств-членов уменьшения загрязнения из наземных иточников на 50% в период с 1995 по 2013 г. и на 65% – к 2020 г. (26).

Фиксируя внимание на остроте и особенностях экологической проблемы в Европе в условиях кризиса, Межпартийная парламентская группа по окружающей среде представила доклад «Будущее политики Европейского союза в области окружающей среды: вызовы и возможности». В нем отмечается, что политика в области окружающей среды, проводимая Европейским союзом, предстает перед вызовом, одна из составляющих которого состоит в том, что текущая экономическая и финансовая напряженность в Европе, судя по всему, сохранится надолго. Кризис в Еврозоне вызывает все больше вопросов о роли регулирования и различных аспектах самого проекта Евросоюза. Особенно это касается Великобритании, и не только ее, хотя именно там политическая напряженность достигла максимума в последние месяцы. В начале 2012 г. обсуждались подробности межправительственных соглашений по экономическому управлению Еврозоной. Основная часть направлений политики ЕС, включая политику в области окружающей среды, этими соглашениями затронута не будет. Поэтому вряд ли можно рассматривать условия для развития экологической политики ЕС как благоприятные. Тем не менее несколько экологических вызовов на европейском и мировом уровнях требуют незамедлительной реакции от лиц, принимающих решения (50).

В течение последних нескольких десятилетий члены Евросоюза подписали свыше 1200 двусторонних инвестиционных договоров, разработанных с целью защиты их инвесторов за рубежом. Эти договора предоставляют ТНК право оспаривать или отрицать правительственные регулирующие нормы, если они наносят ущерб прибыльности их компаний. Типичный механизм, используемый в конфликтных ситуациях ТНК, состоит в использовании иностранными инвесторами международного арбитража. Конечным результатом, как правило, является оплата миллионами налогоплательщиков расходов и компенсаций, существенно уменьшающих возможность руководства принимающей страны удовлетворять потребности своих граждан. По мнению критиков режима процветания для ТНК, двусторонние инвестиционные договора являются угрозой государственной политике, демократическому управлению, общественным интересам и должны беспокоить всех, связанных с экологической и социальной политикой (14).

Противоречивость экологической политики Европейского союза состоит прежде всего в том, что, с одной стороны, она привлекает своим системным, всеобъемлющим характером, а с другой – ее условное разделение на две части – общеевропейскую и национальную – позволяет в критических случаях, в частности в период кризисов, игнорировать экологические потребности общества, ограничиваясь так называемыми демагогическими, декларативными составляющими решения проблемы. Это особенно наглядно видно именно на экологии, хотя документов о благополучии в этой сфере более чем достаточно. Примером такого документа может послужить в целом совершено безобидный отчет, обращенный в будущее: «Цели политики в области окружающей среды». В семи разделах представлены краткие, но насыщенные материалы по целям экологической политики, изучению связи устойчивого развития с индикаторами состояния среды, необходимости тонкой настройки эффективности использования ресурсов, увеличению устойчивости аграрного производства, необходимости более качественного мониторинга торговли материалами, превалирования целей над эффективностью при планировании использования энергоисточников, региональным целям и ключу к решению климатических проблем ЕС. Как видно из содержания упомянутых докладов, темы их часто актуальны, но они очень напоминают аналогичные российские доклады на национальном уровне, которые представляют очевидный научный интерес, но совершенно игнорируются политиками, которые уже почти десять лет заняты в Европе другими проблемами (25).

