Нации и этничность в гуманитарных науках. Этнические, протонациональные и национальные нарративы. Формирование и репрезентация

В статье будет проведено сравнение старочешского оригинала одного из гуситских манифестов с его средневерхненемецким переводом, представленным в «Книге императора Сигизмунда» Эберхарда Виндеке. По некоторым неточностям немецкого варианта заметно, что его составитель усвоил и по-новому воспроизвел черты, характерные для этно-конфессионального дискурса гуситской Чехии. Тематика доклада лежит в русле проблемы зарождения этноконфессионального и протонационального дискурса в эпоху Позднего средневековья (XIV–XV вв.). Выводы, которые следуют из сравнения указанных грамот, подкрепляют следующую гипотезу: протонациональные аспекты, едва различимые у Эберхарда Виндеке, немецкого автора (ок. 1380 – ок. 1440), в значительной мере объясняются влиянием гуситского этноконфессионализма. Именно это явление, доходившее до двора Сигизмунда Люксембургского в виде грамот и манифестов, а также атмосфера раскола, в которой оно родилось (Великая схизма), порождали в мышлении современников Эберхарда Виндеке конфессиональные и даже этноконфессиональные мысли и идеи.

Ключевые слова: Эберхард Виндеке; гуситские грамоты и их переводы; «Книга императора Сигизмунда»; этно-конфессиональный и протонациональный дискурс.

HUSSITE LETTERS AND THEIR TRANSLATION IN THE EBERHARD WINDECICS “BOOK OF THE EMPEROR SIGISMUND”: THE SPREADING OF PROTONATIONAL DISCOURSE

This paper compares the original Hussite letter written in Old Bohemian and the Middle High German translation of it presented in the “Book of the Emperor Sigismund”. Some inaccuracies in the German version demonstrate that the translator understood, adopted and reproduced in a new way some typical features of the ethno-confessional discourse wide-spread in Bohemia during the Hussite revolution. The subject is related to the issue of the ethno-confessional and protonational discourse and its probable origin during the Late Middle Ages (the 14

– 15

centuries). The conclusions that could be made from the comparison of these letters, confirm the following hypothesis: the protonational aspects, however slightly they may be presented in the mentioned work of Eberhard Windeck, the German author (c. 1380 – c. 1440), are largely explained by the influence of the Hussite ethno-confessionalism. This phenomenon, which infiltrated indirectly into the court of the emperor and king (Sigismund of Luxembourg) in the form of letters and declarations, and the atmosphere of dissidence, in which it was born (the Great Schism), generated the confessional and even ethno-confessional aspects in the thinking of the contemporary people such as Eberhard Windeck.

Keywords: Eberhard Windeck; Hussite letters and their translations; «Book of the Emperor Sigismund»; ethno-confessional and protonational discourse.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Лаврентий из Бржезовой. Гуситская хроника. М.: Академия наук СССР, 1962. 330 с.

2. Barto? F. М. Z politickе literatury doby husitskе // Sborn?k historick?. 1957. T. V. S. 21–30.

3. Macek J. Husitskе revolucnе hnut?. Praha: Na?e vojsko, 1952. 208 s.

4. Eberhart Windeckes Denkwurdigkeiten zur Geschichte des Zeitalters Kaiser Sigmunds // Hrsg. von Dr. W. Altmann. Berlin, 1893. 591 s.

5. Nurnberger Staatsarchiv / Ansbacher Kriegsakten / Fasz. I, N. 6.

6. Palack? F. Arch?v Cesk?, cili starе p?semnе pamаtky Ceskе a Moravskе. D?l III. Svazek I. Praha: Kronberger i Riwnаc, 1844. 579 s.

7. Palack? F. Dejiny nаrodu Ceskеho w Cechаch a w Morave dle puwodn?ch pramenu. D?l III/5. Cаstek I. Praha: Knihkupectv? J. G. Kalve a Ceskе museum, 1850. 542 s.

