Сутра золотистого света

Исполнив наказ Бхагавана, приготовив сиденье, [Ананда] произнес:

– Сиденье приготовлено. Прошу садиться,
о Бхагаван, владыка главный,
святой даритель людям высшего,
свободный от оков сансары, и пусть льется
ради излечения людей
из уст Твоих целительный нектар
учения, дарующий Свободу.

Сев на приготовленное для него сиденье, Бхагаван спросил монахов:

– Хотите ли вы, монахи, увидеть мощи бодхисаттвы, исполнившего трудное дело?

После такого вопроса монахи обратились к Бхагавану с просьбой:

– Святой мудрец, о, высший из людей,
покажи их!
Время уж пришло
для нас увидеть мощи
того, кто был так терпелив, весьма усерден,
спокоен и смирен,
кто бдительностью и несметными
достоинствами обладал.

Тогда Бхагаван хлопнул по земле ладонью – помеченной знаком колеса с тысячью спиц – своей нежной руки, подобной распустившемуся свежему цветку лотоса. Как только хлопнул, земля задрожала семью способами, и из нее появилась ступа, изготовленная из драгоценных камней, золота и серебра. Затем Бхагаван велел почтенному Ананде:

– Ананда, открой эту ступу.

Когда почтенный Ананда, послушавшись Бхагавана, открыл ступу, то увидел золотые урны, сплошь покрытые инкрустированными драгоценными камнями и жемчугами.

Увидев их, он сказал Бхагавану:

– Здесь некие золотые урны. /107/

– Открой все семь урн, – велел Бхагаван.

Открыв их всех, [Ананда] увидел кости, цвет которых напоминал снег и [белую]

водяную лилию, и сказал:

– Бхагаван, здесь кости.

– Неси сюда, Ананда, эти мощи великого человека, – велел Бхагаван.

Вынув мощи, почтенный Ананда поднес их Будде Бхагавану. Бхагаван их взял и, показывая Общине, сказал:

– Эти кости – того, кто имел множество высших достоинств
и прекрасный ум;
он был воздержан и усерден в созерцании, смиренен
и обладал великой славой;
он постоянно и всё больше помышлял о Пробуждении,
обладал устойчивым энтузиазмом и стремлением,
и все время с радостью практиковал даяние.

Затем Бхагаван воззвал к монахам:

– Монахи, поклонитесь мощам Бодхисаттвы, пропитанным запахом нравственности и достоинств; их чрезвычайно трудно увидеть и они являются полем [собрания] духовных заслуг.

Монахи сложили почтительно ладони и с порывом души поклонились мощам. Тогда Ананда, сложив ладони, спросил Бхагавана:

– Бхагаван-Татхагата возвысился над всем миром, и Его почитают все существа.

Почему же Татхагата почитает эти кости?

Бхагаван ответил почтенному Ананде:

– Ананда, эти же кости [помогли] мне скоро достичь высшего, истинно совершенного Пробуждения.

В давние времена, Ананда, жил царь, по имени Махаратха, обладавший множеством колесниц, великой властью и могуществом, перед которым не были способны устоять никакие враги. /108/ Он имел трех сыновей, подобных божественным принцам:

Махапранаду, Махадеву и Махасаттву.

Однажды царь прибыл в рощу, чтобы развлечься… Молодые царевичи, бегая туда-сюда, радуясь красотами рощи и желая найти цветов, очутились в большом, густом Лесу двенадцати массивов (Двадашаванагулма). Когда сыновья царя удалились [от отца], то отпустили слуг восвояси. И вот [они одни] вошли в Двадашаванагулму, в большую рощу [того леса] – Отовсюду защищенную. Тогда Махапранада сказал своим братьям:

– Мое сердце сжимается от страха. Здесь нас могут растерзать хищники. Идите сюда!

– Я не чувствую страха. Лишь скучаю по близким, всё думаю о них, – ответил Махадева.

А Махасаттва произнес:

– В этом лесу удаленном, стяжавшем
у отшельников славу,
не чувствую страха и грусти;
при мысли, что здесь я найду
великое, высшее благо,
восторгается сердце мое.

Затем молодые царевичи, блуждая в том лесу Двадашаванагулме, увидели тигрицу, которую окружали рожденные ею пять детенышей недельного возраста. Она изнемогала, совершенно ослабела от голода и жажды. Увидев ее, Махапранада сказал:

– Ох, эта бедняжка шесть или семь дней тому назад принесла детенышей. Если она сейчас же не найдет пищу, то съест свое потомство или подохнет с голоду.

– Какая пища подошла бы для этой бедняжки? – спросил Махасаттва.

– Говорят, что тигры, медведи и львы питаются свежим мясом и теплой кровью, – ответил Махапранада.

Махадева сказал:

– Тело этой бедняжки изнемогло от голода и жажды… Жизнь едва теплится в ней. Она совсем ослабела и неспособна искать пищу и питье. Кто решился бы пожертвовать собой ради спасения ее жизни? /109/