Уголовно-правовые проблемы ответственности несовершеннолетних

Действительно, при таких обстоятельствах вывод о правильности квалификации по ст. 150 УК РФ маловероятен, поскольку однократное предложение не является уговорами.

Слово «предложить» в русском языке определяется как «высказать мысль о чем-нибудь, как о возможном, представить на обсуждение как возможное», «потребовать, предписать что-нибудь сделать»[17 - Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка [Электронный ресурс]. URL: http://www.ozhegov.org/index.shtml (дата обращения: 18.04.2016).], «уговорить» же означает «убеждая, склонить к чему-нибудь»[18 - Там же.]. Таким образом, следует принимать во внимание, что уговоры есть достаточно длительные, протяженные по времени действия по склонению к совершению преступления (возможно, от нескольких минут и более). Предложение, как правило, одномоментно или связано с незначительным по длительности обсуждением возможности совершить преступление. Вовлекаемый при предложении может согласиться либо отказаться, при уговорах же он сомневается в необходимости преступных действий, пытается их избежать.

В приведенном примере Т. добровольно и сразу же принимает предложение вовлекателя М., следовательно, отсутствуют признаки вовлечения путем уговоров. Таким образом, более правильно при изначальном обосновании вовлечения иным способом устанавливать такую форму вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления, как вовлечение иным способом, путем предложения совершить преступление. В таких случаях квалификация по ст. 150 УК РФ является верной.

Законодатель, определяя преступность деяния, различным образом определяет описание объективной стороны, то включая, то не включая наступление последствий в число минимально необходимых признаков, в зависимости от чего определяется момент окончания преступления. В науке уголовного права существует два подхода к определению вида состава вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления. Одни ученые считают данный состав формальным, другие материальным. Так, С. Ш. Ахмедова считает, что «состав вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления по описанию в законе его объективной стороны относится к материальному. Оконченным преступление должно считаться в момент наступления общественно опасных последствий, а именно – совершение несовершеннолетним преступления, хотя бы на стадии приготовления к нему»[19 - Ахмедова С.Ш. Ответственность за вовлечение малолетних и несовершеннолетних в антиобщественную деятельность // Уголовно-правовые и криминологические проблемы: сб. научных трудов. М., 2013. С. 28.].

Такого же мнения придерживаются И. Г. Соломоненко и А. Г. Кибальник, указывая «представляется более правильным считать моментом окончания этого преступления начало совершения вовлеченным несовершеннолетним собственно преступных действий (как минимум – приготовления к преступлению, в которое тот вовлечен)»[20 - Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Уголовное право: курс лекций. Ставрополь, 2012. С. 43.].

Противоположной точки зрения придерживаются Г. М. Миньковский и Г. З. Брускин, которые считают, что состав рассматриваемого преступления является формальным, так как вовлечение представляет собой определенный процесс воздействия взрослого на несовершеннолетнего[21 - Миньковский Г.М., Брускин Г.З. Общая характеристика вовлечения несовершеннолетних в преступную деятельность и иное антиобщественное поведение: сб. научных трудов. М., 2011. С. 8.].

Смена толкования понятия «вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления» повлекла за собой и изменение позиции высшей судебной инстанции относительно момента окончания этого преступления. Если в Постановлении Пленума Верховного суда Российской Федерации от 14.12.2000 № 7 предусматривалось, что «преступление, ответственность за которое предусмотрена ст. 150 УК РФ, является оконченным с момента вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления независимо от того, совершил ли он какое-либо из указанных противоправных действий», то Постановление Пленума от 1.02.2011 № 1 определило преступление, ответственность за которое предусмотрена ст. 150 УК РФ, оконченным с момента совершения несовершеннолетним преступления, приготовления к преступлению, покушения на преступление.

При этом если последствия, предусмотренные диспозицией названной нормы, не наступили по не зависящим от виновных обстоятельствам, то их действия могут быть квалифицированы по ч. 3 ст. 30 и ст. 150 УК РФ.

Именно такая позиция давно высказывается в науке и так же давно ею критикуется. На наш взгляд, признавать моментом окончания исследуемого преступления совершение преступления несовершеннолетним неправильно, так как вред развитию несовершеннолетнего причиняется именно в процессе негативного воздействия взрослого лица, а не в результате совершения подростком преступления. В связи с этим вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления следует считать оконченным с момента выполнения виновным действий по вовлечению.