Германия

Американская и германская стратегии либерализации торговой, а если уж оценивать прагматически, то и промышленной политики, более чем отличаются по своей сути. Еще десять лет назад автор присутствовал на острой дискуссии между американской и германской сторонами, суть которой сводилась к противостоянию, которое формулировалось очень жестко: германская сторона разделяет американские взгляды на либерализацию, но у себя в стране будет проводить осторожную торгово-промышленную политику. Уже тогда ни для кого не было секретом, что либерализация торговли всегда служила инструментом извлечения прибыли для США, но она мгновенно переставала им быть в случае неблагоприятной конъюнктуры. Именно в этом контексте следует рассматривать конфликт между усилиями либерализовать торговлю и защиту окружающей среды. Американская сторона трактует либерализацию торговли не как цель саму по себе, а как средство для достижения процветания посредством увеличения экономической эффективности и развития. При этом степень совместимости экономического роста и развития с защитой окружающей среды зависит от ряда факторов. Если ставится задача достижения устойчивого равновесия, если оно вообще может быть достигнуто, развитие и экономический рост должны быть канализированы в определенных направлениях окружающей среды (41).

Германская промышленная экологическая политика, составляющая основную часть экологической политики страны в целом, может быть сформулирована четырьмя следующими направлениями. Во-первых, ставка сделана на высокий уровень экономического баланса, основанного на промышленном производстве и услугах. Во-вторых, Германия продолжает противостоять задаче переориентации структуры промышленности, потому что только экономики, гармонирующие во времени с климатическими и ресурсно-энергетическими показателями эффективности, имеют шанс на развитие в будущем. В-третьих, громадное желание получать доходы от роста потенциала «зеленых» технологий должно соответствовать курсу на развитие экологической промышленной политики. Необходима новая модель развития и третьей индустриальной революции. В-четвертых, значительная часть мобилизации ресурсов по повышению эффективности индустриальной экологической политики сделана усилиями Германской социал-демократической партии. Для реализации этой цели используется широкий спектр инструментов – от побудительных мотивов экономического характера и ценовых сигналов до классических законов регулирования (39).

Германия оказалась в числе членов Европейского союза, делающих ставку на укрепление интеграционализма. Она стала своеобразным пионером становления защиты окружающей среды на страновом уровне с 1970 г. и взяла на себя роль государства – лидера в области окружающей среды на международном и более высоком уровнях. Германские политические деятели рассматривали себя в большой мере в качестве движущей силы экологической политики Европейского союза. Поэтому неудивительно, что влияние процесса европеизации на экологическую политику стран-членов было благосклонно принято политическими деятелями Германии в 70-х и 80-х годах. В период после объединения наблюдалось ослабление интенсивности распространения качества экологических мероприятий. С начала 90-х годов Германии оказалась под влиянием реформ ЕС по регулированию стиля проводимой природоохранной политики и философии ее стандартов. В Германии те, кто несет ответственность за экологию, начали жаловаться на растущую разницу между страновыми и общеевропейскими преференциями. В конечном счете процесс становления германской экологической политики стал дорогой не с одним направлением движения, и странам-лидерам с опытом адаптации к давлению со стороны ЕС в экологической сфере приходится приспосабливаться к агрегированным и трансформированным стандартам (50).

Германская природоохранная политика проходит через этап существенной трансформации в связи с финансовым и экономическим кризисом. Основной чертой этого процесса является сохранение стабильности процесса охраны среды. При этом, по мнению А.Е. Толлера, нет признаков экономии средств на экологии, ни новых свидетельств в пользу вызова идей неолиберализма (44). Саму идею остановить спор неолибералов, в первую очередь заокеанских, на патовых позициях и не дать ей развиваться, следует считать вполне конструктивной, тем более что середина второго десятилетия не очень благоприятна для пения дифирамбов либералам любых оттенков.

Даже весьма скромные возможности показать оттенки и само звучание экологической политики Германии в условиях кризиса свидетельствуют о том, что страна, конечно, является на континенте лидером и проводником общеевропейской экологической политики.

