Королевский двор в Англии XV–XVII веков

За порядком в хаусхолде следили слуги, занимавшие посты в Холле; в штат входили церемониймейстеры (marshal of the hall), сержант (sergeant), секретарь-контролер (clerk), привратник (usher), йомены (yeoman) и грумы (groom)[256 - О 1418. § 68 (xliii) Р. 228.], а также коронеры (coroner). При Холле была тюрьма (Marshalsea), куда помещались арестованные, в том числе и слуги хаусхолда, в основном – за нанесения увечий и за кровопролитие. Приговор выносился главой департамента Domus Providencie лорд-гофмаршалом[257 - Loades D. The Tudor Court. Ваstford, 1986. Р. 90.].

Не только хозяйственные службы относились к департаменту Domus Providencie: к XV столетию в королевском хаусхолде обосабливаются службы, ведающие финансами – Счетная палата (Comptinghous) и Гофмаршальская контора (Greenclothes). Официально главой всех этих служб является один человек, лорд-гофмаршал, а казначей остается лишь его помощником и исполнителем обязанностей в случае отсутствия первого[258 - ВВ. § 68. Р. 144.].

Счетная палата при Эдуарде IV приобрела исключительные полномочия. Для того чтобы понять это, необходимо отметить, что до этого времени все доходы поступали в казначейство, которое выделяло средства для содержания королевского двора. Однако при Эдуарде IV произошли кардинальные изменения: с одной стороны, основной службой, ведающей финансированием двора, стала Счетная палата хаусхолда, хотя нижняя палата казначейства продолжала проверять расходы. С другой стороны, верхняя палата казначейства потеряла право контролировать доходы с королевских земель, полностью поступавшие на личные нужды короля[259 - Wolffe В. P The Management of English Royal Estates under the Yorkist Kings // EHR. 1956. January. Vol. LXXI. N 278. Р. 11.]. Подобные изменения являлись только относительными новшествами, так как до правления династии Йорков при дворе существовали другие службы, отвечающие за финансирование хаусхолда. Например, при Эдуарде I финансовые вопросы решали должностные лица службы Королевского гардероба[260 - Tout T. F. Chapters in the Administrative History… Vol. I. Р. 67–71.].

В целом, несмотря на то что за казначейством оставались некоторые функции, все финансовые поступления переходили к Счетной палате хаусхолда, при этом между двумя финансовыми службами заключается контракт[261 - О 1478. § 2. P. 213.]. Значение Счетной палаты можно оценить по данному ей в регламенте названию Domus Compoti Consilii et Judicii[262 - ВВ. § 77. Р 158.]. Также, наряду со Счетной палатой, словом «domus» составители «Черной книги» определяли два основных департамента двора Domus Regie Magnificencie и Domus Providencie. Штат Счетной палаты был достаточно многочисленным, его составляли казначей (treasurer of household), гофмаршал (comptroller of household), кассир-казначей (cofferer), секретари (secretary), секретари гофмаршала (clerk of controlment), секретари Гофмаршальской конторы (clerk of greencloth), придворные стражи (wait), грумы и пажи[263 - Ibid. P. 158–160.].

В обязанности персонала Счетной палаты входило ведение трех книг отчетности. Во-первых, книга счетов, в которую ежедневно заносились все расходы двора (данные предоставлялись привратниками разных служб[264 - The draft of Ordinance of 1478. Harleian MS. 642 // The Household of Edward lV: The Black Book… § 19. P. 206. (Далее – The Draft of O 1478).]) и которая ежедневно проверялась сержантом и главой секретарей[265 - ВВ. § 78 (ii). P. 160–161.], а также подвергалась ежегодной генеральной проверке[266 - The Draft O 1478. § 23. P. 207.]. Во-вторых, велась книга остатков (book of remanentes), составляемая секретарем гофмаршала[267 - ВВ. § 75. P. 154.]. В эту книгу заносили ранее выданные слугам, но неизрасходованные хозяйственные предметы, такие как свечи, солома и прочие, подлежавшие возврату в Счетную палату. В-третьих, секретарь гофмаршала и секретари гофмаршальской конторы вели книгу (book of remembrance), в которую записывали расходы на все виды снабжения (еду, освещение, отопление)[268 - Ibid. § 75. P 155.]. Таким образом, все тщательно фиксировалось, а если выявлялись недоимки, виновный помещался под арест в тюрьму хаусхолда[269 - Ibid. § 78 (vii). P. 161.], а далее его судили должностные лица Счетной палаты[270 - Ibid. § 78 (xvii). P. 162–3.]. Кроме этого из Счетной палаты выплачивались все виды довольствия слугам хаусхолда обоих департаментов (суммы на одежду для некоторых категорий слуг, денежные выплаты)[271 - Ibid. § 63. P 139–140; ВВ. § 37. P 117.].

По установленным регламентом правилам должности казначея, следившего за доходами, и кассира-казначея, отвечавшего за расходы, не должны были совмещаться[272 - О 1478. § 2. P. 213.]—таким способом надеялись избежать подтасовок счетов.

Кроме Счетной палаты, финансовые вопросы были в ведении казначея Королевской палаты (treasurer of chamber), который числился в штате департамента Domus Regie Magnificencie. Этот пост до 1483 г. совмещался с должностью хранителя королевских ювелирных изделий. Казначеем Королевской палаты обычно назначался близкий к королю человек. За все время правления Эдуарда IV эту должность занимали лишь два человека: Уильям Порт в 1461–1465 гг. и сэр Томас Воэм с 1465 по 1483 г. Об Уильяме Порте почти ничего неизвестно, а сэр Томас Воэм до того, как стать казначеем, был некоторое время королевским оруженосцем. Помимо казначея, в штат сокровищницы Королевской палаты входили секретарь, йомен, грум и два стража[273 - ВВ. § 43. P. 121–123.]. Деятельность сокровищницы, в том числе и все доходы, должна была фиксироваться и впоследствии проверяться либо лорд-камергером, либо же самим королем[274 - ВВ. § 43. Р. 123.].

