Российский колокол № 1–2 (34) 2022

– Дело не в деньгах. Мы останемся. Это наш дом, и он им останется, – сказала бабушка.

– И исчезнете? И я про вас забуду?

– Ян слишком много болтает, – в сердцах выпалила бабушка.

– Я правда мог бы стать его учеником?

– Нет. Ты уже слишком взрослый. Нужен тот, кто видит мир… иначе, – сказал дед.

– Тот, кто верит в волшебство?

– Если вопрос ставить так, то да.

– Дед, я бы поверил… может быть, но волшебство, которое можно ремонтировать? Это же не механизм! Слишком абсурдное утверждение.

– Это ты слишком прагматичен, Юстас. Волшебство – один из механизмов мира. Только почти сломанный.

– Чай будете? – в голосе бабушки звучала злость. Ей явно не нравился разговор.

Пришлось приступить к завтраку и чаепитию. Но вот они закончились, и Юстас вышел погулять.

Идя по улочкам, он размышлял. Очень хотелось спасти городок – он привык к нему и по-своему его любил. Но поверить в волшебство – колдовство, магию, чародейство, как ни назови, – он не мог, этого ведь не существует!

Глаза отмечали новые и новые признаки упадка. Закрылся книжный магазинчик на углу. Обшарпанным стало кафе недалеко от ратуши, и в нём не толпился народ. Почта выглядит заброшенной, оба окна её заколочены. Дома словно выцвели, палисадники неухоженные, жителей почти не видно.

Наверное, это было правильно: любому городу рано или поздно суждено исчезнуть с карты. Но Юстас не хотел, чтобы исчезал именно этот город, который в его воспоминаниях всегда был наполнен чем-то светлым, уютным и… волшебным, привязалось же это слово!

Юстасу даже хотелось поверить в волшебство – не так уж ему и сложно, ради городка и родных, – но разум сопротивлялся. Здравый смысл говорил: невозможно. А сердце… то во всём покорно следовало за разумом.

Поздоровавшись с семейной парой, что держала магазинчик сувениров, Юстас прошёл было дальше, но тут же остановился, нагнал шедших в другую сторону людей и спросил:

– Скажите, а как вы поверили в волшебство? Неужели это так просто?

– Не знаю, – растерялась госпожа Луиза. – Я всего лишь всегда верила. И когда мы переехали в этот город, я только обрадовалась, что моя вера истинна. А ты, милый? – обернулась она к мужу.

– Мне всегда хотелось верить в волшебство, – чуть помедлив, степенно сказал тот. – Приезд сюда лишь подтвердил мою убеждённую веру в чудеса.

– Понимаете, это должно быть в сердце, – развела руками госпожа Луиза. – Я не знаю, как это ещё объяснить, – никогда не пробовала заставлять людей во что-то поверить.

– Спасибо, – поклонился Юстас. – Простите, что побеспокоил.

– Не за что, дорогой, – рассеянно отозвалась госпожа Луиза и вернулась к беседе с мужем.

Юстас побрёл дальше. Дорога вывела его к небольшой каменной церквушке, что стояла не в центре, а чуть на окраине. Он никогда не понимал, почему здесь церковь расположена наособицу, а не как положено, на главной площади, но сейчас он не думал об этом.

Зашёл внутрь. Зажёг, поставил свечу и засмотрелся на её огонёк.

И, наверное, задремал. Как ещё объяснить, что в пламени свечи стены церкви задрожали и расплылись, открыв его взору большой просторный храм со множеством прекрасных фресок и росписей. Зазвучала удивительная музыка, голоса хора казались неземными.

Сколько это продолжалось, Юстас не знал. Но музыка смолкла, стены снова расплылись, и вот он стоит в хорошо знакомой ему церквушке и смотрит на погасшую свечу.

– Что это было? – растерянно спросил он вслух.

– А разве обязательно знать? – ответили ему. Обернувшись, он увидел священника, отца Франциска. – Иногда знание убивает не только веру в чудо, но и само чудо.

– Но знание позволяет… – начал Юстас и замолчал.

– Есть вещи, в которые достаточно верить, – улыбнулся отец Франциск.

– Как волшебство? – ехидно спросил Юстас. Ведь священник не может верить в волшебство.

– Знания требует чёрная магия, – спокойно ответил тот. – Истинное волшебство требует только веры.

– Вы так спокойно говорите, словно верите в эту ерунду!

– Я верю, что сотворённый мир больше, прекраснее и удивительнее, чем доступная нам его часть. И мне жаль, если вы видите лишь его ограниченность.

– Я хотел бы поверить, но…

– Разве можно верить по заказу? Вы должны сами прийти к этому, Юстас.

– Но что, если будет слишком поздно? Лавку-то нужно ремонтировать сейчас!

– Начните с малого, – посоветовал отец Франциск. – Скажем, начните ремонт с помещения лавки. Ян уже не способен на это, он слишком стар. И, думаю, всё пойдёт своим чередом.

– Спасибо за совет, – Юстас хотел сказать это с иронией, но то ли не получилось, то ли отец Франциск эту иронию просто не услышал.

– До свидания, Юстас.

– До свидания, – буркнул тот и вышел на улицу.

Может, и правда начать с ремонта магазинчика? А там и что продавать найдётся, и лавка заработает… пусть не как волшебная, а как обычная.

– Я хочу отремонтировать волшебную лавку, – сообщил Юстас часовщику, мирно сидевшему на крылечке своего домика. – Пока без ваших волшебных штучек.

– Хорошо, – спокойно согласился господин Ян. И достал из кармана связку ключей. – Вот, держи, малец.

Он протянул ключи Юстасу, и тот, поколебавшись, взял их. Сжал покрепче и направился к магазинчику, немного недоумевая: дверь-то и так открыта, зачем ему ключи?

Но на этот раз дверь лавки оказалась заперта, и парень не сразу подобрал ключ. Вошёл в помещение, зажёг свет. Теперь внутри всё выглядело намного хуже, чем в прошлый раз.

Первым делом Юстас взялся за уборку. Он попросил соседей помочь ему, но, как и ожидал, они отказались: не потому, что не хотели помогать, обычно в городке всё делали вместе, а потому, что сослались на некие волшебные законы, по которым Юстас мог добиться успеха только в одиночку.

Парень хотел напомнить, что в сказках героям обычно полагались помощники, но решил не спорить ни с кем. И принялся за работу.

Когда к вечеру он закончил с помещением лавки, один из шкафов рухнул. И за ним открылась ещё одна дверь. А за нею Юстас обнаружил огромный, во всю немаленькую комнату, часовой механизм. Правда, этот механизм был какой-то диковинный: он состоял не только из шестерёнок, но и из колб, пробирок, странно изогнутых деталей и исковерканных песочных часов.

Уставший парень посмотрел на это и закрыл дверь. Утром, всё утром…