Франция

Франция, по определению, не может не быть страной претенциозной, и эта характеристика в существенной мере относится к требованиям, которые страна предъявляет к себе в экологической сфере. Это совершенно естественное стремление сильной нации к самодостаточности, которое почему-то начинает исчезать в России. Во Франции подобные явления вызывают яростный внутренний протест, чему посвящено исследование Р. Вонга и А. Зоннтага «Относительность спада: переоценка французского лидерства и влияния во времена глобального кризиса» и статья первого из авторов (50). В работе делается попытка в контексте кризиса Еврозоны начиная с 2008 г. показать, что и Франция, и Европейское сообщество привержены и используют значительные рычаги для оказания воздействия в трех измерениях: могущество, с одной стороны, и принуждения – с другой; постановка и утверждение повестки дня; привлечение внимания к наиболее актуальным проблемам. Предполагается, что Франция стала активным и важным участником как в рамках ЕС, так и на глобальной сцене. Но одновременно нельзя не видеть, что в Европе баланс сил перешел на сторону Германии.

В рамках деятельности и обязательств члена ОЭСР Франция делает акцент на эффективность природоохранной политики, а также фокусирует свои усилия на лучшей интеграции, особенно в областях энергетики, транспорта и сельского хозяйства. Для усиления инициатив в области устойчивого равновесия выдвинуто 49 рекомендаций, среди которых наибольший практический интерес представляют: анализ налоговой политики в экологической перспективе; снижение ущерба, вызываемого чрезмерным использованием нитратов и пестицидов; снижение энергоемкости экономики; разработка мер по планированию борьбы с изменением климата; интегрирование экологических соображений в энергетику, транспорт и аграрный сектор; совершенствование экологического законодательства, охватывающего горные районы, побережье, равнины, а также места обитания людей, животных и птиц (39).

Если, как отмечалось выше, на экспертном уровне можно встретить реальные или, по крайней мере, критические оценки процесса отслеживания качества среды в условиях кризиса, то в официальных документах, тем более перспективного плана, декларируются наличие успехов и неизбежность успешного решения экологических задач. Такой, например, выглядит обширная Национальная стратегия по биологическому разнообразию, которая включает в себя 20 стратегических целей и охватывает период с 2011 по 2020 г. В определенной мере гарантом реализации такой национальной программы служит ее своеобразный аналог на уровне Европейского союза, который ставит перед собой шесть основных задач: сохранение и восстановление природы, содержание и усиление экосистем и их служб, укрепление устойчивости аграрного сектора, лесного хозяйства и рыбоводства, ведение борьбы с чужеродными биологическими и зоологическими видами, противостояние глобальному кризису биодиверсификации, вклад со стороны других инициатив и других направлений экологической политики. Особенность цели экологической стратегии на период с 2011 по 2020 г. состоит в том, что упор делается не столько на правительственные, сколько на локальные власти и различные структуры гражданского общества (36). И как бы микроуровень гражданского общества ни был высокоразвит в Европе или в США, – а ни там, ни здесь это не более чем идеологический инструмент, – все эти шаги смотрятся не более чем, хотя и временное, но очень ощутимое отступление от достигнутого десять–двадцать лет назад уровня качества работы с окружающей средой.

Италия

Италия всегда занимала и будет занимать особые позиции среди четырех лидеров европейских стран, и эти особенности вызваны тем, что она уступает Германии, Франции и Великобритании по суммарному технико-экономическому потенциалу, но содержит в себе при этом богатства прошлого, которые принадлежат всему миру, и потому остается колыбелью западной цивилизации. Тем самым, оставаясь четвертой страной Западной Европы по уровню экономического и технологического развития, Италия по-прежнему занимает особое место среди других стран как колыбель западноевропейской цивилизации.

С общих позиций Италия достойно несет в своих руках стратегию действий по устойчивому развитию применительно к окружающей среде. Министерство по окружающей среде и территории страны подготовило доклад, описывающий основные направления деятельности страны в сфере охраны окружающей среды. В основе итальянского представления о гармоничном природоохранном развитии лежит идея невозможности связывать устойчивое развитие только с деятельностью по окружающей среде или только с жестким выполнением правил и ограничений. Устойчивая экономика должна быть сфокусирована на стабильном долгосрочном развитии, включающем в себя высокие темпы роста занятости, низкие темпы инфляции и стабильную международную торговлю. До последнего времени экономический рост измерялся посредством ВВП, который не регистрировал каких-либо экологических потерь и соответственно не учитывал их социальной стоимости. Теперь пришло время приступить к измерению в широком диапазоне физических и финансовых параметров, интегрирующих факторы экономики и окружающей среды таким образом, чтобы можно было демонстрировать результаты защиты среды и достижения качества жизни, а также уменьшение или увеличение запасов природных ресурсов (18).

