Сборник рефератов по истории. 10 класс

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Беллярминов И. Элементарный курс всеобщей и русской истории. М.: Просвещение, 1993 (из серии «Учебники дореволюционной истории»).

2. Вернадский Г. История России. Кн. 1. Древняя Русь. М., 2000.

3. Данилевский И. Древняя Русь глазами современников и потомков. 2001.

4. Демин В. Русь летописная. М.: Вече, 2002.

5. Кирпичников А. Рюрик с Ладоги // М.: Родина. 2001. №№ 1–2.

6. Макаров Н. К Дышащему морю //Родина. 2001. №№ 1–2. С 37.

7. Сахаров А. Н., Буганов В. И. История России с древнейших времен до конца ХVII века. М.: Просвещение, 1999.

8. Соловьев С. Чтения и рассказы по истории России. М.: Правда, 1989.

9. Фроянов И. Начала русской истории. «Петербург», 2001.

10. Черник Дм. Налоги в старину //Былое, 1996. № 7. статья).

ТЕМА 4. ЭПОХА ПРАВЛЕНИЯ КНЯГИНИ ОЛЬГИ (СЕРЕДИНА X ВЕКА)

ПЛАН

Введение

1. Месть Ольги

2. Реформы княгини Ольги

3. Крещение

Заключение

Список литературы

ВВЕДЕНИЕ

На Руси по меньшей мере с конца 830-х гг. правила варяжская, т. е. норманнская, скандинавская династия, представители которой носили и соответствующие нерусские имена – Рюрик, Аскольд, Олег, Игорь. В истории едва ли не любого средневекового государства были такие периоды, когда у власти оказывалась «чужеродная» династия. Так, например, европейские династии Каролингов, Бурбонов, Габсбургов или в Азии – Чингизидов, Тимуридов и т. п. правили одновременно в целом ряде различных стран. Это предпочтение «иностранных» правителей имеет свои многообразные причины: тут и «нейтральность», «беспристрастность» пришлых правителей в отношении различных слоев населения страны, и их определенная "отчужденность от этого населения, и всегда высоко ценившаяся в династии долговременность, древность (право на власть уходит корнями в историю другой страны – как бы в «темное», неизменяемое прошлое) и т. д. Но, конечно, династия в конце концов срастается со страной, в которой она правит[19 - Кожинов В. Ольга и Святослав // Родина. 1992. №№ 11–12. С. 19.].

Эпоха правления княгини Ольги это доказывает. И даже не потому, что она по происхождению была русской, славянкой, и не потому, что назвала своего сына славянским именем Святослав, а потому, что управляла страной в ее интересах, а не в своих собственных. Ольга, проведя реформы, устранила произвол княжеской власти, чем обеспечила не только сохранение целостности Древнерусского государства, но и безмерно укрепила его.

Кроме того, Ольга заботилась и о просвещении Руси, о распространении в ней христианской веры и добилась высокого положения своего государства на внешнеполитической арене.

1. МЕСТЬ ОЛЬГИ

Княгиня Ольга – легендарная фигура истории Древней Руси. Летописи называют ее «мудрейшей из людей». Как случилось, что женщина в середине X в. стала правительницей нарождающегося Древнерусского государства? Конечно же государство от этого только выиграло. Ольга проявила себя и умелым реформатором, и находчивым дипломатом, и, самое главное, человеком высокой нравственности, как ее понимали современники Ольги и последующие поколения до наших дней.

О происхождении и ранней юности Ольги известно очень мало. Летопись сообщает только, что в 903 г. к Игорю привели «жену от Пъскова, именем Олгу»[20 - Повесть временных лет. М.; Л., 1950. Ч. 1 (далее – ПВЛ). С. 220.]. По сведениям Иоакимовской летописи, она была русской княжной – дочерью князя псковских кривичей – и носила первоначально имя Прекраса (имя вполне вероятное; так, в русско-византийском договоре 944 г. упомянуто имя подобного же склада – Предслава). Игорь же предпочел называть супругу скандинавским и даже «своим» именем Ольга (женский вариант имени Олег)[21 - Кожинов В. Ольга и Святослав // Родина. 2002. №№ 11–12. С. 19.].