8. Seibt F. Hussitica. Zur Struktur einer Revolution. Habilitationsschrift, Kоln, Graz, Bohlau, 1965. 205 s.

9. Seibt F. Hussitenzeit ais Kulturepoche // Historische Zeitschrift. 1962. Band 195, Heft I.S. 21–62.

10. Smahel F. Husitskе Cechy: struktury, procesy, ideje. Praha: Lidovе noviny, 2001. 758 s.

11. Wyss A. Eberhard Windecke und sein Sigmundbuch // Centralblatt fiir Bibliothekwesen. 1894. Jahrgang 11, Heft 10–11. S. 433–483.

REFERENCES

1. Barto? Franti?ek “Michаlek. Z politickе literatury doby husitskе”, Sborn?k historick? 5 (1957). S. 21–30.

2. Eberhart Windeckes Denkwurdigkeiten zur Geschichte des Zeitalters Kaiser Sigmunds, hrsg. Wilhelm Altmann. Berlin, 1893. 591 s.

3. Lavrentij iz Brzhezovoj, Gusitskaja hronika. Moscow: Akademija nauk SSSR Publ., 1962. 330 p. (in Russian)

4. Macekjosef. Husitskе revolucnе hnut?. Praha: Na?e vojsko, 1952. 208 s.

5. Nurnberger Staatsarchiv, Ansbacher Kriegsakten, Fasz. I, N. 6.

6. Palack? Franti?ek. Arch?v Cesk?, cili starе p?semnе pamаtky Ceskе a Moravskе. D?l III. Svazek I. Praha: Kronberger i Riwnаc, 1844. 579 s.

7. Palack? Franti?ek. Dejiny nаrodu Ceskеho w Cechаch a w Morave dle puwodn?ch pramenu. D?l III/ 5. Cаstek I. Praha: Knihkupectv? J. G. Kalve a Ceskе museum, 1850. 542 s.

8. Seibt Ferdinand. “Hussitica. Zur Struktur einer Revolution”. Habilitationsschrift. Kоln, Graz, Bohlau, 1965. 205 s.

9. Seibt Ferdinand. “Hussitenzeit ais Kulturepoche”, Historische Zeitschrift 195 (1962). S. 21–62.

10. Smahel Franti?ek. Husitskе Cechy: struktury, procesy, ideje. Praha: Lidovе noviny, 2001. 758 s.

11. Wyss Arthur. “Eberhard Windecke und sein Sigmundbuch”, Centralblatt f?r Bibliothekwesen 11 (1894). S. 433–483.

Национальное и корпоративное в нарративах раннестюартовских цивилистов XVI–VII вв.

Паламарчук А. А.

Период правления в Англии династий Тюдоров и Стюартов, начавшийся в 1485 г. и завершившийся событиями Великого мятежа 1640-х, является уникальной эпохой британской истории. Помимо ярких и широко известных событий политической, религиозной и культурной истории уникальной чертой данного периода является поиск английской национальной идентичности в условиях композитарной монархии. Задачей обеих династий, сменившихся на престоле, было собирание, удержание и последующая интеграция целого ряда этнотерриториальных корпораций, каждой из которых были свойственны специфические административно-правовые и культурные традиции, а контроль принадлежал более или менее устойчивым группам локальных элит. При этом и Тюдоры, и Стюарты представляли не-английские регионы (Уэльс и центральную Шотландию соответственно), что не упрощало для них процесс династического строительства.

Тюдоро-стюартовский период был также периодом заметных социальных трансформаций. Одной из самых значимых трансформаций в контексте процессов становления национальной идентичности было становление профессиональных корпораций, сради которых лидирующее место занимали юристы, медики, герольды, а после Реформации – духовенство Церкви Англии. Реформация, в результате которой католическая Церковь на территории Англии утрачивает свои функции единственного и неоспоримого гаранта богоугодного, законного и справедливого правления, привела к тому, что на эти функции стали претендовать иные корпорации, прежде всего юридические.

