V-Wars. Вампирские войны

М.: «Я…. я не знаю. У нее дома. Боже, даже не знаю где я».

Д.: «Сэр, вы не ранены?»

М.: «Нет, я нашел ее в таком виде и…»

Д.: «Вам угрожает опасность?»

М.: «Нет».

Д.: «Как зовут раненую?»

М.: «Она не ранена… Боже, вы что, не слушаете? Ее разорвали в клочья и…»

Звонок прерывается.

Серита Санчес, оператор службы экстренной помощи Департамента полиции Нью-Йорка, посмотрела на экран. Специальная программа могла показать адрес и фамилию любого звонящего абонента. На дисплее высветилось: «Кейтлин Монтгомери». Квартира находилась на третьем этаже в доме без лифта в Вест-Виллидж.

Оператор связалась с диспетчером, который вызвал наряд по указанному адресу. Была пятница, час пик. Патрульная полицейская машина приехала через тридцать шесть минут. К тому времени неустановленный абонент уже скрылся.

На площадке были кровавые следы, ведущие от двери к лестнице, дверь квартиры не заперта и приоткрыта. Полицейские с оружием наизготовку позвали жильцов и, не дождавшись ответа, проникли в квартиру.

После чего немедленно вызвали детективов и бригаду криминалистов.

Смерть на дороге. Часть 1

Нэнси Холдер

– 1 –

Грифы границ не признают. К востоку от Сан-Диего, к западу от Юмы, к северу от Мехико – пока существует смерть, стервятникам есть куда податься, есть, чьи черепа ободрать. Еще не пали тени, возвещая конец дня, а они уже молча кружат над добычей, спускаясь к ужину.

Рев семи мотоциклов разорвал тишину словно атомный взрыв, и стервятники взмыли обратно в небо.

Во главе отряда ехал начальник Дружины Окотильо Бобби Морриси, за ним – начальник службы безопасности Страшила и заместитель Джонни Ракета. С Пигалицей и Мануэлем Мендосой их было девять человек, но те занимали бабские места сзади, за Бугаем и Уокером, младшим братом Бобби. Отряд возвращался из почтового отделения через два пыльных городка отсюда, где Бобби что-то забрал из своего абонентского ящика, настолько таинственное, что того и гляди окажешься под колпаком у правительственных спецслужб.

Компания возвращалась домой в Сонрису, тот еще гадюшник с настолько неподходящим названием, что хуже и не сыскать – «сонриса» по-испански означало «улыбка», только там уже давно никто не улыбался.

На Пигалице были новенькие, с иголочки, черные кожаные чапсы[3 - Чапсы – кожаные штаны ковбоев.]. Для нее, во всяком случае, новенькие. Вряд ли она догадывалась, что Бобби стянул их с мертвеца. По сравнению с Бугаем, Мануэль казался какой-то козявкой. С болтающимся на голове «взрослым» шлемом восьмилетний пацан напоминал игрушку-болванчика.

Поравнявшись с валяющимся на обочине белым фургоном, Бобби вскинул руку в перчатке. Неподвижный фургон посреди бескрайней пустыни можно было и не заметить.

Бобби был в темно-синей бандане с нарисованным спереди американским флагом, выцветшим от солнца, как и борода. На обветренном лице между нависшими бровями пролегли глубокие складки, а в углах темно-серых глаз рано появились морщинки. Зубы остались белоснежными благодаря тщательному уходу, и вообще он производил впечатление крупного, чуть ли не полноватого здоровяка, вроде качка-байкера, не брезгующего стероидами. Как и Пигалица, и добрая половина отряда, он носил чапсы поверх джинсов и тяжелые сапоги. С пояса свисала барсетка на толстенной серебряной цепочке.

По его сигналу остальные байкеры остановились и спешились, поставив мотоциклы на подножки. Бобби вытащил короткоствольный револьвер тридцать восьмого калибра. Страшила достал дробовик, а Джонни Ракета отстегнул «Узи», за который он и получил прозвище.

Пока не появились вампиры, таскать с собой винтовки и «Узи» смысла не было.

Сверху за всем этим невозмутимо наблюдали грифы, словно уверенные, что падали скоро прибавится. Предпоследним в группе ехал Марк Томпсон, которого после шестимесячного испытательного срока собирались принять в команду – неслыханное дело: пока весь мир не накрылся медным тазом, так быстро не принимали никого. Токсин – лысый, весь покрытый шрамами, – замыкал колонну. Чтобы заработать право носить эмблему клуба, он числился стажером целых два года.

Томпсон был рыжеволосый, конопатый, в драной джинсовой куртке, на которой было много места для символики Дружины Окотильо – осталось только пройти этот этап.

Полгода назад в баре «Штырь» он до того разошелся, понося гастарбайтеров с кровососами, что запустил бутылкой из-под текилы в телевизор с плоским экраном, где выступала Юки Нитобе, передавая призыв ООН сохранять спокойствие. За это бармен Боди чуть не вышвырнул его вон. Бутылка якобы случайно попала в зеркало на стене за стойкой бара, и по нему пошли трещины. Потом Томпсон набросился на Боди с воплями о том, что за такую пропагандистскую брехню «Штырь» вообще надо спалить дотла, и ни один настоящий американец о нем не пожалеет. Тут вмешался Бобби, объяснив, что «Штырь» принадлежит Дружине Окотильо, а они не одобряют варварства и оскорблений своих товарищей. Протрезвев, Томпсон извинился перед Боди и предложил купить в бар новое зеркало, но Бобби ограничился штрафом в пятьдесят долларов. Потом у Томпсона с Бобби состоялась долгая задушевная беседа о том, как достали эти сраные нелегалы, прущие через границу, а теперь еще и чертовы вампиры.

