Науковедческие исследования. 2010

Сейчас в силу многих причин, о некоторых из которых уже говорилось, положение России в перечне научных держав мира резко понизилось. По уровню бюджетного финансирования научных исследований и разработок (в % от ВВП) Россия существенно уступает США, Израилю, развитым странам Западной Европы, Китаю и Японии. Но дело не только в процентах, финансирование невелико и в абсолютном долларовом исчислении. И это, естественно, ведет к ухудшению качества научных исследований и снижению количественных показателей (например, число зарегистрированных патентов, цитирование научной информации, возрастная структура корпуса ученых и т.д.)[5 - Данные по этим важнейшим показателям развития науки опубликованы (15; 17). – Прим. авт.]. Отмечая неудовлетворительное положение, сложившееся на сегодняшний день в отечественной науке, президент Д.А. Медведев поставил достаточно верный диагноз: «Результатов не принесли ни маленькие фирмы, ни создаваемые технопарки, ни венчурные компании, ни другие механизмы. Все это в основном существует только на бумаге… Мы тратим на это очень мало, и если так и будет продолжаться, мы ничего не получим, так и будут одни заклинания» (цит. по: 22). Автор газетной заметки во «Времени новостей» добавляет, что в стране крайне низкий объем исследовательских работ, проводимых за счет предприятий (только 6%, тогда как в Японии – 75, в США – 70) (22).

Недостаточное финансирование науки болезненно сказывается прежде всего на ее кадровом потенциале. Хотя, как уверяют руководители РАН, средняя заработная плата академических ученых составляет 30–34 тыс. руб. в месяц, цифры эти, в отличие от «средней температуры по больнице», относятся, скорее всего, к академической элите. Утвержденные после завершения «пилотного проекта» 2006–2008 гг. ставки для младших научных сотрудников составляют 11 тыс. руб. в месяц. Для научных, старших, ведущих и главных научных сотрудников соответственно 13, 15, 17 и 20 тыс. руб. С учетом надбавки в 3 тыс. руб. за кандидатскую и 7 тыс. руб. за докторскую степень самая высокая официальная заработная плата главного научного сотрудника составляет 27 тыс. руб. в месяц. Конечно, ряд научных сотрудников получают финансовую поддержку в виде грантов РФФИ, РГНФ, Министерства образования и науки и других дополнительных платежей. Однако пополнение кадрового корпуса ученых за счет выпускников вузов происходит с огромным трудом, так как первая ступень, на которую может вскарабкаться выпускник, не имеющий ученой степени, – 11–13 тыс. руб. в месяц. Для сравнения, средняя заработная плата работников ЖКХ г. Москвы – 40–50 тыс. руб. в месяц (32). Вполне естественно, что лучшие, наиболее подготовленные, способные выпускники вузов стремятся попасть в коммерческие структуры, в комплекс ЖКХ или на государственную службу, а отнюдь не в научно-исследовательские институты, опытно-конструкторские и проектные организации.

Теперь стоит обсудить положение в системе российского высшего образования, являющегося поставщиком новых, молодых научных кадров. Здесь у нас, к сожалению, дела также обстоят далеко не благополучно. Это в полной мере осознает и руководство Минобрнауки. Министр А.А. Фурсенко в ходе Петербургского международного инновационного форума, состоявшегося в 2008 г., откровенно признался, что у нас «не самое эффективное образование» (цит. по: 19). Его слова полностью подтверждают выводы, сделанные Рособрнадзором в 2009 г. Руководитель этого ведомства Любовь Глебова обнародовала результаты обследования качества образования в высших учебных заведениях России: «Имеющемуся статусу сегодня не соответствуют 48% университетов, 52% академий и 59% институтов РФ» (цит. по: 7). Ясно, что с таким положением нельзя мириться. Выпускники вузов, не соответствующих своему статусу, в ближайшие годы пополнят не только кадры коммерческих организаций, но также государственных и научных учреждений. В результате их деятельности вряд ли улучшится положение в отечественной науке и появятся новые достижения, способные повысить конкурентоспособность отечественной экономики, сделать ее экономикой знаний, продуцирующей высокие технологии и конкурентоспособные на мировом и внутреннем рынках продукты. Сама структура высших учебных заведений России и структура специализации студентов с точки зрения перспектив развития общества уже сейчас вызывают серьезное беспокойство у руководства страны. Заместитель председателя Совета министров РФ С.Б. Иванов, оценивая структуру высших учебных заведений в масштабе России, в марте 2009 г. отметил: «Во всем Советском Союзе было лишь порядка 600 вузов, из них 20–30 университетов. У нас же сейчас университетов уже 383, да еще 221 академия» (цит. по: 12).