Из сокровищницы Королевской палаты выплачивались суммы, необходимые для экстраординарных случаев. Во-первых, это деньги для организации срочных миссий[275 - Ibid. § 37. Р. 117.]. Во-вторых, оттуда возмещались расходы слуг, сделанные ими вне двора[276 - Ibid. § 38. Р. 117.]. В-третьих, из сокровищницы Королевской палаты совершалась оплата закупок вещей, необходимых для слуг департамента Domus Regie Magnificencie, например, медикаментов для врачей[277 - Ibid. § 44. Р. 124; § 46. Р. 125.], приборов для цирюльника[278 - Ibid. § 47. Р. 126.]. В-четвертых, во время торжественных церемоний, когда ко двору приглашались герольды, они снабжались всем необходимым – украшениями и дорогой одеждой, находящимися в ведении казначея Королевской палаты[279 - Ibid. § 51. Р. 131.], так как он являлся одновременно хранителем королевских драгоценностей.

Таким образом, регламент выстраивал четкую систему финансирования двора, в центре внимания которой был жесткий контроль над доходами и расходами. Это отвечало желанию Эдуарда IV сократить расходы. Введенная при нем система финансирования королевского двора применялась и Тюдорами. Известно, что Генрих VII восстановил ее в 1491 г., после того как в первые годы его правления финансирование снова осуществлялось через Казначейство[280 - WolffeB.P. The Management… Р. 23, 25.].

Ни в регламенте «Черная книга», ни в провизиях 1471 г., ни в ордонансе 1478 г. нет информации о структуре Королевской конюшни. Однако благодаря другим источникам сохранились некоторые сведения. В частности, в Calendar of the Close Roll есть упоминания о должностях шталмейстера (master of the horses), секретаре-контролере конюшни, йомене-шорнике (yeoman saddler), что позволяет говорить о самостоятельном характере этого подразделения в составе королевского хаусхолда.

Исходя из вышесказанного, можно отметить, что при Эдуарде IV в королевском хаусхолде наметился и реализовывался процесс обособления и детализации различных служб двора. В данном случае речь идет не только о значительных службах, подобно Королевскому гардеробу или Королевской капелле, так и о более мелких, сугубо хозяйственных подразделениях, например, о кладовых тех или иных продуктов и предметов. Подобное вычленение отдельных придворных служб приводило к конкретизации должностных обязанностей, к определению точного числа необходимых постов, что, в свою очередь, открывало возможность для внедрения четкой системы функционирования королевского хаусхолда.

Должности королевского двора

При королевском дворе существовала своя иерархия должностей, основанная на принципе наличия определенных обязанностей, которые должен был выполнять каждый нанятый слуга. Согласно этому принципу, все посты можно разделить на три основные категории. Во-первых, это должности, которые не требовали исполнения каждодневной работы и выполнялись лишь изредка. Во-вторых, должности для слуг, у которых не было необходимости постоянно присутствовать в хаусхолде и которые назначались только на определенный срок. В-третьих, существовали придворные посты с каждодневными обязанностями.

Согласно данным регламента, главы двух департаментов английского королевского двора—Domus Regie Magnificencie и Domus Providencie—лорд-камергер и лорд-гофмаршал должны были постоянно присутствовать при дворе. Однако оба должностных лица имели помощников, выполнявших их обязанности, если они отсутствовали: в случае с лорд-камергером это был специально прикрепленный к нему один из королевских оруженосцев[281 - ВВ. § 27. Р. 105; The Provisions of 1471 //The Household of EdwardIV: The Black Book… § 5. Р 199 (Далее – Pr 1471).], а с лорд-гофмаршалом – казначей хаусхолда[282 - ВВ. § 69. Р 144.]. Эти обстоятельства дают возможность говорить, что такие должностные лица, как лорд-камергер и лорд-гофмаршал, находились в привилегированном положении по отношению к остальным придворным постам. Однако назвать эти должности только почетными невозможно, поскольку ни в регламенте, ни в ордонансах нет упоминаний о том, что эти должностные лица могли бы избегать своих обязанностей постоянно, а также передавать их по наследству. Эдуард IV намеренно исключал саму вероятность использования практики почетных должностей, хотя подобное существовало при его предшественниках: пост лорд-камергера королевского хаусхолда был закреплен за семьей де Веров[283 - Пост лорд-камергера был наследственным владением семьи де Веров с 1133 по 1526 гг. Единственный перерыв произошел во время правления династии Йорков.], и даже в случае малолетства какого-либо из представителей этой семьи, он все же считался придворным слугой и получал все виды довольствий, а его обязанности выполнялись другим человеком[284 - Tout T. F. Chapters in the Administrative History… Vol. IV. P. 48.]. Таким образом, должность стала восприниматься как почетная, то есть ее обладатель не должен был выполнять предписанные обязанности, разве что во время пышных церемоний. При Эдуарде IV такой ситуации просто не могло возникнуть, так как монарх с целью не допустить уклонения слуг от выполнения своих обязанностей приказал в регламенте четко все прописать. Поэтому, даже если учитывать, что многие должностные лица имели в своем распоряжении личных помощников, они не могли уклониться от выполнения большинства возложенных на них функций. Следовательно, речь идет о соединении обязательных функций и тех заданий, которые могли быть переданы помощникам. В связи с этим можно говорить лишь о привилегированном положении лиц, занимающих высшие придворные должности.

