Роль и место ядерного оружия в современном мире. Достижения СССР в освоении космоса. Сборник материалов научной конференции 13 апреля 2023 года

– качественной;

– системной.

Количественный паритет наиболее очевиден и предполагает примерное равенство количества ядерных боеприпасов, доставляемых на территорию агрессора. Но при равенстве ядерных боеприпасов может возникнуть несоответствие между количеством носителей и количеством боеприпасов. Это присуще российским СЯС России вследствие частичной утраты возможности воспроизводства носителей на мощностях Украины.

В целом можно сказать, что количественный паритет имеет полноценное сдерживающее значение при любых количества ядерных боеприпасов, если:

– полностью отсутствует у сторон возможности нанести обезоруживающий удар по средствам ответного удара;

– полностью отсутствуют у сторон средств противодействия силам ответного удара.

Качественный паритет не обязательно жестко связан с количественным паритетом. Качественный паритет заключается в примерном равенстве тактико-технических характеристик ядерного арсенала, в частности:

– точности доставки ядерных боеприпасов к цели;

– соотношение массово-габаритных параметров ядерных боеприпасов к их энерговыделению;

– стойкость ядерного оружия к поражающим факторам;

– живучесть средств ответного удара при нанесении по ним первого удара агрессором.

Системный паритет является наиболее хрупкой, но и наиболее эффективной характеристикой ядерного сдерживания.

Системному паритету присущи следующие факторы:

– эффективность ядерного вооружения агрессора поражать в первом ударе мобильные межконтинентальные баллистические ракет (МБР) и шахтные МБР;

– устойчивость СЯС России к первому удару, в том числе наличие или отсутствие систем защиты стартов;

– уровень способности достигать заданной цели (прорывные качества) ядерных боеприпасов ответного удара;

– наличие или отсутствие у агрессора средств противодействия ответному удару, т. е. широкомасштабной ПРО.

Последний фактор является определяющим в системном паритете. Если первые три фактора каждая из сторон может повышать за счет собственных научно-технических и экономических усилий, то ослабить или нейтрализовать значение последнего можно практически только политически – например, заключением договора по типу Договора по ПРО 1972 года, из которого США объявили о выходе.

Подготовка США к развертыванию ПРО на своей территории создает условия для новой ядерной монополии на гарантированную безнаказанность своей агрессии, утраченную США с появлением у СССР ядерного оружия и ракетных средств его доставки к цели. Фактически, в XXI веке острота проблемы сохранения ядерного сдерживания начинает приближаться к остроте ядерной проблемы для СССР конца 40-х годов ХХ века. Сегодня со стороны России не будет преувеличением официально расценивать проект национальной ПРО США как угрозу не только для РФ, но и всему мировому сообществу. Отсюда следует вывод, что лучший метод избежать ядерной войны заключается в том, чтобы обе стороны (и США, и Россия) оставались полностью незащищенными от ядерного нападения. Результатом подготовки США к развертыванию национальной ПРО стало развитие в России собственных средств, неподучетных существующей системе договоров о сокращении ядерных арсеналов. Речь идет, в частности, о системах, оснащенных гиперзвуковыми планирующими блоками, которые не попадают под определение баллистических ракет, а также о подводных беспилотниках и ряде других систем. Набирает обороты и возобновление воспроизводства головных частей с разделяющимися блоками, имеющие, кроме ядерных зарядов, фальшивые цели, что значительно снижает эффективность ПРО. Так что, что-нибудь да долетит до заданного объекта в любом случае будь это территория США или любого другого агрессора. Исходя из сказанного, можно заключить, что пока паритет в сдерживании использования ядерного оружия между Россией и США существует.

Но ситуация продолжает усугубляться. Кризис в отношениях России и Запада отсчитывают по-разному, кто с мюнхенской речи Владимира Путина, кто с ливийских событий 2011-го и последующей вспышки войны в Сирии, кто вообще начинает с Крыма в 2014 году. Однако на самом деле переворот в отношениях к Западу в головах значительной части российского руководства состоялся на рубеже 1990-2000-х годов и был вызван совокупным действием нескольких факторов – агрессией США и их союзников на Балканах, включением в НАТО бывших стран Восточной Европы, а затем и прибалтийских республик, активной политикой на Украине и в других постсоветских республиках, направленной на вытеснение Москвы с занимаемых позиций, и, наконец, выходом из договора по ПРО. Всё это наблюдалось и осмысливалось в сочетании с продолжающимися попытками вмешательства западных стран уже и во внутреннюю политику России.

