Гражданский кодекс Российской Федерации. Постатейный комментарий к разделу III «Общая часть обязательственного права»

В комментируемой статье не определяются все возможные действия, которые могут составлять содержание обязательства, однако указаны наиболее распространенные из них. В качестве таковых указаны обязанности передать имущество, выполнить работу, оказать услугу, внести вклад в совместную деятельность, уплатить деньги.

Обязательства, направленные на передачу имущества, составляют основу торгового и гражданского оборота. К этим обязательствам принято относить обязательства, направленные на передачу имущества в собственности и обязательства, направленные на передачу имущества в пользование. И те, и другие могут возникать как из возмездных, так и из безвозмездных договоров. Примерами обязательств, направленных на передачу имущества, являются обязательства из договоров купли-продажи, дарения, ренты, аренды, ссуды, найма жилого помещения, займа и др.

Обязательство выполнить работу состоит в обязанности должника совершить действие, имеющее овеществленный результат (создать вещь, переработать, улучшить ее). Примерами подобных обязательств являются обязательства из договора подряда, договоров на выполнение научно-исследовательских и опытно-конструкторских и технологических работ.

Обязательства, направленные на оказание услуг, составляют количественно абсолютное большинство обязательств, возникающих из поименованных в части второй Кодекса договоров. При этом само указание на этот вариант содержания обязательства явилось новеллой ГК, включенной Законом № 42?ФЗ. В Концепции развития гражданского законодательства отмечалось в качестве недостатка Гражданского кодекса отсутствие в перечне примеров обязательств указания на оказание услуг в ст. 307 ГК. Развитие юридической науки и потребности субъектов правореализационной деятельности привели к признанию обязательств, направленных на оказание услуг, и легализации предмета таких обязательств в понятии обязательства, содержащемся в комментируемой статье.

Оказание услуг представляет собой не имеющее овеществленного результата действие (деятельность) должника, польза которого для кредитора состоит в самом процессе его осуществления, потребление полезного эффекта такого действия осуществляется одновременно с предоставлением, удовлетворенность кредитора зависит не только от деятельности должника, но и от свойств кредитора (медицинские, образовательные, парикмахерские услуги, а также услуги, оказываемые по поименованным в ГК договорам поручения, хранения, перевозки и проч.).

Обязательство уплатить деньги включено в подавляющее большинство гражданско-правовых договоров, для которых установлена презумпция возмездности. Уплата денег обычно является встречным предоставлением в договорах, направленных на передачу имущества, выполнение работ или оказание услуг. Обязательство, направленное на уплату денег, принято именовать денежным. Далее в статьях ГК такое обозначение данного обязательства встречается неоднократно.

Включение в перечень примеров содержания обязательств внесение вклада в совместную деятельность явилось новеллой Кодекса. Необходимость такого дополнения текста ст. 307 ГК связана с существующей научной дискуссией по поводу того, можно ли рассматривать отношения субъектов договора простого товарищества (совместной деятельности) в качестве обязательства. Противники квалификации этих отношений в качестве обязательственных отмечают отсутствие в отношениях из договора о совместной деятельности основного признака обязательства – противоположности корреспондирующих друг другу субъективного права и юридической обязанности сторон обязательства. В отличие от должника в обязательстве, участник совместной деятельности вносит вклад не в пользу кредитора, а в общую пользу, для достижения собственной цели, совпавшей с правовыми целями других участников совместной деятельности, вследствие чего ставшей «общей целью». В ст. 307 ГК внесение вклада в совместную деятельность указано в качестве одного из примеров долга по обязательству. Определение договора о совместной деятельности, содержащееся в ст. 1041 ГК, включает описание сложного предмета договора, состоящего из а) соединения вкладов двух или нескольких товарищей, а также б) их совместной деятельности для достижения цели. Законодатель в ст. 307 ГК определил, что часть предмета договора, предполагающая объединение вкладов, является обязательственной, вместе с тем вторая часть предмета этого договора, вынесенная в его название, не названа законодателем в комментируемой статье именно в силу очевидного отсутствия противоположности субъективного права и юридической обязанности при совместной деятельности, а следовательно, несоответствия структуре обязательственного правоотношения.