Обязанности, которые нельзя было передать заместителю, относились в первую очередь к участию в различных церемониях. Все высшие должностные лица должны были присутствовать на торжественных приемах, таких как коронации, мессы по большим религиозным праздникам[285 - При английском королевском дворе праздновались пять основных религиозных праздников: День всех святых, Рождество, Пасха, день Святого Георга (23 апреля) и Троица (ВВ. § 51 Р. 130–131).], приемы почетных гостей. Поэтому неудивителен тот факт, что в воспоминаниях многих посетивших хаусхолд гостей воспевалось великолепие английского королевского двора. Одно из подобных прославлений двора Эдуарда IV было написано спутником Людовика Буржского, сеньора Грютоза и графа Уинчестера, во время его пребывания в Англии. Автор рассказывает, что именно лорд-камергер прислуживал королю (а не только присутствовал) при обеде и во время переодевания[286 - Narratives of the Arrival of Louis de Bruges, Seigneur de la Gruthuyse, in England, and of his Creation as Earl of Winchester, in 1472 / Ed. by F. Madden // Archaeologia: or miscellaneous, tracts, relating to Antiquity. 1836. Vol. 26. P. 265–286.]. Ежедневно же эти процедуры совершали слуги, занимавшие более низкие посты. Таким образом, можно считать подобные действия лорд-камергера показательным спектаклем для иностранных очевидцев, разыгрываемым с целью создания общественного мнения о великолепии двора и особом преклонении перед персоной монарха. В другом источнике, повествующем о церемонии приготовления постели для короля, рассказывается, что «все стадии этой церемонии не совершались постоянно, а только в случае, когда король приказал сделать это»[287 - Brooke M. The ceremonial of making the king’s Bed // Archaeologia: or miscellaneous, tracts, relating to Antiquity. 1786. Vol. IV. P. 312.].

Описываемые выше должности можно разделить на две категории. Во-первых, посты, получившие статус привилегированных благодаря тому, что они принадлежали к верхней части иерархии должностей. В департаменте Domus Providencie к таким постам относится должность лорд-гофмаршала, поскольку его обязанности, согласно регламенту, могли выполняться и казначеем хаусхолда[288 - ВВ. § 69. Р. 145–146.], и кассиром-казначеем[289 - Ibid. § 78 (xvii). Р. 162–163.]. В департаменте Domus Regie Magnificencie почетных должностей было сравнительно больше. Можно предположить, что это было связано с более привилегированным положением слуг этой части хаусхолда. Кроме того, обязанности слуг департамента Domus Regie Magnificencie могли выполняться как слугами этого же департамента[290 - Например, руководитель строительных работ был обязан замещать отсутствующих королевских оруженосцев, то есть носить факелы перед королем (ВВ. § 34. Р. 114), или королевские рыцари обслуживали короля при обедах в отсутствие тафельдекера (ВВ. § 29. Р. 108–110).], так и второго[291 - Например, грумы департамента поставки эля могли прислуживать при обедах короля, если число слуг было недостаточно (ВВ. § 85. Р. 183)], в противоположность департаменту Domus Providencie, в котором функции слуг не могли исполняться должностными лицами из департамента Domus Regie Magnificencie[292 - В службах департамента Domus Providencie, если отсутствовали слуги, занимающие более высокие посты, их заменяли нижестоящие (ВВ. § 80. Р. 170; § 84. Р. 179; § 85. Р. 183; § 86. Р. 183).], так как это не соответствовало их более высокому статусу и принижало бы их положение.

В то же время среди должностей королевского хаусхолда были и другие, которые также можно считать привилегированными. Держатели этих должностей назначались только на время торжественных церемоний, таких как коронации, свадьбы или похороны. Так, например, сэр Роберт Финнз был назначен церемониймейстером Холла только на время коронации Елизаветы Вудвилл (в мае 1465 г.), а сэр Томас Монтгомери, сэр Уильям Парр, Уильям Миддлетон, Томас Тирелл, Джон Сапкот, Джон Рислей стали участниками похоронной процессии Эдуарда IV[293 - Astle Т. An extract relating to the Burial of King Edward IV. From a MS of the late Mr. Anftis, now in the possession of Thomas Astle // Archaeologia: or miscellaneous, tracts, relating to Antiquity. Vol. I, 1804. Р. 375–381.]. Большинство из перечисленных лиц и так занимали должности хаусхолда Эдуарда, но на время его похорон они получили дополнительные почетные посты. Однако необходимо отметить, что подобные привилегированные обязанности поручались только наиболее близким к королю лицам, что, несомненно, было связано с особым признанием таких добродетелей, как лояльность и верность в эпоху войны Роз с ее постоянными войнами и сменами королей.

С понятием и признанием верности связана и другая возможностью получения привилегированной должности. Речь идет о людях, отдавших многие годы служению династии Йорков, в частности, еще отцу короля Эдуарда IV, герцогу Ричарду Йоркскому. Так, Джону Кендалу, который «дни своей юности провел на службе у отца короля и самого короля, но сейчас стал старым и немощным», была дарована номинальная должность смотрителя за королевскими работами с соответствующим довольствием[294 - CPR, 1476–1485. Р. 544.].

Между тем, должностей только с «синекурными» обязанностями было при Эдуарде IV не так уж и много, скорее это были исключения из правил. Основная же масса должностей имела целью исполнение реальных обязанностей. Однако и такие посты не были однородны, так как ими приписывались либо каждодневные обязанности, либо лишь периодическое присутствие при дворе.

Эдуард IV стремился уменьшить количество постов хаусхолда, и одной из мер стало лишь редкое привлечение дополнительной рабочей силы, которую не было необходимости оплачивать регулярно. Такие временные посты можно разделить на две группы: с фиксированным сроком найма и с нефиксированным сроком, рассчитанным на выполнение поставленной задачи. В большинстве своем дополнительные посты с фиксированными сроками были связаны со сферой церемониала и развлечений. Более того, некоторые ученые, такие как К. Мертес считают, что артисты вообще не включались в число слуг хаусхолдов[295 - Mertes R.G.K.A.The English Household, 1250–1600. Oxford, 1988. P. 41.], но эти выводы основаны на ее исследовании дворов лордов, а не королевского двора, в котором, согласно регламенту двора «Черная книга Эдуарда IV», менестрели числились на постах хаусхолда, хотя они и приглашались туда лишь изредка. Кроме менестрелей, в эту категорию слуг входили и близкие к ним по призванию герольды, персеванты и гербовые короли. Они призывались ко двору во время больших экстраординарных событий и пяти самых чтимых религиозных праздников – в День всех святых, в Рождество, в Пасху, в день Святого Георга и в Троицу[296 - BB. § 51. Р 130.]. Таким способом король значительно экономил свои расходы, поскольку оплачивались только проведенные при дворе дни[297 - Ibid. § 51. Р. 130.]. Схожее расписание службы было и у менестрелей, созываемых на время пиров и праздников[298 - ВВ. § 53. Р. 131.] и получавших оплату только за эти дни[299 - Ibid. § 53. Р 132.]. По данным регламента, лишь двое из тринадцати менестрелей постоянно присутствовали в хаусхолде[300 - Ibid. § 53 Р. 131–132.], однако историки сомневаются в том, что подобное предписание выполнялось, и Дж. Марш утверждает, что одновременно при дворе находилось большее число менестрелей[301 - Marsh J. H. Job descriptions, nepotism, and part-time work: the minstrels and trumpeters of the court of Edward IV of England (1461–1483) // Plainsong and Medieval Music. 2003. Vol. XII. N2.P. 175.]. Также для пиров временно пополнялся и штат поваров: в регламенте встречается упоминание о том, что персонал кондитерской по выпеканию вафель на время праздников увеличивался[302 - ВВ. § 81. P. 172.].