Позднейшие легенды упорно указывали на Псков как на родину Ольги, а с течением времени образ мудрой княгини, матери великого воителя Святослава, сделался совсем легендарным. Псковские предания то говорили, что Ольга родилась в самом Пскове, то называли ее родным город Изборск, то село Выбутское под Псковом. Даже о браке Игоря с Ольгой, о котором так мало говорилось в летописи, рассказывалось с необыкновенными и романтическими прикрасами. Игорь как-то охотился в псковских лесах, сообщалось в легенде, и искал способ переправиться на другую сторону реки. По реке плыла лодка, а в ней сидела прекрасная и сильная девушка. Молодой князь «уязвился видением» и пытался завести с ней вольные разговоры, но мудрая дева прочитала юноше целое наставление о чистой любви, заставив Игоря оставить «юношеское мудрование свое» и решить, что лучше невесты ему не найти.

В этом рассказе явно переплетаются две противоположные стихии: народные предания о встрече в глухих лесах над рекой Великой молодого Игоря с его суженой невестой и благочестивые рассуждения позднейшего книжника[22 - Тихомиров М. Ольга // Наш современник. 1991. № 6. С. 157.].

Уже авторы XVI в. считали, что Ольга происходила из варяжского рода, хотя и не имели для этого никаких оснований, кроме своих домыслов. Варяжское происхождение Ольги не вызывало сомнений и у большинства историков XVII–XIX вв. Впрочем, оснований для этого мнения было немного. Слово «ольго» производили от норманнского «ельга», имея в виду, что в русском языке начальное «е» заменяется «о». Действительно, греческий писатель X в. называет Ольгу Ельгой. Другие греческие рукописи знают русскую княгиню и под именем Ульги или Ольги.

Однако сам летописец, склонный выводить русских князей из заморья, ничего не знает о норманнском происхождении Ольги, а о каких-либо варяжских князьях в Пскове неизвестно. Поэтому осторожнее и правильнее сказать просто, что Ольга родилась в Псковской земле и была первой русской женщиной, оставившей о себе неизгладимый след в истории[23 - Тихомиров М. Ольга // Наш современник. 1991. № 6. С. 157.].

Нельзя не заметить, что если среди участников договора князя Олега с греками (т. е. с Византией) еще нет русских имен, то в позднейшем Игоревом договоре они участвовали, помимо посла его сына Святослава, – притом они назывались в числе первых, наиболее важных лиц, – послы Володислава и Предслава (не исключено, что это были родственники Ольги-Прекрасы)[24 - Кожинов В. Указанное сочинение. С. 19.].

Летопись, как мы видим, говорит о браке Ольги и Игоря под 903 г., но этот брак состоялся, конечно, значительно позднее. Единственным ребенком от этого брака был Святослав, который родился в 942 г., т. е. за 3 года до смерти отца. «Трудно думать, что брак Игоря с Ольгой в течение примерно 40 лет оставался бесплодным. Тут летописец поставил произвольные даты, чтобы заполнить пустые годы, и отнес женитьбу Игоря к раннему времени, т. к. хотел доказать, что Игорь был сыном Рюрика, тогда как народные предания, занесенные в летопись, запомнили Ольгу как молодую красивую женщину, способную пленить даже византийского императора»[25 - Тихомиров М. Указанное сочинение. С. 157.].

До 944 года Ольга была, очевидно, только супругой и матерью, но в одном, внешне незначительном факте выразилась, вполне возможно, ее воля – в имени, которое получил ее сын. По сведениям так называемой Иоакимовской летописи, «родился Игорю сын, нарече его Ольга Святослав»[26 - Кожинов В. Указанное сочинение. С. 19.]. Сына она назвала русским именем, и это было, без сомнения, существенным фактом, наглядно выразившим «обрусение» династии; последующих князей киевских звали Ярополк, Владимир, Святополк, Ярослав, Изяслав и т. д.

Впервые Ольга появляется на политической арене после смерти своего мужа. Воинственный и неразборчивый в средствах Игорь вел большие войны с древлянами, жившими в густых лесах и болотах по Припяти. Здесь он был убит при попытке получить с древлян новую дань. Князь Игорь был наказан за свою жадность и безрассудность. «Повесть временных лет» так рассказывает об этом: "Игорь же начал княжить в Киеве, мир имея ко всем странам. И пришла осень, и стал он замышлять поход на древлян, желая взять с них еще больше дани.