Обязательство по внесению вклада в совместную деятельность может быть выражено в обязанности уплатить деньги, передать имущество, совершить действия, имеющие (работа) или не имеющие (услуга) овеществленный результат. Таким образом, вклад в совместную деятельность фактически реализуется посредством выполнения одного из иных, упомянутых в ст. 307 ГК действий, и вряд ли имеет самостоятельное содержание.

Обобщение приведенных в законе примеров содержания обязательств приводят отдельных исследователей к выводу, что обязательства всегда имеют имущественное содержание (см.: Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 14?15), однако этот вывод требует дополнительного обоснования, поскольку в строгом смысле из закона не следует (см.: Филиппова С.Ю. Неимущественные обязательства: к дискуссии о существовании и содержании // Российский судья. 2007. № 11. С. 27?31).

2. В п. 2 комментируемой статьи указываются наиболее типичные основания возникновения обязательства. В Концепции развития гражданского законодательства в качестве задачи реформирования гражданского законодательства указывалось на необходимость придать перечню оснований возникновения обязательств исчерпывающий характер, однако в действительности этого достичь не удалось. Формулировка комментируемого пункта закона потерпела некоторые изменения, но перечень оснований возникновения обязательств по?прежнему не ограничивается только теми, что указаны в комментируемой статье.

На первом месте в п. 2 комментируемой статьи поставлены договорные обязательства – т. е. обязательства, возникающие из договоров. Таких обязательств подавляющее большинство, именно с их помощью опосредуется имущественный оборот. Вторыми закон называет обязательства, возникающие из иных сделок. Выделение этой разновидности обязательств представляет собой новеллу Кодекса. Системное толкование ст. 307 и 308 ГК приводит к выводу, что из сделок могут возникать лишь такие обязательства, где должником выступает лицо, совершившее сделку. В п. 3 ст. 308 ГК запрещается создание обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве стороны, т. е. лицо, не совершающее одностороннюю сделку, являющуюся основанием возникновения обязательства, не может иметь обязанностей в таком обязательстве. Третьим основанием названо причинение вреда, обязательства из причинения вреда называют деликтными, их возникновение и исполнение регламентируется положениями гл. 59 ГК. Четвертое поименованное в комментируемой статье основание возникновения обязательства – неосновательное обогащение – т. е. приобретение или сбережение без оснований имущества другого лица. Такие обязательства регулируются нормами гл. 60 ГК.

В соответствии с нормой п. 2 ст. 307 ГК обязательства могут возникать и из иных оснований, указанных в Кодексе. Примером такого обязательства является обязанность, возникшая из принятия решения собрания, решения суда и проч.

3. Положение п. 3 ст. 307 ГК явилось новеллой Кодекса, при этом включенная в текст ГК норма не упоминалась ни в Концепции развития гражданского законодательства, ни в первоначальном тексте проекта изменений ГК. При разработке изменений ГК разработчики активно использовали акты международной унификации договорного права – доктринальные источники права, содержащие обобщения лучшей практики заключения договоров и исполнения договорных обязательств. Как указано в п. 7 разд. I Концепции развития гражданского законодательства, почти все предложения по поводу детализации норм общей части обязательственного права представляют собой «заимствование удачных решений, найденных при кодификации принципов договорного права в рамках УНИДРУА в Европейском союзе». Наибольшее число норм в измененную часть Кодекса заимствовано из Принципов Международных коммерческих договоров УНИДРУА 2010. Этот документ имеет аутентичный комментарий, подготовленный той же организацией, что разработала сами Принципы, – Международным институтом частного права. Для правильного понимания положений изменений Кодекса, исходя из упомянутого указания разработчиков Концепции и Проекта изменений ГК, следует обращаться как к тексту Принципов, являющихся источником для формирования норм ГК, так и к тексту этого комментария.