В связи с этим важным является заявление Путина о приостановке нашего участия в договоре СНВ-3 и о возможности возобновления ядерных испытаний. Последнее даже более важно, чем договор СНВ-3.

Главная проблема в том, что Россия находится в режиме Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), который блокирует возможность эффективной ядерной оборонной работы. При этом, наиболее критической и значащей в настоящее время является уже, пожалуй, даже не проблема аттестации имеющегося боезапаса, не проблема совершенствования оружия в части ещё более высокой надёжности и безопасности, а проблема аттестации кадров оружейников.

Ну, в самом деле! Последнее натурное ядерное испытание (ЯИ) было проведено СССР в 1990 году, РФ ЯИ не проводила вообще. С тех пор выросло уже не менее трёх поколений оружейников, которые ни разу в жизни на практике не проверяли сами ядерного или термоядерного заряда, разработанного ими же. Соответственно, многие тонкие моменты, связанные с разработкой ядерных зарядов, не могут быть усвоены молодыми учёными и конструкторами так полно и глубоко, как это было раньше в условиях испытаний. А это – крайне опасное обстоятельство. Прибегая к образному сравнению, можно сказать, что сегодня молодой разработчик оружия уподобляется пилоту авиалайнера, который отработал технику пилотирования лишь на наземных тренажёрах и должен поднять в воздух машину, отработанную поэлементно на стендах без единого испытательного полёта. Можно ли говорить о полноценности такой техники и таких специалистов? Те заряды, которые сегодня составляют реальный ядерный арсенал, разработаны старшими товарищами предыдущих поколений.

Полноценного профессионала не может быть без испытаний. Для того, чтобы уметь плавать, надо плавать. Для того, чтобы не давать «петуха», солист распевается каждый день! А оружейники уже тридцать лет лишь «перелистывают ноты», не издавая звука! И модельные эксперименты, которые сегодня проводятся, в данном случае – паллиатив. В итоге у ядерного оружия неизбежно оказываются всё менее профессиональные специалисты.

Что толку в возможности «виртуально» проверить работоспособность заряда? Человеческий фактор – он ведь существует. И если ослабевает это «звено», то никуда не годной оказывается в перспективе вся «цепь». Одного этого факта достаточно для того, чтобы ставить вопрос о необходимости выхода РФ из ДВЗЯИ (особенно с учётом того, что США и Китай договор не ратифицировали).

В условиях сегодняшнего, явно неадекватного состояния диалога между Россией и США по большинству стратегических вопросов и наличия ряда зон всё более жесткого столкновения интересов двух стран, в сочетании с превращением «русского вопроса» в фактор американской внутренней политики, складывающаяся ситуация не внушает оптимизма.

В первую очередь это касается специальной военной операции на Украине. Происходящее там надо рассматривать не как спонтанное участие Запада во главе с США в развернувшихся боевых действиях, а как часть продуманного плана решения того самого «русского вопроса». Этот план, вероятно, состоит из нескольких этапов, первым из которых является втягивание России в военный конфликт. Это уже случилось.

Следующим будет, вероятно, подталкивание России к использованию на Украине тактического ядерного оружия. Ведь не случайно на Западе, да и в России, вновь заговорили о возможности применения Россией тактического ядерного оружия для завершения спецоперации. К этому Россию вынудят через поставки на Украину новейших образцов западного вооружения, включая авиацию, и нанесения российской армии существенного ущерба с потерей территорий не только на Украине, но и в самой России.

И это уже очень серьезно. Может ли Россия использовать тактическое ядерное оружие в таких условиях? Может! Это позволяет ядерная доктрина России. Но России пока незачем применять тактическое ядерное оружие пока нет угрозы существованию нашего государства. Какие угрозы? Это могут быть ракетные удары по системам стратегического управления, глубокое вторжение украинской армии на российскую территорию или окружение и разгром крупной группировки наших войск, или в случае поставки Украине ракет большой дальности и последующего масштабного удара по Москве или ядерным объектам России, поставки оружия с обедненным ураном и т. п.