В тот год (945) сказала дружина Игорю: «Отроки Свенельда изоделись оружием и одеждой, а мы наги. Пойдем, князь, с нами за данью, да и ты добудешь, и мы». И послушал их Игорь – пошел к древлянам за данью, и прибавил к прежней дани новую, и творили насилие над ними мужи его. Взяв дань, пошел он в свой город. Когда же шел он назад, поразмыслив, сказал своей дружине: «Идите с данью домой, а я возвращусь и пособираю еще». И отпустил дружину свою домой, а сам с малою частью дружины вернулся, желая большего богатства. Древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом: «Если повадится волк к овцам, то выносит все стадо, пока не убьют его. Так и этот: пока не убьем его, то всех нас погубит». И послали к нему, говоря: «Зачем идешь опять? Забрал уже всю дань». И не послушал их Игорь, убили Игоря и дружину его, т. к. было ее мало"[27 - ПВЛ. С. 236–237.].

Сделавшись вдовой, Ольга стала править от имени своего малолетнего сына Святослава и беспощадно отомстила древлянам за смерть мужа.

Надо отметить, что «беспечные» древляне недооценили силу и влияние Ольги в киевском княжестве. По-видимому, не были они наслышаны и об уме княгини. В то же время древляне понимали «ценность» Ольги как жены древнерусского правителя, объединившего под своим владычеством многие племена восточных славян. Заполучить Ольгу в свой род, а вместе с ней и ее сына было желанной мечтой древлянского князя. Это позволило бы ему в дальнейшем претендовать на роль правителя всей Руси и киевского князя. Так, летописец передает: "Сказали же древляне: «Вот убили князя мы русского; возьмем жену его Ольгу за князя нашего Мала, и Святослава возьмем и сделаем ему, что захотим»[28 - ПВЛ. С. 237.].

Примечательны слова древлян в отношении сына Игоря Святослава: «сделаем ему, что захотим». Имеется в виду, скорее всего, что его собирались просто-напросто убить. Оно и понятно. Святослав – наследник Игоря и правитель княжества, и он непосредственно стоял на пути Мала, претендовавшего на престол в Киеве. Занять его было проще всего, женившись на Ольге.

Мал посылает к ней сватов: «И послали древляне лучших мужей своих, числом двадцать, в ладье к Ольге»[29 - ПВЛ. С. 237.].

Ольга, узнав, что пришли древляне – убийцы ее мужа, позвала их к себе и сказала то, чего от нее, наверное, не ожидали услышать: «Добрые гости пришли». Как видим, она затаила до времени свою ненависть. Древляне же отвечали: «Пришли, княгиня». Естествен вопрос Ольги: «Говорите, зачем пришли сюда?» И что же ответили древляне: "Послала нас Древлянская земля с такими словами: «Мужа твоего мы убили, т. к. муж твой, как волк, расхищал и грабил, а наши князья хорошие, потому что ввели порядок в Древлянской земле. Пойди замуж за князя нашего за Мала»[30 - ПВЛ. С. 237–238.]. С нашей точки зрения эти слова древлян иначе как издевательством и назвать нельзя. И вправду, убили мужа, да еще пришли «облагодетельствовать», сватать за убийцу.

Но, с точки зрения самих древлян, да и Ольги, и вообще всех их современников, предложение было вполне естественным. Очень часто и впоследствии князья, убившие других князей, даже своих братьев, брали себе их жен как законную добычу и тем самым обеспечивали себе права на владения убитого. Так, князь Владимир, крестивший Русь, убил своего брата Ярополка, киевского князя, старшего в роду, и «стал жить с женою своего брата – гречанкой, и была она беременна, и родился от нее Святополк»[31 - ПВЛ. С. 253.]. Правда, как пишет летописец, «Владимир жил с ней не в браке, а как прелюбодей», но для язычника это большой роли не играло, а было важно для самого летописца, ревностного христианина.

Таким образом, предложение древлян Ольге было правомерным, более того, они подчеркивали свое уважение к ней, не собираясь добиваться ее силой. Но, может быть, князь Мал попросту боялся, что не одолеет киевлян, или же очень рассчитывал на успех мирными, дипломатическими, даже «полюбовными» средствами.

Характерно обоснование притязаний древлянского князя. Послы говорили Ольге, дескать, муж твой был «грабитель» и вор, своими действиями вносивший смуту в отношения между княжествами-племенами, а «наши князья хорошие», т. к. «навели» и соблюдают порядок в Древлянской земле, и, без сомнения, введут его и в Киевском княжестве, во всей Русской земле. Такой ход мыслей также вполне правомерен. Следует вспомнить обстоятельства призвания князя Рюрика – варяга на славянскую землю в Новгород. Тогда, по словам летописца, «встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать сами с собой». Иными словами, в Новгороде не стало «порядка», как его тогда понимали, не было никакого общественного благоустройства и власти. Тогда «сказали они себе, – передает „Повесть временных лет“, – поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». Князей нашли из варяг, называвшихся русью. "Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами»[32 - ПВЛ. С. 214.].