Наиболее общие (основные) требования к субъектам, определяющие направление всей их деятельности и представляющие собой критерий оценки правомерности поведения субъектов при отсутствии условий договора, норм права, или при их неясности. Эти требования именуют «принципами исполнения обязательства» (см.: Сарбаш С. В. Исполнение договорного обязательства. М., 2005. С. 99?117). Такой термин законодатель не использует, однако исходя из расположения указанных наиболее общих требований в подразделе «Общие положения об обязательствах», в статье, названной «Понятие обязательства», можно предположить универсальный характер, которым придавал законодатель, легализуя эти наиболее общие требования. Адресатом таких принципов исполнения обязательства является не законодатель, как это обычно бывает применительно к нормам-принципам, включаемых в законодательные акты, а субъекты правореализационной деятельности, которые должны ориентироваться на эти требования, определяя содержание своей деятельности.

Несмотря на то, что эти общие требования имеют характер принципов исполнения обязательств, а поэтому по своему назначению должны являться нормой общего действия, распространяющейся на все обязательства, юридическая техника, использованная при изложении нормативного материала в Кодексе, привела к снижении их значения в сравнении с тем, какое придается аналогичным принципам в актах международной договорной унификации. Так, в соответствии с п. 3 ст. 420 ГК к обязательствам, возникшим из договора, применяются общие положения об обязательствах (ст. 307?319 ГК), если иное не предусмотрено правилами гл. 27 Гражданского кодекса и правилами об отдельных видах договоров, содержащихся в Кодексе. Аналогичное правило установлено и в ст. 307.1 ГК. Это означает, что действие нормы об общих требованиях к исполнению обязательства может быть вытеснено специальными нормами. Для сравнения, в соответствии с п. 2 ст. 1.7 Принципов Международных коммерческих договоров УНИДРУА 2010, стороны не могут исключить или ограничить действие подобных основополагающих требований, в специальных правилах эти принципы также не ограничиваются.

Наиболее общие требования к субъектам обязательства устанавливаются п. 3 ст. 307 ГК, действие которых распространяется на все стадии динамики обязательства: его установление, исполнение и после его прекращения. Таким образом, в комментируемой норме устаивается действие таких требований даже после прекращения обязательства, когда формально связанность между субъектами более не существует.

В законе названы следующие принципы: а) добросовестности, б) необходимости учета прав и законных интересов друг друга, в) необходимости взаимно оказывать содействие для достижения цели обязательства, г) необходимости предоставления друг другу информации.

Принцип добросовестности уже нашел закрепление в п. 3 ст. 1 ГК в качестве универсального требования к действиям участников гражданских правоотношений. Повтор общего принципа осуществления деятельности в качестве институционального для обязательственного права показывает то значение, которое ему придает законодатель, а также предотвращает любые толкования норм обязательственного права, исходя из которых принцип добросовестности не распространяется на эту подотрасль гражданского права. Принцип добросовестности закреплен во всех актах международной унификации. Так, в ст. 1.7 Принципов Международных коммерческих договоров УНИДРУА 2010 установлена обязанность сторон действовать добросовестно и запрещается исключение или ограничение этой обязанности договором. В аутентичном толковании Принципов добросовестность (вместе с честной деловой практикой) названа «фундаментальной идеей», лежащей в основе Принципов (Принципы Международных коммерческих договоров УНИДРУА 2010 / Пер. с англ. А. С. Комарова. М., 2013. С. 19).