Другим примером должностей с фиксированными сроками является найм лиц для поставки тех или иных предметов и продуктов в хаусхолд. Практически всегда эти задания давались на шесть месяцев. Так, Генри Форт получил приказ от 12 марта 1464 г. «доставлять рогатый скот, соленную и свежую рыбу, а также другие необходимые продукты для хаусхолда до 12 сентября 1464 года»[303 - CPR, 1461–1467. P. 323.]. Или Роберт Грегори должен был в течение шесть месяцев «взять и доставить сено, овес, солому и другие необходимые вещи…»[304 - CPR, 1476–1485. P. 39.].

Кроме дополнительных постов с фиксированными сроками найма, существовали также должности с неопределенными временными рамками для случаев, когда все зависело от решения поставленной перед должностным лицом задачи. Наиболее симптоматичным примером могут служить посты секретарей службы королевских работ. Эти должности были несколько обособлены от основной массы придворных постов благодаря тому, что занимающие их слуги получали оплату из казначейства Англии [305 - ВВ. § 65. P. 141.]. Второй особенностью был тот факт, что этот пост, как правило, совмещался с другими должностями как государственными, так и придворными. В связи с этим такие посты могли считаться синекурами, но данное утверждение было бы верно для более ранней эпохи, ибо при Эдуарде III они были достаточно прибыльными[306 - The Household of Edward IV: The Вlack Вook… P. 250. N 258.] и не требовали выполнения большого объема работы, однако Эдуард IV ограничил оплату и увеличил обязанности таких слуг.

В то же время большинству придворных должностей приписывались каждодневные обязанности, которые следовало тщательно выполнять. Как отмечается в регламенте, «король желает, чтобы старинные и современные правила, статуты, обычаи и предписания выполнялись»[307 - The Household of Edward IV: The Black Book… § 78 (xxvi). P. 164.]. В случае же невыполнения накладывались санкции: «при первом нарушении слугу предупреждали, при втором – удерживали часть оплаты, при третьем – помещали в тюрьму, при четвертом – лишали поста без возможности когда-либо занимать должности в хаусхолде»[308 - Ibid.]. С помощью таких мер Эдуард IV надеялся установить жесткую дисциплину при выполнении слугами своих обязанностей.

Между слугами департаментов Domus Regie Magnificencie и Domus Providencie было существенное различие в расписании должностных обязанностей. Более конкретные инструкции были прописаны для постов департамента Domus Providencie, для которых устанавливалось четкое расписание службы, которое, главным образом, касалось обязательного присутствия слуг при дворе. «Все слуги обязаны находиться в Холле», – говорилось в ордонансе, – «а, если кто-либо отсутствовал, то он наказывался в размере его оплаты за шесть дней»[309 - The Draft of О 1478. § 2. P. 203.]. Тем не менее, существовали и исключения: во-первых, слуги, командированные куда-либо королем[310 - BB. § 78 (xxvi). P. 164.]; во-вторых, заболевшие, которые были обязаны покинуть пределы двора в целях предотвращения эпидемий (при этом им сохранялись довольствия)[311 - Ibid. § 37. P. 117.]; в-третьих, получившие специальное разрешение на отъезд из хаусхолда от лорд-камергера или лорд-гофмаршала[312 - The Draft of О 1478. § 34. P. 209.].

Присутствующие при дворе слуги департамента Domus Providencie должны были начинать работать в восемь часов утра[313 - О 1478. § 50, P. 220.]. Что касается точного времени окончания работы, то об этом нет конкретных сведений, однако, возможно предположить, что одна из фраз регламента касательно закрытия королевского хаусхолда в семнадцать часов[314 - BB. § 78 (xii). P. 162.], когда никто уже не мог ни войти, ни выйти за пределы двора без специального разрешения, может служить свидетельством того, что это время (или немного позднее для обслуги) было временем завершение работы для подавляющего большинства слуг. Скорее всего, столь раннее окончание рабочего дня было связано с коротким световым днем и имело целью экономию средств, в частности, на приобретение свеч и факелов. Однако некоторые категории слуг не отправлялись на покой в семнадцать-восемнадцать часов. Так секретарь гофмаршала хаусхолда не отдыхал ночью, а должен был подготавливать на следующий день сметы и планы[315 - ВВ. § 75. Р. 154.], в которые входили сведения о том, сколько человек будут находиться при дворе, сколько порций нужно готовить для них, и другую информацию.

Представители департамента Domus Regie Magnificencie имели более свободное рабочее расписание, чем слуги другого департамента, – у них не было точно фиксированного рабочего дня. Так, каждый из числа должностных лиц был обязан находиться в Королевской палате лишь до тринадцати часов[316 - Pr 1471. § 15. Р. 201.], а после они дежурили по очереди. Как говорится в тексте «Черной книги», «король желает, чтобы лорд-камергер присутствовал во время приема пищи короля один раз в день, королевские рыцари и оруженосцы – по два раза в день»[317 - Ibid. § 16. Р. 201.]. Таким образом, видно, что хотя бы от присутствия на одном приеме пищи королем некоторые должностные лица могли быть освобождены. Так как ни в регламенте, ни в ордонансах не уточнялось точное время присутствия для каждого слуги, то вероятнее всего оно согласовывалось особо между королем, лорд-камергером и слугами. Между тем, отсутствие какого- либо слуги департамента Domus Regie Magnificencie при приеме пищи королем не означало его отсутствие в хаусхолде, ибо в случае такового он был бы наказан по той же схеме, которая приводилась при рассказе о слугах департамента Domus Providencie[318 - The draft of О 1478. § 2. Р. 203.].