Думается, что после правления Игоря киевское княжество было близко к тому состоянию, в котором находилась Новгородская земля в 862 г., когда понадобилось выбирать себе князя-правителя. Из-за бессмысленных действий князя Игоря начался распад еще недавно собранных воедино племенных княжеств.

По-видимому, враждебно настроены были не только древляне, но и другие племена. Они же могли воспользоваться ослаблением княжеской власти и попытаться отойти от Киева, выпасть из-под правления преемников Игоря и жить сами по себе. Это было чревато нарастанием хаоса и войны, т. е. беспорядком, т. к. раз завоеванные племена, с которых собирается дань, уже никто так просто не отпустил бы, и старался бы снова их покорить силой оружия. Последующие действия Ольги это доказывают.

По крайней мере, именно так представляли себе ситуацию древляне, поэтому и предложили в правители всей Руси своего князя. И их представление было близко к реальности. Ольга, казалось, не смогла бы наладить жесткое управление, а ее сын был слишком мал. Да и вряд ли вначале кто-либо ставил на княгиню как на правительницу. Исходя из этого, можно предположить, что свадьба Ольги и князя Мала была очень даже вероятной, и древляне всерьез рассчитывали на успех. Но они просчитались.

Ольга показала себя вполне способной правительницей. Притворившись благосклонной к просьбе древлян, она перехитрила их. Княгиня отвечала сватам: «Любезна мне речь ваша – мужа моего мне уже не воскресить; но хочу воздать вам завтра честь перед людьми своими; ныне же идите к своей ладье и ложитесь в нее, величаясь. Утром я пошлю за вами, а вы говорите: „Не едем на конях, ни пеши не пойдем, но понесите нас в ладье“. И вознесут вас в ладье»[33 - ПВЛ. С. 238.]. Так они и сделали. «Ольга же приказала выкопать на теремном дворе вне града яму великую и глубокую»[34 - ПВЛ. С. 238.] и послала за гостями. Когда их принесли в ладье, те сидели, «величаясь, избоченившись и в великих нагрудных бляхах», а Ольга приказала сбросить их вместе с ладьей в яму. «И, приникнув к яме, спросила их: „Хороша ли вам честь?“ Они же ответили: „Пуще нам Игоревой смерти“. И повелела засыпать их живыми; и засыпали их»[35 - ПВЛ. С. 238.], – повествует летописец.

Далее Ольга послала к древлянам и сказала им: «Если вправду меня просите, то пришлите лучших мужей, чтобы с великой честью пойти за вашего князя, иначе не пустят меня киевские люди»[36 - ПВЛ. С. 238.]. Древляне, услышав об этом, «избрали лучших мужей, управлявших Деревской землею»[37 - ПВЛ. С. 238.], и послали их к Ольге. Она встретила послов приветливо, приказала приготовить им баню и сказала: «Вымывшись, придите ко мне». «И разожгли баню, и вошли в нее древляне, и стали мыться, и заперли за ними баню, и повелела Ольга зажечь ее от двери, и сгорели все», – описывается в «Повести временных лет» вторая месть княгини.

Но и на этом нелегко было успокоиться безутешной вдове. Теперь она сама пошла в Древлянскую землю, предварив их: «Вот уже иду к вам, приготовьте меды многие у того города, где убили мужа моего, да поплачусь на могиле его и устрою ему тризну»[38 - ПВЛ. С. 238.]. Древляне удовлетворили и эту просьбу Ольги.

Она действительно, «взяв с собою малую дружину, отправилась налегке, пришла к могиле своего мужа и оплакала его»[39 - ПВЛ. С. 239.]. Приказала насыпать «великую могилу» и совершила тризну – поминальный обряд. Древляне также участвовали в этом. Пили и ели, ничего не подозревая; «и когда опьянели древляне, велела отрокам своим пить за их честь, а сама отошла прочь и приказала дружине рубить древлян, и иссекли их 5 000»[40 - ПВЛ. С. 239.], – так свершилась третья месть киевской княгини.