Но применение тактического ядерного оружия будет тем спусковым крючком, который вызовет непредсказуемые негативные последствия для России, начиная с полной изоляции в мире, как страны варварской. Если Россия применит тактическое ядерное оружие с целью тактического выигрыша над Украиной, многие страны Азии и Африки, которые активно развивают с нами сотрудничество, могут изменить свое отношение к России. Закончится этот эпизод может или ядерной атакой западных союзников во главе со США или угрозой таковой с требованием ядерного разоружения России, репараций для восстановления разрушенной экономики и инфраструктуры Украины и т. д. Это и будет решением «русского вопроса». Россия может перестать существовать как суверенное государство, ее богатства приберут к рукам победители, к тому же расчленив Россию на ряд марионеточных псевдогосударств.

Чтобы этого не случилось, российскому руководству пора давно перестать играть на Украине в войнушку по правилам олигархов, а перейти к решительным действиям, используя максимально имеющийся военный потенциал. Войну надо закончить как можно скорее с победным достижением поставленных целей, не допустив любого варианта использования ядерного оружия.

Если дойдет дело до серьезного столкновения с применением всех видов ядерного оружия, победителей ведь не будет. Думаю и в России, и на Западе политики слышали о «ядерной зиме». Напомню, что это состояние климата Земли в результате широкомасштабной ядерной войны. Предполагается, что в результате выноса в стратосферу большого количества дыма и сажи, вызванного обширными пожарами при взрыве нескольких сотен ядерных боезарядов, температура на планете повсеместно снизится до арктической в результате существенного возрастания отражения солнечных лучей от верхних слоёв атмосферы. Это может продолжаться до 10 лет. Земная поверхность покроется толстым слоем льда. Все живое умрет. Выжившие люди будут завидовать мертвым. Часть из них просто умрет, а часть попадут в рай по мысли Путина, но поскольку рая не существует, то и они просто умрут от холода и голода, других болезней. Возможность возникновения ядерной зимы впервые была предсказана советским ученым Г. С. Голицыным, впоследствии и многими зарубежными учеными. Надо будет снова начинать этап эволюции.

Теория сдерживания предполагает и оптимальную рациональность со стороны государственных лиц, принимающих решения. Т. е. люди, держащие пальцы на красных кнопках, должны быть максимально рассудительны. Они должны будут оставаться спокойными и здравомыслящими в условиях крайней стрессовой ситуации. При этом лидеры всегда должны контролировать свои армии, и более того, контролировать свои эмоции и принимать решения, основанные исключительно на хладнокровном взвешивании стратегических последствий. Короче говоря, каждая сторона должна вести себя с предельной рациональностью. Но если учесть всё, что нам известно о человеческой психологии, это очень проблематично.

Не нужно обладать тайным знанием, чтобы понимать: в своих поступках люди часто руководствуются непониманием, яростью, отчаянием, безумием, упрямством, местью, гордостью и догматическими убеждениями. Более того, в определённых условиях – когда обе стороны уверены, что война неизбежна, или когда страх потерять лицо особенно силен – иррациональное решение (даже летальное) может показаться единственно верным.

Представим, к примеру, американского президент Байдена, который демонстрирует все признаки психического заболевания. Его заявления и твиты пугающе напоминают симптомы деменции или настоящего психоза. Государственные деятели, не важно, есть у них ядерное оружие или нет, не застрахованы от психических заболеваний.

Все это может сыграть свою роль в развязывании губительной катастрофы для земной цивилизации.

И все же инстинкт самосохранения, хотя и не без сомнений, у человечества не исчез, разум, кажется, тоже. Почему кажется? Потому что, если бы с этими двумя элементами человеческой психики было все в порядке, то, исходя из разумных соображений и накопленного опыта, человечество должно было давно договориться о полном уничтожении сначала обычного вооружения, а потом и ядерного. Именно в такой последовательности, исходя из соображений и логики сдерживания. После этого огромные средства можно было направить на решение массы проблем – с голодом, холодом, болезнями, детской смертностью и т. д. Увы, происходит все с точностью до наоборот – человечество с каждым годом тратит на вооружения все больше средств ради уничтожения себе подобных, чтобы отнять у них материальные ценности и саму жизнь для своей более красивой жизни.