Время окончания ежедневной службы для держателей постов департамента Domus Regie Magnificencie, скорее всего, было тем же, что и для слуг департамента Domus Providencie[319 - ВВ. § 78 (xii). Р. 162.]– пять-шесть часов после полудня. При этом многие не покидали своих мест и позже. Так, стражи (waits) отвечали за безопасность двора в течение всех суток – они подразделялись на три смены в летнее время и на четыре в зимнее[320 - Ibid. § 54. Р. 132–133.]. Кроме стражей, королевские рыцари и королевские оруженосцы охраняли персону короля по ночам[321 - Ibid. § 29. Р. 108; § 32. Р. 111.]. Королевские рыцари и оруженосцы были подразделены на две «смены»: пока одни присутствовали непосредственно при короле, другие выполняли поручения короля за пределами двора. Каждая смена длилась шесть месяцев: по данным провизий 1471 г., в первую группу королевских рыцарей входило шесть человек, во вторую— пять[322 - Рr 1471. § 6. Р. 199.].

Таким образом, хаусхолд включал в себя как привилегированные должности, так и посты с обязательным выполнением каждодневных обязанностей. Однако для обеих категорий было две общие тенденции: во-первых, Эдуард IV установил четкие обязанности, и, во-вторых, король старался уменьшить число синекур и стремился как можно больше нагрузить работой слуг хаусхолда. Последнее находит подтверждение в практике поощрения совместительства нескольких постов в хаусхолде.

Совмещение должностей для слуг хаусхолда Эдуарда IV было характерно не только для внутридворового пространства, но и за его пределами. Можно выделить возможные варианты совмещения в одном и том же учреждении, то есть в королевском дворе, а также совмещения функций придворных слуг с экстраординарными поручениями и с государственными постами.

Увеличение числа совмещений обязанностей объясняется выгодой, получаемой обеими сторонами – как хозяином хаусхолда, так и слугами. Так, Эдуард IV позволял и даже поощрял совмещения, но за небольшим исключением: не могли совмещаться посты лорд-камергера и лорд-гофмаршала, так как король боялся сосредоточения слишком большой власти в одних руках. Другим примером невозможности совмещения должностей служит запрет на занятие одним лицом постов в службе финансов, таких как кассир-казначей и казначей[323 - О 1478. § 2. Р. 213.]. С помощью подобного запрета надеялись избежать подтасовки счетов, ибо казначей следил за доходами хаусхолда[324 - ВВ. § 69. Р. 144–146.], а кассир-казначей был ответственен за расходы[325 - Ibid. § 73. Р. 150–151.]. В то же время менее значимые должности могли совмещаться, чтобы, главным образом, сократить общее количество слуг хаусхолда. Именно поэтому король даже настаивал на совмещении некоторых постов, например, глава секретарей был зачастую оруженосцем хаусхолда[326 - Ibid. § 64. Р. 140–141.], а королевский врач был одним из йоменов Королевской палаты[327 - Ibid. § 45. Р. 124–125.]: вероятно, считалось, что у врача могло быть немного работы. Вторым стимулом поощрения совместительства для королевской власти была уверенность в лояльности слуг хаусхолда, чувство доверия. Поэтому, если совмещение не слишком усиливало власть какого-либо конкретного слуги, то оно позволялось монархом.

Придворные слуги также ратовали за практику совмещения должностей, так как это существенно увеличивало их доходы, поскольку каждый пост имел свои довольствия. Кроме материальной выгоды, слуги получали также возможность значительно усилить свое влияние, что, в свою очередь, порождало непотизм и увеличение дополнительных материальных доходов от тех, кто использовал придворных слуг как инструмент для получения доступа к персоне монарха.

Существовало несколько категорий придворных постов, которые можно было совмещать. В первую очередь речь идет о совмещении постоянных должностей с временными. Наиболее типичным примером может служить совместительство какого-либо поста с должностью секретаря королевских работ. Так, Жервас Клифтон наряду с постом королевского оруженосца был секретарем королевских работ, а сэр Джон Кендал совмещал этот пост с должностью кассира-казначея хаусхолда в 1462, 1475 и 1481 гг. Не было противодействия и совмещению постов, которые подчинялись одному и тому же главе: снова обратимся к примеру совместительства постов королевского врача и йомена Королевской палаты, подчинявшихся лорд-камергеру[328 - ВВ. § 45. Р. 124–5.], который и решал, какую именно службу должен был выполнять в тот или иной момент слуга, занимавший эти два поста. Тем не менее, иногда совмещались должности, подчинявшиеся разным начальникам: Джон Чейни был в одно и тоже время воспитателем королевских воспитанников, то есть почетных пажей, и подчинялся лорд-камергеру, а также главой Королевской конюшни, находившейся в ведении лорд-гофмаршала. Кто из этих двух начальников решал, что должен делать в какой-нибудь момент (день) Чейни, неизвестно. Вероятно, данный слуга имел заместителей и помощников, которые за него выполняли основную работу. Однако, несмотря на приведенные примеры, совмещение должностей в самом хаусхолде было реже, чем совмещение придворных постов с дополнительными непридворными. Таковых насчитывалось множество, однако можно выделить несколько категорий.