Принцип учета прав и законных интересов сторон обязательства предполагает, что на всех стадиях динамики обязательства стороны должны действовать не исключительно исходя из собственного эгоизма и только лишь в собственном интересе, но с учетом своего состояния в относительном правоотношении с другим субъектом, также имеющим собственные субъективные права и потребности. В строгом смысле, данный принцип при его буквальном прочтении входит в определенное противоречие с установленным в п. 2 ст. 1 ГК принципом приобретения и осуществления своих гражданских прав гражданами и юридическими лицами своей волей и в своем интересе. Вместе с тем это не так. Статья 307 ГК содержит дополнительное требование, адресованное только субъектам обязательства, она не отменяет действия ст. 1 ГК. Таким образом, при осуществлении прав в обязательстве стороны действуют: а) в собственном интересе и б) с учетом прав и законных интересов контрагента. Реализация данного принципа осуществляется в корреляции с нормой п. 1 ст. 307 ГК, в соответствии с которым обязательство должно исполняться в пользу кредитора, поэтому при возникновении сомнений в отношении того, какое именно исполнение следует производить, должнику следует выбирать тот вариант, который соответствует пользе кредитора, учитывает права и законные его интересы. Для кредитора действие данного принципа состоит в том, что, принимая исполнение обязательства и, в частности, предъявляя требование об исполнении обязательства с неопределенным сроком исполнения, ему следует учитывать известные обстоятельства, свидетельствующие о потребностях, возможностях должника произвести исполнения. Решая вопрос о том, воспользоваться или нет правом принять частичное, досрочное исполнение, исполнение, предложенное третьим лицом, кредитору следует взвешивать не только собственную выгоду, но и подлежащие учету обстоятельства, свидетельствующие о правах и законных интересах должника.

Принцип взаимного содействия для достижения цели обязательства возвращен в Кодекс после многолетнего отсутствия. Такой принцип был предусмотрен в ГК РСФСР 1964 г., однако с принятием Гражданского кодекса РФ 1994 г. был исключен из общих положений об обязательствах, требование сотрудничества сохранилось лишь в отдельных институтах обязательственного права (строительный подряд). Под содействием следует понимать активное деятельное участие в устранении непредвиденных препятствий в достижении цели обязательства. Содействие кредитора в исполнении обязательства не превращает кредитора в исполнителя обязательства. Он должен содействовать в той мере, в какой такое содействие можно от него разумно ожидать исходя из конкретных обстоятельств, с тем чтобы такое обязательство не стало чрезмерно обременительным для него и продолжало оставаться к его пользе. Объем содействия при заключении договора не может быть определен заранее, поскольку обязанность содействия возникает лишь при непредвиденных обстоятельствах, мешающих исполнению обязательства. Содействие, как правило, выражается в форме активных действий. Несмотря на то, что требование содействия установлено в отношении обеих сторон обязательства, расходы на исполнение обязательства в любом случае несет должник (ст. 309.2 ГК). Это значит, что дополнительные расходы, которые понес кредитор, исполняя общее требование содействия, возлагаются на должника. Содержание содействия определяется через ряд оценочных критериев, к которым можно отнести: а) его необходимый характер, что означает минимум действий, без которых обязательство не может быть исполнено без излишних затрат (денег, времени, материалов и пр.); б) его целесообразность, что означает соответствие содействия цели обязательства. В принципах УНИДРУА выделяют также разумный характер такого сотрудничества (ст. 5.1.3).

Требование предоставления друг другу необходимой информации также заимствовано из актов международной договорной унификации. Так, в Книге II Модельных правил Европейского частного права разд. 1 посвящен информационным обязанностям и устанавливает обязанность предоставлять разумно ожидаемую информацию контрагенту. Закон устанавливает оценочный критерий для определения объема предоставляемой информации – такая информация должна быть необходима – это значит, что без этой информации возникновение, исполнение и прекращение договорного обязательства невозможно, затруднительно, или субъект, не получивший такую информацию, не может сформировать правильное представление о целесообразности возникновения обязательства, его пользе, правильном исполнении и проч.

Статья 307.1. Применение общих положений об обязательствах

(введена Федеральным законом от 08.03.2015 № 42?ФЗ)

1. К обязательствам, возникшим из договора (договорным обязательствам), общие положения об обязательствах (настоящий подраздел) применяются, если иное не предусмотрено правилами об отдельных видах договоров, содержащимися в настоящем Кодексе и иных законах, а при отсутствии таких специальных правил – общими положениями о договоре (подраздел 2 раздела III).

