От Средневековья к «Радостному дому»: школы, ученики, учителя итальянского Возрождения (XIV–XV вв.)

М. Сколько дел у ученика?

У. Шесть.

М. Каковы они?

У. Встать утром, быстро одеться, затем причесаться, вымыть руки, помолиться Богу и с охотой идти в школу.

М. Кто тебя сотворил?

У. Бог из ничего.

М. Кто тебя произвел на свет?

У. Моя мать.

М. И каким ты сотворен?

У. Голым и в первородном грехе.

В этом чудесном по простодушию диалоге представлена детская «картина мира», какой она была в Средние века. Мы слышим не только Псалтирь, но книгу Бытия, рассказ о творении, встречаем идею Творца. И отмечаем ценностные ориентиры: церковь – на первом месте; школа на втором, т. е. в иерархии выше дома; родительский дом. Пир мудрецов, если понимать как метафору, это собрание мудрых наставников, обсуждающих вопросы нравственности и благочестия.

Письму учили при помощи особых деревянных «тетрадей» – покрытых воском дощечек, на которых дети по воску выводили тонкими оструганными палочками буквы и слоги. На других дощечках – «наглядных пособиях» – были изображены буквы алфавита и знаки сокращения. Дети могли смотреть на их изображения и упражняться. В ходу тогда были не очень понятные нам сокращения, до распространения в Европе бумаги они широко применялись в рукописных книгах. Для изготовления этих книг долго использовали пергамент, тонкую-тонкую кожу ягнят, выделанную как страница. Он был дорогим материалом, на пергаментных листах старались поместить как можно больше текста, порой даже не разбивая строчку на слова и применяя постоянно сокращения. Дети должны были понимать их при чтении и уметь использовать при письме. Если монах в скриптории при переписывании ошибался, он брал в руки тоненький острый скребок и осторожно соскабливал неправильную букву, потом вписывал на ее место нужную.

«Чернила» делали из натуральных компонентов, они хорошо впитывались в пергамент и практически не выцветали со временем. Главное в составе «обычных» чернил – дубовые орешки (они же чернильные орешки или галлы) – шарообразные наросты на нижней поверхности дубовых листьев, производимые личинками орехотворки. Для приготовления чернил дубовые орешки мелко дробили, смешивали с водой, настаивали, полученный раствор процеживали, подогревали, а после остывания добавляли в него в некоторых количествах минеральные и растительные порошки – купорос и акациевую камедь. Чернила было выгодней покупать густыми или даже сухими, а затем разводить и разливать по специальным чернильницам. Чернильницы выдували из стекла или делали из глины – пузатенькими, с узким горлышком. Обычно их носили на поясе в кошельке, как и перья для письма.

Очевидно, и вощеные дощечки, и чернильницы стоили недешево: монах Доминичи считает, что они могут быть вознаграждением детям за усердие, и те будет радоваться таким подаркам не меньше, чем, например, новым красивым башмакам. Книги и принадлежности для письма покупали в лавках, которые быстро появлялись во всех городах, где были школы и университеты. Они приносили стабильный доход.

Среди самых знаменитых учебников надо назвать латинскую грамматику Доната, автора, о котором мы уже упоминали. Учителя начальных школ, если и не давали его материал ученикам в системе, сами учились именно по Донату, оттуда черпали примеры и правила грамматики.

В начальной школе скорее всего мог быть в ходу не сам учебник, а его сокращенное и более простое изложение в форме диалогов, сделанное в VIII в. (Donatus minor). Эта книга состояла из восьми частей и получила столь широкое признание и распространение, что впоследствии учебники грамматики стали называть просто «донаты». Донат сопровождал обучение латинскому языку на всех ступенях школы и даже в университетах. Значит, грамматика являлась одновременно и наукой, и начальным знанием, в одинаковой степени ее продолжали осваивать и 15–20-летний студент, и 10-летний мальчик. Многие из тех, кто в интересующее нас время «учился по Донату», очень уважительно отзывались об учебнике и его авторе.

На начальной стадии обучения, овладев грамматикой и запасом латинских слов, дети могли читать еще «Дистихи Катона» – сборник нравственных изречений, приписываемый римскому государственному деятелю Катону Старшему, но, возможно, созданный ближе к концу раннего Средневековья. Римский политический деятель и писатель Катон Старший жил во второй половине III – первой половине II в. до н.э., являл собой образец гражданина и пример высоконравственной личности. О нем часто вспоминает гуманист Петрарка в своих диалогах, восхищаясь, например, тем, что тот с равным успехом занимался и литературой, и оружием, всеми видами военной, городской и сельской деятельности. Он считает Катона мудрецом, восхищается его неприхотливостью, принципиальностью, доблестью, любовью к людям и многими другими качествами. А для Альберти Катон был еще и примером хорошего отца: он рассказывает в своей книге, как тот в течение дня прерывал свои важные государственные или частные занятия и возвращался домой, чтобы посмотреть на своих маленьких детей и порадоваться их лепету и смеху. На этот «учебник» – сразу после Псалтири – указывает Доминичи как на надежный текст, «правильно» ориентирующий учеников в нравственном отношении.