Одним из важнейших моментов является использование королем придворных слуг как проводников своей политики в графствах. Такой подход к использованию приближенных уже встречался с англо-саксонской эпохи; также известно, что нормандские короли назначали придворных слуг на должности шерифов[329 - Morris W. A. The Medieval English Sheriff to 1300. Manchester, 1968.]. Есть сведения о том, что Ричард II ввел новые функции для королевских рыцарей; он постарался установить традицию, согласно которой его приближенные занимали посты на местах в графствах в качестве своеобразного противовеса местным магнатам[330 - Tout T. F. Chapters in the Administrative History… Vо1. IV. P. 41–2.] для проведения политики, необходимой королю. В то же время нет сведений о порядке службы придворных при дворе и вне его. Лишь известно из биографии Альфреда Великого, что после истечения своего срока службы, а служили они месяц через три, придворные разъезжались по домам[331 - English Historical Documents, c. 900-1042/Ed. by D. Whitelock. London, 1979. Vol. I. P. 301.]. Пять веков спустя схема служения королевских рыцарей и оруженосцев оставалась той же, лишь изменилось количество смен (при Альфреде – три, при Эдуарде IV – две) и срок дежурства (месяц и два месяца соответственно)[332 - Pr 1471. § 6–7. P. 199–200.].

Таким образом, при Эдуарде в свободное от придворной службы время рыцари были нагружены также дополнительными обязательствами. Следовательно, он продолжил выгодную для королевской власти политику своих предшественников, чем заслужил похвалу одного из современников, так как «ни одна попытка восстания не была совершена его подданными в графствах королевства, ибо он [Эдуард] был хитрым, он назначил повсеместно своих верных людей на места, где когда-то были волнения»[333 - Tngulp’s Chronicle of Abbey of Croyland with the continuations by Peter of Blois and Anonymous writers/Ed. by H. Riley. London, 1854.]. Речь идет о втором периоде правления Эдуарда IV.

Вышеупомянутые должности можно подразделить на три категории. Во-первых, это посты хранителей замков, лесов и парков. В одной их хроник встречается фраза: «Он [Эдуард] распределил наиболее верных ему людей во все края королевства, он назначил их на должности хранителей замков, маноров, парков»[334 - Ibid.]. Все вышеперечисленные домены можно отнести к хаусхолду, ибо словосочетание «королевский хаусхолд»[335 - Двор монарха в средневековой Европе… С. 16] подразумевало место, где живет король, а так как двор был кочевой, он останавливался (или мог остановиться) в любом из своих замков. Обычно королевское пребывание в одном месте длилось от двух недель до двух месяцев[336 - Given-Wilson С. The Royal Household… P. 28.]; среди любимых резиденций Эдуарда IV наиболее известен Элтем и Шин, часто упоминаемый в рассказах герольда Томаса Уайта[337 - Excerpta Historica/Ed. by S. Bentley. London, 1833. P. 195.]. Каждая резиденция управлялась наместником, которого называли стюардом, однако к XIV-XV вв. эта должность постепенно превратилась в синекурную, что, тем не менее, не означает, что стюарды не были в курсе основных насущных проблем во вверенных им владениях[338 - Given-Wilson С. The English Nobility in the Later Middle Ages. The Fourteenth-Century Political Community. London; New York, 1987. P. 109.]. Многие придворные слуги получали должности смотрителей и хранителей королевских лесов, при этом в понятие «королевский лес» включались не только лесные массивы, но и пустоши, луга и заболоченные территории. Эти лесные территории охранялись Лесными хартиями; таким образом, хранители и смотрители парков и лесов должны были контролировать их выполнение: они должны были следить, чтобы никто не рыбачил и не охотился на королевских территориях без специального разрешения короля, а браконьеров должны были ловить и штрафовать[339 - BB. § 78 (xxv). P. 164.]. Если бы эти функции выполнялись непосредственно слугой хаусхолда, то у него бы не оставалось времени на присутствие при дворе, поэтому идеальным выходом, по мнению короля, были назначения королевских рыцарей и королевских оруженосцев на эти посты на время после окончания их смены при дворе.

Другой возможностью для использования придворных слуг на локальных должностях являлись должности шерифов и судей. При этом как люди уже имевшие посты в графствах могли стать придворными слугами, так и наоборот. Так, Гилберт Даубени, королевский оруженосец и рыцарь[340 - Ibid.], стал шерифом в графствах Сомерсет и Дорсет в 1480 г. и Девоншир в 1481 г., а сэр Джон Фогг, занявший пост казначей хаусхолда, был уже на тот момент мировым судьей и шерифом Кента[341 - Ibid.]. На основании имеющейся у нас информации из 350 найденных патентов о назначениях придворных слуг Эдуарда IV на должности в различных графствах и городах были подсчитаны случаи совмещения постов в хаусхолде и локальных должностей в различных графствах Англии и сведены на рисунке 4.

На графике видно, что в 21 % случаев не представляется возможным идентифицировать регион Англии по названию манора или парка. В остальном, за исключением этого недостаточно ясного момента, видно почти полное отсутствие предпочтения какого-либо региона для назначения придворных слуг, и только в район Лондона было назначено более 5 % придворных слуг. Последнее можно объяснить двумя разными обстоятельствами. С одной стороны, тем фактом, что король старался навязать свою политику в Лондоне. С другой, широко известно, что лондонцы, в том числе и городские должностные лица, которые итак поддерживали Эдуарда в его борьбе с Генрихом VI, могли в награду за это получить придворные должности.

Рис. 4. Регионы, в которых получали назначения слуги хаусхолда

Что касается других графств, то гипотеза о желании Эдуарда IV укрепить свою власть с помощью назначения верных ему слуг полностью подтверждается, при этом он не выделяет так называемые ненадежные области, графства, в которых преобладали сторонники Ланкастеров, а потом Невиллов. Подобные данные немного удивительны, поскольку до сих пор историки придерживались мнения, что короли (в том числе и Эдуард IV) предпочитали назначать наиболее преданных слуг в графства, во главе которых находились их потенциальные или реальные противники, либо же в графства, где освобождались должности после смерти и ухода в отставку или же появлялись новые должности в связи с конфискациями, частыми в эпоху войны Роз. Как правило, виновным в измене признавали главу семейства, и не лишали его наследников прав[342 - Hicks М. English Political Culture in the Fifteenth century. London; New York, 2003. P. 34.], но все владения малолетних подпадали под опеку тех или иных сторонников Йорков, в том числе слуг королевского хаусхолда, и последние получали назначения в данные владения.