2. К обязательствам вследствие причинения вреда и к обязательствам вследствие неосновательного обогащения общие положения об обязательствах (настоящий подраздел) применяются, если иное не предусмотрено соответственно правилами глав 59 и 60 настоящего Кодекса или не вытекает из существа соответствующих отношений.

3. Поскольку иное не установлено настоящим Кодексом, иными законами или не вытекает из существа соответствующих отношений, общие положения об обязательствах (настоящий подраздел) применяются к требованиям:

1) возникшим из корпоративных отношений (глава 4);

2) связанным с применением последствий недействительности сделки (параграф 2 главы 9).

1. Комментируемая статья стала новеллой Кодекса. Она определяет порядок применения норм ГК об обязательствах к отдельным обязательствам и к иным правоотношениям.

В соответствии с п. 1 комментируемой статьи к договорным обязательствам общие положения об обязательствах применяются, если иное не установлено правилами об отдельных видах договоров нормами ГК и нормами иных федеральных законов. Подобная норма содержится также в п. 3 ст. 420 ГК, однако в отличие от нее в комментируемой статье в состав специальных норм, которыми могут вытесняться правила общих положений об обязательствах, включены и специальные законы. В этой части положения п. 1 ст. 307.1 ГК явились ответом на дискуссию об иерархии нормативных правовых актов. На основании ст. 3 ГК гражданское законодательство состоит из Кодекса и принятых в соответствии с ним федеральных законов, при этом нормы, содержащиеся в других законах, должны соответствовать кодексу (п. 2 ст. 3 ГК). Буквальное толкование нормы ст. 3 ГК исключает возможность вытеснения нормой специального закона нормы ГК. Вместе с тем в правовых позициях высших судебных инстанций неоднократно высказывались сомнения в допустимости определения иерархии законов в самом законе. В соответствии с Конституцией РФ федеральные законы не имеют иерархии. В отличие от Конституции РСФСР, предполагавшей особый статус кодексов путем выделения кодексов и законов как разных видов нормативных правовых актов (ст. 84.1, 84.2, 109), действующая Конституция такового не устанавливает. В связи с этим при коллизии следует использовать общие правила разрешения коллизий, исходя из которых специальная норма вытесняет общую (lex specialis derogat lex generalis). В п. 1 комментируемой статьи этот принцип нашел закрепление.

Это значит, что если в отношении отдельного договора принят специальный закон, то обязательства из такого договора будут регулироваться в первую очередь нормами, содержащимися в специальном параграфе ГК о таком договоре, и нормами специального закона. Следует обратить внимание, что положение комментируемой нормы не определяет иерархии между специальным параграфом ГК и специальным законом. В этом случае следует руководствоваться другим правилом разрешения коллизий, согласно которому более поздний закон вытесняет ранний (lex posterior derogat priori). В неурегулированный части, в соответствии с п. 1 комментируемой статьи, подлежат применению общие правила о договорах, а при их недостаточности – общие положения об обязательствах. Несмотря на обоснованность такого порядка применения общих положений об обязательствах, его применение снижает значение основополагающих требований к исполнению обязательства (ст. 307, 309 ГК), поскольку буквальное толкование положений комментируемой статьи приводит к выводу, что специальным законом может быть отменено требование учета прав и законных интересов друг друга, добросовестности при исполнении обязательства, взаимного содействия и др. (ст. 307 ГК). Такое понимание не соответствует целям и смыслу правового регулирования.