Такова реальность и суть капиталистического мироустройства. Но реальностью является и то, что именно наличие ядерного оружия под страхом смерти и собственного уничтожения сдерживает пока агрессоров от разжигания глобальных конфликтов и мирового ядерного пожара. Вот почему ядерное оружие – гарант мира, а не инструмент войны. Хотелось бы, чтобы и в XXI столетии «абсолютное оружие» продолжило играть сдерживающую роль. Подчиняясь парадоксальной логике, наиболее смертоносное порождение человеческого гения и далее должно служить гуманистическим идеалам, ограждая цивилизацию от ужасов тотальной ядерной войны и взаимного истребления.

В. И. Соболев

Оружие нужно совершенствовать

Трудно не согласиться с Иваном Игнатьевичем о сдерживающей роли ядерного оружия. Но я всё же в своем выступлении хочу некоторые моменты уточнить. С момента появления ядерного оружия в Соединенных Штатах, когда у них была монополия на это оружие, американцы постоянно планировали войну с применением ядерного оружия против Советского Союза, а позже и против других стран социалистического лагеря.

Вот этот план войны против Советского Союза с применением ядерного оружия первоначально назывался «Дропшот». Вот такой план существовал, и он сдерживал американцев, у нас еще не было ядерного оружия. Такой план существовал до 29 августа 1949 года, но он так и не был реализован, были определенные сдерживающие факторы. Мы имели на территории Германии, Венгрии достаточную группировку своих войска, и американцы, каждый раз планируя войну с применением ядерного оружия против Советского Союза, в своих расчетах видели, что наши танковые армии быстрее доберутся до стратегических баз Соединенных Штатов и уничтожат их, а они нанесут неприемлемый для Советского Союза ядерный удар.

Ну а 29 августа 1949 года прошло первое испытание на полигоне № 2 вблизи города Семипалатинска, это даже был не боеприпас, это было ядерное устройство, которое монтировалось на специальной вышке. Когда я учился в Военной академии имени Фрунзе, было такое научное общество, то решил именно конкретно изучить ядерное оружие. И тех, кто занимался этой темой, нас возили в Академию радиационной, химической и биологической защиты, где мы встречались с доктором химических наук, доктором физических наук, полковником Ивановым, он непосредственно участвовал в испытаниях ядерного оружия с первого по 39 взрывы. Он рассказывал, как это было в самом начале. Я уже говорил, что сначала это было просто устройство, не боеприпас. Зная время, они отъезжали на «полуторке» на безопасное удаление, ставили машину в укрытие и, зная время, ложились на данную сторону взрыва, как это и положено, говорит: всегда все равно было видно световое излучение, что бы как ни закрывал, воротником шинели и так далее. А после этого – он говорит – мы вставали, любовались этой картиной взрыва, как растет гриб, и сами считали до 40 и через 40 секунд будет ударная волна. Она, оказывается, не один раз проходит, несколько раз. После этого еще не знали всех факторов, не знали, как измерить эти факторы, сами разрабатывали приборы и ставили какие-то макеты или просто технику для того, чтобы изучить радиусы выхода из строя бронетанковой техники, автомобильной, различных инженерных сооружений, зданий и так далее. И мы – говорит – садились после взрыва на эту же машину, ехали в эпицентр взрыва и этим шагомером измеряли, что на этом расстоянии танки вышли из строя, а на этом они остаются, на этом автомобили, животные в том числе, и так далее. И те таблицы, которые сейчас разработаны, я – говорит – шагомером измерял, я за каждую цифру достоверно отвечаю.

Какие средства защиты были. Респиратор обязательно, соответствующий плащ, после этого они возвращались в свой лагерь, где обязательно принимали душ, всё то, что было на них, обязательно сжигалось, и, конечно, обязательно красное вино пили. Я хочу сказать, что это был 1980 год, когда мы встречались. Первое испытание было в 1949 году, и полковник Иванов 39 раз был в эпицентре ядерного взрыва. 39 раз! Он нормально выглядит, я с ним беседовал, он отвечал на все вопросы и так далее. Вот такие люди были, которые действительно прошли через всё, были в эпицентре ядерного взрыва после буквально нескольких часов или даже меньше – 39 раз!

