Парламентаризм. История, теория, технология

Постсоветская демократия

Конституция 1993 г. определяет Российскую Федерацию как «демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления» (ст. 1). Ч. 1 ст. 3 содержит положение, в соответствии с которым «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ», высшим выражением власти которого «являются референдум и свободные выборы» (ч. 3 ст. 3). При этом в самой Конституции не закреплены итоговые цели развития Российского государства. Данные цели формулируются главой государства – президентом – в его указах и посланиях. Так в Указе «О национальных целях развития России до 2030 г.» от 21 июля 2020 г. отмечается: «В целях осуществления прорывного развития Российской Федерации, увеличения численности населения страны, повышения уровня жизни граждан, создания комфортных условий для их проживания, а также для раскрытия таланта каждого человека…» определяются «следующие национальные цели развития Российской Федерации на период до 2030 года:

A) сохранение населения, здоровья и благополучия людей;

Б) возможности для самореализации и развития талантов;

B) комфортная и безопасная среда для жизни;

Г) достойный, эффективный труд и успешное предпринимательство;

Д) цифровая трансформация»[12 - Указ «О национальных целях развития России до 2030 года» от 21 июля 2020 г. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/63728.].

В отличие от советской демократии, руководствовавшейся стратегической «вневременной» целью «достижения победы коммунизма», постсоветское народовластие ориентировано на среднесрочные перспективы и предметно в своих ориентирах.

Социальная сущность современной российской демократии позволяет говорить о сочетании общесоциального и корпоративного подходов. В плане общесоциального подхода сущность российского демократического государства определяется его социальностью, предполагающей «обеспечение достойной жизни и свободного развития человека» (ч. 1 ст. 7). Вместе с тем закрепление наряду с государственной и муниципальной собственностью частной разновидности означает материально-финансовое расслоение общества, в котором представлены как богатые, так и бедные и даже нищие граждане. В сложившихся условиях демократия представляет интересы наиболее обеспеченной части сообщества и таким образом, по сути, становится не всеобщей, а корпоративной.

Организационные, идеологические, экономические основы демократии

Демократия как выраженное в тех или иных формах внешнее проявление народовластия представляет собой институциональную организацию, объединяющую структурные элементы, с созданием и функционированием которых связывается демократическая модель социально-политического устройства. Конечно, наличие самих по себе формально демократических институтов не всегда означает существование реальной демократии. Впрочем, не всегда система, которая называется демократической, является таковой на самом деле или, правильнее говоря, рассматривается в качестве демократической теми субъектами, которые на момент высказывания того или иного оценочного суждения не являются элементами оцениваемой системы.

В любом случае демократия как форма общественного порядка опирается на равных в своем праве демократического выбора граждан (за исключением представителей социальных групп, по тем или иным основаниям лишенных либо не наделенных избирательными правами) и на участвующие в демократических процессах корпорации – прежде всего, на политические партии.

Советская демократия

Организационной основой советской демократии являлся принцип «материально-финансового уравнения» советских граждан, к публичным обязанностям которых относились как всеобщая трудозанятость (в Советском Союзе право на труд одновременно означало обязанность быть трудоустроенным), так и предопределенная запретом частной собственности и частного предпринимательства необходимость жить исключительно на трудовые доходы, в абсолютном большинстве случаев отождествляемые с зарплатой и пенсией.

Рассмотрение советского государства и общества как целостных, «спаянных» общими целями и задачами образований означало наличие единой государственной (общественной) идеологии, творцом, проводником и применителем которой по отношению к «гражданской массе» была КПСС – партия-монополист, выступавшая и в качестве коллективного руководителя советской демократии, и в качестве ее основной организующей и движущей силы.

Наличие в советском государстве двух систем народного представительства – советского и партийного – предполагало в качестве организационной основы советской демократии диахронную систему, в которой высшими органами народовластия выступали как съезды народных депутатов (сессии Верховного Совета), так и партийные съезды, имевшие общегосударственное значение и являвшиеся этапными событиями не только для СССР, но и для всех народных демократий социалистического лагеря.

Идеологическую основу советской демократии составляла единая государственная идеология научного коммунизма, представлявшая собой интернациональное учение, претендующее на всемирное значение непреходящей истины: «Учение Маркса всесильно, потому что верно».

