Цитадель современной литературы

– А пошёл ты! Больно я помню, башка с похмела трещит, а ему всё собаки! Иди двор мети, тебе сказано было, комиссия приедет.

– Ничего я делать не буду, пока не скажешь, куда всех дел.

– Ну и дурак, себе только хуже сделаешь, – как ни в чём не бывало парировал Серёга. – ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ СОБАКИ, нашёл из-за кого бучу поднимать!

– Паша, тебе не здесь работать надо, а в приюте для собак и кошек, – вклинился в спор Славка. – Там ты будешь свой человек. А тут как белая ворона.

– Или в зоопарке, – добавил Антон. – Так что подумай.

* * *

Когда армада гигантских звездолётов приблизилась к Земле, Зумм собрал главных экспертов на оперативное совещание.

– Эта та планета? – спросил он Бомма.

– Да. Копия нашего погибшего Ава. Условия очень похожи на наши, размеры и расстояние до звезды отличаются незначительно, содержание кислорода в атмосфере приемлемое. О существовании другой подобной планеты мне ничего не известно.

– Кто населяет эту планету? – обратился Зумм к Пэду.

– Примитивная и агрессивная цивилизация, – ответил эксперт. – Они направили свою мысль исключительно на развитие комфортных условий жизни. Для этого совершенствовали только технику, а сами деградировали. Посвятили жизнь обогащению и удовольствиям. Всю свою историю воевали друг с другом. Собрали все существующие пороки: алчность, зависть, гордыню, жестокость, сладострастие.

– Мы сможем с ними договориться?

– Это невозможно, – категорично заявил Пэд. – Обнаружив нашу эскадру, они уже приготовились обрушить своё самое мощное оружие. И применят его, как только мы станем досягаемыми.

– Но мы ведь сможем себя защитить? – спросил Зумм у военного эксперта Шата.

– Защититься сможем, но как мы будем с ними жить на одной планете? Это будет бесконечная конфронтация с провокациями. Они даже между собой не в состоянии жить в мире.

– Причём их пропаганда ежедневно будет называть нас врагами и агрессорами, – добавил эксперт по международным контактам Элл. – Хотя мы могли бы мирно сотрудничать – к их же пользе. Нас обвинят во всех смертных грехах, объявят исчадиями Ада. А тех из них, кто станет утверждать, что мы никакой опасности не представляем, они просто изолируют или ликвидируют. Они не выносят инакомыслия, а мы их антиподы.

– Как нам следует поступить? – спросил Зумм.

– Придётся применить выборочную аннигиляцию, – ответил Шат.

– Выборочную? Там есть другие обитатели?

– Да, – сказал биолог Тукк. – Представители большого числа видов. Точнее, то, что от них осталось. Основную массу уничтожили агрессоры.

– Вот как. А что ещё ценного есть на этой планете, кроме её самой и остатков живых существ?

– Пожалуй, что только произведения искусства, – ответил специалист по ценностям Ратт. – Среди агрессоров, или варваров, как они иногда сами себя обзывают, изредка встречаются творцы, даже гении. Они и создали шедевры.

– Если мы применим выборочную аннигиляцию, как это будет выглядеть с точки зрения галактической этики? – обеспокоился Зумм.

– У нас не должно быть проблем, – успокоил эксперт по этике Бэрр. – Варвары сами себя приговорили. Расчёты показывают, что через двадцать – двадцать пять лет по местному летоисчислению на этой планете произойдёт глобальная катастрофа, которая станет результатом её алчного грабежа. Выживут только некоторые микроорганизмы.

– То есть, уничтожив агрессоров, мы спасём планету?

– Совершенно верно! – хором подтвердили эксперты.

– ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ВАРВАРЫ, – вслух подумал Зумм и дал команду: – Произвести выборочную аннигиляцию! И передайте командирам звездолётов, что через пять минут местного времени начинаем спуск на планету.

