Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело «Медного всадника»

– Да, ты прав. Есть еще кое-что. – Волков помялся. – Вернее, много кое-чего. За последний год произошло двенадцать убийств, похожих на несколько серий. Связи не очень четкие, но такое впечатление, что у нас внезапно начало орудовать, возможно, сразу пять маньяков. Это слишком много для одного региона и в такой короткий промежуток времени. А ведь до этого все относительно спокойно с серийниками было. Мы работаем по этим делам, только вот сдвигов практически нет.

– Совсем нет, – уточнил Холмс.

– Да, совсем нет, – согласился Волков. – Ну и скрываем пока от общественности и прессы подробности, насколько это возможно, сдерживаем утечку информации, чтобы избежать паники, но… Нам хотя бы сдвинуться с мертвой точки, – Волков устало потрогал пальцами красные глаза. – И главное, непонятно, психов что – резко лечить перестали? В чем причина вот этого всего?

– Да уж, без причины даже кошки не родятся, – пробормотал Холмс.

– Что? – переспросил Волков.

– Ничего, – ответил Холмс. – А таким же образом, как Титова, уже убивали кого-нибудь?

– Ну да. – Волков покачал головой. – Недавно был похожий случай. Тоже привез жертву в лес, раздел, истязал, заставил есть землю, убил, перерезав горло, а затем отрезал язык.

– Руки жертвы относительно чистые, и нет никаких следов, говорящих, что убитый или преступник накопали или нарыли грунт где-то здесь, значит, убийца принес его с собой, – и Холмс обернулся к Гирдяеву: – Надо бы проверить землицу-батюшку в лаборатории.

– Матушку, – поправил его Ватсон, но Холмс лишь цокнул на это языком.

– Джон, собери, пожалуйста, и изучи материалы по этим убийствам. Я думаю, нас ждет очень увлекательное дело. Настоящий праздник. А я пока поеду…

– Куда? – устало спросил Ватсон.

– В Лондон, куда же еще, – весело сообщил Холмс и добавил: – Шучу. В Лондон мы пока не поедем.

– Да я уже понял, – проворчал Ватсон, но за ворчливым тоном и наморщенным лбом не смог скрыть мелькнувшую довольную улыбку.

– И где же ты был?

Ватсон встретил вернувшегося Холмса, стоя в позе сахарницы посреди комнаты.

– Чай пил, – ответил Холмс, – настоящий английский чай. Соскучился по Лондону, знаешь ли. И тебе привез, держи. – И Холмс протянул опешившему Ватсону небольшой серебристый термос.

– Ты изучил информацию по делам этих, так сказать, маньяков? – Холмс скинул ботинки и прошел к дивану, устало сел и прикрыл глаза.

– Да, изучил, – с нажимом ответил Ватсон, крутя в руках термос. Можно подумать, что у него есть хоть малейшая возможность не изучить и отклониться от курса, заданного Шерлоком.

– И что?

– И то… Я исследовал все двенадцать дел. Что я могу сказать… Жертвы… Все они очень разные, из разных социальных слоев, из разных частей города или области. Убиты все с особой жестокостью, всех пытали и истязали до наступления смерти. Тут и удушение, и утопление, и использование огня, и даже натравливание бойцовских собак. В некоторых случаях способы пыток и убийства похожи, что позволяет говорить о нескольких сериях, но есть отдельные убийства, никак не связанные с остальными. Шерлок, у меня от одного прочтения этих дел волосы поседели. Это какой-то ужас.

– Джон, друг мой, седина добавляет элегантности мужчине. Только я не просил тебя пересказывать то, что я и сам знаю. Я тоже все изучил, пока ехал домой. Что ты заметил необычного? – Шерлок поднял ноги вверх и опер их о спинку дивана.

– Ты пытаешься создать приток крови к нужному органу?

– Вроде того… Так что насчет необычного?

– Я знаю, во что ты играешь, Шерлок, поэтому предлагаю сразу перейти к завершающей фазе игры: я не заметил ничего необычного. А теперь давай твой фееричный финал, я тебя слушаю. – Ватсон присел на стул рядом с диваном, слегка наклонился к лицу Шерлока и повернулся к нему правым ухом.