Экономической основой советской демократии являлась плановая система государственного хозяйствования, в которой к числу запрещенных (применительно к СССР) либо существенным образом ограниченных (для стран Восточной Европы и КНР) институтов относились частная собственность и свободный конкурентный рынок. Социалистическая экономика была непосредственным образом связана с государственной идеологией и ориентировалась в своей динамике не столько на прагматические, сколько на партийные цели и задачи.

Постсоветская демократия

Современная Россия представляет собой формально плюралистическую демократию, организационной основой которой является единый многонациональный народ Российской Федерации, политические интересы которого в условиях конституционного запрета на единую государственную идеологию выражают многочисленные политические партии. По результатам парламентских выборов 2021 г. в Государственную Думу вошли представители восьми политических партий, в том числе, по партийным спискам пять партий – «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия – За правду» и «Новые люди». Еще три партии провели в парламент своих одномандатников – «Родина», «Гражданская платформа» и Партия Роста.

Взяв за основу подход, используемый в западной либерально-буржуазной демократии, где партии представляют интересы различных электоральных групп населения и делятся на «провластные» и «оппозиционные», российская многопартийная система вместе с тем во многом сохранила «советскую историческую память», в рамках которой партия «Единая Россия» стремится занять место, ранее занимаемое КПСС, и претендует на представительство политических интересов «единого народа России». В свою очередь КПРФ (напомним, что в СССР, единственной союзной республикой, не имевшей собственной национальной партийной структуры, являлась РСФСР) выступает в качестве правопреемника и правопродолжателя дела КПСС, пытаясь тем самым выступать опять-таки от имени «всех российских трудящихся», а значит, и от имени «единого российского народа». В сложившейся ситуации более-менее понятна электоральная основа ЛДПР, традиционно ориентированной в своей пропагандистской позиции на люмпенизированные массы российских граждан, руководствующихся в своих политических пристрастиях известным лозунгом революционной бедноты: «Забрать у богатых, разделить между бедными», а также «справедливороссов», ориентированных на прагматически настроенных представителей «среднего класса», отрицательно относящихся к просоветским (по оценке электоральной структуры населения) «единороссам» и коммунистам, но не поддерживающих популистские лозунги ЛДПР.

Идеологическую основу постсоветской демократии составляет плюралистический подход, в рамках которого утверждается недопустимость установления «государственной или обязательной» идеологии (ч. 2 ст. 13). Вместе с тем на официальном уровне данное конституционное положение нередко оспаривается либо интерпретируется в том смысле, что недопустимость единой государственной идеологии не исключает единой, общей для всех национальной идеи и национальной культурно-исторической традиции. В частности, Президент России В. В. Путин полагает, что для России не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма. «Это и есть национальная идея», – заявляет глава государства. Причем, по словам Президента, идея патриотизма «не идеологизирована, не связана с работой партии или какой-то общественной структуры»[13 - Путин назвал единственно возможную для России национальную идею. URL: https://www.rbc.ru/politics/03/02/2016/56blf8a79a7947060162a5a7.]. Естественно возникает логический вопрос: «Каким образом на практике может воплощаться в жизнь "неидеологизированная идея" и какая структура, если не партия либо общественное движение, будет при таком подходе выступать в качестве проводника идеи в широкие народные массы?» Кроме того, непонятно, в чем заключается национальная особенность идеи именно российского патриотизма, позволяющая говорить о нем как об объединительной, сплачивающей силе для выделенного из других мировых наций российского (или все-таки русского?) народа как «особой цивилизации» (В. В. Путин). Наконец, остается без ответа вопрос о соотношении идеологического многообразия и идейного монизма применительно к конституционной модели и практике современного российского демократического устройства.

По мнению В. Н. Первушиной, в современной России нет внятно выраженной государственной (закрепленной на конституционном уровне) идеологии[14 - См.: Первушина В. Н. Идеологические основы современного российского общества // Россия: тенденции и перспективы развития. 2017. № 12 (3). С. 670.]. В условиях коммерционализированной капиталистической политики идеология, основанная на частнособственническом (эгоистическом) экономическом базисе, воспроизводит в качестве востребованного широкими массами идеал личного успеха индивида, превыше всего ставящего свои личные интересы, а не общественные, культ материальных интересов, денег и потребления. Это четко прослеживается в современной системе образования, которая в наибольшей степени задействована в процессе формирования и социализации гражданской личности. Воспитание «ушло» из содержательной программы современной школы и вузов, уступив место «натаскиванию» на решение тестов в рамках ИГА и ЕГЭ, а также формированию профессиональных компетенций без учета того, в рамках каких этических параметров они будут получать свое практическое воплощение. Следствием такого отношения является рост девиантного поведения (употребление наркотиков, суициды, отчуждение) со стороны представителей молодого поколения, усиление абсентеистских тенденций среди «простых» (не участвующих в деятельности властных и «околовластных» структур) граждан[15 - См.: Курочкина Ю. А. Политический абсентеизм российской молодежи // Вестник молодежной науки. 2019. № 3 (20).].