В постреформационный период юридические корпорации в Англии были представлены четырмя судебными иннами (Линкольнз Инн, Иннер Темпл, Миддл Темпл и Грейз Инн), объединявшими юристов общего права, и Общиной докторов, в которую входили доктора цивильного права. Изданный Генрихом VIII запрет присуждать в английских университетах степени по каноническому праву нанес мощный удар по английским канонистам (впрочем, доктора канонического права изначально не составляли самостоятельного профессионального объединения, поскольку принадлежали к более крупным корпорациям – церковным или университетским). Объединения юристов, как и другие социопрофессиональные группы в тюдоровской и раннестюартовской Англии проходили динамичный процесс внутренней интеграции и консолидации, сходный с процессом консолидации этнотерриториальных корпораций[88 - Подробно о становлении социопрофессиональных корпораций см.: Паламарчук А. А. Цивильное право в раннестюартовской Англии: институты и идеи. СПб.: Алетейя, 2015; Паламарчук А. А, Федоров С. Е. Антикварный дискурс в раннестюартовской Англии. СПб.: Алетейя, 2013; Паламарчук А. А. Цивилисты в раннестюартовской Англии. Юридическая корпорация в поисках национальной идентичности // Вестник Санкт-Петербургского университта. Серия 2. История. Вып. 4. СПб., 2012. С. 60–68.]. На интеллектуальном уровне он сопровождался, во-первых, необходимой систематизацией и кодификацией профессионального знания и практик; во-вторых, поскольку обе корпорации претендовали на статус подлинно национальных, оптимальным образом соответствовавших духу английского народа, столь же желательна была историзация правового знания в национальном ключе.

Охвативший юридические корпорации в конце XVI столетия многоуровневый корпоративный конфликт, проявлявшийся на самых низших своих ступенях как стремление юристов обеспечить собственные карьерные и финансовые интересы, на высшем уровне постепенно приобрел политическое измерение, косвенным образом охватив весьма значительную часть «политического класса», начиная от самого монарха и заканчивая провинциальной знатью.

Создававшиеся в юридической среде нарративы служили не только важным инструментом внутреннего корпоративного строительства, о чем говорилось выше, но и средством аргументации в межкорпоративных спорах. В долгосрочной перспективе одним из ключевых факторов, повлиявших на исход корпоративного конфликта стал даже не объем контроля над юрисдикциями институтов, а восприятие и использование цивилистами и юристами общего права проблематики «национального».

Практически все крупные сочинения как цивилистов, так и юристов общего права представляли собой звенья одной полемической цепи и обретали широкий резонанс не только внутри профессионального сообщества, но и в более широкой среде, прежде всего среди парламентской элиты. При этом проблематика «национального» становилась той сквозной темой, которая сообщала характерные оттенки использовавшимся раннестюартовскими теоретиками идеям и концепциям.

Важной задачей, стоявшей перед обеми корпорациями-соперниками, о чем уже говорилось выше, было продемонстрировать подлинно английский характер той правовой системы, в рамках которой развивалась их деятельность. При этом самостоятельные «истории корпораций» были написаны английскими юристами сравнительно поздно. Лишь после Реставрации вышел в свет труд антиквария и герольда Уильяма Дагдейла «Origines Juridiciales»[89 - Dugdale W. Dugdale Origines Juridiciales, or. Historical Memorials od the English laws, courts of Justice.. Inns of court and Chancery. L, 1680.], посвященный, среди прочего, институциональной истории судебных иннов, однако аналогичные работы, связанные с корпорацией цивилистов, не появились вплоть до XIX столетия. При этом сама организация текстов многих цивилистских трактатов позволяет сделать вполне определенные выводы о том, каким образом формировалось их представление о роли собственной корпорации в истории права и английского права в частности. Томас Ридли[90 - Ridley Th. A View of the Civile and Ecclesiastical Law. London:, 1607. P. 3–56.], Артур Дак[91 - Duck A. De FUsage et de FAutorite du Droit Civil Dans les Etats des Princes Chretiens. Traduit du Latin. Paris, 1689. P. 1–82.], Уильям Фулбек[92 - Fulbecke W. A. Parallel or Conference of the Civil Law, the Canon Law and the Common Law in this Realme of England. London, 1601–1602. To the Reader.] и Томас Крейг[93 - Craig Th. Thomae Craigi de Riccarton Jus Feudale. Lipsiae, 1716. P. 12–43.]считали необходимым включать в свои трактаты обширные вводные главы, в которых с разной степенью детализации освещался основополагающий для цивилистов текст – Кодекс Юстиниана (его структура, история составления), а также давался очерк античной истории, призваный продемонстрировать роль права в развитии Римской империи. В силу хорошо известных аналогий сказанное об античном Риме и административно-правовой организации Империи непосредственным образом соотносилось с современными британскими реалиями.