Но главная беда заключается не в этом, а в том, что быстрый количественный рост высших учебных заведений сопровождался «перекосами» и «перегибами» не в пользу специалистов для реальной экономики, а в сторону подготовки будущих сотрудников финансовых, подчас чисто спекулятивных, структур, деятельность которых явилась одним из источников нашего системного кризиса. С.Б. Иванов также отметил, что из 6 млн. студентов треть – будущие экономисты и управленцы. В стране учится около 1 млн. гуманитариев. Оптотехнике и приборостроению обучается 50 тыс. человек. Химии, биотехнологии – 71; физике и математике – 87; радиотехнике и электронике – 116 тыс. «Профессионалов для той самой реальной экономики, о которой мы сегодня так много говорим, у нас готовится в разы меньше, чем для сферы управления и финансов» (цит. по: 11).

В европейской науке начиная с XIII в., а позже и в американской науке роль крупнейших исследовательских центров традиционно выполняли университеты. Во второй половине XX в., когда потребность в высококвалифицированных научных кадрах резко возросла, из общей массы университетов, в том числе инженерно-технологических, возникновение которых относится ко второй половине XIX в., выделились так называемые исследовательские университеты, профессора, аспиранты, научные сотрудники и студенты старших курсов которых постоянно генерировали новые идеи и выполняли основной массив научных, особенно фундаментальных, исследований. Именно эти исследовательские университеты, к числу которых принадлежат в первую очередь знаменитые американские университеты (Гарвард, Стэнфорд, Массачусетский технологический, университеты Беркли, Колумбийский университет в Нью-Йорке), Оксфордский и Кембриджский университеты в Великобритании, Сорбонна (Парижский университет) и Нормальная школа во Франции, Технион в Израиле и т.д., стали основными поставщиками научных кадров в наиболее развитых странах мира (16).

Россия только приступает к созданию исследовательских и так называемых федеральных университетов, которые должны готовить кадры для российских КБ, НИИ и проектных организаций. В чем заключается различие между «федеральными» и «национальными исследовательскими» университетами, остается пока неясным. Но намерение их создать следует оценить как безусловно положительное. К 2012 г. в России планируется создать пять федеральных и 30 национальных исследовательских университетов (4). При этом следует учесть, что молодые исследователи, подготавливаемые в федеральных и национальных исследовательских университетах, смогут приступить к самостоятельной научной работе лишь через пять-шесть лет. К тому же не вполне понятно, что может служить гарантией их высококачественной подготовки.

Известно, что за последние 10–15 лет количество профессоров, доцентов и других преподавателей с учеными степенями докторов и кандидатов наук в наших вузах стремительно росло. Но этот количественный рост осуществлялся за счет снижения требований и в ущерб качеству. Более того, как отметил председатель ВАК при Минобрнауки РФ академик М.П. Кирпичников, около 30% всех защищенных диссертаций написано наемными научными батраками. А из общего числа диссертационных защит 12% приходится на лиц, не имеющих отношения к науке или высшему образованию. «Колоссальная цифра!» – заявил академик (цит. по: 32а). Можно ли полагать, что авторы таких сомнительных диссертаций смогут готовить высокопрофессиональных специалистов для науки, инновационных разработок и системы государственного управления? Отрицательный ответ напрашивается сам собой.

К тому времени, когда эта статья будет опубликована, у России появятся первые признаки выхода из кризиса. Но его последствия будут ощущаться еще долгое время. Самое главное заключается в том, какой будет посткризисная Россия. Несмотря на свой изрядный «атомный щит» и реформу Вооруженных сил, Россия выпадет из числа не только развитых, но и быстроразвивающихся стран (если по-прежнему ее экономика будет базироваться на экспорте нефти и природного газа). Единственный выход из положения заключался бы в выработке и реализации стратегии превращения нашей страны в интеллектуальное супериндустриальное общество.