Возникают и иные трудности с квалификацией. В частности, исходя из предложенного понимания вовлечения необходимо констатировать, что если взрослый склоняет подростка к совершению преступлений небольшой или средней тяжести, но несовершеннолетний в итоге не принимает участия в их совершении, то действия взрослого остаются вне поля уголовной ответственности: поскольку вовлечение было безрезультативным, ст. 150 УК РФ не применяется, а раз речь идет о преступлениях небольшой или средней тяжести, нормы о приготовлении также не действуют.

Таким образом, основным непосредственным объектом вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления является совокупность общественных отношений, обеспечивающих нормальное физическое, психическое, нравственное и социальное развитие лица, не достигшего восемнадцатилетнего возраста, в духе соблюдения Конституции и законов Российской Федерации; уважения человека, его прав и труда; уважительного отношения к обществу, правилам и традициям человеческого общения; утверждения несовершеннолетнего в качестве самостоятельного и полноценного субъекта общественных отношений, свободно реализующего свои права и свободы.

Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ, выражается только в активных действиях, которые направлены на возбуждение желания у несовершеннолетнего участвовать в совершении как одного конкретного преступления, так и нескольких преступлений. Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления следует считать оконченным с момента выполнения виновным действий по вовлечению.

Субъективные признаки вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления

Наибольшие трудности в установлении и оценке состава такого преступления, как вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, представляет субъективная сторона.

Субъективная сторона преступления – это внутренняя, то есть незримая сторона посягательства, которая определяет психическое отношение лица, совершившего преступление, к общественно опасному деянию и его последствиям[22 - Вестов Ф.А., Галкин В.А., Лапупина Н.Н., Туктарова И.Н., Шайхисламова О.Р. Альбом схем по Общей части Российского уголовного права: учебное пособие. Саратов: ФГБОУ ВПО СГУ. изд.: Саратовский источник, 2012. С. 25.]. Содержание субъективной стороны раскрывается с помощью таких признаков, как вина, а также мотив и цель. В совокупности эти признаки дают нам представление о том внутреннем процессе, происходящем в психике лица, который совершил преступление, и отражают связь сознания и воли лица с совершенным им деянием.

Выяснение формы вины – одна из важных задач правоохранительных органов, так как вина относится к числу обязательных признаков любого преступления, и без вины нет состава преступления, тогда как мотив и цель являются лишь дополнительными признаками.

С субъективной стороны преступление, предусмотренное ст. 150 УК РФ, предполагает наличие у взрослого лица прямого умысла на вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность, для чего он совершает определенные активные действия, связанные с непосредственным физическим или психическим воздействием на несовершеннолетнего.

В соответствии с п. 42 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 01.02.2011 № 1 при рассмотрении дел о преступлениях несовершеннолетних, совершаемых с участием взрослых, необходимо выяснить характер взаимоотношений между взрослым и подростком[23 - О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних: Постановление Пленума Верховного суда РФ от 1.02.2011 (ред. от 2.04.2013) № 1// Российская газета. № 29. 2011.]. Это связано с тем, что эти данные имеют существенное значение для определения роли взрослого в вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления.

Особое значение имеет положение о том, что если взрослый не знал о несовершеннолетии вовлекаемого в преступление лица, то он не может привлекаться к уголовной ответственности по ст. 150 УК РФ. Другими словами, при изучении этого признака следует помнить, что вина есть психическое отношение к деянию, совершаемому определенным способом в конкретный период времени в отношении конкретного лица, или к наступившим последствиям.

В таких случаях осознание общественно опасного характера совершаемого деяния означает четкое понимание виновным не только фактической стороны совершаемых действий, но и того, что оно совершается в отношении несовершеннолетнего. Для привлечения к ответственности по ст. 150 УК РФ следует установить характер осознания виновным возраста вовлекаемого несовершеннолетнего, который может выражаться: в определенном осознании возраста вовлекаемого; осознании предположительном, когда виновный в самых общих чертах осознает возрастные характеристики вовлекаемого (например, лицо считает возможным наличие несовершеннолетнего возраста вовлекаемого и не исключает этого).

Это, однако, абсолютно не свидетельствует о том, что в последнем случае речь идет о косвенном умысле либо неосторожности в виде легкомыслия. В материалах судебной практики отмечалась возможность предположительного осознания возраста вовлекаемого. Так, в п. 2 ранее действовавшего Постановления Пленума Верховного суда СССР от 12.09.1969 № 8 «О судебной практике по делам о вовлечении несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность» указывалось, что «при рассмотрении дел данной категории во всех случаях необходимо устанавливать, сознавал ли взрослый, что вовлекаемое им лицо является несовершеннолетним».