Бобби предложил ему присоединиться к ним. Можно подзаработать в баре. Или варить мет в подсобке. Вот такие были у окотильской дружины разнообразные источники дохода.

Парни звали Томпсона «Ржавым кумполом», «Рыжебородым», «Рыжая Люсиль»[4 - Люсиль Болл (1911-1989), американская комедийная актриса.]. Он не отлынивал, ходил в дозоры, прикидывался покладистым малым. Только все это было враньем, он был вовсе не тем, кем представлялся – не бунтарем, когда-то торговавшим мотоциклами в Финиксе, а потом прикрывшим лавочку ради дальних странствий. Не идейным пламенным патриотом, как они сами, которым его считали. Томпсон служил в Управлении по борьбе с наркотиками тайным агентом.

Из-под темных очков Томпсон зорко следил за остальными не хуже грифов. Он уже заметил лежащее на песке тело, и судя по взгляду в том направлении, Бобби тоже это заметил. У Томпсона мелькнула мысль, что пострадавшему необходима вода и медицинская помощь, но этим дело и ограничилось.

Молчаливый братишка Бобби Уокер дождался, пока Пигалица слезет с мотоцикла, и слез сам. Стройная пятнадцатилетняя девчонка с длинными черными волосами, собранными в хвост, стояла рядом с мотоциклом в мальчишечьей джинсовой куртке, под которой виднелась черная футболка «Окленд рейдерс», с неумело подведенными глазами и увешанная дареными дешевыми золотистыми и серебристыми цацками. Их тоже добывали с мертвых мексиканцев, о чем Пигалица могла и не подозревать. Бандитские подвески, кулоны в форме знаков зодиака сверкали на солнце, среди них виднелся крестик ее погибшей матери и отцовский медальон Девы Марии Гваделупской. Если религиозные символы могли охранять от вампиров, то Пигалице не о чем было волноваться.

– Не подпускай детей, – приказал Бобби Уокеру, а сам со Страшилой и Джонни Ракетой заглянул в фургон с оружием наизготовку. Томпсон сохранял почтительную дистанцию. Как низший по рангу, по негласным законам он стоял на стреме, наблюдая за шоссе, готовый поднять тревогу, если кого-нибудь заметит. Прищурившись, он пригляделся к неподвижной фигуре в двадцати ярдах от фургона, и снова мелькнули мысли о воде и медицинской помощи. Но эти мысли он оставил при себе.

Забравшись в машину, Бобби вытащил ржавый темно-зеленый ящик и передал Страшиле. Пока Страшила его открывал, Бобби еще пошарил внутри и выбрался наружу.

– Пусто, – доложил Страшила, держа ящик. – Порожняк.

Бобби пожал плечами и убрал свой «тридцать восьмой» в наружный карман черной кожаной куртки, потом снял ее, обнажив мускулистые руки. На одной красовалась наколка – скрещенные американские флаги, два черепа и подпись «Дружина Окотильо». На бицепсе другой виднелись два длинных шрама, как он говорил, от клыков вампира.

Звеня барсеткой, он перекрестился и присоединился к толпе товарищей, осматривающих тело.

– Слышь, там в песке лежит кто-то, – с акцентом сказал Мануэль.

– Знаю, – ответил Бобби.

– Можно поглядеть? – спросил Мануэль.

– Нет, – сказал Бобби и направился к телу.

– А вдруг он мертвый? Хочу посмотреть, живой он или нет, – канючил Мануэль.

– Господи, Мэнни, – с отвращением покосился на Мануэля Страшила, догоняя Бобби.

Бобби, нахмурясь, бросил взгляд на Страшилу.

– Прикуси язык.

Он был заботливым. После казни их родителей Бобби старался ограждать детей от зрелищ насилия, смерти и ругательств, ведь теперь они стали общими племянниками членов банды.

Уокер открыл сумку-холодильник, притороченную к мотоциклу, и достал две «Орчаты», которые купил в магазине рядом с почтой. Еще он купил Мануэлю новую раскраску и карандаши, ведь мальчику было всего восемь. Уокер протянул одну бутылку Мануэлю, другую – Пигалице. Томпсон наблюдал за реакцией. От прикосновения Уокера она едва заметно вздрогнула. Потом Уокер отвел детей к фургону, разминая на ходу плечи и шею, усадил на землю в крохотном клочке тени и улыбнулся, окинув взглядом последних из рода Мендоса. Пигалица, залившись краской, уставилась на бутылку, словно видела ее в первый раз.

– Хочешь попробовать новые карандаши? – спросил Уокер Мануэля.

– Нафиг твои карандаши. Хочу посмотреть на того парня, – надув губы, сказал Мануэль.

– Не хами. Попей лучше, – ответил Уокер и посмотрел на Пигалицу. – Ты как, нормально?

Она коротко кивнула, покраснев еще гуще. Уокер сделал вид, что не заметил, и вразвалку направился прочь. Потом кивнул Томпсону. Это был сигнал. Шоссе казалось спокойным.