Представленная на рисунке 5 карта дает наиболее полное представление о географическом расположении графств, в которые назначались слуги хаусхолда. Во-первых, отметим, что не было найдено ни одного упоминания о назначениях в Нортумберленд, Уэстморленд, Ланкастершир и Дарем. Первые два региона контролировались верными Эдуарду IV людьми на протяжении всего его правления: сначала семьей Невилл, потом Перси. Что касается двух последних графств, то они имели особый статус «королевских земель». Скорее всего, по этим двум причинам не было необходимости дополнительно направлять в них слуг хаусхолда. В остальные графства назначалось примерно равное количество придворных слуг.

Рис. 5. Процентное соотношение назначений слуг хаусхолда в разных графствах

Отдельно необходимо обратить внимание на назначения придворных слуг на должности, связанные с финансовой сферой. Так, Уильям Хатклифф, королевский врач и секретарь, был назначен на пост контролера таможни в Ипсвиче[343 - CPR, 1461–1467. Р. 189.], что давало последнему дополнительный приработок и обеспечивало контроль за работой таможни со стороны королевской власти.

Таким способом Эдуард IV установил своеобразную систему контроля за региональными властями с помощью слуг хаусхолда: сэры Джон Фогг и Джон Скотт играли важную роль в графстве Кент[344 - Lander J.R. Council, Administration and councillors 1461 to 1485//BIHR. Vol. XXXII. N 86. 1959. P. 154–155.], семья Стенли и Гастингсы доминировали в Чешире и Мидланде[345 - MorganD.A.L. The house of Policy… P. 64.]. При этом зачастую семьи слуг получали владения и должности в «неродных» для них графствах и, как следствие, не обладали там безоговорочным влиянием. Благодаря этому королю частично удалось разрушить традиционные связи знати и установить равновесие между наиболее влиятельными семьями регионов. Вторым важным моментом было установление новых региональных коалиций, которые в то же время не были достаточно сильны, чтобы считаться независимыми от королевской власти[346 - Ibid.].

Кроме назначения на локальные должности, слуги хаусхолда также могли рассчитывать на занятие некоторых государственных постов. Однако заметим, что такая возможность предоставлялась только придворным слугам высших уровней, и нередко служба в королевском хаусхолде воспринималась лишь как ступень для занятия государственных постов. Генри Бушье, бывший некоторое время лорд-гофмаршалом, стал впоследствии казначеем Англии; сэр Джон Говард получил тот же пост казначея после того как несколько лет числился форшнейдером Эдуарда IV. Обратная тенденция также встречается: лорд Джон Типтофт, числившийся в 1452–1454 гг. казначеем Англии, был назначен в хаусхолд Эдуарда IV на пост лорд-гофмаршала; кроме того, он одновременно находился и на государственной должности канцлера Ирландии. Часть придворных слуг входила в состав Королевского совета. Так, в Королевском совете были представлены слуги высших эшелонов хаусхолда – главы департаментов (лорд-камергер и лорд-гофмаршал), казначей и гофмаршал, секретари короля и королевские рыцари[347 - Бакалдина E. В. Английский королевский двор при Эдуарде IV. Институты, слуги, церемониал: Дис… канд. ист. наук. СПб., 2011. С. 313.].

Кроме совмещения нескольких должностей, слуги хаусхолда имели и военные обязанности. Все служащие хаусхолда короля без исключения были мужского пола, так как официально при дворе короля не служили женщины. Последние нанимались только на время пребывания при дворе королевы для ее обслуживания[348 - BB. § 92. P 197.]. Таким образом, мужчины и готовили, и убирали, и мыли посуду. Этот феномен был связан с одной из ролей хаусхолда как военного объединения. Английские историки даже используют термин «вооруженный хаусхолд»[349 - Термин «военный хаусхолд» употреблялся для дворов Нормандской и Анжуйской династий, а также для Плантагенетов. – См.: Prestwick J. O. The Military Household of the Norman Kings//EHR. 1981. Vol. XCVI. N 378. P. 1–35; Ayton A. Knights and warhorses: Military service and the English aristocracy under Edward III. Woodbridge, 1999. P. 11.], так как он хорошо характеризует тот институт, который выкристаллизовался во время постоянных войн XIV–XV столетий, когда военные действия велись небольшими отрядами, и одним из них являлся королевский хаусхолд. Не только хаусхолд английского короля имел вид военного отряда или нескольких отрядов, это была общеевропейская традиция. В трактате Оливье де ла Марша часто встречается упоминание о герцоге-полководце: «когда принц собирался на войну, все, кто составлял его дом, собирались вместе с ним»[350 - Marche O. de la. L’Etat de la Maison…. Vol. IV. P. 75.]. При этом речь идет не только о рыцарях и оруженосцах, но и «секретари, йомены, грумы… с самых верхних слоев до низших отправлялись в военные походы»[351 - Given-Wilson C. The Royal Household… P. 63.]. На время правление Эдуарда IV пришлось сразу несколько военных конфликтов. С одной стороны, шла междоусобная война с Ланкастерами, с другой – король продолжал политику своих предшественников в отношении королевств Франции и Шотландии, целью которой было их ослабление. Так, Эдуард считал себя законным наследником престола Франции и именовался «Божьей милостью королем Англии и Франции»[352 - Foedera, conventiones, litterae, et cujuscunque generis acta publica inter reges Angliae et alios quosvis imperatores, reges, pontifices, principes, vel communi-tates/ dir T. Rymer. Hagae, 1707. Vol. I. P. 486.], следствием чего стал поход во Францию 1475 г.

Таким образом, Эдуард IV был королем, постоянно ведущим войны, и, конечно, его хаусхолд (или его часть) постоянно сопровождал короля в походах. Такая военная активность слуг щедро вознаграждалась: из рассказа Филиппа Комина известно о том, что в тексте договора в Пикиньи 1475 г. король Франции Людовик XI обязывался выплачивать пансион не только английскому королю, но и его слугам, в числе которых «монсеньор Гастингс (лорд-камергер—Е.Б.) получал две тысячи экю в год…; монсеньор Монтгомери (королевский рыцарь— Е.Б.) и другие также получали соответствующие суммы серебром…»[353 - Comines P. Memoires de Philippe de Comines. Paris, 1785. P. 288–289.]. Желая еще подзаработать, некоторые придворные слуги после 1475 г. остались на военной службе у шурина Эдуарда герцога Карла Бургундского[354 - Они вернулись в Англию лишь после гибели Карла Бургундского в 1477 году. – См.: Vaughan R. Charles the Bold: The last Valois Duke of Burgundy. Wood-bridge, 2002. P. 217.]. Среди них наиболее известен уже упомянутый выше Томас Монтгомери, который при этом сумел не потерять место королевского рыцаря хаусхолда Эдуарда IV.