Экономической основой постсоветской демократии является государственно-ориентированная капиталистическая (буржуазная) экономика, в рамках которой признаётся равенство государственной, муниципальной, частной и иных видов собственности, закрепляется многоукладность экономической системы и рыночные отношения в области производства и распределения товаров и услуг. Индивидуальный труд (официальное трудоустройство, документально зафиксированное в трудовой книжке), перестав быть субъективной обязанностью, в современной России представляет собой конституционную свободу (правомочие), отказ от использования которой не влечет применение к субъекту карательных санкций (в законодательстве СССР на различных исторических этапах предусматривалась обязательная трудовая повинность, а также уголовная ответственность за тунеядство). Вместе с тем «обратной стороной медали», представляемой не обеспеченной государственными гарантиями свободы труда, является безработица. Капитализация и коммерциализация экономической сферы предопределяет разделение российского общества на «богатых» и «бедных», что влечет углубление классовых противоречий (по марксизму) и связанных с ними конфликтогенных тенденций в отношениях между государством, обществом и индивидами.

Электоральное структурирование общества. Принципы взаимодействия между социальными группами

В реальной жизни народ как социальная группа (общество) всегда представлен различными общностями, из которых представительскими функциями обладает только часть общества. В частности, в современной России не обладают правами избирать и быть избранными несовершеннолетние и невменяемые граждане, а также те, кто в момент избирательной кампании отбывает уголовно-правовое наказание в виде лишения свободы. В различных формах и видах демократического устройства приведенный перечень может дополняться другими представителями (в античной демократии не имели избирательных прав женщины, рабы, иностранцы; в первые годы советской власти к выборам не допускались представители свергнутых эксплуататорских классов и т. п.). Электоральную структуру общества составляют представители социальных групп, обладающие активными и пассивными избирательными правами, способные принимать самостоятельные решения, касающиеся результатов голосования на выборах или референдумах.

Применительно к демократической системе электоральное структурирование общества может носить как монистический (советская демократия), так и плюралистический (постсоветская демократия) характер.

Советская демократия

Как уже отмечалось ранее, в условиях советской демократии декларировалось всенародное единство советских граждан, являвшихся в своей основной массе представителями международного союза трудящихся «товарищей» в общем деле строительства мирового коммунистического общественного порядка.

Общенародные интересы закреплялись в государственной коммунистической идеологии, руководство догматическими постулатами которой являлось обязанностью как коммунистов, так и беспартийных, причем независимо от того, являются ли они советскими гражданами либо принадлежат к другим представителям «прогрессивного человечества».

Советское общество сохраняло классовую структуру (рабочий класс, крестьянство, трудовая интеллигенция). Вместе с тем в условиях слияния «города и деревни», а также стирания разницы между умственным и физическим трудом имела место непрерывно усиливающаяся тенденция «сближения» классовых общностей, что в результате (после окончательной победы коммунизма) должно было привести к их «отмиранию» и сплочению людей в единую цивилизацию – мировую коммунистическую республику.

Экономическим основанием «всенародного единства» выступало «народное хозяйство», в котором государство являлось как собственником средств производства жизненных благ, так и их главным распределителем. Обязанность жить «на одну зарплату» выступала в качестве всеобщего «уравнителя», обеспечивавшего отсутствие принципиальных отличий в жизнеобеспечении представителей советской элиты и «простого» народа.

Руководящим принципом как государственного устройства, так и социальной организации являлся демократический централизм, в соответствии с которым предварительное широкое обсуждение вопросов представителями «народных масс» в итоге завершалось принятием окончательного и обязательного к исполнению решения «компетентными товарищами» из «руководящей и направляющей силы советского общества» – КПСС, одновременно являющейся и реальной властной структурой, и главным сплачивающим граждан СССР фактором.