Характерные для цивилистов установки формулирует Уильям Фулбек в трактате, орентированном не только (и, возможно, не столько) на профессиональных практикующих юристов, сколько на студентов, изучающих право и на более широкий круг образованных джентльменов. Предисловие к трактату он открывает аллюзией на текст Сенеки: «как гончая ищет зайца, вол – доброе пастбище, а аист – ящерицу, так… и те, кто изучает общее, каноническое и цивильное право найдут пищу соответственно своим аппетитам»[94 - Fulbecke W. A. Op. cit. То the Reader.]. Словом, правовые системы представляют собой автономные области, ориентированные на различные нужды и запросы. При этом Фулбек недвусмысленно определял цивильное право как явление более совершенное, признавая, со ссылкой на Бартоло, рациональность параллельного существования других правовых систем, ибо «вещи, созданные не слишком совершенными, могут оказаться полезными, поскольку способны побудить человека к поиску истины»[95 - Ibid.]. Во многом предвосхищая мнение Артура Дака о том, что развитие права является основой исторического процесса, Фулбек полагает, что повторяющийся цикл расцвета, стабильного существования и упадка государств совпадает с циклом развития и деградации права: «государства, пришедшие к высотам процветания, обрели расцвет и изобилие благодаря совершенствованию конституций, учреждению и соблюдению законов, тогда как отсутствие, изменение или уничтожение совершенных законов приводило к запустению, падению и неминуемому крушению многих владений и монархий»[96 - Ibid.]. Приводимый Фулбеком обширный очерк античной истории подтверждает высказанную выше мысль.

Рим – «чудо из чудес» – достигает своего величия в равной степени силой оружия, но также благодаря праву – точнее, благодаря активному экспорту собственного права на покоренные территории. К идее права как инструменту экспансии в раннестюартовский период обращались не только цивилисты, но и юристы общего права (одним из самых последовательных приверженцев этого тезиса был Дж. Дэвис)[97 - Davies J. A discovery of the true cause why Ireland was never brought under obedience of England // Historical Tracts of Sir John Davies, Attorney general of Ireland and Speaker of the House of Commons in Ireland. Dublin, 1787. P. 1–227.] с одной лишь разницей: цивилисты полагали собственную правовую систему наиболее гибким и потому более успешным инструментом управления. Со ссылкой на текст «О войнах римлян» Джентили[99 - Gentili A. Alberici Gentilis De Armis Romanis Libri Duo. Hanoviae, 1612. P. 93.] Фулбек представляет идеальным мужем Полибия, который воинское искусство сочетал со знанием права, и характеризует его как идеального юриста, который отваживался решать споры между сильными мира сего [100 - Fulbecke W. A. Op. cit. To the Reader.].

«Совершенная конституция», которая обеспечивает процветание государства, возникает тогда, когда обычаи, сами по себе добрые, благодаря «мудрому правлению магистратов» изменяются, корректируются и адаптируются к изменчивому ходу истории, препятствуя разложению общины. С точки зрения Фулбека, цивильное право, в своих истоках тесно связанное с правом каноническим (сакральным по своей природе) сохранило в себе весь миротворческий и интегрирующий потенциал, который оно выработало еще в период существования Римской империи.