2. Несколько иной порядок применения общих положений об обязательствах установлен для обязательств из причинения вреда и из неосновательного обогащения в п. 2 комментируемой статьи. Как и в случае с договорными обязательствами, специальные нормы, содержащиеся в гл. 59 и 60 ГК, имеют приоритет над общими положениями, однако, помимо этого, иное регулирование, чем предусмотрено общими положениями об обязательствах, может вытекать из существа отношений. В данном случае законодательно закреплена необходимость учета не только буквы закона, но и сущности регулируемых законом отношений и установлен приоритет существа отношений над буквальным текстом общих положений об обязательствах. Законодательная новелла является революционной, в ней нашли отражение многочисленные дискуссии об источниках права, возможности сводить право только к праву исходящему от государства. В законе нашло воплощение признание необходимости социальной легитимации закона, т. е. подтверждения соответствия закона ожиданиям субъектов, их потребности в регулировании тех или иных отношений, которые и находят выражение в существе обязательства. Существо обязательства – оценочная категория, поэтому наполнение ее содержанием в каждой ситуации должно производиться самостоятельно субъектами правореализационной деятельности, а при возникновении у них спора – в судебном порядке. К сожалению, подобной нормы в отношении договорных обязательств не установлено.

3. В соответствии с п. 3 комментируемой статьи, общие положения об обязательствах применяются к отношениям, не являющимся обязательственными, однако в силу различных обстоятельств не имеющим собственной системной регуляции.

Так, нормы общих положений об обязательствах применяются к требованиям, возникшим из корпоративных отношений. Легализация в ст. 2 ГК корпоративных отношений как самостоятельной, отличной от вещных и обязательственных отношений, части предмета гражданско-правового регулирования потребовала построения адекватной этой новелле системы правового регулирования. По логике построения ГК корпоративным правоотношениям должен был быть посвящен отдельный раздел (как вещным и обязательственный правоотношениям). Однако выделение такого раздела не имело бы исторических предпосылок. До недавнего времени корпоративные отношения не выделялись в предмете гражданского права, а в дореволюционном гражданском законодательстве регулирование корпоративных отношений осуществлялась нормами, включенными в раздел о товарищеских договорах. Именно поэтому исторически более оправданным стало не формирование отдельного раздела со специальными правилами регулирования корпоративных отношений, а использование приема юридической техники – бланкетной нормы, в соответствии с которой к требованиям из корпоративных правоотношений применяются правила об обязательствах.

Корпоративные правоотношения, как и обязательства, являются относительными правоотношениями, т. е. в них заранее известен круг управомоченных и обязанных лиц, права одних субъектов корреспондируют обязанностям других. В связи с этим, действительно, из существующих институтов гражданского права именно обязательственное право наиболее сходно по предмету регуляции с корпоративным правом. Отметим, что речь идет о применении общих положений об обязательствах не ко всем корпоративным правоотношениям, а только к требованиям, возникающим из них.

Ссылка в комментируемой статье на гл. 4 ГК требует ограничительного толкования. Не все отношения, регулируемые нормами, включенными в гл. 4 ГК, являются корпоративными, там имеются нормы, регулирующие вещные отношения, отношения по поводу использования результатов интеллектуальной деятельности, а также по поводу охраны личных благ. Очевидно, что нормы об обязательствах применяются лишь к тем упомянутым в гл. 4 ГК отношениям, которые можно отнести к корпоративным. При этом под корпоративными отношениями в соответствии со ст. 2 ГК понимаются отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими.

Общие положения об обязательствах применяются также к требованиям, связанным с применением последствий недействительности сделки. Следует отметить, что правовое регулирование осуществления одного из требований, возникающих из недействительности сделок, уже определено законом иначе. Так, в соответствии с п. 1 ст. 1103 ГК к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке применяются правила о неосновательном обогащении, соответственно, общие положения об обязательствах к таким требованиям применяются в порядке, установленном п. 2 комментируемой статьи. К иным требованиям, возникающим из недействительности сделок, не связанным с возвратом исполненного, применяются общие положения об обязательствах.

Статья 308. Стороны обязательства

1. В обязательстве в качестве каждой из его сторон – кредитора или должника – могут участвовать одно или одновременно несколько лиц.