Постсоветская демократия

Закрепление в Конституции России категории «многонациональный народ Российской Федерации» представляет попытку модернизации конструкции «многонациональный советский народ» путем ее простого переименования. Однако, если логическим продолжением «единого советского народа» являлось закрепление на уровне конституций союзных и автономных республик характеристики населяющих их народов (в качестве «неотъемлемой части советского народа»), то в республиканских конституциях современной России ни о чем подобном не говорится[16 - В качестве примера сравним положения Конституции Татарской Автономной Советской Социалистической Республики (ТАССР) 1978 г. и Конституции Республики Татарстан (РТ) 1992 г.Конституция ТАССР (1978 г.): «Народ Татарской Автономной Советской Социалистической Республики, руководствуясь идеями научного коммунизма, сознавая себя неотъемлемой частью всего советского народа, руководствуясь Конституцией СССР и Конституцией РСФСР, принимает и провозглашает настоящую Конституцию». Конституция РТ (1992 г.): «Настоящая Конституция, выражая волю многонационального народа Республики Татарстан и татарского народа…» Как видим, действующая татарстанская Конституция ничего не говорит о том, что народы, населяющие Республику, являются частью народа Российской Федерации. Такое же отношение имеет место в других «национальных» конституциях республик – субъектов РФ.]. Что же касается уставов других субъектов, то они категорией «народ» вообще не оперируют, предпочитая ей термин «население» (Устав Санкт-Петербурга) либо попросту обходя молчанием эту проблемную область.

Закрепленное в российской Конституции идеологическое и религиозное многообразие наряду с многопартийной политической системой актуализирует проблему выделения в обществе электоральных групп, а это, в свою очередь, означает, что само общество утрачивает целостность (монолитность), представляя совокупность объединенных общим государственным гражданством и вместе с тем существенно отличающихся по своим социально-правовым статусам и интересам индивидов.

Анализ особенностей электорального структурирования постсоветской демократии свидетельствует о том, что в современных условиях имеет место тенденция углубления противоречий между «богатыми и бедными», «элитой и народом». Социальные опросы свидетельствуют о снижении уровня народного доверия к государственной власти со стороны «простых» избирателей, что позволяет говорить о признаках кризиса в области государственной легитимности, проявляющихся как в открытых протестных акциях так называемой несистемной оппозиции, так и в сохраняющейся аполитичности «среднего класса», в первую очередь представленного молодым поколением, демонстрирующим в значительной своей части открытое равнодушие к государству проживания и не скрывающим своих стремлений к изменению страны «постоянного места жительства»[17 - См.: В Кремле объяснили желание большинства молодых россиян уехать из страны. Пресс-секретарь призвал не относиться к настроениям молодежи негативно. URL: https://www.mk.ru/politics/2020/03/05/v-kremle-obyasnili-zhelanie-bolshinstva-molodykh-rossiyan-uekhat-iz-strany.html.].

В условиях электорального многообразия, основным принципом социального взаимодействия, по идее, должен выступать солидаризм, предполагающий компромисс разнонаправленных интересов, формирующих общество электоральных групп. Однако отсутствие определенности в вопросах выделения этих групп, признания наличия классовых противоречий (в том числе антагонистических) между «трудом и капиталом», «богатыми и бедными», «элитой и народом» обусловливает достаточно высокую степень электоральной неопределенности и связанную с ней непоследовательность социальной государственной политики, что существенным образом осложняет процесс постсоветской демократизации, происходящий во всех государствах, получивших суверенитет в результате распада СССР.

Избирательный процесс как средство формирования и функционирования демократии

Рассмотренная нами «демократия» – феномен избирательного процесса, в своем понимании весьма неоднозначный и дискуссионный.

В наиболее общем представлении избирательный процесс представляет собой политический институт, определяющий порядок подготовки и проведения референдумов и выборов в представительные органы государственной власти и местного самоуправления. В таком понимании избирательный процесс представляет собой инструментальное средство демократии в ее как непосредственном, так и представительном выражении.

Для непосредственной демократии выборы и референдум являются формами прямого народовластия, в рамках которого граждане, обладающие активным избирательным правом, могут путем голосования влиять на избрание соответствующего кандидата, принятие законодательного акта, решение жизненно важного вопроса как общегосударственного, так и регионального (местного) значения.

Представительная демократия воспринимает избирательный процесс как организационный инструмент «кадровой ротации» в системе народного представительства, так и оценочный показатель политической активности избирателей, фактор легитимности как государства в целом, так и органов и должностных лиц государственной и муниципальной власти в частности.