К принципам стратегической деятельности в области окружающей среды в рамках устойчивого развития Италии можно отнести: интеграцию пунктов экологической деятельности в процессы, связанные с политикой по другим направлениям; преференцию для осознающих экономический и экологический стили жизни; возрастание глобальной эффективности использования ресурсов; отказ от принципа «конец цикла» в процессе приближения и проведения превентивной политики; общее уменьшение уровня отходов; увеличение продолжительности жизни товаров; завершение материальных циклов производство – потребление; развитие локальных рынков и локального производства; продвижение типичных продуктов и традиционных культур; вовлечение социальных структур в формулирование целей, обязательств и раздел ответственности. В представленном выше перечне принципов экологической деятельности Италии специфический интерес представляют последние три позиции, характерные именно страновыми оттенками. Следует отметить гармоничное сочетание национальных экологических механизмов страны, привнесенных в структуру и содержание долгосрочного политического курса, с общепринятыми в ЕС нормами и подходами к экологической стратегии на континенте в целом (18).

На фоне национальной экологической стратегии континентальная отличается оперативными инструментами более общих целей в рамках четырех приоритетных предметов, отмеченных Шестым планом действий ЕС по окружающей среде: изменение климата и защита озонового слоя; защита и устойчивая поддержка природы и биологического разнообразия; качество среды и качество жизни в урбанистических ареалах; эксплуатация ресурсов и генерирование отходов.

Однако на фоне общеевропейского экологического благополучия именно в Италии сформировался очаг напряженности и именно в период глобального кризиса, что как раз и свидетельствует о социальных и управленческих перекосах в одной из процветающих западных стран. Речь идет о таком регионе, как Кампания, т.е. юго-восточной части страны, разделенной на пять провинций: Неаполь, Авеллино, Беневенто, Казерта и Садемо. В этот регион входит около 25% всех защищенных земель субрегиона, включая Неаполь, 4 государственных природных заповедника, 8 региональных национальных парков, 4 региональных национальных заповедника, 28 специальных защитных зон и 106 площадок коммунальных интересов. Визуально все началось с переполнения Неаполя отходами в 2008 г., что явилось проявлением наступившего глобального кризиса. Внешне все проявилось в 2008–2009 гг., но сама проблема вызревала около двух десятилетий под действием различных сил. Сами итальянцы считают, что за происшедшее в Кампании несет ответственность осуществляющая нелегальную деятельность такая организация, как Каморра, – имя доминирующего в Неаполе мафиозного клана, а также криминальное поведение части политических деятелей и администраторов, менеджеров и предпринимателей компаний. Как это обычно бывает в запущенных ситуациях, расплачиваться за ущерб, формировавшийся в течение такого длительного времени, придется дорого и долго (27). Приведенный фрагмент экологической политики Италии в условиях кризиса свидетельствует об остром проявлении социальных противоречий, характерных для одной из самых развитых стран мира в условиях обострения глобального кризиса.

Великобритания

Соединенное Королевство, будучи средней по размеру страной в мире, является уникальной по своему влиянию на другие страны и мир в целом. Это положение гораздо легче обосновать, чем опровергнуть, и любые утверждения обратного неизбежно будут перевешаны существенно более весомыми аргументами. Ни для кого не секрет, что в новом столетии в Великобританию стекается капитал, похищенный с территорий ряда стран, как правило, сопровождаемый теми, кому это удалось осуществить. Это не украшает этический образ страны, но одновременно не делает ее экономически слабее. Здесь же следует отметить, что это страна, имеющая более тысячелетнюю историю, причем такую, которая во многом объясняет, почему многие другие страны, точнее говоря – все остальные, просто не располагают тем набором уникальных управленческих качеств, характерных для властных структур Великобритании.