В условиях продолжавшейся гражданской войны королевский хаусхолд участвовал и в военных кампаниях на острове. Однако король не всегда являлся непосредственным главой этого отряда. Так, Эдуард IV «отправил группу людей из своего хаусхолда для взятия города Ньюкасла»[355 - Gregory’s Chronicle // Historical Collections of the Citizen of London in the Fifteenth Century / Ed. by J. Gairdner. Camden Society. New Series. 1876. Vol. XVII. P. 223.] в 1463–1464 гг., при этом отряд возглавил человек, не состоящий на службе при дворе, лорд Скроп. Еще один пример касается Джона Старжеона, королевского оруженосца, и Джона Элрингтона, казначея хаусхолда, принявших участие в шотландской кампании 1481–1482 гг., которую возглавлял Ричард, герцог Глостер. Слуги хаусхолда были обязаны королю не только личным присутствием в войске, они должны были возглавлять собственные отряды нанятых ими же людей. Зачастую эти нанятые люди не являлись слугами королевского хаусхолда и имели только личные контракты с главой отряда. Благодаря такой схеме придворные слуги играли роль вассалов, собиравших под свои знамена арьер-вассалов. Возникновение этой практики было вызвано несколькими причинами: 1) уменьшение с XIII в. числа вассалов, так как большое количество англичан не желали становиться рыцарями и иметь соответствующие обязанности[356 - Барг M. А. Исследования по истории английского феодализма в XI–XIII вв. М., 1962. С. 130.]; 2) вассалы служили лишь сорок дней в году, в то время как слуги хаусхолда обязаны были быть при короле постоянно; 3) вассалы нуждались в вознаграждении землями или деньгами, а слуги уже имели оплату и довольствие; 4) вассалы не всегда были лояльны к королю, а слуги хаусхолда набирались из вернейших королю людей, которые впоследствии зависели только от его милости, что являлось немаловажным фактором в эпоху гражданской войны.

За исключением вышеперечисленных функций, не включавших в себя хозяйственные обязанности, король назначал придворных слуг посыльными; хотя, по данным регламента, такая должность в хаусхолде существовала[357 - BB. § 55. P 133.]. Первоначально пост посыльного появился в 1252 г.; число занимавших его лиц варьировалось в зависимости от необходимости[358 - Hill М. С. King’s Messengers and Administrative Developments in the Thirteenth and Fourteenth Centuries//EHR. 1946. Vol. LXI. N 241. P. 315–316.], но во время Эдуарда IV оно было четко ограничено четырьмя вакансиями[359 - BB. § 55. P. 133.]. Однако этого количества оказалось недостаточно, вследствие чего привлекались и другие слуги хаусхолда. Так, в письме Джона Пастона говорится, что «одиннадцатого октября король сказал, что отправит два приказа, которые должны были доставить два йомена Королевской палаты»[360 - Paston letters and papers of the fifteenth century. Paston family / Ed. by N. Davies. Oxford, 1971. Vol. I. P. 201.]. Скорее всего, король назначал в качестве посланников примерно один и тот же круг людей, что, вероятно, зависело от их личностных качеств и способностей. Кроме простых миссий с посланиями или приказами, король использовал придворных слуг и в дипломатических миссиях. Например, Эдуард IV отправил Александра Ли, распределителя милостыни, в Шотландию[361 - Dunlop D. The “redresses and reparacons of Attemptates”: Alexander Legh’s Instructions from Edward IV, march-april 1475 //BIHR. 1990. Vol. LXIII. N 152. P. 351, appendix.], Уильяма Хатклиффа, королевского врача и секретаря, в Бретань[362 - Foedera…Vol. XI. P. 523.] и к императору Священной Римской империи[363 - Ibid. P. 834–835.] с дипломатическими миссиями; подобные задания были и у Джона Гантропа, декана Королевской капеллы, в Кастилии[364 - Ibid. P. 572.]. Однако в большинстве случаев слуги хаусхолда составляли лишь часть дипломатического корпуса, направленного на переговоры: Уильям Гастингс входил в свиту графа Уорвика во время миссии к герцогу Люксембурга[365 - Ibid. P. 540–541.]. Более того, иногда под прикрытием дипломатических миссий слуги хаусхолда становились шпионами короля. Известно о Джоне Фрислее, секретаре службы конюшни, который был отправлен в Шотландию, чтобы «узнать правду о ситуации вокруг шотландского короля»[366 - Цит. по: Arturson I. Espionage and Intelligence from the Wars of the Roses to the Reformation//Nottingham Medieval Studies. 1991. Vol. XXXV. P. 136.]. Дополнительно отметим, что подобные задачи могли быть поручены только близким королю людям, к которым, несомненно, относились слуги хаусхолда.

Таким образом, Эдуард IV все больше и больше нагружал обязанностями слуг своего хаусхолда, используя все свои возможности и их таланты, чтобы создать группу наиболее преданных и вознаграждаемых за это людей. Именно поэтому встречаются совмещения не только должностей хаусхолда с постами местной администрации и государственными постами, но и дополнительные функции, такие как военные.

Подводя общий итог, можно утверждать, что хаусхолд Эдуарда IV не выделяется из череды ему подобных. В данном случае речь идет не о новшествах и реформах, а о новом представлении о функциях придворных служб, их регламентации, соблюдении всех тех норм, которые уже выполнялись или предписывались ранее. Новым представляется лишь более четкое оформление тех служб, которые раньше оставались в тени. Данная тенденция со временем превращалась в доминирующую.