В п. 9 Постановления Пленума Верховного суда СССР от 3.12.1976 № 16 «О практике применения судами законодательства по делам о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в преступную и иную антиобщественную деятельность» (в ред. Пост. Пленума Верховного суда СССР от 5.12.1986 № 17 «О выполнении судами руководящих разъяснений Пленума Верховного суда СССР по применению законодательства при рассмотрении дел о преступлениях несовершеннолетних») указывалось, что «при рассмотрении дел следует устанавливать, сознавал ли взрослый или допускал, что своими действиями вовлекает несовершеннолетнего в преступную или иную антиобщественную деятельность. При этом надлежит исходить из того, что уголовная ответственность наступает как при условии осведомленности взрослого о несовершеннолетнем возрасте вовлекаемого лица, так и в тех случаях, когда по обстоятельствам дела он мог и должен был предвидеть это. Решая указанные вопросы, суды не только должны учитывать показания самого обвиняемого, но и тщательно проверять их соответствие всем конкретным обстоятельствам дела».

Разъяснение п. 9 Постановления Пленума Верховного суда СССР от 3.12.1976 № 16 «О практике применения судами законодательства по делам о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в преступную и иную антиобщественную деятельность» о том, что «…уголовная ответственность наступает… и в тех случаях, когда по обстоятельствам дела он мог и должен был предвидеть это», также касается осознания предположительного, когда лицо считает возможным наличие несовершеннолетнего возраста вовлекаемого и не исключает этого.

Разъяснение, данное в п. 8 ранее действовавшего Постановления Пленума Верховного суда РФ от 14.02.2000 № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних», предусматривает, что «судам следует иметь в виду, что к уголовной ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления могут быть привлечены лица, достигшие 18летнего возраста и совершившие преступление умышленно. Следует также устанавливать, осознавал ли взрослый либо допускал, что своими действиями вовлекает несовершеннолетнего в совершение преступления. Если взрослый не знал о несовершеннолетии лица, вовлеченного им в совершение преступления, он не может привлекаться к ответственности по ст. 150 УК РФ»[24 - О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних: Постановление Пленума Верховного суда РФ от 14.02.2000 № 7 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4.].

Достаточно точным и исключающим двусмысленное толкование является положение, сформулированное в абз. 2 п. 42 Постановления Пленума Верховного суда РФ № 1 от 1.02.2011 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних», согласно которому необходимо устанавливать, осознавал ли взрослый, что своими действиями вовлекает несовершеннолетнего в совершение преступления, при этом если взрослый не осознавал этого, то он не может привлекаться к ответственности по ст. 150 УК РФ[25 - О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних: Постановление Пленума Верховного суда РФ от 1.02.2011. № 1 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 4.].

Встречаются ситуации, когда виновный на судебном заседании не отрицает совместного участия с подростками в совершении преступлений и даже подтверждает факты вовлечения с его стороны, но утверждает, что не знал о возрасте вовлекаемых подростков, полагая, что они уже являются совершеннолетними.

В то же время подобную позицию взрослого виновного можно рассматривать как стремление уйти от ответственности, т. к. анализ показаний несовершеннолетних может свидетельствовать об осведомленности относительно их возраста.

Таким образом, признаки преступления, предусмотренного ст. 150 УКРФ, отсутствуют, еслинетдостаточныхданных, указывающих на осознание взрослым лицом возраста несовершеннолетнего; самого факта действий по вовлечению несовершеннолетнего в совершение преступления.

Например, Д. обвинялся в том, что, будучи лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, и достоверно зная о том, что К. является несовершеннолетним, вовлек последнего в совершение преступления, предложив ему совершить совместно с ним хищение зерна из склада, расположенного на территории зернотока, пообещав впоследствии поделить деньги, вырученные от реализации похищенного. Однако судом было указано, что несмотря на полное признание Д. своей вины в совершении преступлений (он на предварительном следствии в своих показаниях сообщил, что К. знает с детства, осведомлен о том, что тот младше его на год), суд обоснованно не ограничился только фактом признания вины, но сопоставил между собой все юридически значимые обстоятельства:

Д. не знал и никогда не сообщал ни следствию, ни суду точной даты рождения К., но при этом преступление, в которое якобы он вовлек несовершеннолетнего, было совершено за три месяца до наступления совершеннолетия последнего;

Характер отношений между Д. и К. не имел признаков возрастного неравенства, то есть никто из них не доминировал над другим как старший по возрасту и не имел более высокий авторитет как более опытный человек;

Тот факт, что Д. возбудил у К. материальный интерес к совершению преступления путем обещания поделить полученные преступным путем деньги от продажи похищенного зерна, опровергается тем, что сбытом похищенного занимался именно К., который и поделился деньгами с достигшим совершеннолетия Д.