Английское цивильное право является органичным продолжением этой традиции, хотя на преемственность между собственно правом Империи и английским вариантом цивильного права отрицательным образом повлияла череда завоеваний. Например, одним из значимых с его точки зрения элементов преемственности является институт суда присяжных, истоки которого Фулбек возводит к римским децимвирам (нельзя не отметить здесь, что именно институт присяжных для юристов общего права являлся едва ли не самым «исконно английским» явлением, знаменующим независимость «английской конституции» от внешних влияний и заимствований). Поэтому, согласно метафоре автора, английское право подобно «саду, в котором можно найти как цветы, так и сорняки»[101 - Ibid.].

В то время как Фулбек завершает исторический очерк анитчным периодом, сэр Артур Дак гораздо большее внимание уделяет проблеме преемственности между правом Града, средневековыми и современными правовыми практиками[102 - В современной европейской историографии труду Дака посвящено лишь несколько работ. Среди них следует отметить следующие: Horn N. Rоmisches Recht ais Gemeineuropeisches Recht bei Artur Duck // Studien zur Europаischen Rechtsgeschichte. Frankfurt, 1972. S. 171–180; Wijffels A. Arthur Duck et le ius commune europеen // Revue d‘histoire des facultеs de droit et de la science juridique. 1990 № 10–11. P. 193 -22; Santos F. J. A. ‘Jus commune’ vs ‘Common law’ en el siglo XVII: el caso de Arthur Duck // Anuario da facultade de dereito da universidade da coruna. 2003. № 7. P. 63–104; Marzec L. De Usu et Authoritate Juris Civilis Romanorum – podrz^dna rozprawa czy dzielo ?wiatowej romanistyki? // Zeszyty prawnicze. 2006. № 6.1. S. 145–157; Marzec L. Artur Duck, De Usu et Authoritate Juris Civilis Romanorum in Regno Galliarum. Przeglad bazy bibliograficznej // Zeszyty prawnicze. 2008. № 8.1. S. 141–150.; Marzec L. Prawo rzymskie w dawnej Anglii w ?wietle pog4dоw Artura Ducka // Zeszyty prawnicze. 2006. № 6.2. S. 117–136.]. В целом развитие европейского права в его трактате «Об использовании и авторитете цивильного права во владениях христианских государей» может быть представлено как древо с многочисленными ветвями, в котором право Римской империи выступает в качестве ствола, а его более поздние региональные варианты представляют собой ветви. Два наиболее мощных «ответвления» – это каноническое право и так называемое «право феодов».

Дак придерживается мнения, что право является наибольшим и самым ценным наследием Империи[104 - Duck A. Op. cit. P. 15.]. «Бог дал римлянам Империю для того, чтобы там возникло цивильное право, а затем там же расцветало христианство»[105 - Ibid. P. 18.]. Право – уникальный дар, «привилегия, которую Бог даровал римлянам»[106 - Ibid. P. 26.]. Поскольку оно является священным даром, то носит универсальный характер и может применяться в любых странах и в любые эпохи[107 - Ibid. P. 27.]. Дак отнюдь не отрицает значимость римских завоеваний, в правовом закреплении которых решающую роль сыграли римские «юрисконсульты». «Преимущество римского права не только в содержании самих законов, но и в механизме их действия через магистратов»[108 - Ibid. P. 25.]. Более того, именно благодаря тому, что народы, некогда покоренные Римом, познакомились с цивильным правом и распространили его в своих пределах, впоследствии они смогли обрести независимость и превратиться в самостоятельные монархии Средневековья[109 - Ibid. P. 22–23.].

То, что Британия принадлежала некогда к Римской империи и унаследовала традицию цивильного права непосредственно от римских юристов и судей Дак предлагает считать «проявлением милости Божией к этому [английскому] народу»[110 - Duck A. Op. cit. Р. 305.]. Именно тот факт, что народы, населявшие Британские острова (прежде всего англичане и шотландцы, в меньшей степени – ирландцы) сохраняли наследие римских правоведов, помог им не исчезнуть в последовательных волнах многочисленных завоеваний, а, напротив, впитать и облагородить «варварские обычаи» саксов, данов и нормандцев (к «варварским обычаям» Дак возводит истоки общего права Англии).