Недействительность требований кредитора к одному из лиц, участвующих в обязательстве на стороне должника, равно как и истечение срока исковой давности по требованию к такому лицу, сами по себе не затрагивают его требований к остальным этим лицам.

2. Если каждая из сторон по договору несет обязанность в пользу другой стороны, она считается должником другой стороны в том, что обязана сделать в ее пользу, и одновременно ее кредитором в том, что имеет право от нее требовать.

3. Обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц).

В случаях, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон, обязательство может создавать для третьих лиц права в отношении одной или обеих сторон обязательства.

1. Комментируемая статья не была изменена в ходе модернизации гражданского законодательства. Нормы ст. 308 ГК являются дефинитивными. Собственно, правила поведения в ст. 308 ГК отсутствуют.

В соответствии с п. 1 комментируемой статьи, в обязательстве две стороны – кредитор и должник, при этом на каждой из сторон может быть одно или несколько лиц. Множественность лиц на стороне должника принято именовать «пассивной» множественностью, а множественность на стороне кредиторов – «активной». Если обе стороны представлены множественностью лиц, речь идет о «смешанной» множественности. Правоотношения, возникающие между субъектами, которые находятся на одной стороне обязательства, регламентируются Кодексом фрагментарно. Имеются отдельные нормы в ст. 321?326 ГК, однако без установления оснований возникновения множественности и без регулирования содержания существующих в множественности отношений между участниками такой множественности. К таким отношениям могут применяться нормы иных институтов гражданского законодательства, например, о праве общей собственности, о соавторстве, о гражданско-правовых сообществах, и проч.

В абз. 2 п. 1 ст. 308 ГК установлена независимость требований кредитора к одному из субъектов пассивной множественности от требований к другому субъекту такой множественности. Так, в соответствии с законом, недействительность одного из таких требований или истечение срока исковой давности по нему не влияет на требования к другим должникам в таком обязательстве.

2. В п. 2 комментируемой статьи содержится дозволительная норма, предусматривающая возможность конструирования взаимных договоров, т. е. договоров, из которых одновременно возникают два обязательства, должник в одном из них выступает кредитором в другом. Таких договоров большинство в Кодексе, более того, в соответствии с нормой ст. 423 ГК договор предполагается возмездным, если иное не установлено таким договором. Таким образом, предполагается, что из любого договора возникнет как минимум два обязательства – передать определенное имущество, оказать услугу, выполнить работу с одной стороны и уплатить цену (плату за переданное имущество, выполненную работу, оказанную услугу) с другой стороны. В обязательствах, вытекающих из таких договоров, каждая сторона является должником и кредитором.

3. В соответствии с п. 3 комментируемой статьи устанавливается запрет создания обязательством обязанностей для лиц, не являющихся его сторонами. Исходя из буквального толкования комментируемой нормы, этот запрет не может быть отменен или изменен законом или договором, не может отменяться правовым обычаем или существом обязательства. Вместе с тем системное толкование п. 3 комментируемой статьи и ст. 307.1 ГК приводит к выводам, что иные правила могут быть установлены нормами ГК и иных федеральных законов, а также общими нормами о договорах.

Так, существуют установленные законом обязанности пациента соблюдать режим лечения (ст. 27 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323?ФЗ (ред. от 13.07.2015) «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации») даже в тех случаях, когда договор возмездного оказания медицинских услуг заключен между медицинской организацией и родителями, работодателем пациента или иными лицами, а пациент является выгодоприобретателем по такому договору. Таково же правовое положение обучающегося, пассажира и ряда иных выгодоприобретателей. В контексте установленного в ст. 308 ГК правила продолжается дискуссия относительно правового положения грузополучателя по договору перевозки груза, несущего юридическую обязанность принять прибывший в его адрес груз, хозяйственного общества, создаваемого по договору о создании юридического лица, заключенного учредителями, из которого возникают обязанности общества по отношению к участникам такого общества, и проч.

Запрет, содержащийся в комментируемой статье, основывается на принципах свободы договора и недопустимости произвольного вмешательства в частные дела.