Судя по содержанию, «Дистихи» могли изучаться как в начальной школе, так и позже. Ученики не только воспринимали наставления, сформулированные в легкой для запоминания стихотворной форме, но и учились по ним грамматике, осваивали стилистические нормы письменной речи.

Двустишия разделены на несколько книг, к ним со временем добавлялись одностишия, так что объем текста был значительным. Темы двустиший самые разные – от почитания Бога до поведения в семье, школе, среди друзей. Приведем два-три примера.

Первое двустишие первой книги прямо перекликается с Псалтирью:

Ежели Бог есть дух, как об этом гласят песнопенья,
Должен от чистой души ты Ему воздавать почитанье.

Второе призывает быть деятельным и энергичным:

Бодрственно жизнь проводи, чуждайся сонливости праздной,
Слишком долгий покой в человеке питает пороки.

Подобные правила считали очень верными купцы-писатели, придерживались их в семье, так что городскому мальчику они были вполне понятны.

Еще одно двустишие, скорей всего, с особым чувством произносилось учителем, было в числе его любимых:

Вверь учению ум: никогда не поздно учиться.
Жизнь без наук нельзя не назвать подобием смерти.

В учебнике есть и одностишия, похожие на крылатые фразы, афоризмы. Например:

Правду смелей говори, хоть порой и неласкова правда.

Словом, «Дистихи Катона» помогали ученику строить отношения с людьми, лучше приспосабливаться к жизни, сохранять чувство собственного достоинства, быть честным, добрым и правдивым. Детей очень хвалили, если они хорошо запомнили стихи и изречения. Эти умения могли пригодиться как в письме, так и при разговоре; таким образом закладывались маленькие кирпичики в освоение риторики.

Иными словами, начальное образование готовило к дальнейшим школьным дорогам, которые, как мы видели, могли идти параллельно. Прежде всего, к освоению программы «семи свободных искусств», элементы которых осваивались на занятиях. Для детей 6–10 лет главным и одновременно трудным «уроком» оставалась латинская грамматика, но овладение ею столь сильно облегчало дальнейшую школьную и университетскую жизнь, что и учителя, и родители прилагали все усилия, чтобы дело шло успешно.

Обратим еще раз внимание на возраст учеников начальной школы. До нашего времени дошел один важный налоговый документ конца XV в., написанный гусиным пером и чернилами. В нем указаны глава и все члены каждой флорентийской семьи, их возраст, род занятий, а также размер семейного капитала, ее доход и сумма налога; в документе содержится информация и о посещении детьми школы. Как свидетельствует этот кадастр, дети начинали обучаться рано. В документе названы 5 четырехлетних детей, 23 – пятилетних и 41 – шестилетний ребенок, все они, за исключением одного шестилетнего, отданного в школу счета, учились в начальных школах. Но точный возраст нигде не оговаривается, чаще всего в школу отдавали именно в 6–7 лет. Приведем несколько примеров, связанных со знаменитыми людьми. Данте скорее всего пошел в начальную школу как раз в таком возрасте, в 6 или 7 лет и оставался в ней примерно лет до 12. Будущий поэт учился чтению, письму, счету и началам составления нотариальных документов. Школа, в которую ходил Данте, была платной и включала в себя, как понятно из перечисления, некоторые элементы второй ступени. Родители-горожане очень хотели, чтобы дети получили как можно больше знаний за годы учебы, в том числе и особенно по части практических навыков.

Местом для занятий могла быть одна из комнат в доме учителя или какое-то арендуемое им помещение. Начинали дети учиться 29 сентября, заканчивали год по-разному. Учебный день продолжался несколько часов.

Итак, к 11–12 годам мальчики могли завершить свое начальное обучение, и вставал вопрос, куда же двигаться дальше. Многие родители отдавали детей в школы счета.

Школа счета (абак)

Виллани приводит данные, которые показывают, что в такие школы отправлялся каждый десятый из научившихся читать и писать. Речь идет о школах, называвшихся, повторим, «абак» («счет»), или школы алгоритмов. Абак – это счетная доска, которая с римских времен использовалась в торговой практике. Она позволяла «откладывать» при помощи особых костяшек, нанизанных на стерженьки, десятки, сотни, тысячи, перекидывать с одного ряда на другой целые числа и пр.