Тильда и Беда – знаковые для английской культуры персонажи – включаются в круг тех, кто в период всеобщего варварства высказывался «в пользу разума и права», а англо-саксонские короли – Инэ, Оффа, Эдмунд, Эдуард Старый, Этельред и даже скандинав Кнут, по мнению сэра Артура, были великими законодателями, «много заимствовавшими из римского права»[111 - Ibid. Р. 309.]. Немало способствовал сохранению римского права Вильгельм Завоеватель, благодаря которому возобновились контакты британцев с континентальными правоведами.

Единственный из своих коллег по Общине докторов, сэр Артур Дак относительно подробно реконструирует средневековую историю развития цивильного права в Англии. Она начинается в 1149 г., когда в Англию прибывает магистр Вакарий, ученик Ирнерия Болонского. Примечательно, что историю прибытия Вакария в Англии Дак заимствует у французского эрудита Андре Дюшена: «Вакарий… совершенный муж, ломбардец по рождению, преподавал право в Англии в 1149 г. Богатые и бедные спешили отовсюду, чтобы учиться у него. Вакарий показал англичанам способ изучения римского права, также как Плацентии научил этому французов в академии в Монпелье»[112 - Ibid. Р. 320.]. Другая интересная деталь – приведенное выше высказывание Дюшена Дак подкрепляет столь же лестным мнением о роли Вакария Джона Сэлдена, представителя общего права[113 - Вакарий (1120–1205) – болонский юрист, изучал право одновременно с Мартином Госией. Теобальд, архиепископ Кентерберийский, пригласил его в Англию для помощи в организации церковной администрации. Около 1143 г. (то есть на несколько лет раньше, чем полагает Дак вслед за Дюшеном) Вакарий прибывает в Англию и занимает должность архидиакона провинции Кентербери. Через несколько лет Роджер, архиепископ Йорка, переманивает Вакария в собственную епархию. Вакарий неоднократно исполнял в Англии функции папского судьи – делегата. Кроме того, между 1156 и 1170 гг. он написал трактат о заключении церковного сакраментального брака. Вопреки легенде, которую предлагает читателю Дак, до сих пор неясно, преподавал ли Вакарий право в Оксфорде. Утверждение о том, что Вакарий вообще занимался в Англии преподаванием, основывается на кратком высказывании Иоанна Солсберийского. Последний, рассказывая о попытке короля Стефана запретить преподавание римского права, говорит, что «запрет коснулся и нашего Вакария». См.: Brundage J. А. The Medieval Origins of the Legal Profession. Vol.l. Canonists, civilians and courts. Chicago: Chicago University Press, 2008. P. 115.].

Дак полностью связывает средневековую историю английского права с университетом Оксфорда, подчеркивая, что обучались там как клирики, так и миряне, а студентам, изучавшим правовые материи, «завидовали богословы и студенты артистического факультета»[114 - Duck A. Op. cit. P. 320.]. «В те времена и клирики, и миряне с великим рвением предавались изучению законов, ибо это вело к приобретению богатства и высокого положения в обществе»[115 - Ibid. P. 322.]. К средневековым знатокам цивильного права в Англии Дак относит Иоанна Солсберийского, Петра Блуасского, Геральда Камбрийского, Александра Неккама, Стивена Аэнгтона, Элреда из Риво[116 - Ibid. P. 322–324.]. Дак стремится продемонстрировать не только длительную и прочную преемственность между сменявшими друг друга оксфордскими профессорами, но и подчеркнуть не прерывавшуюся веками связь британских юристов с континентом. Так он особым образом подчеркивает эпизод, когда Эдуард I приглашает в Оксфорд Аккурсия-младшего, сына автора Глоссы и называет его своим «возлюбленным секретарем»[117 - Ibid. P. 328.]. «Ученейшие доктора права» были приглашены Эдуардом I Плантагенетом для разработки соглашения с Шотландией после смерти Александра III и установления правильного (с точки зрения англичан) порядка наследования шотландской короны.