Алла Валько

Член РСП. Автор книг «39 лет в почтовых ящиках», «Америка моими глазами», «Об Украине с открытым сердцем», «Калейдоскоп чувств и событий в жизни Аси и её подруг», «Преподаватели и студенты класса английского как второго языка в Калифорнии», «От миллениума до пандемии», публицистических и путевых заметок, репортажей, иронической прозы и рассказов. Победитель и лауреат конкурсов МГО РСП, ИСП и издательства «Четыре». Награждена Золотым дипломом и медалью Московской литературной премии, именной статуэткой «Золотая звезда», медалями Пушкина, Чехова, Бунина, Некрасова, Есенина, Горького, «Святая Русь», звездой «Наследие» (2022), орденом I степени «Наследие литературы ХХI века» в номинации «Публицистика», знаком «Золотое перо русской литературы», литературной премией «Русское слово».

Горы и музыка

Впервые я отдыхала в Кисловодске в 2005 году, в санатории «Виктория». В свободное от процедур время играла в шахматы, гуляла в парке и поднималась на горную вершину Красное солнышко. Но была у меня мечта – покорить гору Большое седло. Я начала искать попутчиков, которые могли бы составить мне компанию, но найти желающих совершить восхождение не сумела. Тогда на покорение вершины я отправилась одна. Накрапывал мелкий дождик, но это меня не остановило. Я надела кроссовки и куртку и была достаточно надёжно защищена от непогоды. Дойдя до Красного солнышка, я направилась к верхней станции подвесной канатной дороги и, увидев шедшую навстречу мне женщину, пригласила её пойти вместе со мной на Большое седло. Сначала она отказалась, сказав, что уже идёт обратно с Малого седла, да и одета не по погоде. Действительно, на её ногах были только босоножки, а вместо куртки или плаща – кофта. Но потом, немного поколебавшись, она всё-таки согласилась составить мне компанию, и мы двинулись в путь уже вместе. По дороге мы разговорились. Мою новую знакомую звали Анна, и с тех пор я звала её не иначе как Аннушка. Два года назад она купила квартиру в Кисловодске, чтобы быть поближе к старшему сыну, жившему в этом городе. Мы дошли до цели. Сфотографировались и на Малом, и на Большом седле возле триангуляционного знака. Обе были перепачканы, особенно Аннушка, которая ко всему прочему ещё и промокла, но были счастливы. Когда после восхождения я шла в свой номер мимо шахматистов, все они с недоумением провожали меня глазами, а одна из игравших дам поинтересовалась, откуда это я явилась в таком виде. Я ответила, что с Большого седла. По-видимому, мне никто не поверил, поскольку дама вслед мне бросила реплику: «Да ладно тебе!» Видимо, она имела в виду «брось шутить».

Мы с Аннушкой стали большими друзьями, гуляли по парку, фотографировались, пили нарзан в питьевой галерее. Однако филармонию в Кисловодске я посещала одна, наслаждаясь великолепным исполнением академического симфонического оркестра Северо-Кавказской государственной филармонии им. В. И. Сафонова. Жаль, что мне не довелось слушать симфоническую музыку вместе с Аннушкой.