– Наказание, Джон, – громко и четко прошептал Шерлок, быстро единым движением встал на ноги и пошел в свою спальню, но на полпути обернулся. – Это не просто пытки, истязания, убийства. Это наказание. Жертв заставляли чувствовать себя беспомощными, униженными. Испытывать не только боль, но и ужасный стыд. Все они частично или полностью раздеты, хотя следов сексуального насилия нет. Их раздевали еще и для того, чтобы жертвы понимали – такими их найдут.

– То есть у нескольких садистов обнаруживается похожая мотивация?

– Why not, why not… Есть еще кое-что, но это надо проверить – завтра. Доброй ночи, Джон. – И Шерлок закрыл за собой дверь.

– И тебе сладких снов, – вздохнул Ватсон и налил из термоса чай в фарфоровую чашку с изображением хижины среды густого леса.

– Хм, а чай действительно великолепный, прямо как дома, – причмокнул от удовольствия Ватсон и отпил еще глоток.

Двумя годами ранее

Петр поставил на компьютерный стол большую чашку горячего кофе с молоком. Подул, отхлебнул – все не то. Вот мама его всегда делала вкусный кофе – такой, как он любил. Жалко, что она уехала, но он не стал ее удерживать: жить с ним невыносимо, он это прекрасно понимает, а быть его обслугой она не обязана.

Петр зашел на страницу Агнии в Facebook. Он начинал беспокоиться, потому что ее уже два дня не было в сети. Страница почему-то подгружалась очень медленно, словно нехотя. Петр даже не сразу смог прочитать то, что увидел в новом посте. Перед глазами поплыло, Петр ухватился на край стола, а затем резким дерганым движением руки смахнул чашку с кофе на пол.

– Нет! Нет! – закричал Петр, схватился за не слишком чистые взлохмаченные волосы и завыл совершенно по-волчьи.

Он медленно сполз с кресла и лег на пол, свернувшись и уткнувшись носом в свои коленки.

Ужасно даже не то, что случилось с Агнией, а то, что он не сможет ее увидеть даже сейчас. Он не сможет выйти из дома, потому что это больнее и страшнее всех мучений, это даже хуже, чем умирать.

Петр уже много лет не покидал дом. И больше ни за что, никогда… Даже ради Агнии, ради кого или чего угодно…

– И куда мы приехали? – спросил Ватсон Шерлока, когда они остановились у двухэтажного кирпичного дома с большой стеклянной террасой.

– Нина Бахеева, вдова одной из жертв, любезно согласилась с нами пообщаться, – ответил Шерлок и быстро вышел из машины, ступив на дорожку из гравия, окруженную кустами белых роз и лиловых гортензий.

Нина, невысокая худая блондинка с тонким носом и короткой стрижкой, встретила гостей в лавандовом платье до пят с длинными рукавами, усыпанном серебристыми звездочками.

– Проходите в комнату, – осипшим голосом сказала Нина, улыбнулась и поправила рукой элегантный голубой платок на шее.

Нина принесла на подносе кофейник и крохотные печенья в маленькой вазочке и поставила на низкий столик у большого белого кожаного дивана. В комнате почти вся мебель была белого цвета, и только расположенный на стене напротив дивана прямоугольный портрет Нины, изображенной по пояс на фоне утреннего сада, выделялся яркими тонами.

Шерлок подошел к портрету и присмотрелся к нему, прищурив глаза:

– Какая красивая работа. Вы сами заказывали, или Семен Петрович вам подарил?

– Родители Семена, – хрипло ответила Нина и закашлялась.

– Вы болеете? – забеспокоился Ватсон. – Давайте я кофе горячий налью.

– Нет-нет, со мной все в порядке, но кофе можете налить, если вас не затруднит. – Нина улыбнулась Ватсону и бросила обеспокоенный взгляд на Шерлока, который все еще рассматривал портрет. – Так что вы хотели у меня узнать?

Шерлок наконец оторвался от картины, подошел к столику и отпил кофе из чашки.

– Да-да, у меня есть пара вопросов, секундочку. – И Шерлок полез в карман брюк, откуда извлек лист бумаги, сложенный несколько раз, стал его разворачивать и вдруг ойкнул, а на его пальце показалась крупная капля крови.

– Боже, давайте я вам сейчас принесу пластырь, – всплеснула руками Нина и хотела было куда-то пойти, но Шерлок не дал ей этого сделать.

– Я боюсь вида крови, я сейчас грохнусь в обморок… Можно я… вот это…