Раскрытие этой мысли удобнее всего проводить на противопоставлении сочетания слов «политика в области окружающей среды» и значения обратного сочетания английских слов «policy environment» – «политическая среда». Говоря о последнем, британцы считают, что Соединенное Королевство располагает крупнейшим в Европейском союзе креативным сектором. В терминах ВВП этот сектор является крупнейшим в мире, а Соединенное Королевство является крупнейшим в мире экспортером культурных продуктов и услуг, опережая и Соединенные Штаты. В соответствии с британским определением к креативному производству относятся те производства, которые основаны на индивидуальном искусстве, созидании, таланте, включая тринадцать секторов деятельности: рекламу, архитектуру и античный рынок, ремесла, дизайн, дизайновое моделирование, фильмы, интерактивное свободное программирование (видеоигры), музыку, искусство представления, публикации, программирование, радио и телевидение. Для процветания креативной экономики необходимо выполнение пяти условий: эффективной системы управления интеллектуальной собственностью; цифровой инфраструктурой с высокоскоростной широкодиапазонной емкостью и универсальной достижимостью; достаточным капиталом для обеспечения креативного роста проектов; государственного обеспечения на открытом рынке; богатого и разнообразного отчетливо различаемого культурного окружения (кафе, бары, клубы, открытые общественные пространства, учебное оборудование) (41).

Приведенная информация представляется весьма убедительной по содержанию и социальной значимости, лишь одно вызывает серьезные сомнения и не столько по содержанию, сколько по предлагаемой интерпретации. Материал представлен очень серьезной правительственной организацией – Британским советом, – и остается только дать правильную оценку тому, от чего делается попытка отвлечь внимание читателя.

Что касается сути британской экологической политики, то она закладывалась в начале 70-х годов прошлого века как британская экологическая политика в Европе (EEC – European Environmental Policy), что означало наличие британской экологической политики на континенте, но совсем не означало проведение этой же политики в Британии. Другими словами, Великобритания формализовала для себя возможность на длительный период времени делиться своими экологическими проблемами с другими государствами – членами ЕС, но британская политика в силу деятельности многих национальных игроков, и в первую очередь Британского министерства охраны природы, не могла в течение длительного периода подвергаться европеизации самой Европой. Таким образом, спустя более 40 лет после подписания Великобританией первых документов о сотрудничестве со странами континента по охране среды, Бах и Джордан смогли лишь осторожно назвать европеизацию «реориентацией, или переформатированием, политических аспектов на национальной арене таким способом, который отражает политику, практику и преференции участников, представленных по инициативе и решению Европейского союза» (30). Другими словами, Великобритания около половины столетия проводит в Европе выгодную ей экологическую политику, игнорируя позиции других членов ЕС в той мере, в которой ей это выгодно. Такая твердость позиции не может не находить поддержки у населения страны, если не рассматривать глобальные аспекты проблемы.

Оценивая различные аспекты природоохранной деятельности Великобритании в условиях глобального экономического кризиса, необходимо отдать должное ее высочайшему искусству политического управления и дипломатии и одновременно не замечать определенную пассивность многих государств, позволяющих Великобритании активно использовать их ресурсы и национальные интересы в различной форме.

Нюансы экологической политики США в условиях кризиса

В 1970 г. Соединенные Штаты учредили Агентство по защите окружающей среды (ЕПА), а уже во второй половине 70-х годов у правительства США начались серьезные разногласия с Канадой по поводу сброса воздушных загрязнений на территорию северного соседа (2). С тех времен пошло уже около половины столетия, основная часть производства ушла из США и Европы в Китай и ряд развивающихся стран. И хотя внешне экологическая обстановка на территориях трех десятков западных стран выглядит приемлемой, целый ряд показателей в последние полтора десятилетия настолько ухудшился, что в сочетании с глобальным кризисом ситуация становится все более напряженной.