Через три года я снова получила путёвку в Кисловодск, на этот раз в санаторий «Нарзан». И снова моей мечтой было подняться на Большое седло с кем-либо из моих приятельниц – Аннушкой или Лерой, с которой я познакомилась несколькими годами ранее. Однако на этот раз Аннушка идти в гору категорически отказалась, сказав, что у неё болят ноги. Неожиданно для меня согласилась Лера, и мы с ней на маршрутном такси поехали в санаторий имени Серго Орджоникидзе, чтобы оттуда начать восхождение. Без особых усилий мы добрались до Малого седла, где Лера предложила мне немного отдохнуть. После непродолжительного отдыха я была готова снова отправиться в путь, но Лера с удивлением спросила: «Это куда же ты, собственно, собралась?» «Как куда, – опешила я, – на Большое седло!» «А я думала, ты шутишь, – продолжила Лера. – Нет, я дальше не пойду. Дай мне денег на такси. Я возвращаюсь назад». Я была огорчена отказом Леры продолжить путь, но сама была полна решимости идти дальше, тем более что от Малого до Большого седла по прямой всего три километра. И тогда я пошла одна. Снова, как и в прошлый раз, накрапывал дождик, но я, не обращая на него внимания, шла по тропинке сначала вдоль подножия холмов, а потом по их гребню. Вокруг не было ни души. Я была совершенно спокойна. Лишь в какой-то момент я заколебалась, не зная, какая из возвышающихся передо мной вершин – Большое седло. И тут я заметила шедших мне навстречу троих молодых людей. Увидев меня одну, уже далеко не молодую женщину, они были поражены. Это я отчётливо поняла, когда расстояние между нами сократилось и я увидела их полные изумления глаза. Я спросила ребят, какая из гор является Большим седлом. Оказалось, что она как раз позади той, с которой они только что спустились. Вскоре я достигла цели своего путешествия, снова доказав самой себе, что ещё на что-то способна, и от этого была счастлива. Чтобы убедить неверующих, что я всё-таки добралась до вершины, сделала селфи на фоне триангуляционного знака. Этим восхождением я сделала себе подарок к своему семидесятилетию.

В 2011 году я снова получила путёвку в Кисловодск, на этот раз в санаторий Георгия Димитрова. Несмотря на бытовые и организационные неурядицы в санатории, сам Кисловодск оставался для меня притягательным городом, потому что восточнее него находилось Большое седло. И, как всегда, мои помыслы были направлены на то, чтобы совершить очередное восхождение. Однако погода не благоприятствовала исполнению моих замыслов. Ноябрь в том году выдался исключительно холодный, с минусовыми температурами, часто ниже десяти градусов. Старожилы утверждали, что не могут припомнить на своём веку таких обильных снегопадов и таких холодов в ноябре. Я радовалась, что взяла с собой зимнее пальто, сапоги и варежки. Приехав в Кисловодск, я стала разыскивать своих приятельниц – Аннушку и Леру. Несколько раз звонила Аннушке, но на звонки никто не отзывался. Через сотрудницу санатория, соседку Аннушки, я узнала, что моя подруга продала свою квартиру и теперь живёт в Московской области. С Лерой мне удалось связаться сразу же, и мы несколько раз вместе с ней и её подругой слушали концерты в нашей любимой филармонии. А вот подниматься со мной на горы Лера не захотела, даже на Малое седло. До отъезда из санатория оставалось совсем немного времени, а надежды на хорошую погоду не было. В последнюю перед отъездом субботу я дошла до нижней станции подвесной канатной дороги и села на камень, устремив взгляд на горы. Моя душа рвалась туда, на Большое седло. И я, всегда недоумевавшая, почему альпинисты так стремятся в горы, рискуя жизнью и часто действительно теряя её, неожиданно для себя осознала, что для них взойти на вершину, возможно, является смыслом их жизни. Просто у них одна высота, а у меня – другая, пониже, но такая же желанная. Я с тоской слушала, как в горах «одна за одной» сходили снежные лавины. Мне казалось, что они не шумели и не грохотали, но я никак не могла подобрать нужного слова, которое точно отражало бы мои ощущения. Я повторяла рвущие душу слова песни Владимира Высоцкого: «Здесь вам не равнина, здесь климат иной: идут лавины одна за одной…» На следующий день я решила: пойду – и будь что будет! В этот раз я даже не искала попутчиков, поскольку это было бы бесполезно. Снег валил хлопьями. Я добралась до верхней станции канатки и направилась к Малому седлу. Мои пальто и шапочка были облеплены снегом, ноги утопали в снежном океане, я передвигалась с большим трудом, видимость была практически нулевой, но я упорно продолжала идти. Людей, обгонявших меня, было очень мало, а шедших навстречу не было совсем. И вот оно, Малое седло. Здесь я увидела несколько человек, поднявшихся сюда раньше меня. Если бы кто-нибудь из них пошёл на Большое седло, я бы непременно присоединилась. Но желающих не нашлось.