Судом было подчеркнуто, что факт совместного с несовершеннолетним участия взрослого лица в совершении преступления не образует состава преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ.

В рассматриваемом случае предложение в адрес К. со стороны Д., осведомленность которого о несовершеннолетии К. вызвала у суда обоснованные сомнения, совершить кражу чужого имущества свидетельствовало лишь о совершении преступления группой лиц по предварительному сговору. Кроме того, указанные выводы подтверждаются и фактом того, что вторая кража в феврале 2013 года была совершена уже по предложению К.[26 - Апелляционное постановление суда апелляционной инстанции Тульского областного суда от 23.10.2013 № 222134 // Судебные и нормативные акты РФ [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru (дата обращения: 24.04.2016).]

Как показывает анализ материалов следственной и судебной практики, об осознании взрослым того, что своими действиями он вовлекает именно несовершеннолетнего в совершение преступления (осознании возраста несовершеннолетнего), может свидетельствовать следующее:

1) наличие родственных отношений;

2) наличие дружеских отношений, знакомства, соседских отношений;

3) совместное обучение в одной школе (например, в разных классах);

4) совместное проведение досуга, посещение спортивных секций, кружков и т. п.;

5) совместное проживание в одном доме, небольшом населенном пункте (например, деревне, поселке и т. п.);

6) сам несовершеннолетний в процессе общения говорит о том, сколько ему лет, показывает документы и т. п.;

7) внешний вид, манера поведения и общения, одежда, которую носит несовершеннолетний;

8) информация о возрасте несовершеннолетнего, доведенная до вовлекателя иными лицами.

В силу того что основными доказательствами осведомленности взрослого о возрасте несовершеннолетних являются, в первую очередь, показания вовлеченных несовершеннолетних и показания обвиняемого, именно из этих источников устанавливается сам факт вовлечения, его способ и осведомленность взрослого о возрасте подростка. При этом показания взрослого лица могут, напротив, указывать на отсутствие осознания возраста несовершеннолетнего.

Так, Л. вину в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 150 УК РФ, не признал и последовательно со стадии предварительного следствия утверждал, что он не знал о возрасте Д., добросовестно полагая, что он совершеннолетний. Было указано, что на основе имеющихся в материалах дела данных нельзя сделать утвердительный вывод о том, что Л. знал о несовершеннолетии Д., при этом Д. на момент совершения преступления исполнилось 16 лет (то есть несовершеннолетний возраст очевидным назвать нельзя). Таким образом, выводы об осведомленности Л. о возрасте Д. могут быть только предположительными, а в соответствии с ч. 4 ст. 14 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Учитывая, что преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 150 УК РФ, может быть совершено только умышленно, суду необходимо было достоверно установить, что Л. осознавал, что своими действиями вовлекает несовершеннолетнего в совершение преступления. Поскольку установить этого не представилось возможным, а возникшие сомнения являются неустранимыми, судебная коллегия в соответствии с ч. 3 ст. 14 УПК РФ истолковала их в пользу обвиняемого и пришла к выводу об отсутствии состава данного преступления и о необходимости отменить приговор в отношении Л. в этой части с прекращением производства по делу на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ[27 - Кассационное определение Омского областного суда от 6.09.2012 по делу № 223788/12 // Судебные и нормативные акты РФ [Электронный ресурс]. URL: http:// sudact.ru (дата обращения: 25.02.2016).].

Согласно мнениям практических работников, проблемы, возникающие при выявлении и расследовании данного вида преступлений, возможны в случаях, когда:

1) преступление совершается не запланировано;

2) со стороны взрослого нет четких активных умышленных действий по вовлечению несовершеннолетнего в совершение преступления;

3) взрослый и несовершеннолетний знакомятся при совершении преступления либо непосредственно перед его совершением.

Исходя из этого, возникает сложность в определении способа вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления и доказывания умысла взрослого из-за отсутствия свидетелей отношений между взрослым и несовершеннолетним. В связи с этим высказываются даже предложения со стороны ряда практических работников обязательно фиксировать в показаниях лица, вовлекающего подростка, фразу «…он осознавал, что вовлекает несовершеннолетнего в совершение преступления…», при этом никакие косвенные доказательства вины во внимание не принимаются, обвинительное заключение, в свою очередь, прокурором часто не утверждается.