На первый взгляд, демократия и избирательный процесс – это синонимы. Если есть демократия, значит есть выборы и референдумы.

Однако всегда ли наличие выборов и референдумов свидетельствует о демократическом политическом режиме? Не всегда. В политической истории немало тому подтверждений. Тоталитарные режимы XX в. активно практиковали избирательные технологии, стремясь обеспечить себе «народную поддержку». Причем, как это ни парадоксально, в условиях тоталитарных квазидемократий, наглядным примером одной из которых является уже ранее упоминавшаяся нами «диктатура пролетариата», степень «всенародной поддержки» официального режима легальной государственной власти неизменно демонстрирует устойчивую тенденцию к 100 %-ной отметке, что, безусловно, не идет ни в какое сравнение с достаточно «скромными» показателями плюралистических демократий.

Следует ли рассматривать избирательный процесс в качестве безусловного гаранта реальной демократии? Вопрос, на который нельзя дать однозначного ответа, если, конечно, этими ответами не будут априорные взаимоисключающие «да» и «нет».

По мнению А. В. Серегина, избирательный процесс на всех исторических этапах политико-правового развития характеризуется рядом существенных погрешностей, не позволяющих говорить о нем как об универсальном инструменте народовластия: «Во-первых, выборное начало по своей природе глубоко антидемократично, ибо при постановке вопроса о выборе депутата и правителя люди желают избрать лучшего кандидата, то есть аристократа. Дабы обезопасить демократию от необходимости отказаться от нее, реформатор древних Афин Клисфен учредил институт остракизма (суда черепков). Сущность этой процедуры состояла в ежегодном определении гражданина, изгоняемого на 10 лет из Афин без конфискации его имущества. Обычно изгоняли самого умного и любимого народом человека, чтобы он не стал царем или тираном, ведь народоправство – это власть посредственных личностей. Решение об изгнании простым большинством выносило народное собрание при условии, что его участниками являлось не менее 6 тыс. человек. Во-вторых, "независимые" средства массовой информации, формирующие общественное мнение, как правило, попадают под влияние "денежных кошельков", обеспечивающих их функционирование. Это открывает прямую дорогу во власть олигархии. В-третьих, победа на выборах напрямую связана с количеством средств, затраченных на предвыборную кампанию, что автоматически лишает малоимущих претендентов каких-либо шансов на достижение успеха в политической борьбе. В-четвертых, практически всегда не все имеющие право голоса участвуют в выборах, поэтому приходится признавать их легитимность при явке избирателей немногим более половины (50 % + 1 голос), а во втором туре, если он проводится, и того меньше… Таким образом, победитель получает поддержку меньшинства населения страны»[18 - Серегин А. В. Антидемократическая сущность избирательных систем // Северо-Кавказский юридический вестник. 2015. № 3. С. 146.]. В чем можно согласиться с процитированным автором, так это в том, что избирательный процесс – явление, во многом несовершенное и способное как к поддержке и усилению реальной демократии, так и к деструктивному воздействию на нее. Но ведь то же самое можно сказать и о самой демократии. По словам выдающегося британского политика У. Черчилля: «Никто не утверждает, что демократия совершенна или всеведуща. На самом деле, можно сказать, что она худшая форма правления, если не считать всех остальных, что были испытаны с течением времени»[19 - Черчилль про демократию как «худшую из систем». URL: https://inosmi.ru/ social/20160514/236528908.html.].

Избирательный процесс, не являясь «чудодейственным лекарством», изначально не способным решить все политические проблемы и тем самым обеспечить торжество «светлой» идеи «всеобщей» демократии, является одним из направлений демократического развития, посредством которого задается целеполагающий вектор, но не гарантируется (в силу объективной невозможности «угадания» будущего) конечный результат самостоятельного и, что самое важное, осознанного и добровольного выбора, всякий раз совершаемого избирателем и являющегося его естественным политическим правом и одновременно гражданской свободой.

Как уже отмечалось, понимание избирательного процесса является неоднозначным. В частности, по мнению Д. М. Худолея, следует выделять четыре аналитических подхода[20 - См.: Худолей Д. М. Понятие избирательного процесса // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2015. Вып. 2 (28). С. 19.]:

Деятельностный. Избирательный процесс представляет собой разновидность юридического процесса – урегулированную законом и другими нормативными актами строгую последовательную деятельность по подготовке и проведению выборов и референдумов.