Смысл этого понятия заключается в том, что бюджет страны в основном формируется за счет налоговых поступлений не от экспорта сырья, а от экспорта и реализации на внутренних рынках высококонкурентных индустриальных продуктов и использующих их услуг. К числу таких стран уже сейчас относятся США, 90% бюджетных поступлений которых получаются за счет развития высокотехнологичных производств; Япония, где такие поступления составляют почти 100%; страны Западной Европы, где они колеблются в интервале от 70 до 85%. Судя по наблюдающимся уже сегодня тенденциям в сфере создания альтернативных источников энергии, зависимость этих стран от природно-углеводородного топлива, которое экспортируют Россия, нефтяные Эмираты и некоторые другие азиатские и латиноамериканские страны, в ближайшие полтора-два десятилетия резко сократится. Это значит, что и поступления в бюджет от экспорта природного сырья существенно упадут. Если Россия, и прежде всего ее элиты, не хочет оказаться в числе безнадежно отставших стран мира, лидерам нашего государства следует немедленно приступить к выработке новой стратегии по превращению России в супериндустриальное общество. И никакие «заклинания», если пользоваться выражением Д.А. Медведева, здесь не помогут. Для того чтобы страна выздоровела, благополучно вышла из кризиса, попала в пул высокоразвитых стран с высоким благосостоянием населения и стала комфортабельной для жизни в духовном и материальном отношении, ей нужно перевести свое народное хозяйство на рельсы высоких технологий и инновационного развития. А это возможно лишь при условии принятия самых экстренных и мощных решений для стремительного рывка в сфере науки и профессионального высшего образования. В противном случае Россия надолго будет покрыта беспросветным туманом отставания, болезни и нищеты.

Литература

1. Веретенникова К. «Это тупик»: Дмитрий Медведев раскритиковал экономический курс страны // Время новостей. – М., 2009. – 11 авг. – С. 2.

2. Волчкова Н. До лучших времен? Академию вынуждают корректировать планы // Поиск. – М., 2009. – 13 нояб. – С. 3.

3. Волчкова Н. Закрытый космос: Список государственных приоритетов в научно-технологической сфере будет сокращен? // Поиск. – М., 2009. – 15 мая. – С. 3.

4. Галкина Д. Призваны в звенья: Федеральные университеты поработают на всю страну // Поиск. – М., 2008. – 28 нояб. – С. 3.

5. Гараненко А. Страшно богатые: Разрыв в доходах жителей столицы достиг критического уровня: (Интервью с социологом Натальей Тихоновой) // Известия. – М., 2007. – 9 авг. – С. 5.

6. Денисов А. Рейтингом по коррупции Россию поставили на 147-е место // Независимая газета. – М., 2008. – 24 сент. – С. 5.

7. Кондракова Т. Имидж под контролем: Надзор за вузами усилят // Поиск. – М., 2009. – 13 февр. – С. 10.

8. Миндели Л.Э., Хромов Г.С. Состояние и эволюция научно-технических систем в промышленно развитых странах. – М.: ИПРАН РАН, 2008. – 206 с.

9. Миронова Ю. Американцы вкалывают, а мы вмазываем? // Известия. – М., 2007. – 4 сент. – С. 7.

10. Моргунова Е. Всесистемный элемент: Власть подбирает приманки для инноваторов // Поиск. – М., 2009. – 24 апр. – С. 3.

11. Моргунова Е. Не жмем на тормоза? Власть обещает не сворачивать программы поддержки науки и образования // Поиск. – М., 2009. – 27 марта. – С. 3.

12. Мошкин М. Теория естественного отбора: Сергей Иванов призвал ужесточить лицензирование вузов // Время новостей. – М., 2009. – 18 мар. – С. 2.

13. Накоряков В. Прививка от кризиса: Государство крепнет, когда создаются условия для плодотворной работы ученых // Поиск. – М., 2009. – 5 июня. – С. 7.

14. Паперная Г. Не знают, но болеют: Минздравсоцразвития подвело итоги диспансеризации // Время новостей. – М., 2009. – 3 июля. – С. 2.

15. Ракитов А.И. К супериндустриальному обществу // Свободная мысль. – М., 2008. – № 8. – С. 81–94.

16. Ракитов А.И., Райков А.Н., Ковчуго Е.А. Наука, образование, инновации: Стратегическое управление / Под ред. А.И. Ракитова. – М.: Наука, 2007. – 228 с.

17. Ракитов А.И. Наука, образование и супериндустриальное общество: Реалистический проект для России // Вопросы философии. – М., 2009. – № 10. – С. 60–69.

18. Растопшин М. «Сеть» и «центр»: Россия отстает от США и НАТО в развитии новых средств ведения войны на 10–15 лет // Время новостей. – М., 2009. – 28 окт. – С. 4.