Эти школы появляются в XIII в., прежде всего в городах Тосканы. В школах абака преподавали на «народном» языке (так предполагают исследователи) арифметику. Уроки имели практический характер и отвечали потребностям торгового хозяйства; эта арифметика отличалась от «созерцательной» арифметики раннего Средневековья, бывшей скорее более теоретической. Школы укоренились, постепенно стали появляться специальные учебники. Такие учебники начали печататься уже в конце XV в., как только в Италии получило распространение изобретенное в Германии книгопечатание. Одним из первых вышел учебник по практической арифметике «Абако де Тревизо», вторая часть названия которого говорит о том, что он имел применение в школах города Тревизо, соседа Венеции. В предисловии книги можно прочитать, что учебник написан по просьбе юношей, которые хотят заниматься торговлей. Из любви к ним и для пользы дела автор излагает основы арифметики, называемой в просторечии «абак».

О научном уровне школ абака ученые спорят. Одни считают, что эти школы, используя римские цифры и способы счета, продолжали средневековые традиции, что точность подсчетов и ведения записей в них выглядит устаревшей. Другие находят, что в таких школах как раз и происходило согласование научных теорий и практики счета, т. е. теоретической и торговой арифметики. Скорей всего, преподавание в школе счета шло на итальянском языке, и учили главному для городской практической и деловой жизни – умению считать, определять и специальным образом записывать доходы и расходы, вести деловые документы. Для этого преподавались не только основы счета, но и геометрия, алгебра, бухгалтерия, в частности, начисление и погашение процентов на проценты.

Возможно, некоторые преподаватели использовали на своих занятиях «Книгу абака», написанную Леонардо Фибоначчи еще в начале XIII в. Он привнес в эту дисциплину – благодаря отцу-купцу, торговавшему с арабами и бравшему его в свои поездки, – арабскую арифметику вместе с арабскими (в действительности индийскими по происхождению) цифрами, систему счисления, арабские задачи. Эти знания постепенно проникали в школы, однако не так быстро. В записках купцов и хронистов не только XIII в., но и XIV, XV вв., мы встречаем именно римские цифры. Например, купец и путешественник Дино Компаньи рассказывает о городах – соседях Флоренции так: «Пиза отстоит от Флоренции на XL миль[10 - 1 миля равна 1,7 км.], Лукка – на XL миль, Пистойя – на XX миль, Болонья – на LVIII миль. Напишем арабскими цифрами: XL – 40; XX – 20; LVIII – 58. Нетрудно подсчитать, что флорентийским студентам надо было одолеть до университета в Болонье около 90 км, это два дня пути верхом на хорошей лошади. Альберти в своей «Книге о семье» так указывает лучший для женитьбы возраст: от XXV–XXVII до XXX лет (от 25–27 до 30 лет).

В обозначении хронологии, веков, римские цифры принято использовать до сих пор, эта традиция соблюдается и в данной книге.

Установлению связей между чистой и прикладной наукой способствовал крупнейший математик XV в. Лука Пачоли (1445– 1515). Он родился в г. Сан Сеполькро в пополанской семье[11 - Пополаны (от итал. popolo – народ) – торговые и ремесленные слои городов Северной и Центральной Италии в XII–XIV вв., объединенные в цехи. – Примеч. ред.], учился в мастерской художника и математика Пьеро делла Франческа. В молодые годы Пачоли был воспитателем трех сыновей богатого купца в Венеции. К 1470 г. относится не дошедший до наших дней его учебник коммерческой арифметики, написанный для воспитанников. Перебравшись в Рим, Пачоли познакомился с Л.Б. Альберти, сильно повлиявшим на его взгляды. Вступив в орден францисканцев, он продолжал заниматься наукой и преподавать, получил профессуру в университете Перуджи и читал там лекции по геометрии и алгебре. Фундаментальная работа Пачоли «Сумма арифметики, геометрии, учения о пропорциях и отношениях» (1494) написана на староитальянском языке и представляет собой энциклопедический свод знаний по математике; она содержит также отдел, состоящий из нескольких трактатов о применении математики в коммерческих делах. Вторая большая работа, 1509 г., – «Божественная пропорция», – тоже на итальянском, посвящена теории перспективы, геометрии, архитектуры. Иллюстрации к этой работе сделал сам Леонардо да Винчи, с которым Пачоли познакомился и подружился в Милане.

Школы абака появились в разных городах Италии и прежде всего, как уже говорилось, в Тоскане. А вот в Генуе такие школы появились позже. Здесь начальное образование распространялось в школах «грамматики для купцов», где учили не только читать и писать, но и составлять документы, деловые письма; там преподавали также арифметику и счет. Но с усложнением торговой техники сама республика позаботилась об открытии школ абака, и из Тосканы были приглашены нужные учителя.