После того, как у нас появилось ядерное оружие, американцы разработали другую стратегию – стратегию массированного возмездия. Она основывалась на том, что да, мы испытали ядерное оружие, оно у нас есть, но у американцев к тому времени было значительно больше ядерных боеприпасов. И оно основывалось на том, что вот они все равно применят, они уже планировали глобальную ядерную войну с целью уничтожения Советского Союза и стран социалистического лагеря как жизнеспособных государств. В стратегии так было написано. Каждый год они это планировали. И здесь на помощь пришли к нам наши ракетчики. Когда мы стали средствами доставки использовать баллистические ракеты, которые были созданы нашими выдающимися конструкторами под руководством Сергея Павловича Королёва, американцы поняли, что их ждёт возмездие в любом случае, меньше или больше, но, применив ядерное оружие, они не останутся безнаказанными.

Главным средством ведения такой войны была стратегическая авиация Соединенных Штатов. Они делали ставку на неё, ракетные войска у них в меньшей степени развивались, вообще вначале были не развиты. А мы вот как раз пошли по пути, что средствами доставки (тем более до Соединенных Штатов мы вынуждены были это делать) стали наши баллистические ракеты. И вот тогда стратегия Соединенных Штатов Америки изменилась. В начале 60-х годов они приняли новую стратегию – стратегию гибкого реагирования. Вот тогда, в 60-е годы, они стали планировать массово размещать на передовых рубежах, прежде всего в странах Западной Европы, своё ядерное оружие с тем, чтобы нанести Советскому Союзу максимальный урон до того, как он применит свои баллистические ракеты, и другие ракеты у нас тоже были, авиационная составляющая нашей ядерной триады, морская. Именно такая стратегия.

Я еще раз хочу обратить внимание, что, несмотря на здравомыслие, что-то еще, они каждый год планировали ведение войны с применением ядерного оружия против Советского Союза и стран социалистического содружества. Каждый год! Это третья стратегия 60-х годов.

В начале 70-ых годов они поняли (и Иван Игнатьевич доложил), что у Советского Союза возможностей стало больше, возможностей у социалистической экономики значительно больше, чем у капиталистической экономики, мы создали больше ядерных боеприпасов и чувствовали себя довольно спокойно. Вот тогда после этого, в начале 70-ых годов, они приняли четвертую стратегию – стратегию реалистического устрашения. Что это имеется в виду? Они стали говорить о том, что слишком много боеприпасов, их количество нужно уменьшить. И вы знаете, в 1972 году был подписан Договор ОСВ-1, который предполагал два направления.

Первое. Сокращение средств противоракетной обороны, мы оставим по одному району, мы Москву защитили ракетой против баллистических ракет. Они свой тот ядерный центр, который они с самого начала создавали. Это стратегия реалистического устрашения.

Второе. Далее, развивая эту стратегию реалистического устрашения, они пытались всеми способами сделать так, чтобы уравнять сначала количество ядерных боеприпасов, а затем сделать так, чтобы было их как можно меньше. Они поняли, что соревноваться с экономикой Советского Союза, даже всем капиталистическим миром, они не способны выиграть в этом соревновании. И в 1972 году был заключен этот договор, мы значительно сократили средства противоракетной обороны. В 1979 году был подписан Договор ОСВ-2, но в принципе выполнение его Соединенные Штаты Америки сорвали, решив, что они всё же способны в гонке вооружений выиграть у Советского Союза. Вот у них был такой момент выиграть, после чего поняли, что это тоже невозможно. И тогда всеми своими способами, средствами и так далее, тем более после уже развала Советского Союза был принят целый ряд договоров – СНВ-1, СНВ-2, СНВ-3, по которым, как правильно сказал Иван Игнатьевич, у нас осталось 1500 боеприпасов в ядерном снаряжении различного базирования. Это и шахтные установки, и подвижные установки, мобильные ракетные установки на подводных лодках и на наших стратегических бомбардировщиках, которые существуют еще с 50-ых годов.