19. Сверху вниз // Поиск. – М., 2008. – 17 окт. – С. 3.

20. Священник Павел Флоренский. Предполагаемое государственное устройство в будущем: Сборник архивных материалов и статей / Сост. игумен Андроник (Трубачев). – М.: Изд. Дом Городец, 2009. – 208 с.

21. Ситнина В. Бит или не бит? Дмитрий Медведев поручил приблизить Россию к мировым лидерам информационного общества // Время новостей. – М., 2009. – 13 февр.

22. Ситнина В. Лаборатория Медведева: Президент запустил процесс модернизации российской экономики // Время новостей. – М., 2009. – 19 июня. – С. 2.

23. Ситнина В. «Мы видим дыру…»: Бизнес и власть обсудили текущее состояние российской экономики // Время новостей. – М., 2009. – 1 июля.

24. Ситнина В. Пьяный анализ: Россия покинет первую десятку наиболее населенных стран мира // Время новостей. – М., 2009. – 6 окт. – С. 3.

25. Склярова И. Даю на водку: Расходы россиян на крепкий алкоголь в кризис увеличиваются // Время новостей. – М., 2009. – 23 марта. – С. 4.

26. Склярова И. Трезвая оценка: Россияне пьют, как в «лихие 90-е» // Время новостей. – М., 2009. – 3 июля. – С. 2.

27. Сонина Е. Безучастные частники: Негосударственный сектор холоден к науке // Поиск. – М., 2009. – 29 мая. – С. 5.

28. Сусаров А. Обманный курс: Россия стала чемпионом мира по экономическому мошенничеству // Время новостей. – М., 2009. – 20 нояб. – С. 4.

29. Сусаров А. Первая с конца: Россия стала рекордсменом падения экономики среди стран «большой двадцатки» // Время новостей. – М., 2009. – 2 нояб. – С. 1.

30. Удвоение чиновников // Время новостей. – М., 2009. – 19 марта. – С. 1.

31. Употребление алкоголя в России: История, статистика, психология / И.Н. Гурвич и др. – СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2008. – 184 с.

32. Хомченко Ю. Коммунальные неплатежи: Мэрию Москвы обвиняют в срыве трехстороннего соглашения // Время новостей. – М., 2009. – 9 июня. – С. 3.

32а. Шаталова Н. Защита качества // Поиск. – М., 2008. – 7 мая. – Режим доступа: http://www.poisknews.ru/2008/05/07/zashhita_kachestva.html

33. Шишкунова Е. Равноприближает // Известия. – М., 2008. – 9 апр. – С. 1.

О диспропорциях в российской системе подготовки научных кадров и путях их преодоления

    А.В. Тодосийчук

Решение проблем перехода российской экономики на инновационный путь развития требует надлежащего кадрового обеспечения сферы науки. Устойчивое развитие науки во многом зависит от притока молодежи, эффективной работы системы подготовки научных кадров (научные и образовательные организации, имеющие аспирантуру и докторантуру, диссертационные советы, Министерство образования и науки РФ и подведомственные ему Федеральная служба по надзору в сфере образования и науки, Высшая аттестационная комиссия), сбалансированности развития науки и рынка научного труда.

Анализ кадрового потенциала научно-технической сферы свидетельствует о наличии устойчивой тенденции снижения численности персонала, занятого исследованиями и разработками в 1991–2006 гг., повышения среднего возраста исследователей. Динамика численности персонала, занятого исследованиями и разработками в 1995–2006 гг., представлена в табл. 1 (6, с. 342). Приведенные данные говорят о тенденции сокращения численности персонала, занятого исследованиями и разработками.

Отсутствие достаточного притока молодежи в науку сопровождается старением научных кадров, повышением среднего возраста ученого с 43 лет в 1991 до 59 лет в 2007 г. Выборочный анализ возрастной структуры научных работников в ряде научных организаций показал следующее: доля ученых в возрасте до 29 лет составляет 6–8%; в возрасте 30–39 лет – около 13,7; в возрасте 40–59 – 38,1; от 60 лет и выше – около 41,3%, т.е. число научных работников пенсионного возраста более чем в пять раз превышает число исследователей в возрасте до 29 лет. В итоге – научные организации и научные школы обречены на вымирание.

Несмотря на общую кризисную ситуацию в научно-технической сфере статистика свидетельствует о «благополучной» ситуации в секторе высшего и послевузовского профессионального образования. В табл. 2 представлены данные о динамике развития системы высшего профессионального образования (6, с. 142–143).